Никогда не слыхано было такого избиения

Канжальской битве, с одной стороны, не повезло. Если и существовала, то не сохранилась и не дошла до нас историческая песня, посвященная этому событию. Вполне возможно, и в те времена, как и сейчас, не всякая песня, даже посвященная великому сражению, оказывалась достойной того, чтобы остаться в памяти народа. Но десятки упоминаний о нем в работах европейских и восточных авторов XVIII в., в дипломатической переписке тех лет, а также данные кабардинского (черкесского) фольклора позволяют представить подробную картину происшедшего.

Как и всякое крупное историческое событие, кабардино (черкесо) - крымскую войну 1708 г. и завершившую ее Канжальскую битву невозможно осмыслить вне исторического контекста. Иными словами, Канжальская битва имеет свою предысторию, которая не менее интересна и важна, чем блистательная победа кабардинцев (черкесов) над своими давними врагами.

С момента распада Золотой Орды (примерно в середине XV в.) и возвышения на ее обломках Крымского ханства и черкесских феодальных владений Северного Кавказа взаимоотношения между адыгами и крымскими татарами всегда были сложными и динамичными. Особенно острыми адыго-крымские противоречия стали с 1475, когда царствующая в Крыму династия Гиреев признала себя вассальной по отношению к правителям могущественной Османской империи. Опираясь на военную и дипломатическую поддержку этой супердержавы нового времени, раскинувшейся от Алжира до Ирака и от Крыма до Йемена, крымские ханы долгое время оказывали мощное военно-политическое давление на своих соседей.

Крупнейшие христианские государства Восточной Европы - королевство Польское, Великое княжество Литовское, Московская Русь - были вынуждены регулярно откупаться от опустошающих рейдов татарской конницы. Многочисленные и мобильные крымские конные армии доходили до Львова и Киева, дважды осаждали Москву - в 1521 и 1571. Россия официально освободилась от обязательных ежегодных выплат крымскому хану лишь по Константинопольскому мирному договору 1700 г.

Естественно, ближайшие соседи Крыма - адыги всегда испытывали особенно жесткое военно-политическое давление со стороны крымцев и турок. Традиционно в отечественной историографии было принято описывать историю взаимоотношений адыгов с Османской Турцией и Крымским ханством исключительно в черных красках. Как правило, это делалось для того, чтобы полненную благотворность вхождения адыгов в состав Российского государства. Идеализация, как и демонизация исторических деятелей, стран и народов, конечно же, неуместна и неплодотворна для истории. В ее палитре, помимо белой и черной, много других красок.

На протяжении нескольких веков исторические судьбы адыгов, крымских татар и турок в Северном Причерноморье были тесно переплетены. И дело не только в интенсивных экономических связях, неизбежных между близкими соседями, занимающими смежные земли. Не менее тесными были этнокультурные взаимодействия адыгского мира с северо-восточной периферией Османской империи. Число династических браков между представителями высшей крымской и адыгской аристократии в XVII-XVIII вв. просто не поддается исчислению. Многие крымские ханы и царевичи имели по матери адыгское происхождение. Абсолютное большинство принцев правящей в Крыму династии Гирей традиционно воспитывалось до совершеннолетия в Черкесии. Они знали язык и обычаи страны. Автор начала XVIII века Кантемир в своей "Истории роста и упадка Оттоманской империи" писал об этом в следующих выражениях: "Их страна (Черкесия) является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному делу или хорошим манерам в этой школе, считается "тентеком", т.е. ничтожным человеком. Сыновья крымских ханов в тот момент, когда они увидят свет, отсылаются к черкесам на воспитание и обучение".

Неудачливые претенденты на ханский престол в Крыму нередко скрывались в Черкесии от политических преследований у своих родственников и воспитателей - аталыков. Количество черкесов при крымском дворе в XVII в. было так велико, что ногайские мурзы открыто выражали свое недовольство Гиреям - "всем у вас ведают черкесы, а нам не с руки".

Но тысячи экономических, политических и династических связей между Крымом и адыгскими княжествами не мешали Гиреям военной силой утверждать свою гегемонию в Черкесии. Они активно вмешивались в черкесские междоусобия, являясь по первому зову, чтобы вместе с одним адыгским князем грабить владения другого.

Адыги тоже не были пассивными и спокойными соседями. Не менее многочисленные, но не имеющие централизованной социально-государственной системы, адыги уступали крымцам в организованности, но зато заметно превосходили в военной мобильности и профессионализме. Черкесские набеги и крупномасштабные походы нередко ставили крымцев в критическое положение и вынуждали их переходить к обороне собственных территорий. Так, в период правления в Кабарде Талостана Джанхотова (первая треть XVI в.) кабардинцы (черкесы) вторглись в Крым и осаждали столицу ханства - Бахчисарай.

Несмотря на то, что адыгские княжества отстояли свою фактическую независимость, они не могли не считаться с подавляющей военной мощью крымско-турецкого блока. По свидетельству османского историка рубежа XVII-XVIII вв. Фундуклулу, "когда крымские ханы назначались, то у черкесских беков было принято набирать 300 человек ясыря (невольников) и отдавать новому хану под именем подарка".

Всякая возможность использовалась адыгами для того, чтобы уклониться от этой повинности, а крымские ханы, опираясь на военную силу, отстаивали свои династические права, В таких условиях всегда было место злоупотреблениям, взаимному недовольству и острым конфликтам.

Один из таких конфликтов произошел в 1699 г. в Бесленее, в доме князя Темир-Булата Канокова. Крымский царевич Шахбаз-Гирей, находившийся в Черкесии, позволил себе силой захватить девушку в счет ясака сверх уже избранных по жребию. Оскорбленные братья совершили нападение на обидчика, и Шахбаз-Гирей погиб от полученных ран. В ответ на убийство царевича в 1700 и 1701 крымские войска совершили два крупных карательных похода в Черкесию. Не имея возможности оставаться в Бесленее и скрываясь от кровомстителей, виновные в смерти Шахбаз-Гирея бежали в Кабарду. Под свое покровительство их принял князь Кайтуко Джамбулатов.

В 1707 г. с воцарением в Крыму Каплан-Гирея старый конфликт вокруг убийства бесленеевцами крымского царевича разгорелся с новой силой. В Кабарду с отрядом крымских гвардейцев-сейменов был отправлен калча (второй после хана вельможа в Крыму) Менгли-Гирей с тем, чтобы получить плату за кровь Шахбаз-Гирея, По данным фольклора, крымцы и их предводитель вели себя так вызывающе, что возмущенные кабардинцы (черкесы) на общей Хасе решили в одну ночь истребить в их домах сейменов.

Менги-Гирей, чудом избежавший участи своих воинов, бежал в Крым. Каплан-Гирей не мог оставить без последствий поступок кабардинцев (черкесов), не рискуя "потерять лицо" и всякое политическое влияние в Черкесии. Следуя принятому в таких случаях османскому дипломатическому протоколу, он отправил в Стамбул своих поcлов с просьбой санкционировать поход на Кабарду. Османский султан Ахмед III дал высочайшее разрешение и отправил Каплан-Гирею денежную субсидию для скорейшего сбора армии. Весьма характерно, что, согласно турецким источникам, использованным И. Хаммером в "Истории Оттоманской империи", часть крымского правительства (дивана) высказалась против намерений Каплан-Гирея. Противники открытой крупномасштабной войны с Кабардой мотивировали свою позицию трудностями далекого похода и превосходством кабардинцев (черкесов) во владении огнестрельным оружием.

Но Каплан-Гирей настоял на своем, и весной 1708 г. крымско-османская армия выступила в поход. Оценка ее численности в разных источниках колеблется от 30 до 100 тыс. человек. Костяк составляли 1,5 тыс. сейменов, 3-4-тысячный корпус турецкой феодальной кавалерии беглербея Каффы и ханская артиллерия. Основную массу составляли ногайские воины, набранные на территории от Дуная до Кубани. Когда крымско-турецкая армия приблизилась к границам Кабарды, под нажимом Каплан-Гирея к нему вынуждены были присоединиться до 5 тыс. адыгов-кемиргоевцев.

Вооруженные силы кабардинцев (черкесов) значительно уступали врагу. Большая Кабарда могла выставить 10-тысячное войско, половину которого составляла конница. Кабардинские (черкесские) послы, отправленные с просьбами о помощи к калмыкам, донским, терским и гребенским казакам, вернулись ни с чем. И калмыки, и казаки как российские подданные не могли без санкции царского правительства нарушать состояние мира с Османской империей и Крымским ханством, помогая их прямому противнику - Кабарде.

К середине лета 1708 г. крымско-османская армия достигла Кабарды. Уверенный в своем численном превосходстве, Каплан-Гирей требовал у кабардинцев (черкесов) в счет платы за кровь Шахбаз-Гирея и убитых крымцев 3000 невольников. Кабардинцы (черкесы) во главе с верховным князем Кургоко Атажукиным, пытаясь выиграть время, вступили с ним в переговоры. Все попытки прийти к компромиссу оказались тщетны. Каплан-Гирей настаивал на своих требованиях, а кабардинцы (черкесы) отказывались давать невольников на том основании, что "большинство народа черкесского освящено благодатью ислама" и обращение в неволю единоверцев противоречит "священному закону", т.е. нормам шариата.

После провала переговоров начались активные боевые действия. Кабардинцы (черкесы), традиционно укрыв в горах семьи, скот и самое ценное имущество, применили свою излюбленную тактику активной обороны. Избегая генерального сражения, кабардинские (черкесские) войска старались измотать врага, нападая на отдельные отряды, не давая ему покоя. По свидетельству активного участника и очевидца событий этой войны кабардинского (черкесского) князя Татархана Бекмурзина, сражения с крымцами продолжались до конца лета - "полтора месяца на всякий день".

Решающее сражение произошло в начале сентября вблизи горы Канжал, в верховьях Малки. Крымско-османские войска, преследуя противника, проникли в горы - операционную базу кабардинцев (черкесов), где скрывались их семьи и скот. По некоторым данным, сами кабардинцы (черкесы) отправили Каплан-Гирею мнимых перебежчиков, которые обещали провести его войска в горы. Стесненная горами и обрывистым берегом Малки крымско-османская армия, измотанная продолжительной военной кампанией, подверглась неожиданной ночной атаке. Непосредственно перед атакой кабардинцы (черкесы) скрытно приблизились к вражескому лагерю, в котором находились десятки тысяч верховых лошадей и вьючного скота, и пустили в их гущу до 300 ослов (по другим данным - лошадей) с привязанными к ним вязанками горящей соломы. Обезумевшие татарские лошади усилили суматоху и панику в рядах крымских воинов. Очень скоро сражение превратилось в беспощадное избиение, которое завершилось тотальным разгромом и уничтожением крымско-османской армии.

"Хан ушел с малыми людьми, а иные без бою с гор убивались. Солтана взяли в плен и многих их мурз, и простых крымцев, 4 тыс. коней и панцирей множество, 14 пушек, 5 бомб, много пищалей и всю их пороховую взяли. И шатры, которые у них, все взяты", - писал Татархан Бекмурзин.

Османский автор Фундуклулу оценил результаты Канжальской битвы кратко и красноречиво: "Никогда не слыхано было такого избиения". От армии Каплан-Гирея уцелело не более 5 тыс. человек, а из 4 тыс. кавалерийского корпуса Муртаза-паши вернулось не более 30 человек.

Сокрушительное поражение крымцев в Кабарде имело большой международный резонанс. Молдавский господарь Михайло Роговица извещал российского канцлера Головкина: "Хан какой срам, урон и напасть воспринял от черкесов..., что уж пострадал так, чего или никогда или от веку не видал Крым".

Каплан-Гирей, обвиненный в некомпетентности, был смещен с престола и отправлен в ссылку. Российское правительство в преддверии назревавшего конфликта с Османской империей проявило инициативу в более тесном политическом сближении с Кабардой и союзе против общих врагов. Уничтожение полевой крымской армии в Канжальской битве объективно способствовало ослаблению позиций Крымского ханства в самый критический момент Северной войны (1700-1721) между Россией и Швецией, когда обострилась борьба за союзников и политическое влияние на Украине. Более 100 лет спустя после описываемых событий это подметил такой чуткий автор, как Пушкин. В своей "Истории Петра" он писал: "Девлет (преемник Каплан-Гирея на крымском престоле) жаловался на своего предшественника, потерявшего 30000 татар в безумном походе противу черкес, и Мазепу погубил, обещая именем султана ему вольность и вспоможение".

Канжальская битва - убедительное свидетельство фактической независимости Кабарды. В начале XVIII в. она вполне самостоятельно решала самые острые проблемы внешней политики. Кабардино (черкесо)-крымские противоречия не могли быть устранены одной, даже крупной победой. Вслед за войной 1708 г. последовало несколько десятилетий осложнившейся внутренними междоусобицами борьбы, которая привела к официальному признанию независимости Кабарды по Белградскому мирному договору 1736 г.

Заурбек Кожев, кандидат исторических наук

• Кабарда
• Крым
• Крымское Хансто
• война
• Канжальская битва