Скала Кунчука
Старые и новые предания Кавказа от Кадыра Натхо. Перевод с английского и литературная обработка – Хуако Фатимет (fatimah@maykop.ru)
Много, много лет назад, когда наша Черкесия была страна свободная и процветающая, ее жители не знали, что такое боль нужды и рабства. Тогда ни преобладающая плодовитость их земель, ни их разнузданная свобода не смогли сделать их праздными и ленивыми, потому что вековые традиции требовали того, чтобы каждый из них жил лишь ради своего народа.
Потом наши храбрые всадники, которые летали, словно метеоры над своей землей, защищали свои свободы с непревзойденной ловкостью и добивались триумфа в бою. Наши девушки, которые оставались дома, состязались то в рукоделии, то в гостеприимстве. Они создавали прекрасные наряды, национальные одежды и вышивки для своих героев, тех, кого они привечали и к кому относились со всей любезностью и уважением.
Кунчук, наиболее выделявшийся из всех всадников того времени, блистал, словно искра, среди храбрых мужчин; а Нафисет, средоточие красоты, сверкала, подобно луне среди звезд.
На самом деле, однажды Кунчук и Нафисет полюбили друг друга, а их сердца устремились друг к другу. Их мечты о предстоящей свадьбе постепенно достигли решающего момента, и прекрасная Нафисет была названа невестой Кунчука.
Как раз в это время князь из азовских земель нанес визит родственникам Кунчука. В честь такого высокого гостя было организовано грандиозное празднество, и прекрасная Нафисет принимала в нем участие.
“Кто она такая?”, – спросил, увидев ее, князь Азова с нескрываемым восхищением.
“Невеста Кунчука”, – ответили ему.
“Каково приданое?” – упорствовал князь, и громкий смех явился ответом наших свободолюбивых земляков.
Князь Азова немного смутился. Но очарованный красотой девушки, он тогда решил покорить ее своими богатствами. Много рулонов вельвета, парчи, бумажной ткани в рубчик, шелка было негласно доставлено из палат князя в дом отца Нафисет.
Однажды утром, когда отец находился вне дома, тайком пришел друг Кунчука.
“Кунчук требует немедленной свадьбы”, – прошептал он Нафисет. – “Твой отец – человек жадный. Если ты сбежишь и таким образом избавишь семью от свадебных затрат, твой отец будет счастлив”.
Нафисет с готовностью согласилась. Наступивший день казался нестерпимо долгим, и она в волнении ждала полуночи. Когда, наконец, к терновой изгороди подскакали десять всадников, она стремительно кинулась к ним навстречу.
Они быстро схватили ее и со всей возможной скоростью пересекли степь. Однако она еще не знала о том, что оказалась обманутой; она, счастливая, с мыслями о любимом, в действительности скакала с группой чужестранных всадников, посланных князем Азова. И вскоре, словно в страшном сне, она обнаружила себя не в доме Кунчука, а во дворце князя.
Нафисет не могла смириться с новой обстановкой; всякий раз, когда князь приближался к ней, она угрожала ему, обнажив свой кинжал, и клялась, что сможет проткнуть себе горло. Так, оставаясь, словно мертвая, постоянно бледной, она глубоко печалилась и провела немало бессонных ночей.
В таких обстоятельствах прошел далеко не один день, и предатель, назвавший себя другом Кунчука, который был виновником всего этого девичьего несчастья, постепенно начал менять свою позицию. Сначала он надеялся стать доверенным лицом князя и богатейшим человеком всего Азова. Но…
“Я уже знаю тебя. Вчера ты с легкостью продал своего друга. Если кто-то предложит тебе больше золота, чем я, то завтра ты продашь и меня”, – с презрением сказал ему князь.
Предатель проглотил эту обиду и вроде простил ее, будучи слугой князя, но его сердце наполнилось страстным желанием отомстить. Уже предав однажды, ему было легко предать снова, и теперь он намеревался перейти на сторону Кунчука.
Тем временем Кунчук глубоко расстроился и без устали искал удобного случая для того, чтобы направить свою месть против князя и вернуть свою возлюбленную. Когда к нему обратился предатель, Кунчук принял его предложение с признательностью.
Он торопливо созвал тридцать своих доблестных всадников и поскакал с ними в город Азов, стоящий на левом берегу реки Дон. Они ночью подступили к замку и спрятались среди отдельных кустарников.
В воздухе моросило, и раздавались раскаты грома, пока они ждали и пристально вглядывались из кустов в темноту. Перед ними в тумане стоял замок азовского князя; позади него располагался город Азов. Сверху нависли черные тучи; время от времени огненный свет несся мимо них, небо разверзалось и озарялось. Город медленно погружался в сон; маленькие огоньки постепенно тухли. Только отражение на стенах замка передвижений сменявшихся стражников и звуки их шагов нарушали могильную тишину. Наконец, даже они успокоились.
Предатель стоял на страже у стен азовского замка. Он предусмотрительно перекинул лестницу через ров с водой, осторожно передвигаясь по ней, словно змея, к группе вооруженных людей в кустарнике, и добравшись, прошептал на ухо Кунчуку о том, что все уже готово.
Немедленно тридцать вооруженных мужчин бесшумно заскользили по траве, взломали двери замка и пробрались внутрь. Под предводительством храброго Кунчука эти люди быстро проникли в самое сердце замка, ловко проскочили вперед, искусно удалили охранников с их постов и расставили там своих собственных людей.
Вскоре бесшумно и без единого лязга оружия все охранники были сражены. Прекрасная Нафисет была возвращена в руки Кунчука, и замок принял на себя со всех сторон огонь.
Удовлетворенный достигнутым Кунчук быстро передал Нафисет своим надежным друзьям и приказал им покинуть замок. Сопровождая Нафисет, они одновременно захватили нескольких девушек-невольниц и некоторое награбленное добро, спешно покинули замок и спрятались в степи в кустарнике, ожидая своего храброго вожака.
Видя, что его друзья благополучно покинули замок, Кунчук взял своего предателя в качестве проводника и отправился на поиски князя.
“Эй, толстая собака!” – крикнул Кунчук, обнаружив князя. “Ты не оценил моей дружбы. Теперь оцени мою ярость!”. Он поднял свою саблю.
“Подожди. У меня еще будет время разрешить наши с тобой противоречия. В первую очередь, я должен отдать долг этому предателю”, – рявкнул князь Азова, нацеливая свой пистолет.
Прозвучал выстрел, который заставил предателя упасть.
“Это награда за его услуги. Теперь твоя очередь”, – прокричал князь. Он направил дуло пистолета в сторону Кунчука, но было уже поздно. Кунчук спешно взмахнул своей саблей, после чего князь рухнул на пол, а его голова разбилась.
С этого момента азовский замок весь уже был охвачен пламенем. Ударившиеся в панику люди бросились во все стороны, с криком и воплями, но Кунчук застыл, как статуя, с удовольствием наблюдая за языком пламени, который охватил князя. Наконец, удовлетворенный своей местью, Кунчук прыгнул сквозь пламя и вскоре присоединился к своей родной группе храбрых всадников.
Достигнув берега реки Пшиз, группа отважных наездников остановилась на отдых. Верховые стреножили своих лошадей и построили два навеса: один для Нафисет; другой для их мужественного вождя Кунчука, и в течение всей ночи они старались выделяться друг перед другом в шутках и веселье.
Это было их фатальной ошибкой.
Утром они обнаружили себя окруженными шестьюстами азовскими преследователями. Тридцать кунчуковских всадников были явно беззащитны, и чужестранные силы уже сдавили их внутрь круга.
Наездники Кунчука торопливо убили своих лошадей, используя их как прикрытия, и отчаянно боролись до тех пор, пока не истощилось их военное обмундирование. Затем, мало помалу, их сабли сверкали, сталкиваясь с са ми вражескими. Постепенно ряды черкесских бойцов редели, их количество уменьшалось. Во время этой битвы Кунчук старался убедить Нафисет сдаться в руки врага, но она возражала.
Наконец, обнаружив, что все его друзья уже погибли, безрассудный влюбленный схватил Нафисет за талию, и ловко перехватив саблю своей правой рукой, пробился через линию противника по направлению к берегу реки. Парализованные этим бесшабашным подвигом, азовские всадники немного рассеялись, и Кунчук достиг скалы. Это было очень высоко. Он посмотрел вниз, – внизу кипели штормящие волны реки. Он посмотрел назад, – там сверкала сотня сабель. Внезапно Кунчук вновь вернулся к рукопашной борьбе.
“Нет, нет, дорогой мой! Не делай этого. Их там слишком много. Твоя смерть будет означать лишь пытку для меня. Возьми меня на руки, и давай прыгнем вниз со скалы”, – предложила Нафисет.
Ее голос достиг сердца Кунчука. Он бросился к ней и увидел ее широко распахнутые руки, ее бледные, заплаканные щеки. На бегу Кунчук подхватил ее, оторвал от земли и, высоко подняв свою невесту, бросился вниз с обрыва.
Волны расступились шумно, бурля, кипятясь, как обычно, укрыв в своей пучине любовь двоих”. Старый Хатух посмотрел задумчиво на бегущую реку и, следя за ней, одновременно закончил свою историю.
Старые и новые предания Кавказа от Кадыра Натхо. Перевод с английского и литературная обработка – Хуако Фатимет (fatimah@maykop.ru)
Потом наши храбрые всадники, которые летали, словно метеоры над своей землей, защищали свои свободы с непревзойденной ловкостью и добивались триумфа в бою. Наши девушки, которые оставались дома, состязались то в рукоделии, то в гостеприимстве. Они создавали прекрасные наряды, национальные одежды и вышивки для своих героев, тех, кого они привечали и к кому относились со всей любезностью и уважением.
Кунчук, наиболее выделявшийся из всех всадников того времени, блистал, словно искра, среди храбрых мужчин; а Нафисет, средоточие красоты, сверкала, подобно луне среди звезд.
На самом деле, однажды Кунчук и Нафисет полюбили друг друга, а их сердца устремились друг к другу. Их мечты о предстоящей свадьбе постепенно достигли решающего момента, и прекрасная Нафисет была названа невестой Кунчука.
Как раз в это время князь из азовских земель нанес визит родственникам Кунчука. В честь такого высокого гостя было организовано грандиозное празднество, и прекрасная Нафисет принимала в нем участие.
“Кто она такая?”, – спросил, увидев ее, князь Азова с нескрываемым восхищением.
“Невеста Кунчука”, – ответили ему.
“Каково приданое?” – упорствовал князь, и громкий смех явился ответом наших свободолюбивых земляков.
Князь Азова немного смутился. Но очарованный красотой девушки, он тогда решил покорить ее своими богатствами. Много рулонов вельвета, парчи, бумажной ткани в рубчик, шелка было негласно доставлено из палат князя в дом отца Нафисет.
Однажды утром, когда отец находился вне дома, тайком пришел друг Кунчука.
“Кунчук требует немедленной свадьбы”, – прошептал он Нафисет. – “Твой отец – человек жадный. Если ты сбежишь и таким образом избавишь семью от свадебных затрат, твой отец будет счастлив”.
Нафисет с готовностью согласилась. Наступивший день казался нестерпимо долгим, и она в волнении ждала полуночи. Когда, наконец, к терновой изгороди подскакали десять всадников, она стремительно кинулась к ним навстречу.
Они быстро схватили ее и со всей возможной скоростью пересекли степь. Однако она еще не знала о том, что оказалась обманутой; она, счастливая, с мыслями о любимом, в действительности скакала с группой чужестранных всадников, посланных князем Азова. И вскоре, словно в страшном сне, она обнаружила себя не в доме Кунчука, а во дворце князя.
Нафисет не могла смириться с новой обстановкой; всякий раз, когда князь приближался к ней, она угрожала ему, обнажив свой кинжал, и клялась, что сможет проткнуть себе горло. Так, оставаясь, словно мертвая, постоянно бледной, она глубоко печалилась и провела немало бессонных ночей.
В таких обстоятельствах прошел далеко не один день, и предатель, назвавший себя другом Кунчука, который был виновником всего этого девичьего несчастья, постепенно начал менять свою позицию. Сначала он надеялся стать доверенным лицом князя и богатейшим человеком всего Азова. Но…
“Я уже знаю тебя. Вчера ты с легкостью продал своего друга. Если кто-то предложит тебе больше золота, чем я, то завтра ты продашь и меня”, – с презрением сказал ему князь.
Предатель проглотил эту обиду и вроде простил ее, будучи слугой князя, но его сердце наполнилось страстным желанием отомстить. Уже предав однажды, ему было легко предать снова, и теперь он намеревался перейти на сторону Кунчука.
Тем временем Кунчук глубоко расстроился и без устали искал удобного случая для того, чтобы направить свою месть против князя и вернуть свою возлюбленную. Когда к нему обратился предатель, Кунчук принял его предложение с признательностью.
Он торопливо созвал тридцать своих доблестных всадников и поскакал с ними в город Азов, стоящий на левом берегу реки Дон. Они ночью подступили к замку и спрятались среди отдельных кустарников.
В воздухе моросило, и раздавались раскаты грома, пока они ждали и пристально вглядывались из кустов в темноту. Перед ними в тумане стоял замок азовского князя; позади него располагался город Азов. Сверху нависли черные тучи; время от времени огненный свет несся мимо них, небо разверзалось и озарялось. Город медленно погружался в сон; маленькие огоньки постепенно тухли. Только отражение на стенах замка передвижений сменявшихся стражников и звуки их шагов нарушали могильную тишину. Наконец, даже они успокоились.
Предатель стоял на страже у стен азовского замка. Он предусмотрительно перекинул лестницу через ров с водой, осторожно передвигаясь по ней, словно змея, к группе вооруженных людей в кустарнике, и добравшись, прошептал на ухо Кунчуку о том, что все уже готово.
Немедленно тридцать вооруженных мужчин бесшумно заскользили по траве, взломали двери замка и пробрались внутрь. Под предводительством храброго Кунчука эти люди быстро проникли в самое сердце замка, ловко проскочили вперед, искусно удалили охранников с их постов и расставили там своих собственных людей.
Вскоре бесшумно и без единого лязга оружия все охранники были сражены. Прекрасная Нафисет была возвращена в руки Кунчука, и замок принял на себя со всех сторон огонь.
Удовлетворенный достигнутым Кунчук быстро передал Нафисет своим надежным друзьям и приказал им покинуть замок. Сопровождая Нафисет, они одновременно захватили нескольких девушек-невольниц и некоторое награбленное добро, спешно покинули замок и спрятались в степи в кустарнике, ожидая своего храброго вожака.
Видя, что его друзья благополучно покинули замок, Кунчук взял своего предателя в качестве проводника и отправился на поиски князя.
“Эй, толстая собака!” – крикнул Кунчук, обнаружив князя. “Ты не оценил моей дружбы. Теперь оцени мою ярость!”. Он поднял свою саблю.
“Подожди. У меня еще будет время разрешить наши с тобой противоречия. В первую очередь, я должен отдать долг этому предателю”, – рявкнул князь Азова, нацеливая свой пистолет.
Прозвучал выстрел, который заставил предателя упасть.
“Это награда за его услуги. Теперь твоя очередь”, – прокричал князь. Он направил дуло пистолета в сторону Кунчука, но было уже поздно. Кунчук спешно взмахнул своей саблей, после чего князь рухнул на пол, а его голова разбилась.
С этого момента азовский замок весь уже был охвачен пламенем. Ударившиеся в панику люди бросились во все стороны, с криком и воплями, но Кунчук застыл, как статуя, с удовольствием наблюдая за языком пламени, который охватил князя. Наконец, удовлетворенный своей местью, Кунчук прыгнул сквозь пламя и вскоре присоединился к своей родной группе храбрых всадников.
Достигнув берега реки Пшиз, группа отважных наездников остановилась на отдых. Верховые стреножили своих лошадей и построили два навеса: один для Нафисет; другой для их мужественного вождя Кунчука, и в течение всей ночи они старались выделяться друг перед другом в шутках и веселье.
Это было их фатальной ошибкой.
Утром они обнаружили себя окруженными шестьюстами азовскими преследователями. Тридцать кунчуковских всадников были явно беззащитны, и чужестранные силы уже сдавили их внутрь круга.
Наездники Кунчука торопливо убили своих лошадей, используя их как прикрытия, и отчаянно боролись до тех пор, пока не истощилось их военное обмундирование. Затем, мало помалу, их сабли сверкали, сталкиваясь с са ми вражескими. Постепенно ряды черкесских бойцов редели, их количество уменьшалось. Во время этой битвы Кунчук старался убедить Нафисет сдаться в руки врага, но она возражала.
Наконец, обнаружив, что все его друзья уже погибли, безрассудный влюбленный схватил Нафисет за талию, и ловко перехватив саблю своей правой рукой, пробился через линию противника по направлению к берегу реки. Парализованные этим бесшабашным подвигом, азовские всадники немного рассеялись, и Кунчук достиг скалы. Это было очень высоко. Он посмотрел вниз, – внизу кипели штормящие волны реки. Он посмотрел назад, – там сверкала сотня сабель. Внезапно Кунчук вновь вернулся к рукопашной борьбе.
“Нет, нет, дорогой мой! Не делай этого. Их там слишком много. Твоя смерть будет означать лишь пытку для меня. Возьми меня на руки, и давай прыгнем вниз со скалы”, – предложила Нафисет.
Ее голос достиг сердца Кунчука. Он бросился к ней и увидел ее широко распахнутые руки, ее бледные, заплаканные щеки. На бегу Кунчук подхватил ее, оторвал от земли и, высоко подняв свою невесту, бросился вниз с обрыва.
Волны расступились шумно, бурля, кипятясь, как обычно, укрыв в своей пучине любовь двоих”. Старый Хатух посмотрел задумчиво на бегущую реку и, следя за ней, одновременно закончил свою историю.
Старые и новые предания Кавказа от Кадыра Натхо. Перевод с английского и литературная обработка – Хуако Фатимет (fatimah@maykop.ru)
Комментарии 0