Мифические образы адыгского эпоса «Нартхэр»

Основными мифическими образами нартского эпоса адыгов являются испы (испхэр) — карлики, иныжи (иныжъхэр) — великаны, чудовище Еминеж (Емынэжъ), бгэжи (бгъэжъхэр) — орлы, благо (благъо) — дракон, нагучица (НэгъучIыц) — страшная старуха с железными зубами и уды (удхэр) — ведьмы. Все эти типы даны, как правило, в двух планах: с одной стороны в них легко прослеживается реальное содержание (обобщение облика внешних врагов и их силы); с другой стороны в них, несомненно, наличествуют элементы фантастики, уводящие от конкретного, реального в область далеких вымыслов (образы драконов, Еминежа, иныжа).

Для создания образов мифических существ используются различные художественные приемы и средства. К важнейшим из них относится гипербола. Причем художественному преувеличению подвергаются не только герои, но и все, что их окружает. Например, одноглазый иныж в предании “Нарт Батей” держит в своем стаде огромного козла у которого рога столь велики, что нарт свободно разместился между ними. Преувеличивается буквально все: рост, сила, выносливость, вооружение, кони, масштабы схваток, размеры жилья и т. д.

Гипербола в эпосе чаще всего служит целям идеализации и героизации, но она применяется и для создания образов непосредственных врагов нартов, наделенных, как правило, огромной физической силой.

Один лишь внешний вид иныжа или благо наводит страх на окружающих. Приближение врага иныжи встречают страшными стихийными явлениями. Например, когда нарт Шауай пересек владения иныжей, “началась буря, все померкло, пошел снег, то там, то здесь вспыхивали огни, все кругом охватило пламя, огромные горы сотрясались, откуда ни возьмись с неба сыпались громадные камни. Это все подняли иныжи, узнавшие, что Шауай перешел озеро.... Необузданная грубая физическая сила ярко контрастирует с умственной ограниченностью в образе иныжа, с которым приходится сражаться нартскому герою.

Борьба с иныжем чаще всего осложняется тем, что у него множество голов. В противоположность злым существам нарты обладают не только огромной физической силой, но и смекалкой, хитростью (особенно Саусэрыко), благодаря которым им часто достается победа. Как правило, в эпосе все мифические существа побеждаются героями.

Следует отметить, что художественные образы мифических врагов в нартском эпосе и в других жанрах адыгского фольклора имеют много сходных черт, особенно иныжей и благо. Но гипербола здесь выполняет разные функции.

В отличие от волшебного эпоса, основанного на эстетике поэтического вымысла, в нартских повествованиях всегда сохраняется вера в реальность, достоверность событий и образов, Поэтому гипербола в эпосе никогда не переходит в чисто сказочную фантастику.

Одно из главных мест в характеристике мифических образов принадлежит и эпитету. Часто эпитеты и сравнения, характеризующие типы, берутся из мифологии. Эпос почти не знает поэтических сравнений бытового происхождения. Сравнения берутся преимущественно из мира природы (гроза, молния, туча, ветер, огонь и т. д.). Эпитет в эпосе всегда служит средством уточнения, характеристики. Часто встречается эпитет “ины” (большой, огромный) для описания образа великана, а в характеристике испа используется “цIыкIу, цIыкIужъый” (маленький,очень маленький). Нередко встречаются в эпосе эпитеты, характеризующие материал, из которого сделана часть тела. Например, орлы злого бога Пако “железноклювы”. Надо сказать,что нартские предания не очень богаты сравнениями, метафорами и некоторыми видами художественных тропов, но это нисколько не влияет на характеристику мифических образов эпоса.

Для полного описания того или иного типа в нартском эпосе используется и словесная формула. Момент приближения иныжа-всадника сопровождается паром из ноздрей его коня, содроганием земли. Традиционно, например, подобное вступление перед началом поединка. Иныж, прискакав к месту встречи, говорит: “Кто это посмел ступить на нашу землю, погубить моих братьев... Какой-то емын по имени Шауай родился у нартов. Он что ли, еще не успев вырасти, примчался сюда? ”. Сцены встречи иныжа и героя, их диалог повторяются несколько раз, так как нарт борется не с одним врагом, а со всеми братьями, с которыми он вступает в сраженье поочередно.

1. Испы. К одним из интересных персонажей адыгского героического эпоса “Нартхэр” относятся испы. Это карликовое племя фигурирует в эпических повествованиях довольно широко. Испы представлены бесстрашными, волевыми и очень жестокими. Их иногда называют “бырсы”. Значение этого слова непонятно, видимо, оно произошло от названия местности, где проживали испы. Ведь убийцу своего отца, зятя испов, нарт Патерез побеждает в долине Бырсей у реки Уарп. Встречается и поле под названием “Бэрсае”.

Земля испов граничила с нартской страной. Она, как повествует нартское предание “Как Саусэрыко встретился с Адыиф”, была достаточно хорошей. Река волнами здесь протекала, всюду высились красивые деревья, было множество пастбищ. По золотистым лугам паслись богатые стада. Дни здесь были самыми лучшими: не слишком жаркими и не холодными. “Испы, кому принадлежали эти богатства, были настолько маленькими, что были видны еле на земле... Однако, они были достаточно отважны... Пусть твой неприятель встретится с испами. Кончиком меча раскромсают...”.

О силе и мощи испов, в свое время обладавших грозным войском, мы узнаем в предании “Как нарты отвоевали Сэтэнай-Гуащэ у пщы испов”. Здесь повествуется о том, как во времена нартов существовало племя испов. Их пщы-предводитель Жачеж (ЖэкIэжъ — букв. старая борода) домогался красавицы Сэтэнай и хотел на ней жениться, но не смел ее похищать, ибо боялся гнева нартов. Однажды, когда лучшие нартские витязи отправились в поход на целый год, пщы Жачеж насильно увез Сэтэнай.

Крепость Жачежа находилась над узкой пропастью и подход к ней был чрезвычайно труден. Одна тропинка подходила к ней, но она охранялась несметным войском пщы. Не раз пытались нарты вернуть Сэтэнай, убили немало испов, но ничего не смогли сделать. Тогда молодые нарты по совету провидца Усэрежа взяли в поход против испов известного, но постаревшего Орзамеса. Отправился с ними и Горгониж (Горгоныжъ) — нартский свинопас, отличавшийся огромной силой. Испы, увидев нартов, забросали их стрелами и не подпустили к крепости. Тогда нарт Горгониж прикрылся шкурой своего коня и пробил ограду врагов. Нарты одолели испов и освободили Сэтэнай-Гуащэ.

Отвагу и мужество испов потверждает и тот факт, что их побаивались даже иныжи. “Пар из ноздрей иныжа шатал маленького испа,— повествуется в предании “Ерыкшоу и нарты”.

Что ты намерен делать? — спрашивал иныж испа.
Думаю взять дубину и отколотить тебя,— отвечал исп. Тут же иныжи убегали...”.
Факт доминирования испов над иныжами мы прослеживаем и в нартском предании “Рождение и воспитание Патереза”. Здесь повествуется о том, как исп пригласил в гости нарта Хымыша и видя, что тот не помещается в его доме, строит ему новое жилье. Для этого исп “заставляет работать подвластных ему иныжей, живших за горой, и те из камней строят жилище нарту”.

Образ испов лучше всего прослеживается в цикле эпических повествований о нарте Хымыше и его сыне Патерезе. Из предания “Нарт Хымыш” мы узнаем, что у испов были дома из огромных, обтесанных и прислоненных друг к другу камней. Об испах нарты говорили: те, у которых голова не получилась, а тело слишком получилось. Испы были маленькими, но отличались способностями и хитростью. Их иногда называли “маленькими волшебниками”. Во времена нарта Хымыша сила испов была уже на исходе, племя начало вырождаться, и они перестали враждовать с нартами. Из бывших отважных испов был пщы, встретивший нарта Хымыша во время охоты. Вместо коня у испа был заяц. Маленький всадник проскочил между ног коня Хымыша и поразил оленя прямо в сердце. Отличались эти существа гостеприимством и всегда у них было много вина и продуктов.

Древние адыги наделяли испов не только отвагой и мужеством, но и считали их обладателями волшебного оружия. Это хорошо прослеживается в предании “Рождение и воспитание Патереза”. Когда исп поразил стрелой оленя, он в волнении начал бегать взад и вперед, тревожно смотреть в небо.

Почему ты столько внимания уделяешь стреле? — спросил его
Хымыш.
Если я пущу эту стрелу под углом, на свете не оставит никого,ес
ли она уйдет в землю, ослабит ее настолько, что больше людей не удер
жит,— ответил исп.
В большинстве преданий о нарте Хымыше указывается, что исп, пригласивший гостя к себе в дом, имел единственную дочь (в некоторых преданиях она выступает в качестве сестры). Исп-Гуащэ — так звали ее, была небольшого роста, но отличалась красотой и умом. Хымыш решает жениться на ней, но получает отказ. Когда нарт настойчиво стал просить ее выйти за него замуж, она призналась, что боится, как бы Хымыш не оскорбил ее словами “маленькая несчастливица” (мыгъо цIыкIу). Это непременно приведет к распаду семьи. Тогда нарт поклялся именем бога Уашхо, что не произнесет этих слов. Однако, в одно время он нарушил обет и за это беременная Исп-Гуащэ уходит от него. Хымыш долго просил ее вернуться, но сильная и волевая натура, поклявшаяся, что уйдет к отцу, была верна клятве. Это лишний раз свидетельствует о том, что испы были решительны и обладали сильным характером. Исп-Гуащэ иногда называли “обижающаяся Гуащэ”.

Женщина из рода нартов или испов должна была придерживаться обычаев нартов, вот почему Исп-Гуащэ, как только родила младенца, тотчас же отдала его отцу и даже отказалась покормить его своим молоком. “Если бы моего молока хоть с наперсток он выпил бы,— сказала мать,— начиная от восхода и заканчивая закатом, не было бы сильнее его, но я не дам ему молока. Сделайте костер из коры дуба и когда погаснет кос-тер, угли почернеют, но некоторые будут еще светиться. Тогда разгре-бите угли, посадите туда его и он начнет есть, выхватывая блестящие угольки из костра. Когда он будет спать оба глаза не будут закрываться: один будет спать, а другой смотреть. Наводите на открытый глаз стрелу и говорите ему “дай ему поспать” и так убаюкивайте. Только так его можно воспитывать...”.

В предании “Рождение Патереза и его юность” Исп-Гуащэ говорит, что ее сын примет только ее молоко, поэтому не надо ему предлагать другое. Поить его можно лишь соком ореха.

Специальный способ кормления и воспитания Патереза свидетельствует о необычности его матери. Нарты боялись еще не родившегося Патереза, ибо знали, что Хымыш был храбрецом, а испы происходили от рода Нагучицы. Если родится мужчина от этих родов, он может погубить все мужское население нартов. Необычна и гибель сына Исп-Гуащэ. Патерез мог погибнуть лишь в одном случае — если взгляд матери совпадет с пуском стрелы в него. Именно так враги убивают Патереза.

Исп-Гуащэ в нартском эпосе носит не эпизодический характер. Образ представительницы мифического рода испов занимает важное место в эпосе. Она родила нартам героя, не раз спасавшего народ от гибели.

От Исп-Гуащэ узнают способ изготовления серпа. Это хорошо прослеживается в предании “Как впервые Тлепш сделал серп”. Здесь повествуется о том, что нарты убирали урожай, вырывая его из земли. Однажды они попросили Тлепша изготовить такое орудие, “которое легко держалось бы в руке и которым можно было сразу много скосить”. Тлепш посылает нартов за советом к жене Тхагелиджа, которая в свою очередь отправляет их к Исп-Гуащэ, так как вид нового орудия знает лишь она. Нарты разузнали, что надо железо “загнуть как хвост у петуха и на нем сделать зубцы как у змеи”.

Нарты всегда жалели и оберегали слабых и беззащитных. Они перестали враждовать с испами и начали их защищать от недругов. Это хорошо прослеживается в предании “Иныж, которого нарты привязали к горе”. Здесь повествуется о том, что однажды нарты собрали всех мужчин на хасэ и подумали над тем как “будет дальше жить овдовевшая и потерявшая сына старушка Исп-Гуащэ”. Учитывая, что она сделала много хорошего для нартского рода, решили помогать и оберегать ее пока будет жива. Тот, кто обидит ее, станет врагом нартов и совершенное злодеяние будет приравниваться к ста грехам.

Иныж Шхабго ограбил и разорил Исп-Гуащэ. За это нарты поймали его, привязали лицом к солнцу к горе, чтоб он изнывал от жажды. Давали ему лишь немного еды, чтоб не умирал. Так нарты отомстили злому иныжу. Добрый поступок нартов, взявших под защиту беззащитную женщину-испа, противоречит деяниям иныжей, некогда боявшихся испов, а с ослаблением их мощи начавшим притеснять более слабых.

Адыгские испы похожи на абхазских ацанов — эпических карликов. Абхазский исследователь Д. Гулиа приводит интересное предание об ацанах”. С самого начала,— гласит эпическое предание,— Абхазию населял народ из малорослых людей, звали их ацан. Они настолько малы были, что залезали на папоротник, который их свободно поднимал, и обрубали его ветки. Единственное животное, какое они имели, была коза. Однажды днем, в хорошую погоду, ацаны сидели обществом и один из них, старший, заметил, как у козла тряслась борода от ветра. Старший обратил на это внимание сидевших и сказал: “Настал наш конец, поднимается ветер и нас сметет с лица земли. Спасайтесь, кто как знает”. И они разбежались. И действительно, скоро подул сильный ветер. Затем стала падать вата с неба, как снег, а вслед за этим упал огонь. Вата загорелась и все ацаны, не успевшие спастись бегством, были истреблены пожаром. А после них явились абхазы и заняли страну. Следами того, что ацаны жили в Абхазии, абхазцы считают глыбы камней, главным образом, в горах, называемые оградой ацанов. В Африке и до сих пор имеются племена негров-карликов-пигмеи, о которых знал уже Геродот”.

Абхазские ацаны тоже прекрасные охотники. Несмотря на маленький рост, физически сильны. Так, ацан, встретившийся нарту Куну, “завернул тушу убитого медведя в шкуру, сунул большой палец в ноздри медведя и рывком поднял весь этот груз”. Ацаны, как и испы, горды и не прощают обид. Если Патерез родился от союза нарта Хымыша и Исп-Гуащэ, родителями самого младшего брата нартов Цвицва являются нарт Кун и сестра ацанов Зылха. Последняя, подобно Исп-Гуащэ, была небольшого роста, “женщиной крутого нрава, болезненно переживавшей оскорбления и не прощающей обид”. Она покинула своего супруга Куна за то, что он имел неосторожность упрекнуть ее в медлительности”. Но в отличие от Исп-Гуащэ Зылха была невзрачной, и нарты к ней относились равнодушно.

Образ испов в нартском эпосе, в основном, представлен положительным.

2. Иныжи. Некоторые эпические образы нартского эпоса имеют устойчивый внешний облик. Они фигурируют почти во всех жанрах адыгского фольклора. К ним относятся и иныжи (иныжъ — “ины” — большой, “жъ” — элемент оттенка пренебрежительности), которые больше всех фигурируют в нартском эпосе адыгов.

Иныж — это основной соперник нартских героев, в его образе народ “в гротескно-гиперболической форме отразил облик иноземных захватчиков, разорявших нартские селения, угонявших скот, обрекавших пленников на рабство...”.

Внешний облик иныжей безобразен, уродлив. Не лучше представлен и их моральный облик: они коварны, злы, часто глупы, жадны, прожорливы, не признают никаких человеческих нравственных норм. Иныжи всегда соперничали с нартами,— повествуется в предании “Как Патерез поступил с сыном иныжа”,— таили против них коварства. Они были бессовестны... нападали на людей, угоняли их вместе со скотом”.

В некоторых преданиях мы встречаем образ иныжа-кровопийцы.

Так, в предании “Как Патерез убил иныжа и спас Уон (Iуон)” повествуется о том, как “семиглавый иныж прокалывал пятку похищенной им девушки и высасывал из нее кровь. Таким же представлен иныж и в предании “Саусэрыко и Пшимаф”.

Иныж в предании о красавице Тлетенай настолько огромен, что люди не были болъше его одной руки. Он сумел три ночи попасти и не потерять ни одной лошади из волшебного табуна Нагучицы. Тело его необычно, если отрубленная от туловища голова находилась поблизости, он намазывал себя лекарством и снова оживал.

Часто помощниками иныжей выступают различные животные, которые также огромны и сильны, как и их хозяева. Таковы, например, чудесный конь иныжа Архон-Архожа (Архъон-Архъожъ) Жако, способный преодолевать недельный путь за день, дикий страшный кабан таких размеров, что наводил на нартов страх. Их овцы так сильны, что семеро братьев не смогли поймать ни одного. А вороного в табуне иныжей никто не может удержать, и он постоянно извещает хозяина об угоне табуна. В предании “Камболетипш и тридцать всадников” встречается конь, у которого “грива и хвост достают до земли и волочатся за ней, сжигая гололед на дороге...”.

В нартском предании “Нарт Батей” герой попадает к иныжу-людоеду через вожака диких коз. Огромное животное на своих рогах принесло нарта своему хозяину. Когда иныж уснул, нарт выколол его единственный глаз острогой, а затем и погубил врага. Небезынтересен факт, что нарту удалось убить вожака диких коз только лишь после победы над иныжем.

Во многих преданиях можно отметить образ огнедышащего иныжа, у которого даже тогда, когда он спит, изо рта сыплются искры и раскаленные утли. Таков, к примеру, иныж в предании “Как Патерез убил иныжа и вернул Орзамеса”. Данное эпическое повествование интересно еще и тем, что в нем фигурирует семиглавый иныж, у которого после вторичного удара вновь вырастают все головы. Его можно убить лишь проткнув сердце.

Мотив воскрешения чудовища после второго удара наблюдается и в нартском пшынатле “Хымышыко Патерез” (Полевые записи (октябрь 1985 г.). Информатор А. Гедыуадже, 59 лет, аул Ассокалай, Адыгея). Нарт Патерез встречает группу иныжей и вступает в поединок с самым сильным из них. Когда он отрубил голову иныжа, тот попросил ударить еще раз, но нарт ответил: “Мать меня два раз не рожала” и иныж умер. Подобный мотив наблюдается и у грузин. Так, дэв в грузинском предании “Источник Джамагидзе”, пораженный выстрелом охотника, просит выстрелить еще раз, но герой не стреляет и дэв не сумел воскреснуть.

Дома у иныжей огорожены большой и высокой изгородью. Они большей частью без ворот и калиток, а там, где они имеются, всегда встречаются охранники. Например, иныжи в предании о нарте Хымыше привязали к воротам двух львов. А изгородь иныжей в предании “Сын Колесежа Рамфыт” можно открыть только изнутри. К иныжам в предании “Что случилось с Тэтэршаом” можно попасть лишь “раздвинув горы плечами”.

Иныжи носители зла, представители темных сил, активные участники коварных заговоров. Таковыми они представлены в предании “Как убили Саусэрыко”. Иныжи с радостью помогают врагам отважного Саусэрыко, затеявшим погубить нарта. Именно они скатили с горы острое колесо, которое отрезало ноги нарту. Когда Саусэрыко сел на своего коня, иныжи забросали дорогу камнями и преградили путь Тхожию. Затем совместно с врагами нарта иныжи закопали Саусэрыко живым.

Страшны для человека не только иныжи, но и их жены, которые столь же сильны и могучи, а иногда и превосходят мужей физической силой. Женщина-иныж в предании “Как Канж женился” представлена громадной с перекинутыми за спину грудями, орудующей железной палкой вместо иголки и арканом вместо нитки. Живет она у большой пропасти, в пещере, вместе с дочерью — страшной уродиной.

Для раскрытия образа иныжа существенную роль играют пщынатли о нарте Саусэрыко. Остановимся на тех эпических повествованиях, где ярче всего показана борьба героя с иныжами, а именно на тех, где герой добывает огонь. Почти во всех этих материалах (а их около двадцати) иныж выступает обладателем огня, который он охраняет чутко. Обычно великан лежит вокруг огня кольцом, положив голову на ноги. Он настолько велик, что, “не сходя с места, обшарил семь дорог и поймал Саусэрыко, похитившего огонь”. Иныж грозит нарту, что если он не расскажет, какими играми тешится Саусэрыко, он его съест. Иныж не догадывается, что перед ним стоит сам Саусэрыко. Великан стремится доказать, что он сильнее отважного нарта. Он легко решает задачи, которые предлагает Саусэрыко: сброшенную с горы каменную глыбу вновь загоняет наверх, купается в кипятке, пропускает через себя раскаленный лемех, забивает рот стрелами и пережевывает их.

Лишь хитростью, приморозив иныжа, Саусэрыко побеждает его. Когда он подбегает, чтобы снести голову врагу, иныж дует на него и он “отлетает на расстояние одного дня”. Нарт вновь возвращается и наносит удары мечом, но “даже маленькой царапины не смог ему сделать, ни один волосок не смог перерубить”. Иныжа можно убить лишь его мечом, который обладает чудесным свойством — поражать тех, кто стремится взять его голыми руками. Саусэрыко перехитрил меч и взял его за рукоятку. Когда нарт вернулся к великану, тот перед смертью просит его:

“... Я пропал, я это знаю,
Пусть тебе будет удачей моя смерть...
Когда отрубишь мою голову,
Вытащи большую жилу из шеи,
Сделай ее себе ремнем.
В тебя перейдут мои силы...”.

Когда нарт вытащил жилу и бросил ее на камень, она перерубила его. Когда он хлестнул жилой огромное дерево и его перерубила. В отдельных преданиях говорится, что из тела иныжа вышли три жилы, любая из которых была способна поразить того, кто прикоснется к ним. Мотив угрозы и после смерти тремя смертоносными жилами напоминает нам битву грузинского эпического героя Амирани с Бакбакдэвом. Чудовище перед смертью просит витязя не убивать трех червей, которые вылезут из его отрубленной головы. Позже черви превратились в страшных драконов. Как видим, и в адыгском и в грузинском эпосах побежденный великан может погубить неосторожного героя. То, что иныжи и после смерти представляют опасность, хорошо прослеживается во многих нартских повествованиях. Например, в предании “Нарт Шабатныко и иныж” отрезанная голова великана, долго гонялась за нартом, но в конце концов выдохлась, и нарт притащил ее людям.

Жестокость иныжей наглядно прослеживается в предании “Шыужей и Шабатныко”. Здесь повествуется о том, как иныжи убили всех братьев Шыужея и похитили его мать, и превратили ее в рабыню. При малейшем недовольствии иныжи избивали беззащитную старуху. Шыужей долго пытался одолеть врагов, но это ему не удавалось. Иныжи при желании могли убить нарта, но они хотели его дольше помучить и отпускали всегда. Возмездие пришло со стороны грозного Шабатныко, который убил всех иныжей и освободил старуху.

Чаще всего иныжи крадут молодых жен нартов или их девушек, насильно сожительствуют с ними, а в большинстве случаев уносят их с целью испытать себя в поединках с нартами, которые непременно желают вернуть своих женщин.

Иныж Архон-Архож, например, украл девушку только с целью вызвать на поединок нартов. Он настолько силен, что играл дома железными предметами и был таким, что “даже птица не могла пролететь над его владениями”.

Иныжи в нартском эпосе адыгов — это страшные людоеды. Это хорошо прослеживается во многих преданиях и пщынатлях. Возьмем для примера предание “Семеро братьев-иныжей и группа Саусэрыко”. Здесь повествуется о том, как нартские витязи во главе с Саусэрыко случайно встречают иныжей. Великаны заходили в море и отлавливали морских свинок и съедали их заживо. Когда они увидели нартов, закричали, что “давно не ели человеческого мяса” и если бы они были сейчас голодны, съели бы нартов и запили бы их кровью. Насытившиеся иныжи крепко уснули. От их храпа дикие звери боялись близко к ним подойти, выдыхаемый ими воздух вихрем уносился в небо. Саусэрыко перехитрил иныжей и так спас нартов от гибели.

Так как иныжи были основными врагами нартов, между ними всегда происходили поединки. Формы соперничества были разнообразны: сбивали друт друга с коней, стрелялись из луков, боролись, дрались оружием и часто делали хэч-хасэ (хэч-хас) — кто кого больше вгонит в землю. Так, нарт Япэнэс в “Пщынатле Дэхэнаго” встречает шестиглавого иныжа, который побеждал всех хэч-хасом. Таков и двенадцатиголовый иныж в предании “Гость Шауая”. Последнее повествование интересно для нас еще и тем, что поединок героя и иныжа сопровождается изменением погоды. Здесь же прослеживается и другой мотив. Сперва старший брат иныжей дает возможность сказать последнее слово гостю Шауая, которого иныж вогнал в землю по плечи, а потом Шауай представил возможность иныжу высказать предсмертное пожелание. Подобный мотив часто встречается во время поединков нартов с великанами.

Иныжи кичливы и самонадеянны, что часто приводит их к гибели. Так, например, погиб иныж в предании “Тлемген — убийца иныжей”. “Кто сможет пробить мое неуязвимое тело стрелой”,— говорил он пока Тлемген не пробил его насквозь стрелой.

В нартском предании “Как Ашемез, сын Аше, воевал с Тлегуц-жаче” прослеживается необычный мотив тайной связи иныжа с матерью Ашемеза, которая даже желает смерти сыну чем любовнику-иныжу.

В эпических повествованиях часто прослеживается и мотив выздоровления родителей после употребления крови убийцы их сына. Так в предании “Нарт Паго и Ханеж” старуха, ослепшая от слез за погибших сыновей, вновь становится здоровой после того, как ее глаза намазали кровью убийцы ее детей. Нарт, ставший калекой после встречи с иныжем, купается в крови чудовища и выздоравливает в предании “Одноглазый иныж”.

В эпосе иныжи чаще всего живут поблизости от нартов, но в некоторых повествованиях отмечается, что земли иныжей расположены на расстоянии пути в один год. Иногда великаны живут под огромными холмами или в недоступных ущельях.

В отличие от других фольклорных материалов, где иныжи всегда выступают страшными, кровожадными существами, вечными врагами людей, в нартском эпосе отдельные иныжи не лишены лучших человеческих качеств, например, осознавать ошибки и раскаиваться за содеянное. Так, одноухий иныж на длинном черном коне, напавший на нарта Ерышоко с войском, погибает от руки героя. Перед смертью иныж говорит Ерышоко: “Кому желаешь добра, скажи, чтоб не причинял зла бедным и слабым. Пусть не делает другому то, что самому себе не пожелаешь. Мне эти слова говорил старый нарт и заставил поклясться в том, что никогда больше никого не обижу, но нарушил обет и навлек на себя беду...”.

В некоторых преданиях нарты и иныжи представлены мирно сосуществующими и даже общающимися. Подобное можно, например, проследить в предании “Как вместе с иныжами Саусэрыко был на молениях”. Здесь повествуется о том, как одна старуха собрала на коллективное моление шесть иныжей и Саусэрыко, накормила их, напоила.

Жена нарта Канжа Нэрыбгей, как известно, была из рода иныжей. Когда нарт привез ее в село, она сказала перепуганным сельчанам: “Не бойтесь меня... я стала вашей. Для добра нартов не пожалею ни силы, ничего, во всем буду помогать нартам...”. Всю жизнь она оставалась верной своим словам. Желая родить для нартов отважного сына, Нэрыбгей сразу же после родов проверяла силу и возможности младенца. Для этого она рожала прямо в огонь и когда ребенок, испугавшись огня, начинал плакать, великанша говорила “этот для меня не сможет стать сыном” и оставляла младенца в огне. Так она родила девятерых, а десятым был нарт Шауай. Когда он родился и упал в огонь, сел и начал играть углями. Тогда жена Канжа сказала, что “он может стать настоящим нартом...”.

Сына Нэрыбгея воспитала Сэтэнай-Гуащэ и когда через несколько лет она привела Шауая к матери, женщина-иныж решила вновь проверить силу мальчика, но как бы она не сжимала его запястье, ничего не смогла с ним сделать. Тогда она воскликнула: “Этот достоин мне быть сыном!”

По своей идейной нагрузке адыгские иныжи похожи на абхазских адау, осетинских уаигов, карачаево-балкарских эмегенов, грузинских дэвов. Остановимся на некоторых параллелях между дэвами и иныжами.

Внешний облик этих чудовищ одинаков. “По своему сложению дэв похож на человека, но в отличие от него может иметь несколько голов. Туловище дэва густо покрыто волосами...”.

Иныжи и дэвы ненавидят людей. Часто крадут красавиц и насильственно живут с ними. По умственному развитию иныжи и дэвы ограничены и в большинстве случаев рассчитывают на свою огромную силу, чем на разум. Поэтому герой побеждает их чаще всего умом. Занимаясь грабежом и насилием, иныжи и дэвы накапливают огромные богатства.

Нартское предание о Батее имеет общие мотивы со сванским преданием о встрече Амирани с одноглазым дэвом. Последний, приняв облик старика, завлек к себе Амирани, чтоб съесть его. Но отважный витязь ослепил чудовище и убил его. Затем, воспользовавшись помощником дэва ослом, выходит из заточения.

Завершая раздел о иныжах, надо отметить, что в целом в нартском эпосе образ иныжа представлен отрицательным. А встречающиеся единичные факты положительных качеств в характеристике данных существ, не типичны для нартских повествований.

3. Еминеж. Образ грозного мифического существа, одного из опаснейших врагов нартов Еминежа (Емынэжъ) прослеживается в ряде нартских преданий. Он, в отличие от других мифических образов, не имеет четких очертаний. Еминеж обладает способностью перевоплощаться во что угодно. Он является заклятым врагом человеческой радости.

В предании “История рождения Орзамеса и Имыса” мы встречаем Еминежа в облике глубокого и слепого старца, который приходит к Сэтэнай-Гуащэ, чтоб хитростью забрать у нее волшебное яблоко. Он знает, что любой, кому посчастливится отведать хоть кусочек этого яблока, вновь становился молодым.

— Ноги меня уже не держат,— сказал Еминеж Сэтэнай,— глаза не видят, в голове нет уже острого ума, сердце очерствело, жить мне осталось мало. Посоветуй мне. Ты думаешь я не знаю волшебных качеств твоего большого яблока?!

— Мое болъшое яблоко тебе не поможет,— ответила Сэтэнай-Гуащэ,— ты много зла сделал людям.

“Если оно не может мне помочь, пусть и вам не достанется”,— сказал себе Еминеж и в одну из ночей вырубил дерево, Если бы оно было у нартов, ныне они бы здравствовали...”.

Как видно из нартского предания, Еминеж смог помешать всему нартскому роду и лишить их будущего. Он всегда стремился украсть у них и семена проса. Пока бог плодородия Тхагелидж был сильным, Еминеж не смел приближаться к семенам. Но с годами Тхагелидж постарел и отдал людям просо и предупредил, чтобы “семена не показывали ни Еминежу, ни Цеунежу”. Однако старуха-всезнайка Цеунеж догадалась о местонахождении медного амбара с семенами и предупредила Еминежа. А тот, “одержимый злобой против нартов”, вместе с Шибле разбил амбар, убил всех сторожей и похитил просо.

Крепость Еминежа находилась на самом краю земли, там где солнце соприкасается с небом, у самого захода. Она была огорожена семью оградами. Чтобы добраться к Еминежу, надо “перейти шесть больших рек, преодолеть семь гор, перейти шесть огромных морей”. Есть лишь один вход во двор чудовища, но никто не может туда зайти, потому что два огромным меча отрезают любому голову, который намеревается попасть во двор. Все отрубленные головы, Еминеж вывешивал на кольях. Так он набрал семьсот одну голову.

Когда отважный нарт Саусэрыко собрался в путь к Еминежу, чтоб вернуть людям семена проса, его мать сказала:

“...Еминеж не похож на тех,
Кого ты встречал до сих пор.
Если он желает, становится благо,
Как хочет, так и меняется.
Делает то, что хочет.
На этой земле нет никого,
Кто побеждал его,
Кто видел его...”.

Еминеж обладает чудесным конем по имени Карэ-тлекуш (Къарэ лъэкъуищ — букв, черный и трехногий — А.К.)г которого никто не мог догнать.Чтоб получить такого коня, Еминеж три ночи пас волшебных коней Нагучицы.

Еминежа в бою победить невозможно, так как его душа находится вне его тела. Не догадываясь об этом, многие нартские герои погибли в поединке с чудовищем. Еминеж очень осторожен. Когда его служанка поинтересовалась, где находится его душа, он два раза ее обманывает и проверяет, что она собирается сделать с предметом, где хранится душа. На третий раз Еминеж кичливо заявляет, что смерть ему может принести лишь его непобедимый конь и что на земле нет ни одного существа, способного добраться до Нагучицы и попасти ее волшебных лошадей, получить от старухи коня лучше, чем его Карэ-тлекуш. Своим заявлением Еминеж напоминает самонадеянных иныжей, неспособных по настоящему оценить ситуацию. Отважный Саусэрыко смог получить нужного коня и победить чудовище. После гибели Еминежа, из пропасти, куда он упал, “вылетело пламя — это драконный хвост Емина ударился о скалу и вспыхнул молнией...”.

В предании “Как сын старика привез сестру нарта Наджуко” повествуется, что у Еминежа был сын, который причинял людям страдания, как и его отец. Так, он, воспользовавшись тем, что сын старика отправился в поход, отправился к его деду, связал его и держал у себя в сарае и кормил как скотину на привязи. Вернувшийся домой нарт Тлежуко, освободил деда, связал сына Емина, прибил его к земле семью цепями так, чтобы тот мог только наклоняться к пище. Так нарт проучил и наказал сына Еминежа как некогда Саусэрыко победил кичливое существо, укравшее у нартов просо.

О том, каким страшным для людей чудовищем был Еминеж говорит тот факт, что и по сей день в обиходной речи адыгов сохранились устойчивые фразы, связанные с именем Еминежа. Когда нарт Бишечеч увидел, что его отвязавшуюся лошадь никто не может поймать, воскликнул: “Если вы так бессильны, да посетит ваш дом Еминеж!”

Конь Саусэрыко Тхожий, которого нарты подговорили уйти из табуна, охраняемого нартом Шауаем, позже говорит хозяину: “Саусэрыко, да унесет тебя Емин (краткая форма имени Еминеж — А. К.), избил он меня. Ты наслал мне в дом Емина (в смысле причинил мне боль), сделал меня несчастным...”.

Раньшне у адыгов было поверие, что если на семью или группу людей обрушивались большие несчастия, это воспринималось как дело рук Еминежа. Об этом, например, свидетельствует предание о моем роде, где повествуется о том, как в большую семью Коековых (Къуекъохэр), состоящую более чем из ста человек, пришло огромное горе. Однажды ночью все жильцы дома вымерли, и люди, посетившие их утром, обнаружили в живых лишь одного младенца. Тогда они сказали, что “в доме побывал Емин, поэтому ребенка нужно срочно вывезти из этого села. Так и сделали...”. Возможно с данным поверием было связано и адыгское название холери-емын.

У адыгов есть пословица: “Душа разродилась и родила Еминежа”, которая связана с поверием о переходе душ умерших в тело новорожденных. Сохранились и другие пословицы, проклятия, пожелания, связанные с именем Еминежа. Например, “Емынэм уехь!” — Да унесет тебя Емин, “Емынэр зэрыхьэрэми зыгорэ къыренэ” — Куда входит Емин, что-то он там оставляет, “Емынэм тхьэм ущерэухъум” — Да убережет тебя тхэ от Емина.

Известно, что Еминеж обладает атрибутами и благо и иныжа. А. Шортанов упоминает Еминежа как “своеобразного дуплета благо”. Но нам кажется, что Еминеж имеет больше сходств с иныжами, нежели с благо. Ведь в эпосе благо почти всегда зооморфное чудовище, не обладающее ни человеческим обликом, ни речью, а Еминеж обладает и речью и способностью принимать облик человека.

Завершая характеристику образа Еминежа, хотелось бы отметить, что по своей силе, идейной направленности, данный тип мифологического существа напоминает грузинское эпическое чудовище Бакбакдэва, самого грозного существа в эпосе “Амираниани”. Примечательно, что грузинское чудовище было побеждено самым известным и доблестным витязем эпоса “Амираниани”, а Еминеж — самым популярным героем нартского эпоса Саусэрыком.

4. Бгэжи. Мифический образ бгэжа (бгъэжъы) в нартском эпосе представлен довольно широко. Чаще всего это злые противники нартов. Таковым представлен, например, помощник злого божества Пако — огромный орел, главная птица небес и гроза живущих на земле. Бгэж тоже живет на горе Ошхамаф. Пако обычно прилетал на землю на орле, грабил и уносил людей на съедение бгэжам. Когда злое божество погоды украло огонь и явило на землю засуху и голод, нарт Насрен-Жаче отправился к Пако, чтобы вернуть людям огонь. Но бог приковал его к горе. Затем

“...Злой Пако выпустил грозного орла,
Его огромные крылья не помещались в долине,
Ветер от крыльев нагнетал черный туман,
Налетает на Насрен-Жаче,
Набрасывается на голую грудь,
Разрывает грудь Насрен-Жаче,
Высасывает кровь, клюет,
Терзает его печень...”.

Грозный бгэж Пако был предводителем армии орлов Пако. Он налетал на нартов, пытавшихся освободить Насрена, и погубил многих людей. У орлов клювы и крылья железные. От взмаха день превращался в черную ночь. Когда, рассыпая искры, орлы налетали на нартов, ветер от взмаха их крыльев нагнетал такой холод, что буран покрывал камни и траву... Лишь отважому нарту Патерезу удалось убить орла и освободить Насрена. Так человек победил злое и грозное мифическое существо.

Нам кажется, что между божеством погоды Пако и его помощником-орлом есть генетическое родство. Если Пако при желании меняет погоду, бгэж тоже влияет на нее. Ведь взмах его крыльев “нагнетал буран, день превращал в ночь, тепло в холод”. После победы нарта над Пако жизнь вновь вернулась на землю. На иссушенную зноем землю семь дней лил дождь, и все обрело прежний зеленый цвет. Когда орел налетел на Патереза, все потонуло во мраке, стало холодно. Но герой стрелой пробил черное крыло бгэжа, и солнечный луч вновь вернул свет земле. Победив орла, Патерез вернул стране нартов тепло и свет, а значит и жизнь.

Огромен и страшен бгэж в нартском предании “История Дэхэнаго”. Когда герой повествования Тымыс приблизился к горе, где жила красавица, “закрывая и затемняя весь мир, на него налетел огромный бгэж. Наклонившись, орел ударил его крылом, но нарт продолжал свой путь. Тогда бгэж еще раз налетел и ударил еще сильнее. Удары были тяжелыми, он их чувствовал. Когда нарт убедился, что просто так не пройти мимо орла, встретил оружием соперника и поразил его...”.

Интересный образ грозного орла Ан-Ака (Ан-Акъ) встречается в предании “Сын Канжа Шауай и Шхацшуце-дахэ (ШъхьацшIуцIэ дах)”. Здесь повествуется о том, как нарт Шауай после долгих поисков своей невесты возвращался домой, и путь его лежал через земли, которые охранял Ан-Ак. Через эти земли бгэж никого не пропускал. Увидев нарта, он налетел на него и крикнул: “Кто это, не боясь меня, не скрываясь от меня, посмел ступить на мою землю, какой самонадеянный глупец пришел ко мне, чтобы я съел его! С дергающимися твоими ножками подниму тебя наверх и разорву, жир твоих глаз соберу и выпью. В момент ока, маленький человек, разобью тебя, как будто и не существовало тебя никогда”. Бгэж кинулся на нарта, вонзил в его тело свои когти глубоко, беспрерывно начал бить его крыльями и целиться в глаза своим огромным кривым клювом. Однако, бгэж не смог поднять и сбить с ног нарта. После непродолжительной схватки, Шауай ранил орла, и тот улетел.

Ан-Ак, преградивший дорогу нарту, стоял на пути между людьми и красавицей Шхацшуце (Шъхьац шIуцI — черноволосая — А. К.). Звери и люди не могли бороться с ним, ни витязю, ни зверю не пройти мимо владений орла. Немало нартов погибло от него. В небесах Ан-Ак был сильнее и отважнее всех. Когда он выходил в небеса, ни одна птица не взлетала, ни один зверь, ни один человек не шевелились. Налетая, Ан-Ак убивал одиноких всадников, душил их когтями, острым клювом выкалывал глаза, ударами огромных крыльев разбивал тела. Нарты не раз пытались победить его, но все их попытки были безуспешны. Бгэж жил на вершине огромного дерева на высокой неприступной горе. Здесь находилось его гнездо. Оттуда он сбрасывал останки съеденных им людей и зверей. Их кости заполнили все основание горы, очень большой, крутой и отвесной. Никто не мог забраться туда.

В понятии народа огромный бгэж-титан, терроризирующий все живое на земле и в воздухе, должен был встретить достойного соперника из числа отважных нартов. Поэтому против грозного орла выступил вполне сознательно Шауай, бесстрашный витязь, которому ни один нарт не мог возражать. Когда он отправлялся в поход, без его согласия никто не смел сопровождать его. Лесные звери боялись его и старались не попадаться на глаза. Народ сталкивал две силы и, как характерно эпическому повествованию, в поединке победителем выходит народный герой. Ан-Ак похищает Шхацшуце потому что знает, с таким положением дел не смирятся нарты и кто-то отправится на ее поиски. Бгэж не стал есть девушку, наоборот, кормил ее хорошо. Считая себя всесильным, он ждал соперника. Но встреча была не в его пользу — Шауай победил орла. Так и здесь человек побеждает мифического врага.

Бгэж в героическом эпосе “Нартхэр” почти всегда злой и отрицательный образ. Лишь в одном предании “Как сын Мыгэзеша нарт Орзамес женился на Псэтын-гуащэ” мы встречаем огромного орла, оказавшего Орзамесу неоценимые услуги за то, что нарт спас его птенцов от змеи. Бгэж относит нарта вместе с его конем к Нагучице и подсказывает как можно подойти к старухе.

В одном предании, зарегистрированном нами в ауле Ассокалай (Адыгея), упоминается о огромной птице Бзыушхо (“бзыу” — птица, “шхо” — показатель величины). Здесь повествуется о том, как провидец Усэреж, возвращаясь домой, встретил косарей. Они спросили его, что нового, доселе неизведанного разузнал провидец. Тот ответил, что “у восхода солнца живет неписаная красавица, у которой цвет кожи похож на белое оперение, а брови и волосы на черное оперение сороки. Такой же красивый парень живет у захода солнца. Они обязательно встретятся. Услышав об этом, Бзыушхо, создатель мира, решает проверить достоверность слов Усэрежа. Птица украла девушку и отнесла ее на вершину неприступной горы. А юноша в поисках девушки подошел к горе и по тени догадывается, что наверху находится девушка. По совету девушки юноша прячется в дыре огромного камня, лежавшего у подножия горы. Затем девушка просит птицу поднять на вершину этот камень под предлогом, что может при желании в нем прятаться во время непогоды или солнцепека. Бзыушхо выполнила это желание. Так встретились юноша и девушка. Птица в конце года решила отнести девушку домой и известить людей о том, что Усэреж был не прав. Когда Бзыушхо поведала пленнице о своих намерениях, девушка пошла на хитрость. Она сказала: “Ты меня понесешь, но не донесешь. Ветер погубит меня, поэтому лучше отнеси меня прямо в камне”. Так поступила птица. Когда она приземлилась перед косарями и сказала, что Усэреж их обманул, из камня вышли юноша и девушка. Бзыушхо признала свое поражение”.

Что это за Бзыушхо и почему она создатель мира, предание ничего не поясняет. Однако, образ огромной птицы нам напоминает мифического (Полевые записи (октябрь 1985 г.). Информатор А. Гедыуадже, 59лет, аул Ассокалай, Адыгея) орла Самгура (Самгъур). По замечанию Ф. И. Кочетова “Самгур олицетворяет собой прошлое и будущее человечества. Одним глазом он видит прошлое, другим будущее. Синий огромный Самгур живет тысячелетиями”. Предания об этой мифической птице “навеяны мотивом умирающей и воскресающей природы”. Мотив титана Самгура — видеть все прошлое и будущее — роднит его образ с Прометеем-провидцем. Видимо Самгур был Тхэ-птиц. На эту мысль нас наводит его непоколебимое могущество. Место его обитания — священная гора Ошхамафо. О существовании поверия о Тхэ-птиц и его местопребывании свидетельствует одно древнее мифическое предание. На Ошхамахо обитает Тха-птиц,— повествуется в предании.— Некогда он повелевал верными ему джиннами. Ведомо тому Тха все, что случится впереди. Стал Тха-птиц врагом Тха великого, и вот не оставит без мести — оплаты врага.

Знает Тха-птиц, что нашлет на него Тха великий светловолосых иныжей.., и иныжи покорят владения — высоты горные, скалы серые. Не хочет Тха сдаваться без боя. Зовет он к себе из преисподней своих джиннов, чтобы они стали против иныжей, которые должны прийти со степей и низин, с северной стороны. Но не вырваться джиннам из глубин подземных, куда их поверг Тха великий.

Встает Тха-птиц с ледяного седалища своего и, расправив крылья, летит над снегами, над пропастями. Взмахнет он могучим крылом, сотрясается земля, заноют бурные ветры, всколышется море. Не идут на зов Тха-птиц ранее послушные ему джинны. И стонет, и воет, и плачет Тха-птиц.

И только заслышат на земле этот стон-вой, умолкнут в испуге все птицы, поникнут увядшие цветы, туманы поползут по ущельям, черные тучи покроют небо, засверкают молнии и загремит гром, от которого сотрясаются скалы. Тогда Тха великий посылает верных ему джиннов. И они разгоняют тучи, небо становится голубым, солнце сверкает, снег на Ошхамахо блестит, цветы оживают. Джинны поют, уговаривая песней Тха-птиц смириться перед силою-властью Тха великого. Но Тха-птиц не желает слушать эти песни смирения, грозно и сурово глядит на степи и низины, ожидая нашествия иныжей, он кличет из глубин подземных своих джиннов. Но не вырваться джиннам из глубин подземных.

Всякий раз, как уходил один год и приходил другой, новый, у кабардинцев было в обычае праздновать день Тха-птиц и приносить ему жертвы: стрелы, кинжалы, ножи — необходимое орудие для Тха-птиц. Празднующий этот день верил, что целый год не возьмет его ни шашка, ни пуля. На Ошхамахо подняться нельзя, оттого жертвы Тха-птиц приносили внизу, у Жулата”.

Как подтверждает предание, адыги почитали Тха-птиц и праздновали его день. Видимо, Тха-птиц пернатых со временем перешел из мифа в эпос, где он из всесильного и грозного титана, восстающего даже против Тхэшхо, превратился в мифический образ бгэжа — постоянного соперника нартских витязей. В эпосе орла всегда побеждает человек, чего мы не видим в мифах. Положительный образ орла более характерен волшебному эпосу, нежели “Нартам”.

А.С.Куёк

• Нартхэр
• Нарты
• эпос