Связующая нить

Глубокий вечер. Дюздже далеко позади. Мы едем дальше – куда-то на восток Турции вдоль черноморского побережья. Неожиданно сгустившаяся темнота лишает нас последнего развлечения – пейзажи за окном превращаются в одно черное пятно с яркими точками светящихся вдали огней. В который уже раз дружно рассматриваем географическую карту, считаем каждый километр: когда же..? Дорожный указатель с надписью "Мерзифон" разом встряхнул автобус – все сразу приходит в бурное движение, раздаются радостные возгласы: скоро долгожданная остановка!

НА РОДИНЕ ДЖИХАНА

У небольшого придорожного комплекса нас ждут с десяток местных адыгов. Опять цейтнот: тут у "Нэфа" всего час времени – нужно успеть поужинать, пообщаться с активистами городского Хасэ, набраться сил перед очередным участком пути.

– Мерзифон – средний по здешним меркам город – двадцать пять тысяч жителей, – рассказывает подсевший к нам за стол мужчина. Знакомимся: Хасан Кысал – кабардинец из рода Адыжи. Он один из представителей Хасэ. Пришел не один – рядом с нами появляются его сын Хусейн и внук Берсис. – Черкесов здесь немного – всего около тысячи человек. Живем дружно, интересно, проводим разнообразные общественно-культурные мероприятия.

Хасан говорит на родном языке достаточно свободно. Сказывается только легкий акцент и периодически "выскакивающие" против его воли какие-то турецкие слова. Сыну намного сложнее – набор его адыгских слов сильно ограничен. Берсис, наблюдая за нашей беседой, вообще молчит – он даже не понимает о чем идет речь.

– Это не просто наша проблема – страшная беда! – горько говорит дед Хасан. – Я вырос в ауле, мой сын – в городе, его сын – вообще стал целиком городским жителем. Вокруг все чужое: на улице – турецкий язык, включишь телевизор – турецкая речь, в школах – тоже все на турецком. Да и мы сами, не замечая того, постепенно "переключаемся" на чужую речь. Даже дома проще разговаривать на турецком – кроме меня и супруги родного языка уже никто не понимает, как в таком случае общаться?

Хасан уходит – ему хочется поговорить и с другими представителями нашей делегации, за старшего остается Хусейн.

– Я долго искал корни нашего рода, – с трудом выговаривает он. – Нашел родственников в других областях Турции, например, в вилайете Узун-Яйла. Говорят, в одном из селений, расположенных неподалеку от Нальчика, есть несколько семей, носящих фамилию Адыжи – вы что-нибудь слышали об этом?

– У тебя есть только один шанс выяснить это – нужно поехать на историческую родину, – твердо говорит наш видеооператор Мадин Яхутель. – Сегодня это не так сложно, как раньше, поэтому каждый адыг хотя бы раз в жизни обязан побывать на родной земле. Ты даже не представляешь, что вы все потеряли…

За соседним столиком – собрались человек пять местных молодых ребят. От старших они не отстают – подошли к каждому гостю, радушно поприветствовали, пожали руки, скромно отошли в сторону. Сидят тихо, попивают сок, не сводят глаз с юных артистов "Нэфа". Прислушиваюсь – между собой говорят по-турецки, но все остальное – фигура, осанка, взгляд, тип лица – чистокровные черкесы, такие сразу выделяются среди толпы.

– Ты видишь: они хотят пообщаться с вашими ребятами, но не знают, как это сделать – не умеют говорить по-адыгски… – Хусейн Кысал из рода Адыжи в очередной раз осознает всю трагичность положения черкесов в Турции: незнание родного языка – огромная трещина, не позволяющая собрать вместе многочисленные осколки некогда единого народа.

Опять пора в дорогу. На улице висит большая карта Турции – тут легко разглядеть даже самые маленькие населенные пункты. Хасан показывает нам путь, оставшийся позади, и отрезок, который "Нэфу" предстоит преодолеть в ближайшие три часа. Выясняется, что в Мерзифон мы заехали, сделав "крюк" километров в шестьдесят, и неспроста: в его пригороде, в одном из адыгских сел родился нынешний председатель Федерации Кавказских Хасэ Турции Джихан Джандемир (Гугож). Его земляки посчитали за честь встретить делегацию из родной Адыгеи. Жест, признаться, широкий, показательный – приятно, что тут говорить. Так что, черкесы и в Турции – черкесы.

НА БЕРЕГУ ЧЕРНОГО МОРЯ

От Мерзифона мы на большом удалении – километров сто пятьдесят. Время – за полночь. Устали страшно. Спать хочется так, что хоть волком вой. Наш автобус, не спеша, заезжает в какой-то городишко, останавливается на просторной площади. В центре – внушительный памятник Ататюрку, десятки машин, праздно шатающиеся люди. Вокруг нас собирается человек пять. Найти общий язык с хозяевами долго не удается – они ни слова не знают на адыгском. Изъясняемся буквально на пальцах. Один из мужчин жестами показывает: женская часть делегации идет за женщиной, мужская – за мной. С сумками молча и очень долго топаем куда-то вдоль набережной. Море в десятке метров, но сейчас не до него – добраться бы до кровати. Наконец-то, устраиваемся на ночлег, голова опускается на подушку…

… Утро. Десять часов. Солнце уже высоко. За окном непонятный шум, суета. Какие-то машины разъезжают, сигналят постоянно. Народ разговаривает громко, да еще по-турецки – боже, где я?! Мысли возвращаются не сразу. Постепенно прихожу в себя. На улице – торговые лавки, магазины, кафе, аптека, банк. Бездельничают тут одни мужики – играют в нарды, потягивают чай, кто-то дым из кальяна пускает. На одной из вывесок читаю название городка – Якакен. На пляже в этот час пустынно – видны лишь отдельные фигуры. Унылый пейзаж, грязновато, меня настойчиво преследует тошнотворный запах канализации, вернее – ее отсутствия…

Позже удается выяснить: Якакен – захудалое курортное местечко. Тысяч пятнадцать жителей. До Синопа отсюда восемьдесят километров. Городок заметно оживает только в выходные, когда сюда съезжаются любители семейного отдыха. В остальные дни – скука полнейшая, увидеть людей на здешних улицах – огромная удача.

В назначенный час собираемся у автобуса. Подходит встречавший нас ночью мужчина. Это Кадыр Дюшунсель – руководитель администрации селения Карлы, он же – председатель местного "Адыгэ Хасэ". Извиняется. Из-за непредвиденных задержек в пути – автобус с "Нэфом" ехал несколько медленнее, чем предполагалось, рассказывает он, пришлось спешно вносить коррективы в программу. До места – в Карлы – нам добираться еще около часа, поэтому было принято решение переночевать в Якакене, а наутро, уже с новыми силами отправиться дальше. Поехали! – показывает жестами Кадыр.

ДОРОГА НА ФЕСТИВАЛЬ

Сам Кадыр садится в… темно-зеленую "девятку". В Турции это "произведение" российского автопрома пользуется большой популярностью – иномарка, как ни крути. Едем почти час, прежде чем автобус начинает "восхождение" – на фоне окрестных селений, расположенных в долине, Карлы – настоящий горный аул. На въезде в селение гостей встречает стилизованный указатель с изображением танцующей пары в адыгской национальной одежде. Надпись на турецком, но все понятно: "Карлы. Добро пожаловать!".

Останавливаемся на поляне. Вокруг десятки людей. Навстречу нашей делегации выходят старики, молодежь. Нам объясняют: сегодня в Карлы состоится большой фестиваль, ждут много гостей, среди его участников и "Нэф".

Вижу своего давнего знакомого – Аюба Балыко. Он уроженец Кайсери, работает в Самсуне, педагог по специальности. Три года назад Балыко привозил группу адыгских детей из Турции в Адыгею. Двое суток юные черкесы провели и на Черноморском побережье, в Сочи, где их встречало Хасэ шапсугов. Аюб – один из организаторов нашего визита, в ближайшие дни он будет постоянно рядом. Его помощь оказалась неоценимой.

Пока суть, да дело, есть время "осмотреться". Рядом с нашим автобусом останавливается другой. Из него выходят десятки мальчишек и девчонок с танцевальными костюмами в руках. Пара минут – и они уже о чем-то разговаривают со своими сверстниками из "Нэфа". Не понимаю, как молодежь умудряется общаться – одни не знают адыгского языка, вторые – турецкого, но такое ощущение, что переводчик им совершенно не нужен – все понятно без каких-либо слов. Еще через пять минут появляются гармошка, барабаны – начинается джэгу. Его никто не заказывал – полдень, жара страшная, впереди большое выступление, силы надо поберечь, но танцевальная "карусель" с участием хозяев и гостей закручивается такая, что глаз не отвести.

– Это ансамбль селения Карлы, – рассказывает Аюб. – В 90-х, по приглашению местного Хасэ здесь и в Самсуне работал хореограф из Адыгеи Азамат Басте, в прошлом опытный танцор, а сегодня он директор знаменитого "Нальмэса". Басте, или "танцующий шапсуг", как его здесь называли, за два года с нуля создал молодежный хореографический коллектив, в котором занимаются почти полсотни человек. В благодарность за его труд сами артисты решили назвать ансамбль "Азамет"…

Осматриваю место, где пройдет фестиваль – танцевать придется на траве. Настраивается аппаратура, длинными рядами устанавливаются кресла и стулья – вечером ждут не менее двух тысяч зрителей. Захожу в небольшое помещение, расположенное неподалеку. Как оказалось, это и помещение местного Хасэ и импровизированный исторический музей – все по-простому, но сделано с искренней любовью: на стенах сотни фотографий, вырезки из газет и журналов, географические карты, национальная одежда, предметы адыгской старины, элементы быта здешних черкесов.

На улице – работа уже в самом разгаре. Пахнет настоящим аульским костром. У вместительных – на сто литров – котлов с щипсы, четлибжем и мамалыгой бурлит "своя" жизнь. Рядом в тени неторопливо разговаривают "повара" – около десятка местных мужиков. Увидев незнакомого человека с фотоаппаратом, они сразу оживляются: а где можно будет увидеть наши фотографии? В интернете? Вперед!

Они дружно занимают свои "боевые" позиции – сосредоточенно и очень серьезно помешивают еду, гордо вытирают пот со лба, мол, смотрите все: пока вы там прохлаждаетесь, мы тут у "мартеновских печей", себя не жалеем…

НА КАРЛОВЫ ВАРЫ. ПРОСТО КАРЛЫ

Аюб Балыко, несмотря на занятость, подробно рассказывает об истории переселения черкесов. Оказывается, первые махаджиры с Кавказа высаживались именно в этой приморской части Турции, затем изгнанники рассеялись по всей территории Османской империи. В начале 60-х годов 19-го столетия адыги основали тут несколько селений. Часть аулов давно перестала существовать, в иных давно живут турки, сохранились лишь самые стойкие – в Карлы и его окрестностях, как говорят, проживает более двадцати тысяч черкесов.

– Наши предки увидели здесь страшную картину, – говорит Аюб. – Тут их, вопреки обещаниям, особо никто не ждал. Эта низменность была сплошь покрыта болотами, где веками злобствовала малярия. Крайне истощенные голодом и страшной дорогой через море переселенцы, к тому же не имевшие с собой никаких лекарств и народных средств от болезни, умирали тысячами (по некоторым данным, только в первой половине 1856 года в этих местах от малярии умерли порядка 52 тысяч черкесов. – Прим. А.Н.), но все же смогли выстоять – это был настоящий человеческий подвиг…

С холма великолепно видна вся долина. До моря, ставшего для черкесов воистину черным, отсюда всего ничего – километров десять: можно разглядеть даже плывущие по водной глади корабли. Сегодня на месте болот – ухоженные поля и фруктовые сады. Карлы – один из высокоразвитых сельскохозяйственных районов Турции. Тут растет буквально все: табак, кукуруза, пшеница, подсолнух, фрукты, овощи. Такое ощущение, что люди научились обрабатывать каждый клочок земли. Вот где пригодились уникальные знания и богатейшие навыки черкесов-садоводов, помогавшие им выживать в сложнейших условиях…

Само селение Карлы крупным не назовешь – дворов пятьсот. Простой уклад быта. Неспешный ритм жизни. Мечеть. Школа. Стадион. Крепкие дома. Чистые улочки. Свежий воздух. Много зелени. Места очень плодородные, ухоженные. Люди "кормятся" от земли, тяжелым крестьянским трудом.

ПОЧЕТНЫЙ ГОСТЬ ФЕСТИВАЛЯ

… Подъезжает машина. Из нее выходит улыбающийся Джихан Джандемир. Он сразу присоединяется к делегации из Адыгеи.

– Страна большая, у нас почти шестьдесят региональных Хасэ, буквально каждый день проходят какие-то интересные мероприятия, но везде поспеть просто физически невозможно, – признается Джихан. – Фестиваль в Карлы проводится уже в пятый раз. Участвуют в нем только адыги, но называется он фестивалем кавказской культуры, что позволяет нам иногда приглашать сюда коллективы с Кавказа. Например, в позапрошлом году нашим гостем был молодежный ансамбль из Северной Осетии, в прошлом – коллектив "Нарт" Адыгейского государственного университета. На первых порах его организовывали собственными силами, собирали самодеятельные ансамбли из окрестных адыгских аулов. Последние два года этот праздник народной культуры финансирует государство, а это совершенно иной уровень. Я уже был здесь в прошлом году, сейчас собирался на другой фестиваль, но приехал специально, чтобы лично поприветствовать "Нэф".

Мугдин Чермит и Джихан обсуждают программу гастролей ансамбля. Не переживайте, успокаивает лидер турецких черкесов, у нас все готово, вас везде ждут. Потом он попадает "в руки" журналистов, нам есть о чем побеседовать.

ПЕСПЕКТИВЫ ЕСТЬ. БУДУТ И РЕЗУЛЬТАТЫ

Многое из того, о чем рассказал в интервью Джихан Джандемир, сегодня благодаря глобальной компьютерной сети широко известно – новости из Турции расходятся по всему черкесскому миру в режиме реального времени, но это общие детали, нас же интересуют, прежде всего, подробности, а также перспективные проекты КАФФЕД.

– На решение острейших проблем адыго-абхазской диаспоры Турции, как мы ожидаем, должны повлиять недавние встречи с высшим руководством страны – президентом и премьер-министром, – отметил в ходе разговора Джихан. – Нами обозначены главные темы: сохранение родного языка и культурной самобытности, обучение адыгскому и абхазскому языкам в крупнейших университетах Турции, создание адыгского спутникового телевидения, налаживание регулярного морского сообщения между Турцией и Абхазией.

Есть понимание этих проблем, а значит, есть и перспективы добиться поставленных целей, убежден Гугож. Легко вопросы, тем более такого масштаба, не решаются, потребуется определенное время и серьезные усилия всей организации.

– Большой круг волнующих нас вопросов тесно взаимосвязан, – считает Джихан. – Открывая курсы для обучения нашей молодежи родному языку, мы прекрасно понимаем, что главная основа закладывается в семье. Мы сможем научить детей только элементарным вещам – простейшим азам, бытовому общению, все остальное зависит целиком от родителей. Это важнейший момент. Даже создание в университетах отдельных факультетов для обучения адыгскому и абхазскому языкам окажется бесполезным, если в школьном возрасте дети не получат необходимых знаний. Другая проблема – дефицит преподавателей. Несколько лет назад мы начали подготовку дипломированных педагогов, сейчас пора подумать над тем, кто будет работать в университетах, тут потребуются люди с высокой профессиональной квалификацией. Одним словом, работы у нас очень много.

– В Турции ежегодно проходят крупные музыкальные и фольклорные фестивали, собирающие тысячи зрителей, как вам удается их организовывать? – следующий вопрос лидеру Федерации кавказских Хасэ.

– Учитывая масштабы страны, мы условно разделили ее на шесть крупных районов, – рассказывает Джихан. – Таким образом, ежегодно в каждой из этих областей проходят свои региональные фестивали. Это удобно по двум причинам. Во-первых, организаторам активно помогают все местные Хасэ. Финансовую поддержку оказывает государство, привлекаются спонсоры. Во-вторых, удается собирать много людей. Все это мы делаем, чтобы у наших собратьев была возможность встречаться, общаться, лучше узнавать друг друга, но самое основное внимание, конечно, уделяется молодежи. Только здесь наше молодое поколение может целый день слышать родную речь, свободно петь, танцевать, приобщаться к культуре своих предков. Большой интерес вызывает участие в наших фестивалях известных коллективов и популярных исполнителей с исторической родины. Это полезно и в плане духовной консолидации народа, и в деле широкой пропаганды народной культуры.

– Как относится к вашим фестивалям коренное население?

– Одной из побудительных причин для организации фестивалей стало наше стремление продемонстрировать людям, живущим вокруг нас, самобытность и красоту культуры адыгов, показать мудрость традиций, созданных нашими предками, открыто заявить о волнующих нас проблемах. Все мероприятия носят открытый характер, мы специально приглашаем представителей властей и местное население праздновать вместе с нами, и это приносит реальные дивиденды.

– Как развиваются сегодня адыгские селения? Возвращается ли в родные места молодежь или все стремятся в город?

– Везде по-разному. Все зависит от множества обстоятельств. Есть аулы с очень высоким уровнем благосостояния – они активно развиваются, растет и численность населения. Много и таких, где картина совершенно другая: вымирающими их не назовешь, но люди уезжают, покидает родные села молодежь, кое-где можно встретить и уже навсегда брошенные дома. Но экономическая причина тут далеко не главная.

– Чем занимается сегодня Федерация Кавказских Хасэ?

– Структура организации проста. Мы объединили пятьдесят четыре региональные Хасэ, действующих в городах и селениях по всей Турции. Конгресс избирает Исполком, который непосредственно занимается повседневной работой. Раз в два-три месяца собирается Совет КАФФЕД, в который входят все лидеры региональных организаций. У нас есть свой офис в Анкаре. Там на платной основе работает группа людей, осуществляющих координацию всей деятельности федерации. Мы издаем иллюстрированный журнал "Нарт", поддерживаем собственный сайт в интернете. Кстати, в последние годы свои вэб-страницы создали многие наши региональные Хасэ, это очень важная инициатива, нам стало значительно легче обмениваться информацией.

– С каким настроением в Турции восприняли известие о приезде "Нэфа"?

– Этот детский ансамбль сегодня хорошо знают не только в Турции, поэтому интерес к нему повышенный. Мы с энтузиазмом взялись за организацию визита, на наш призыв сразу откликнулись многие Хасэ, поэтому желающих принять коллектив Мугдина Чермита на самом деле оказалось значительно больше, чем мы ожидали. Программа гастролей разрабатывалась несколько месяцев, вам предстоит объехать практически полстраны, так что наберитесь сил и терпения!

САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ

В Карлы гости съезжались отовсюду – сотни, тысячи людей. Каждого усаживают за стол, есть время познакомиться, поговорить. Затем зрители, не торопясь, удобно устраиваются вкруговую, оставив место для танцоров – получилась импровизированная сценическая площадка под открытым небом. Ведущие представляют гостей и спонсоров мероприятия – все очень громко, торжественно, вручаются цветы и памятные подарки. Впрочем, официальная часть оказалась короткой. Выступил Джихан Джандемир. Потом дали слово главе администрации района Ильясу Аджаду. Вышел к микрофону и Мугдин Чермит.

– Мы приехали к вам неслучайно, – подчеркнул, обращаясь к зрителям и участникам фестиваля, руководитель ансамбля "Нэф". – Наш путь лежит туда, где проживают адыги, где осталась хоть маленькая частица нашего многострадального народа, разбросанного по всему миру. Я мечтаю об одном: пусть в ваших домах звучит родной язык, пусть ваши дети любят культуру своих предков, пусть становятся настоящими черкесами. Да будет так всегда – сегодня, завтра, через пять, десять, сто лет!

Затем началось самое интересное. Фестиваль стал настоящим триумфом "Нэфа", его друзей – певцов Симы Куйсоковой, Нуха Устока, а также юных артистов ансамбля "Азамет": великолепные костюмы, самобытная хореография, яркий вокал, запоминающиеся художественные образы нартского эпоса – четыре часа настоящего праздника народной музыки и танца!

Громогласными овациями встречали зрители и другую знаменитость – гармонистку Рахшан Шыжэ (Сизо). Она частый гость на музыкальных фестивалях в Турции, бывала на исторической родине, в Адыгее. Рахшан, юрист по образованию, обладает природным талантом музыканта и совершенно неповторимым стилем игры. Девушка не только исполняет старинные мелодии, но и поет – такому тембру голоса, как у нее, можно только позавидовать. Вместе с Рахшан почти две тысячи человек одним хором пели давно ставшую народной "Си нанэ дах", посвященную матери.

– Выступать на таких больших праздниках большая удача, этот очень почетно, и в то же время – крайне ответственно, – сказала она в беседе с корреспондентом газеты "Шапсугия". – На фестивалях я не впервые, но всякий раз волнуюсь. Справиться с чувствами помогают только зрители – их поддержка сегодня была просто безграничной!

Не обошлось в этот вечер без импровизаций. После ухода со сцены "Нэфа" возникла некоторая пауза. Вдруг, откуда ни возьмись, раздалось негромкое пение. Кто пел, и где, выяснилось далеко не сразу. Спустя мгновение все взгляды устремились на двух сидевших в ложе для почетных гостей пожилых женщин. Те, неумело держа перед собой микрофон, дружно напевали какую-то старинную адыгскую песню, чем-то напоминавшую "Адыиф".

– Эта песня знакома мне с детства, – рассказала главная солистка дуэта Мэзакет Дюшунсель. Она оказалась матерью… нашего знакомого Кадыра, председателя местного Хасэ. – Память уже не та, сохранилось, сохранились, только несколько куплетов…

Старушка напоет по памяти еще одну песню – ее местные черкесы пели во время полевых работ.

– Она с исторической родины, поэтому особенно дорога мне, – тихо говорит Мэзакет.

Уже глубоким вечером в центр танцевального круга вышла молодежь. Откуда у них только силы берутся!

Джэгу, в которое постепенно включилось и старшее поколение, завершилось ближе к полуночи.

"СВЯЗАННЫЕ ПО РУКАМ И НОГАМ"

Глубокая ночь. Площадка фестиваля давно опустела, погасли огни, зрители разъехались по домам. У автобуса "Нэфа" собирается вся адыгская делегация – сорок шесть человек. Нам предстоит крайне волнительная "церемония": кто и в какую местную семью попадет на ночлег. Это давняя традиция – так было в Сирии, Израиле, Германии, Причерноморской Шапсугии, Кабардино-Балкарии, все давно отработано, списки хозяевам высылаются заранее, так что процедура надолго, как правило, не затягивается. Учитываются и пожелания самих членов делегации. Например, мы будем вдвоем – композитор Каласав Тлеуж и я. Минут через десять подходит молодой парень и показывает жестами – садитесь в мою машину. Едем молча. Дорога петляет среди холмов, затем ведет нас в самую гору – неужели и там живут люди?

Останавливаемся у небольшого дома. Во дворе под виноградом за столом сидят мужчины, о чем-то неторопливо беседуют – ждут нас. Увидев гостей, почтительно встают, выходят навстречу.

– Позови Тхаматэ! – говорит один из них сидевшему рядом мальчишке.

Сказано это было с таким почтением, что и мы невольно затаили дыхание – кто такой, этот тхаматэ?

Начинаем знакомиться. Молодого хозяина дома зовут Айхан Атажан. Его мать Айсель – она выйдет к гостям только утром. Двоюродный брат Айхана Айдамир. Племянник Волкан.

Наконец-то, приходит Тхаматэ – так уважительно здесь называют Айдына Атажана, живущего на той же улице.

На нашем столе сразу появляется чай, какая-то еда.

– Вот так, неожиданно в свои шестьдесят я стал тхаматэ, – задумчиво начинает разговор Айдын. Он пока только внимательно присматривается к гостям. Минут через десять, поняв, что с нами можно по-простому, все войдет в привычное русло. У него настолько уникальное чувство юмора, что в этот вечер нам долго будет не до сна. – Если бы мне кто-то сказал об этом лет десять назад…

Айдын – фермер. У него самое крупное в ауле стадо коров – десятка два животных. Делает домашнее масло, адыгейский сыр, продает молоко. Самостоятельно заготавливает корм – пшеницу, сено.

– Это сейчас заниматься домашним хозяйством стало невыгодно и не престижно, раньше совсем по-другому было, – рассказывает Тхаматэ. – Молодежь с козами и коровами возиться уже не хочет, мы делаем это по давней привычке – к труду родители приучали с самого детства. В любом случае, как бы ни было тяжело, земля всегда прокормит, на этом можно и неплохо зарабатывать.

Айдамир объясняет нам: Айдын получил свое прозвище по двум причинам: в свободное время он любит пофилософствовать на разные темы и он единственный из мужчин на этой улице свободно говорит по-адыгски…

– Вместе с нашими стариками умер и родной язык.., – считает Тхаматэ. – Произошло самое страшное: прервалась связующая нить между поколениями. Все перевернулось с ног на голову. Раньше ведь как было? Родители сами обучали своих детей: учили их уму разуму, приобщали к родному языку, воспитывали в соответствии с традициями и нормами адыгэ хабзэ. Старикам оставалось только блюсти порядок, корректировать процесс воспитания. Сегодня с детьми на родном языке разговаривают единицы. Большинство родителей уже не помнят ни слова на адыгском, а в наших детских садах и школах этому не учат, да и будут ли..?

Сам Айдын Атажан в этом вопросе тверд: не детей винить надо – только старших. Тут никакие оправдательные доводы не принимаются – пустой лепет. Адыгов, не знающих родного языка, Тхаматэ презрительно называет "связанными по рукам и ногам". Жестоко, конечно, но, по сути, очень верно…

Наступает время "держать ответ" гостям. Как вы живете? Чем занимаетесь? Какова жизнь в адыгских селениях на исторической родине? Знает ли молодежь родной язык? Развивается ли сельское хозяйство? Есть ли у вас мечети? Соблюдаете ли религиозные посты? – Айдын, сам глубоко верующий человек, буквально засыпал нас десятками вопросов. Его и других наших собеседников интересовало буквально все. Мы беседовали часа три, легли спать только на рассвете.

ОПЯТЬ В ДОРОГУ

Утром нам опять в дорогу. Завтрак готов. Оказывается, ночью семья Атажан приютила не только меня с Тлеужем – к столу выходят еще трое из нашей большой команды: хореограф "Нэфа" Сафят Сташ, врач-педиатр Мульэт Нагой и шестилетний танцор Батыр Хизетль. Они настолько устали после фестиваля, что еще до нашего приезда сразу легли спать.

К дому Айхана "подтягиваются" вчерашние знакомые – Айдамир и Волкан. Чуть позже появляется весело улыбающийся Тхаматэ. Спать он, наверное, так и не ложился – в пять утра подоил коров, в шесть – покормил всю живность, выгнал животных на пастбище.

Айхан знакомит нас со своей матерью, Айсель. Ей далеко за семьдесят. Живут вдвоем. Айхан в разводе – был женат на турчанке, прожили вместе пару лет, родили сына. Ребенок, естественно, живет с матерью.

– Это привычная, к сожалению, для нас сегодня картина, – говорит по-адыгски Айсель. – Чтобы раньше черкес женился на турчанке – стыда не оберешься, среди людей было страшно появляться! Сейчас подобные браки тоже особо не поощряются, но нравы совсем другими стали, молодежь сама старается решать подобные вопросы, никого не слушает. А тут ведь все просто. Турчанки приходят в адыгскую семью без особого желания вникать в наши традиции – у них свои правила поведения, а это другая культура, иное мировоззрение. Сказывается это не сразу, но итог, как правило, один: или семья распадается, или молодые уезжают в город…

Айсель, глубоко переживающая за своего сына, в такие минуты все же больше думает о внуке – кем он станет, как сложится его судьба? Мать без желания отпускает ребенка к родственникам в адыгский аул, говорит старушка, еще год-два и он совсем забудет, кем является по крови и происхождению. Без родного языка, без адыгэ хабзэ он постепенно превратится в такого же, как и все в этой чужой стране – с турецким именем, турецкой фамилией…

По соседству с родительским Айхан строит новый дом – большой, двухэтажный. То времени не хватает, говорит Айсель, сын постоянно на работе – он дорожный мастер, то денег. Есть только надежда – родни много, рабочих рук хватит, рано или поздно все же удастся завершить начатое.

Айхан не отходит от Батыра ни на шаг – на руки возьмет, фрукты с дерева сорвет, кусок лишний в тарелку подложит. Вслух ничего не говорит – адыгского не знает, но о том, что творится на его душе, говорят глаза парня. В них – тоска по родному сыну, естественная для каждого любящего отца тревога за ребенка, который далеко, в чужой семье, каково ему сейчас?!

Мы прощаемся с гостеприимными хозяевами, нас дружно провожают до самого автобуса. Расставаться всегда нелегко. Сколько времени мы провели в Карлы? Часов десять, не больше. А уезжаем с таким настроением, будто родной аул покидаем навсегда. Дети плачут навзрыд – их невозможно оторвать друг от друга, взрослые тоже с большим трудом сдерживают свои чувства. Меня спасает одно: уверенность, что всегда есть шанс приехать сюда снова. Такой же шанс – своими глазами увидеть землю предков – имеют и наши собратья, живущие в Турции. Приезжайте! Посмотрите, чего вас лишила злая судьба! Разве с мачехой может быть лучше, чем с родной матерью?! Захотите ли вернуться обратно на чужбину после всего этого? Очень сомневаюсь…

Анзор НИБО

Стамбул – Дюздже – Мерзифон – Якакен – Карлы.
Фото автора. 

• адыги
• черкесы
• шапсуги
• Турция
• танцы
• нэф