Философия адыгской души. Часть II.

Начало

РАЗГОВОР О НАБОЛЕВШЕМ

После обеда "подтягиваемся" к местному Хасэ. В очередной раз поражаюсь, насколько предусмотрительны жители Рейханлы – здесь можно проводить любые мероприятия. В небольшом двухэтажном здании – рабочие кабинеты, кухня, библиотека. На улице – крытая терраса, просторная сцена и довольно вместительная площадка, где можно усадить около полутысячи зрителей. До концерта еще часа три, но народу собралось предостаточно: "Нэф" репетирует, организаторы занимаются своей работой, остальные – семьи, принимающие делегацию из Адыгеи, о чем-то разговаривают, наблюдая за происходящим.

– Это ты из Шапсугии? Подходи, присаживайся! – чуть в стороне от основной массы зрителей сидели человек пять мужиков. Им явно нужен был новый собеседник.

За старшего здесь Сальмен Меретуко. Он имеет небольшой бизнес, подробно расспрашивает о жизни на исторической родине, давно мечтает перебраться в Майкоп – "созрел".

– Дело это уже решенное, – твердо говорит он. – Я не женат. Переберусь на адыгскую землю, налажу собственное дело, потом обязательно женюсь.

Сальмену уже сорок семь. Может, стоит все-таки с семьи начать? Он, впрочем, не против и такого варианта, но окончательно определится уже на месте.

– Хочу заняться сельским хозяйством, – рассказывает он. – Возьму в аренду землю, буду сам выращивать фрукты-овощи, сам же буду реализовывать. Планирую открыть и свой магазин, чтобы с перекупщиками не связываться.

Он действительно настроен решительно. Встретиться бы с ним через год-два, пообщаться – как сложится у него на родине? Не исчезнет ли этот заряд оптимизма?

– Мое решение целиком поддержал и брат Омар, он преподает в университете города Антакья, – продолжает тему Меретуко. – Я поеду в Адыгею первым, он последует за мной.

Сальмен из многодетной семьи. У него четыре брата – Сагид, Омар, Джахид, Салих, две сестры – Нелюфар и Семра. В отличие от родителей, дети в процесс продолжения рода включаться не торопятся: замужем только сестры, братья – все пятеро – до сих пор не создали свои семьи. Чего сидят? Кого ждут?

– На родине мне будет несколько проще, чем братьям, – считает Сальмен. – У меня есть опыт в бизнесе, хорошо знаю Коран, владею тремя языками – родным, а также турецким и арабским, обязательно выучу русский. Если у меня все получится, как планирую, моему примеру последуют многие. Если это смогли другие, почему я не смогу?

Он перечисляет жителей Рейханлы, уже вернувшихся на Кавказ: Недждет Мешвез, Юсуф Конжат, Мемет Хатко, Кязым Шагуч, Раджеб Кош, Джамаль Четао, Самир Хапрам, Джевад Бадже. Эту традицию готовы продолжить и другие. Пусть их дорога на землю предков окажется самой короткой и счастливой!

Обсуждаемая тема репатриации собирает вокруг нас еще человек пять. Тут бизнесмен Ахмед Гонежук, лесник Хейри Хатко, учитель Шагин Гонежук. Рядом сидят и другие представители этой фамилии. Род Гонежук насчитывает здесь почти полсотни человек – все люди достойные, уважаемые, имеющие "вес" среди земляков.

– Наши семьи, слава Аллаху, крупные, многодетные, – рассказывает Ахмед, – в каждой по семь-девять человек, так что молодежи много.

– В 1864 году, когда наши предки перебирались в Турцию, в этой части Османской империи насчитывалось в общей сложности двести пятьдесят тысяч черкесов, – говорит Шагин Гонежук. – В окрестностях Рейханлы располагались девять аулов. Из-за чрезвычайно жаркого и сухого климата малярия здесь распространялась с чудовищной быстротой, махаджиры гибли десятками тысяч. Многие умирали от голода и лишений. Чтобы как-то спастись, отсюда адыги перебирались на Голанские высоты, пытались обосноваться на новом месте, но и там счастья не увидели. Одни быстро ассимилировались, другие были вынуждены искать лучшей доли в других странах. После Шестидневной войны между Израилем и Сирией в 1967 году Голанские высоты опустели – черкесское население рассеялось по всему Ближнему Востоку, сотни семей эмигрировали в США.

– Мы хоть родной язык смогли немного сохранить, там его уже практически никто не знает.., – вздыхает Хайри Хатко. – Нам очень необходимо свое общенациональное спутниковое телевидение, которое бы объединило всех черкесов мира. Первый шаг в этом направлении сделан – появился иорданский телеканал "Нарт-ТВ", его охотно смотрят и в Турции, но эти передачи у нас многие понимают с трудом: они, в основном, на кабардинском диалекте или вообще на арабском языке, у молодежи с этим серьезные проблемы, да и старшим разобраться непросто…

МОЛОДОЕ ПЛЕМЯ

За полчаса до концерта создалось впечатление, что посмотреть на "Нэф" собралось все адыгское население Рейханлы – ни одного свободного места. Люди сидели, стояли, молодежь умудрялась залезать даже на крыши соседних домов. Среди зрителей были несколько турецких и арабских семей. На звуки колоритной кавказской музыки забрел и один из местных курдов – 73-летний Мехмет.

Специально на концерт ансамбля из Адыгеи прибыли гости – президент Федерации кавказских Хасэ Турции Джихан Гугож и известный общественный деятель, адвокат Рахми Туна.

– Я под большим впечатлением от вашего выступления в Карлы, слышал и об успехе на фестивале в Самсуне – молодцы! – говорит Джихан. – Берегите силы, впереди еще много концертов.

Начало вечера было традиционным: небольшая официальная часть – Джихан Гугож, Мугдин Чермит и председатель Хасэ Рейханлы Нежат Хапач. Звучат слова приветствий, пожелания, напутствия. Потом на сцену в ритме "Тляпарисы" один за другим выпрыгивают местные артисты – детский танцевальный ансамбль "Осэпс" ("Роса"). Существует он уже двенадцать лет, с поставленной задачей – вовлекать в занятия народными танцами талантливых мальчишек и девчонок, судя по всему, справляется неплохо. Конечно, все простенько, кое-где может даже примитивно, но малыши выступают искренне, с огромной любовью к танцевальному искусству своих предков, подобное впитывается с молоком матери, этому трудно научить. В разные годы с коллективом работали несколько специалистов – Нарыч Абид, Хамид Гиш, Джананур Хапач и Гизем Хуаж, создан небольшой концертный репертуар, сшиты сценические костюмы.

Вслед за танцорами перед публикой появляются юные певцы Рамзи Шагуч и Дежан Мешвез. Их ждут, любят – публика благодарит талантливых детей громкими аплодисментами. Наступает черед команды Мугдина Чермита. Звучат первые аккорды музыки – понеслось!

Традиция прежних дней, когда на свет "Нэфа" отовсюду "слетались" студенты, обучающиеся в Адыгее, получила продолжение и в Рейханлы. Среди молодых ребят, рукоплескавших мальчишкам и девчонкам из Энема, оказался хорошо знакомый мне Эрхан Туркав – музыкант знаменитого фольклорного ансамбля "Жъыу". Мы встречались в Майкопе и в Сочи – в прошлом году он приезжал в составе группы Замудина Гучева на открытие памятника жертвам Кавказской войны в ауле Большой Кичмай.

Эрхан родом из Дюздже. В Адыгее живет уже четыре года. Учится в Майкопском технологическом университете, будущий специалист в области организации туризма.

– Здесь живут мои родственники и друзья, я специально приехал, чтобы посмотреть концерт "Нэфа", – говорит он. – Детские танцевальные коллективы здесь очень любят, но до вас с исторической родины в Рейханлы, насколько мне известно, еще никто не приезжал. Видите, как люди реагируют?!

Эрхан знакомит меня со своими ровесниками. У всех редкие, чисто адыгские имена – Баркук, Псебланэ, Гунэф, Сатаней, Синэс, Гошевнай, Гуфаб. Смотрю на них – не нарадуюсь: светящиеся глаза, гордые взгляды, просветленные лица. Эх, племя молодое, незнакомое! Как много мы потеряли, как много нам предстоит наверстать!

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ!

Ее выход на сцену стал настоящим апогеем праздника адыгской культуры в Рейханлы. В этот вечер все было на уровне. Четко и в хорошем темпе выступил "Нэф" – ребята устали, но держат себя в руках. Эмоционально, очень профессионально отработали свою часть программы Нух Усток и Сима Куйсокова – у них теперь есть здесь свой "фан-клуб" с массой поклонников. Но Алтын Таймез… Чем больше вижу ее на сцене, тем сильнее поражаюсь многогранности уникального таланта самобытной черкешенки – она многоликая, неповторимая, великолепная. Алтын похожа на море: внешне спокойна, а вот на душе – крутится настоящий тайфун чувств, не угадаешь, что ждет публику в следующую минуту. Ее песни давно разошлись по всей Турции, слова знает даже детвора, но что творится в зрительном зале при одном ее появлении на сцене, просто не поддается никакому описанию – феномен, да и только! Браво, Алтын!

НАРОДНАЯ КУЛЬТУРА – ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО

Звучат финальные аккорды концерта – как жаль, что все так быстро закончилось! Время – за полночь, но люди не спешат расходиться. Куда там спать – столько эмоций, что на месяц хватит! Нас ждет еще не менее интересная часть программы – джэгу. Молодежь уже образовала солидный круг – собралось больше сотни человек. Публика постарше бурно обсуждает увиденное на сцене. Мужчины плотно обступили Батырбия Берсирова, Джихана Гугож, Рахми Туну и Мугдина Чермита – идет оживленный дружеский разговор. Наш гармонист Нурбий Тугуз тоже в тесном кольце – в Рейханлы у него нашлись родственники. Местных Тугузов возглавляла старейшая жительница города 76-летняя Назмия – очень подвижная, обаятельная старушка. Вокруг страшный шум, но они никого не слышат – тихо беседуют, у них своя собственная "песня".

Через полчаса Назмия подойдет к Мугдину Чермиту, чтобы лично поблагодарить его за концерт. Она с трудом сдерживала слезы.

– Я давно так не отдыхала! – восторженно сказала женщина. – Моя душа поет и радуется! Увижу ли я еще один такой счастливый день? Я долго болела, почти три месяца была прикована к постели, а сегодня чувствую себя лучше, чем в свои молодые годы. Наша культура, музыка, танцы – самое действенное лекарство для души и тела. Спасибо вам, вы подарили мне несколько лет жизни!

Остался доволен концертом и другой старейшина Рейханлы – Яшар Апиш. Старик буквально светился от гордости, даже не пытался скрывать своих чувств.

– Бывают моменты, когда у меня буквально опускаются руки, – признался он. – Я родился на чужбине и, видно, умру вдали от родины – разве завидна такая участь? Смотрю на то что с нами сегодня происходит – чему тут радоваться? Наш народ разбросан по всему свету, язык умирает, ассимилируемся – что ждет наших внуков? Но вы вдохнули в меня новую жизнь, подарили столько оптимизма и веры в счастливое будущее, что теперь я будто возродился заново! Кто сказал, что адыги исчезнут?!

"АНАТОЛИЙСКИЕ" ЧЕРКЕСЫ

Огни праздника погасли, пора по домам. Нашу троицу – Мадина Яхутеля, Каласава Тлеужа и меня – терпеливо ждет бысым, Хусейин. Уже поздно даже по местным меркам, но мы едем в ночной ресторан – куда, зачем?

Хатко пытается нам что-то объяснить. Его мысль понимаем не сразу, но с третьего раза все же "ловим" волну: мы приглашены кем-то из местных адыгов на дружеский ужин. Отказываться тут не принято – иначе обида на всю жизнь.

Ресторан под открытым небом "Анатолия". За столиками сидят человек десять, в основном мужчины. Играют в карты, нарды, потягивают чай и соки. Атмосфера приятная: вокруг много зелени, фонтанчик, очень тихо и уютно. Подходит хозяин, здоровается: салам аллейкум, крайне рад, что приняли мое приглашение, располагайтесь.

"Анатолия" – семейный бизнес братьев Пхао. Нас встречает старший, Угур, остальные – Исмаил, Хусейн и Доган – помогают ему в организационном плане. Сестры – Мазаго и Сатаней – в дела не вмешиваются, но тоже имеют к ним определенное отношение.

– Раньше здесь находился родительский дом с небольшим участком земли, – рассказывает Угур. – Когда возникла идея открыть ресторан, а место это очень удобное, решили произвести перепланировку – что-то убрали, где-то добавили, но половину дома отца и матери оставили без изменений – это святое. Сейчас бизнес приносит неплохой доход, постепенно подключаем к нему своих детей, там, глядишь, и внукам придет пора продолжить семейные традиции.

Пока мы беседуем, вокруг нас кружит парень лет восемнадцати. Он успевает накрывать не только наш стол, но и зорко следит за всеми посетителями. Это Каншао – младший сын Угура. Старший, Ащемез, выйдет на работу завтра.

– На концерт "Нэфа" мы ходили по очереди – закрыть ресторан не получилось: было много постоянных посетителей, – с сожалением говорит хозяин ресторана. – Сначала я посмотрел первую половину выступления, очень понравилось, потом Каншао бегал – тоже доволен. Честно говоря, не ожидал от детского ансамбля такого уровня мастерства: все продуманно, четко, досконально отработано, да и ребята талантливые – просто молодцы!

К нашему разговору присоединяется подошедший Ахмед Пхао. Ему лет за пятьдесят, преподает математику в школе города Антакья. Он, как и Угур, говорит на родном языке свободно. Каншао, то и дело вслушивающийся в беседу, лишь жестами отвечает на адыгскую речь – понимает только отдельные фразы.

– В свое время нас насильно заставляли в школе разговаривать по-турецки, – вспоминает Ахмед. – Мы приходили учиться, не зная ни слова на чужом языке, теперь все совершенно наоборот: наши дети сначала учат турецкий, а уже потом пытаются освоить родную речь. Многие десятилетия черкесы подвергались жесточайшему прессингу. Нам постоянно вбивали в голову: никакие вы не адыги – просто кавказские турки, мол, несколько веков назад во время миграции часть турок задержалась на Кавказе, а уже после войны с Россией вернулась на родину, в Османскую империю. Нас настойчиво пытались сделать "своими" и арабы, до сих пор считающие черкесов частью своего этноса. Это была очень тщательная "промывка" мозгов, которая сыграла свою негативную роль, серьезно усугубив процесс ассимиляции. Мы оказались в страшных жерновах истории, как выйти из этого заколдованного круга?

Е-о-ой, Ахмед, что тебе ответить на это? У нас один путь – на адыгскую землю, к истокам, к родовым очагам, иного не дано. Конечно, и здесь, далеко не все благополучно, нашу жизнь сытой, размеренной и спокойной, вряд ли, назовешь. Но это свой, родной край, не чужбина-мачеха! Ты глубоко возмущен варварским изуверством, учиненным османами над адыгской историей? Если бы ты только знал, что ныне бессовестно вытворяют с памятью наших предков на Кубани…

Сочи – Гексун – Рейханлы – Самандаг.
Фото автора. 

Анзор НИБО