Кавказский профиль Михаила Шемякина

Шемякин принадлежит к старинному кабардинскому роду Кардановых, насчитывающему 64 тысячи человек. О своих проектах, связанных с развитием Северного Кавказа, художник рассказал в интервью корреспонденту «Голоса России» Татьяне Филипповой.

- Много лет я не знала, что у Вас кавказское происхождение. Трудно было догадаться, что у Вас кавказский профиль.

- А какой для вас кавказский профиль? Вы, наверное, путаете с грузинским. Северный Кавказ - это немножко другое. Потому что Северный Кавказ, как ни обидно для нас, обычно ассоциируется с грузинами. Они взяли у нас все: папахи, черкески, ну, носы у них, да, здоровые. А если вы знаете сванов - у нас много национальностей - у моего отца, например, он-то чистокровный, я-то наполовину русский, у него был очень небольшой нос. И у половины кавказцев небольшие носы, отец мой был рыжий, серые глаза. Сестра моя родная - блондинка с голубыми глазами. Как раз те, подлинные черты Севера Кавказа, которые мало кто знает из россиян, потому что Кавказ - это грузины, с большим носом, и плюс еще которые должны говорить с сильным акцентом. Наш род очень похож друг на друга, а нас 64 тысячи на сегодняшний день.

Я делал мастер-класс в Венгрии по керамике, мы жили в бывшем монастыре, который сейчас превращен в керамический музей и керамические мастерские, и там были художники со всего мира. Были турки, они сказали: «А мы сразу, как его увидели, сказали: «Он черкес». Так что турки нас узнают, учитывая, что очень много родни у меня в Турции, они нас сразу вычисляют.

- Расскажите о своих проектах, связанных с Северным Кавказом. Я помню, что Вы собирались открыть во Владикавказе филиал своего Института философии и психологии творчества. У вас получается?

- Ведем переговоры, как всегда. Но уже делались выставки, делались мастер-классы, связанные с программами Института. Сейчас вот президент Кабардино-Балкарии, избранный на второй срок, Арсен Каноков, обещал отремонтировать роскошное помещение, 2 тысячи квадратных метров в старинном замке Лош во Франции. Это бывший женский монастырь, который принадлежит мне, - я пока отреставрировал крышу - и там мы будем делать центр художников Кабардино-Балкарии. Будем делать выставки, показывать французам, кто мы такие, откуда произошли, и одновременно я буду показывать таких художников мирового уровня, как Руслан Цримов. Очень много интересных мастеров, о которых Франция даже не догадывается, что они существуют.

- А кабардинцы - мусульмане?

- Вообще в Кабарде христианство было принято за 300 лет до России.

- Потому что в мусульманских странах живопись традиционно плохо развита, так как создавать изображения людей и животных было запрещено.

- Конечно, во время Османов кабардинцы стали мусульманами. Но, если вы знаете историю Северного Кавказа, кабардинцы создали знаменитый Кодекс чести. Фактически кабардинцы считаются головой Северного Кавказа. Сначала они были христиане, но, может быть, и не такие яростные, потому что Кодекс чести все эти столетия являлся религией. И в отличие от мусульманства, в Кабарде отношение к женщине совершенно иное. Это почтение невероятное, вы не имеете права разговаривать с женщиной, сидя в седле, вы должны дистанцию держать 20 метров, и вообще женщины играют большую роль в Кабарде. Если сейчас вахабиты начнут захватывать и брать власть и сознание людей в свои руки, это будет ни на что не похожий Кавказ. Потому что даже мусульманский Кавказ был иным.

- Как Вы считаете, можно ли сейчас развязать «кавказский узел» в нашей жизни, нашей политике, и сколько времени это потребует?

- А вы думаете, его очень хотят развязать? У вас такая иллюзия? Вы знаете, говорят, кому война, а кому мать родна. И люди, которые внимательно наблюдают за тем, что происходит на Северном Кавказе, прекрасно понимают, что там делаются колоссальные деньги. Кто захочет разрубать этот узел?

Если серьезно заняться молодежью, которая необычайно талантлива, необычайно чувствительна и при этом слоняется без дела... Сегодня можно покупать этих ребят за 100 долларов, они могут вступать в любую банду, что они и делают, вытаскивать их никто не хочет из той жуткой ямы, в которой они существуют. Вы понимаете, это ведь Кавказ, который ничего общего не имеет с тем Кавказом, времен Советского Союза, и даже после перестройки. Ведь там все мрачнее и мрачнее обстановка. Кто бы подумал, что в Нальчике - я туда приезжал 10 лет назад, там учился мой отец - обстановка станет такой гнетущей. Если раньше люди улыбались, смеялись, то сегодня там проливается кровь постоянно. Вы, наверное, догадываетесь, что я играю довольно важную роль на Северном Кавказе. Если мой род насчитывает 64 тысячи человек, кроме того, ко мне молодежь испытывает большую симпатию.

Я выдвинул несколько очень интересных проектов, которые могли бы разрядить атмосферу Северного Кавказа, и я предложил сделать даже не центр Кабардино-Балкарского искусства, а центр художников Северного Кавказа, где могли бы выставлять и Северную, и Южную Осетию, но, к сожалению, все очень заторможено. А время работает не на нас на Северном Кавказе.

- И последний вопрос, тоже связанный с Кавказом, но уже не такой серьезный. Я знаю, что на Кавказе Вам подарили лошадь. Что Вы с ней сделали?

- Лошадь состарилась и умерла, выиграла много призов, мы с ней говорили по телефону. Часто, как выяснилось, потому что тот человек, который мне ее подарил, мой брат Валерий Карданов, говорил: «Твой конюх мне выставляет колоссальный счет и клянется, что твоя лошадь разговаривает с тобой по телефону, что он подносит трубку».

- Так она осталась на Кавказе?

- Ну конечно! Российская таможня запросила 150 тысяч долларов за перевозку. Я еще не настолько богат, чтобы бросаться такими деньгами.

Татьяна Филиппова

© Голос России