На Родине не может быть плохо

Маджид Утыж – репатриант первой волны. На родину предков вернулся в 1990-м году. Родом из адыгского аула Шенджий в 120 семей, основанного в Турции еще в 19 веке черкесами-махаджирами с Кавказа. Там же закончил университет. Получил ученую степень. Служил в турецкой армии. Он – единственный из турецких шенджийцев, кто при первой же возможности вернулся на родину предков. Жил в Нальчике, Майкопе и Дагомысе. Некоторое время назад вновь перебрался в столицу Кабардино-Балкарии. Все эти годы активно и довольно успешно занимается бизнесом. Хотя история репатрианта Утыжа – ныне преуспевающего предпринимателя, кажется, вполне довольного жизнью, сегодня, скорее, исключение, чем правило.

Как говорит сам Маджид, идея заняться любимым делом – открыть собственный магазин, работа в котором приносила бы не только доход, но и чисто эстетическое удовольствие, пришла к нему достаточно давно, не хватало самого малого – времени. Несколько лет назад Утыж открыл в самом центре Нальчика, на проспекте Ленина, небольшой салон по продаже сувениров с адыгской национальной символикой. Магазин, получивший название "Адыгэ унэ" ("Дом адыга"), стал центром притяжения черкесской молодежи, представителей творческой и научной интеллигенции республики, рядовых жителей Кабардино-Балкарии.

Всегда общительный и гостеприимный хозяин встретил гостя из Сочи как самых дорогих друзей и при этом признался: в Причерноморской Шапсугии он провел лучшие годы своей жизни. Небольшое по размерам помещение с длинными рядами полок напоминает древнюю антикварную лавку из романов Бальзака, Дюма или Мопассана – каждый предмет здесь имеет свои особенности и удивительную судьбу. На стенах – циновки и покрывала, выполненные вручную в традиционном адыгском стиле. Гравюры и картины на историческую тематику соседствуют с множеством книг, рассказывающих об истории и древней культуре народа и большим выбором национальной одежды. В "Доме адыга", есть, кажется, все, даже раритеты, способные заинтересовать любого ценителя прошлого.

Маджид подходит к полке и берет в руки адыгскую гармонь. Растягивает ее меха – звучание великолепное. Здесь же, на витрине, немало других музыкальных инструментов. Затем, улыбнувшись, гордо показывает главное из своей коллекции – настоящую черкесскую шашку и стрелы, которыми пользовались наши предки много веков назад.

– Эти предметы удивительны, – рассказывает он. – Каждый раз, когда я беру их в руки, меня охватывает волнение и трепет оттого, что это – часть исторического прошлого нашего народа, который неоднократно был вынужден защищать свою землю от захватчиков. Может быть, кто-то из наших прославленных героев-черкесов держал эту шашку в своих руках…

Заходят посетители. Многие восхищенно переводят взгляды с одного предмета на другой, задают вопросы. Многое из выставленного на полках магазина напоминает Утыжу о его жизни в Турции.

– Какие трудности ожидают человека, который, бросив все на чужбине, все-таки решается вернуться на свою историческую родину? – спрашиваю Маджида.

– Каких-то особых проблем лично у меня не было, – вспоминает он. – Я знаю родной язык, влюблен в нашу культуру – это для меня было главным. В Турции с самого детства ежедневно я слышал от местных: "Вы, черкесы, здесь чужие. Не нравится – уезжайте туда, откуда приехали". Несмотря ни на что, я получил хорошее образование, отдал воинский долг государству, в котором жил, а когда получил возможность вернуться на землю предков, не задумываясь, сделал это. Принимая столь важное для любого человека решение, я рассуждал так: разве на родине может быть плохо?

Но даже в Турции, радикально решающей все национальные вопросы, как говорит Маджид, он всячески старался демонстрировать свою принадлежность к адыгам. На черно-белых фотографиях из семейного альбома, сделанных лет двадцать назад где-то на улицах Анкары, запечатлен молодой студент Утыж в брюках-клеш с черкесским наборным поясом – не хватает, кажется, только кинжала.

– Поначалу меня все спрашивали: что это и для чего, потом – привыкли, – гордо говорит он. – На первых порах, часто бывая среди турецкой молодежи, я по привычке каждый раз приподнимался, когда кто-нибудь заходил в помещение. Кто знаком с адыгскими традициями, хорошо знает об этом. Турки надо мной смеялись: ты что, на иголках сидишь? Однажды я им объяснил, что, приподнимаясь, я тем самым, показываю вошедшему, что я его заметил, приветствую и уважительно готов уступить место за столом. Прошло время, и многие ребята-турки из числа студентов непроизвольно стали делать то же самое.

Пока мы разговариваем, супруга Маджида, Ася, хлопочет у манекена – наряжает его в женский костюм.

– Маджид из тех людей, кто, независимо от обстоятельств, может реализовать себя и воплотить в реальность самые смелые надежды, – признается она. – У него всегда есть цель в жизни, которую он ставит перед собой и обязательно достигает. Вот воплотил и еще одну мечту – открыть не просто магазин, а именно по продаже национальных сувениров.

– А чем, на ваш взгляд, зарубежные адыги отличаются от тех, которые живут на своей земле? – интересуюсь у хозяйки.

– Однозначно сказать трудно, но они ведь родились на чужбине, и долгое время не имели прав на многое. Здесь же они получают уникальную возможность реализовать себя и свои идеи. В них есть какая-то особая духовная сила – тот твердый стержень, который помогает им выжить, а также преодолеть все трудности и испытания. А вообще я счастлива при мысли, что нам удалось создать "Адыгэ унэ", о котором сегодня знают на всем Северном Кавказе, своими собственными руками. Даже не верится, что все трудности уже позади!

Всякий раз, бывая в Нальчике, я не могу не зайти к Маджиду в "Дом адыга" – и обязательно замечаю что-то новое – бизнес, к которому Утыж подходит творчески, продолжает активно развиваться.

Сегодня он всерьез подумывает о строительстве отдельного здания, в котором будет и магазин сувениров, и своего рода этнографический музей, где смогли бы легко уместиться все экспонаты, собранные хозяином за прошедшие годы.

В новом доме Маджида, напоминающем запасники настоящего исторического музея, – сотни предметов адыгской старины. Возраст большинства раритетов превышает две сотни лет.

– Вот это конское седло сделал мастер-шапсуг из Турции – рассказывает Утыж, показывая гордость своей коллекции. – Я купил его на "серебряном" базаре в Стамбуле. Парень, продававший этот редкий предмет, был абхазом из местной диаспоры.

С полки, на которой лежат кинжалы, предметы из серебра и музыкальные инструменты, Маджид берет небольшую по размерам гармонь, садится на стул и медленно растягивает меха. Инструмент, судя по его состоянию достаточно древний, легко издает мелодичные и сочные звуки.

– Большинство из этих вещей я привез из Турции, а эту адыгскую гармонь купил в Германии, – говорит хозяин дома, не прекращая наигрывать какую-то очень живую по своему темпу мелодию. – Знаете, что это за музыка? Это традиционный шапсугский "Тлепарыш" – этот вариант знаменитой мелодии сохранился только в диаспоре, на исторической родине ее уже не помнят…

Он долго рассказывает о жизни черкесов за рубежом, о проблемах репатриации, о сложных путях развития народа. Все его мысли выстраданы, пропущены через собственное сердце, поэтому близки и понятны каждому адыгу, сопереживающему всему, что происходит в среде этноса.

Встречая посетителей и многочисленных друзей, для которых всегда гостеприимно распахнуты двери его дома, Маджид Утыж искренне счастлив: жизнь предоставила ему возможность самому решать свою судьбу, а что может быть важнее для человека?

Анзор НИБО.
Фото автора. 

Анзор Нибо