Нестор адыгского народа

«Я сделал сколько мог и старался сделать сколь возможно лучше. Молю Провидение и единого Бога, чтобы явился мне последователь в любви к родному языку», – в этих словах первого кабардинского учёного Шоры Ногмова отражён сам дух научного знания, которое всегда стремится к расширению и углублению уже известного, для чего необходим новый деятель, преемник, последователь и продолжатель первопроходца.

О Шоре Ногмове мы знали со школьной скамьи. Романтетралогия Аскерби Шортанова «Горцы», художественно воссоздающий его образ, входил в школьную программу по кабардинской литературе. Диалог Шоры с другом Зачреем сразу же обнажил идеи, которые Шора считал определяющими человеческую сущность. «Религия и человечность должны идти рука об руку. Для меня религия и есть человечность», – говорил Зачрей. Шора вспыхнул: «А для меня человечность и есть религия».

В университете у нас был замечательный преподаватель по фольклору, учёный-литературовед Илья Васильевич Тресков – специалист по творчеству Шоры Ногмова, автор книги «Этюды о Шоре Ногмове». От него мы узнали массу интересных фактов, которые показывали этого человека в другом ракурсе нежели в произведении Шортанова. Мы узнали о человеке, сумевшем изменить отношение российского учёного сообщества к представителям малого народа, который завоевал их уважение и право считаться одним из них. Уже во времена Пушкина и Лермонтова у нас был такой замечательный учёный просветитель Шора Бекмурзин Ногмов, с которым были лично знакомы эти великие поэты. Учёный-филолог, историк, педагог, неутомимый собиратель кабардинских исторических песен и преданий Шора Бекмурзин Ногмов родился 5 октября 1794 г. в ауле, расположенном на реке Джицу вблизи Пятигорска. Прадед его был абадзехом, который переселился в Кабарду, где его потомки считались кабардинскими узденями второй степени. Какие именно обстоятельства были причиной этого переселения, неизвестно, как нет и сведений о предках Ногмова. Шора окончил медресе в Дагестане. С 1817 г. жил в ауле Кармова (ныне селение Каменномостское). По окончании духовной школы Ногмов отказался принять сан муллы и в 1818 году поступил на службу в русскую армию переводчиком, а затем с 1825-го по 1829 год был полковым писарем Первого Волжского казачьего полка. Его уникальные способности к языкам снискали ему уважение и заинтересовали командование. Он знал арабский, тюркский, абазинский, персидский и русский. В 1828-1829 годы Ногмова направляют в крепость Нальчик, где он преподаёт русский и турецкий языки содержавшимся в Нальчике аманатам (заложникам). Побывавший на Кавказе в 1829 году венгерский путешественник Бессе рассказывал: «Правительство учредило в этом укреплении на свой счёт школу, где дети воспитываются бесплатно под присмотром преподавателя магометанина. Их обучают читать, писать и говорить порусски; воспитатель или хаджа носит имя Шора. Он с одинаковой лёгкостью говорит и пишет по-персидски, по-турецки, по-татарски и по-русски, у него приятное лицо и прекрасные манеры».

Как офицер русской гвардии в 1830-1835 годах Ш. Ногмов служил в лейб-гвардии Кавказско-горском полуэскадроне в Санкт-Петербурге, участвовал в подавлении польского восстания 1830-1831 гг., тогда же был произведён в корнеты и награждён Георгиевским знаком отличия. 11 мая 1835 г. ему присвоили звание поручика и откомандировали в Тифлис для несения службы в Отдельном Кавказском корпусе. Он остановился в доме князя Шаховского. Здесь 26 октября 1835 г. произошла его встреча с русским академиком А. Шёгренем – языковедом, историком, этнографом, путешественником, основателем финно-угроведения, приехавшим на Кавказ для изучения горских языков. Ногмов рассказал о своей работе над составлением кабардинской грамматики и сборе устного народного творчества.

Шёгрен увидел в Ногмове страстно увлечённого, любознательного и культурного человека, стремящегося сделать полезное для науки и для своего народа. Он по достоинству оценил тот факт, что в Петербурге Шора составил «Черкесскую грамматику по кабардинскому диалекту с текстами» под руководством французского востоковеда профессора Петербургского университета кафедры персидского языка Франсуа Бернара Шармуа.

В начале 1837 г. Ногмов возвращается в Кабарду и полностью отдаётся творческой и просветительской деятельности. Его главная цель – завершить научные труды.

В своих интересах Шора был многогранен, он первым пытался создать кабардинскую письменность. Владея многими языками, остановился на русском алфавите. Но для обозначения всех звуков знаков недоставало, и к русским буквам он добавил латинские. Шора был инициатором создания начальной школы для кабардинцев. Ногмов усиленно работал над составлением «Кабардино-русского словаря», включавшего более 4000 слов, и главным своим трудом – «Историей адыхейского народа». Это был первый опыт в создании истории адыгов, написанный на основе фольклорных песен и преданий. Поэтические произведения Ш. Ногмова почти полностью утрачены.

10 февраля 1841 г. начальнику центра Кавказской линии генерал-майору Пирятинскому была представлена записка, составленная Ш. Ногмовым и кабардинским общественным деятелем Дмитрием Степановичем Кодзоковым. Это был проект экономического и культурного преобразования края. В нём ставился вопрос об открытии в Нальчике школы для обучения детей грамоте и других благородных дел. Весной 1844 г. было высочайше повелено отправить его в Петербург в Российскую академию наук для обсуждения его трудов и получения разрешения опубликовать материалы. Сбывалась его заветная мечта – закончить, утвердить в Академии наук и опубликовать свой труд. В Петербурге он с головой ушёл в работу. Через короткое время первый биограф Шоры Ногмова академик А. Берже сообщил, что у Шоры не выдержало сердце и 10 июня (22 по новому стилю) он скоропостижно скончался. Похоронен Шора в Петербурге, как предполагают, на мусульманском (татарском) кладбище, могила его не найдена.

Ещё в дореволюционное время «История адыхейского народа» стала широко известной и вошла в научный оборот в качестве важнейшего источника по истории, этнографии адыгов. В ней содержались неизвестные исторические, археологические, этнографические и фольклорные сведения. Исследователи сравнивали Ногмова с автором «Начальной летописи» русского народа и называли его Нестором адыгского народа.

Первоначально труд Ногмова был опубликован отдельными отрывками под названием «О Кабарде» в газетах «Закавказский вестник» (1847) и «Кавказ» (1849). В полном же объёме он издавался в 1861 году (издатель А. Берже) и в 1891 г. сыном Ногмова Ерустаном.

Филологические и исторические труды Ш. Б. Ногмова навечно вошли в фонд культуры адыгских народов 19 века.

Недавно в Нальчике в ИГИ КБНЦ РАН вышло в свет четырёхтомное сводное издание филологических трудов Шоры Ногмова. Руководитель научного проекта и составитель – доктор исторических наук профессор К. Дзамихов – во вступительной статье к изданию отдаёт дань уважения учёным, внёсшим огромный вклад в сохранение и изучение бесценного наследия адыгского просветителя: академикам Российской академии наук А. Шёгрену и А. Берже, советским учёным-кавказоведам Г. Кокиеву, Г. Турчанинову, В. Гарданову, И. Трескову, Т. Кумыкову, З. Кардангушеву, А. Алиевой и другим.

Крупнейший деятель культуры и просвещения, первый учёный-филолог и историк кабардинского народа Шора Ногмов заслуживает ту оценку, что дал ему академик Шёгрен в рапорте министру просвещения России в 1845 году: «Без сомнения, правительство споспешествует поощрительным признанием единственных и великих заслуг, которые оказал государству и отечеству покойный Шора Бекмурзин».

доктор филологических наук
© Кабардино-Балкарская правда

Комментарии 0

      Последние публикации

      Подписывайтесь на черкесский инфоканал в Telegram

      Подписаться

      Здравствуйте!
      Новости, оперативную информацию, анонсы событий и мероприятий мы теперь публикуем в нашем телеграм-канале "Адыгэ Хэку".

      Сайт https://aheku.net/ продолжает работать в режиме библиотеки.