Черкесские файлы

Пребывание в адыгском ауле Арыкбаши, стало запоминающейся страницей в трехнедельной поездке ансамбля "Нэф" по Турции.

А говорят дважды в одну и ту же реку войти невозможно. Сделав короткую – всего на час – остановку в адыгском ауле Арыкбаши, расположенном в сорока километрах от Илькуршуна, мы даже предположить не могли, что вернемся сюда снова. Причем, меньше чем через сутки. Запомнилось самое первое впечатление: тенистый зеленый парк у дороги, уютное кафе с черкесской музыкой – звучали мелодии Аслана Тлебзу, ансамбля "Исламей", песни Догана Кушха, Черима Нахушева, фольклорного коллектива "Жъыу" – десятки посетителей, во внешнем виде и облике которых легко угадывались знакомые природные черты. Полтора века на чужбине нисколько не размыли этот колоритный типаж, выделяющий любого адыга из тысяч других людей. Не знаю, как, но "своих" тут найти среди большой человеческой массы действительно намного проще, чем, скажем, на Кавказе. Все происходит на подсознательном уровне, по наитию. Давно научились безошибочно это делать и турки.

Первым знаком, что Арыкбаши – настоящий черкесский аул, стал питьевой бювет, выполненный в адыгском стиле, изображающем танцующую пару в национальных костюмах. Подобные мы встречали и в других областях Турции, но здесь, посреди огромного поля все это искусство, честно говоря, смотрелось не совсем привычно. Да и сам поселок поначалу особого впечатления не произвел, прежде всего, из-за своего расположения. Мы больше привыкли к территориальной "замкнутости" территории, здесь же все представления о границах селения относительны – трудно определить, где его центр, а где окраина. Не зря же сами местные жители прозвали Арыкбаши "аулом степного ветра".

ХАКАН ИЗ РОДА ТЛЕХУЖУКО

Такое ощущение, что он находится в постоянном движении – "завелся" однажды, теперь уже никак не может остановиться. Первым встретивший делегацию из Адыгеи молодой активист "Адыгэ Хасэ" Арыкбаши Хакан Тлехужуко поспевал буквально везде: появлялся среди взрослых, общался с юными артистами, следил, как накрываются столы, все ли вопросы по размещению гостей улажены, отвечал на наши вопросы. Похоже, именно он стал главным инициатором "перехвата" "Нэфа" у соседей – мы познакомились еще на концерте в Илькуршуне, где он настойчиво приглашал нас в свое селение.

– Я счастлив видеть вас в родном ауле, – Тлехужуко был очень искренним в своем душевном порыве, не знал, как угодить собратьям с исторической родины. – Это большая честь для каждого жителя Арыкбаши, вечером на концерт соберутся все односельчане – от старейшин до самых маленьких детей…

В парке, где мы сидели днем раньше, постепенно собираются местные жители. Рабочий день в самом разгаре, людей пока маловато, десятка полтора. Арыкбаши – сельскохозяйственный центр района, здесь много частных фермерских хозяйств и коллективных артелей, большой рынок, люди живут только землей, поэтому трудятся с раннего утра до позднего вечера. На плодородной почве растет все: пшеница, кукуруза, табак, разнообразные фрукты и овощи, но главная специализация селения – выращивание цветов. Тут настоящий цветочный рай, своего рода, турецкая Голландия – чего только нет! Хакан знает об этом если не все, то практически все – он работает бухгалтером в одном из местных колхозов.

– Подавляющее большинство населения Арыкбаши – адыги, – рассказывает он. – Нас около тысячи человек. Несколько семей курдов, около полусотни – турок. Поэтому жизнь здесь комфортная, мы наладили привычный уклад быта, в округе нас хорошо знают, уважают, каких-либо серьезных проблем нет. Зарабатывать всегда непросто, конкуренция в сельском хозяйстве сейчас огромная, как никогда – эта отрасль очень быстро развивается, но при правильной организации процесса и, конечно, желании трудиться, можно жить вполне достойно. Земля всегда прокормит.

Подходят местные старейшины: Шамиль Тлеуж, Раджеб Чермит, Шакир Тлехужуко, Фуад Тлиш. Они садятся отдельным кругом, рядом с ними наш старший – Батырбий Берсиров. Беседа "вспыхивает" неспешно, как огонек осеннего костра, но разгорается все больше. Сюда можно подойти минут через двадцать, когда завершатся все привычные адыгские церемонии, и разговор перейдет на более актуальные темы. Сейчас интереснее за соседним столом, среди молодежи.

– Изначально мы просили включить наш аул в программу визита ансамбля "Нэф", но не получилось, она и так оказалась очень обширной, – рассказывает лидер "Адыгэ Хасэ" Арыкбаши Осман Петуваш. – Мы долго искали различные варианты организации вашего приезда сюда и, слава Всевышнему, получилось. У вас будет время отдохнуть, осмотреть селение, пообщаться с людьми. Вечером – небольшой концерт, а завтра вам снова в дорогу, теперь на Бандырму.

И НА МОЕЙ УЛИЦЕ ПРАЗДНИК!

Всегда широко улыбающийся Хакан обещает мне приятный сюрприз. В чем именно дело пока неизвестно, он лишь заговорщицки подмигивает, мол, подожди, всему свое время. Спустя минут двадцать, Тлехужуко знакомит меня со своим родным дядей – Шамилем Тлеужем. Внешне они очень похожи, действительно одна порода, сходство очевидное. Шамиль, достигший переходного возраста, когда мужчина уже давно поседел, но к старикам себя причислять еще не спешит, немногословен, видно привык держаться в тени. Хакан подчеркивает: он мой, а теперь и твой родственник, не прямой, конечно, но все же. Долго копаться в общих генеалогических ветвях не пришлось: мать Шамиля – из рода Ныбэ. Так я обрел первых сородичей в Турции...

Всякий раз бывая за границей, я пытался представить себе, как это будет: удастся ли отыскать родственников на чужбине, где именно это произойдет, при каких обстоятельствах. Признаться, получалось плохо – это не та тема для буйных фантазий. Тогда пусть все случится неожиданно, экспромтом, так лучше, решил я, и терпеливо ждал своего часа. В Израиле – не повезло. В Иордании – мимо. В Германии – снова осечка. Четырежды в прежние годы посещая Турцию, и там я не смог ухватить счастливую нить, все больше и больше свыкаясь с мыслью, что, видно не судьба, не пришло еще время, нужно запастись терпением…

Одолевали, конечно, и другие размышления. А, может, не было, и нет моих сородичей на чужбине? Прошла же Кавказская война беспощадным катком по сотням адыгских фамильных родов, оказавшихся на рани полного физического исчезновения. Не всем удалось спастись из этой кровавой мясорубки, наверное, и нас пора в "Красную книгу" занести. В Шапсугии сегодня всего десятка два семей из рода Нибо осталось, где их за морем-то найти?!

Приезжая в очередной адыгский аул, я по-доброму тихо радовался счастью своих друзей – детей из ансамбля "Нэф" и взрослых представителей делегации, которым везло больше, нежели мне: фортуна не только дарила им незабываемые встречи с однофамильцами, они легко обнаруживали близкие родственные узы между собой.

Теперь вот, и на моей улице праздник – слава великому Тха! Непередаваемые это, поверьте, чувства. Незнакомые еще мгновение назад люди в одночасье стали частью моей жизни, каплей моей крови, частицей моей судьбы… Хакан, сделавший столь царский подарок, на этом, как оказалось, останавливаться не собирался.

– У тебя здесь еще родственники найдутся! – окончательно огорошил он. – Идем, не отставай!

За одним из столиков сидели трое мужчин. Они подошли совсем недавно, видно только-только вернулись с работы – пили чай. В одном из них я сразу обнаружил знакомые мне черты, угадав, кто он на самом деле. И не ошибся.

– Это Хусейн, он тоже – Ныбэ! – Хакан честно заработал памятный подарок. У адыгов исстари было принято щедро одаривать гонца, привезшего добрую весть, а тут не один, целых два известия, а может и на этом дело не ограничится, кто знает?

Для Хусейна это мгновение, видно, тоже стало полнейшей неожиданностью – его глаза не просто "вспыхнули" радостью, он весь как-то сразу разительно изменился, долго тряс мою руку, словно, не веря в реальность происходящего. Когда волна безграничного счастья несколько схлынула, вернув нас с неба на землю, появилась возможность просто посидеть, поговорить, глядя в лица друг другу.

– Я работаю водителем пассажирского автобуса, уже даже не припомню сколько, – рассказал Хусейн. – У меня семья, сын растет. Кстати, мой Али где-то здесь…

15-летний Али Ныбэ отыскался быстро, словно ждал отмашки отца: подбежал, почтительно пожал мне руку, затем скромно отошел в сторону, а спустя минуту вновь "растворился" среди местной молодежи.

– Ну, по отцовской линии все понятно, а с материнской стороны ты к какому роду "привязан"? – неожиданно спросил Ныбэ. – Кобле? Слушай, сегодня, явно, исторический для тебя день!

Сидевший слева от Хусейна крупный, высокий мужчина, представившийся Харуном, оказался… представителем древнего шапсугского рода Кобле! Совпадение? Случайность? Нет, это уже настоящий счастливый зигзаг судьбы!

Харун – пенсионер, бывший работник автомастерской. О своих родственниках на Кавказе, как, впрочем, и Хусейн Ныбэ, знает совсем мало. Сведения самые общие, ничего конкретного. Оба на исторической родине не бывали – всегда было много работы, детей "поднимали". Теперь свободного времени у них явно побольше стало, пришло время собирать камни…

Вечером, накануне концерта, Харун Кобле познакомил меня со своими детьми – сыном Джанкатом и дочерью Джансет: скромные, воспитанные, с живым, пытливым взглядом.

– В Арыкбаши всего три семьи Кобле, – говорит Харун. – Еще две живут в Измире, с десяток – в Дюздже, а на Кавказе много ли осталось? Дед рассказывал, что их семья с черноморского побережья перебралась сначала в долину реки Кубань, там сейчас находится аул Панахес, а уже оттуда, в конце Русско-Кавказской войны вместе с сотнями семей отправилась через море в Румынию. Здесь, в Турции, мои предки оказались в начале 70-х годов XIX века. Вот такая история с географией…

Третьим моим знакомым, оказавшимся за тем же столом, стал Зекай Напсо, владелец небольшого магазина в Арыкбаши. И с ним мне было о чем поговорить: род Напсо – один из самых крупных на побережье Черного моря, "там, где цветет инжир". Его сородичей я неоднократно встречал в Турции, Израиле – и ему, безусловно, был искренне рад.

На следующий день Харун Кобле принес мне любопытную книгу. Она была издана на средства жителей Арыкбаши пару лет назад. Это своего рода летопись истории аула. Все на турецком, но главное можно "расшифровать" даже без специального перевода: когда здесь пустил свои корни тот или иной род, кто какой вклад в развитие селения сделал, собраны тут воедино и фамильные тамги. В целом они идентичны кавказским, но есть и некоторые отличия.

Об истории Арыкбаши подробно рассказал Осман Петуваш, пригласивший нас в здание Хасэ. Интересный факт: местное Хасэ расположено в здании аульской мечети, так что тут все рядом, одно не только другому не мешает, наоборот, удачно дополняет: на правой половине – храм, на другой – культурный центр, где люди ежедневно общаются, обсуждают острейшие проблемы народа. Тут же дети изучают азы родного языка, осваивают древнее искусство адыгского танца.

– Одним из первых черкесов-переселенцев, основавшим Арыкбаши, является эфенди Муса Шхаляхо, – говорит Петуваш. – Он пришел на это место со своей большой семьей еще в начале 60-х годов XIX века. Позже вслед за ним перебрались еще с десяток адыгских семей – Юнух, Бастэ, Бадже, Шебзух, Тлехужуко, Тлеуж, Кобле, Ныбэ, Натхо, Чермит, Тлепшуко, Петуваш и другие. Их привлекла плодородная земля и близость полноводного источника воды. Отсюда и название селения: Арыкбаши – с турецкого дословно означает "селение у реки". Муса, очень уважаемый человек, ведший размеренный и праведный образ жизни, умер в 1880 году. До сих пор на нашем кладбище сохранилась его могила с надписью на арабском языке …

Осман показывает множество книг на адыгском языке, а также художественные полотна, выполненные в традиционном адыгском стиле, достает альбом с фотографиями. На них запечатлены разные поколения аульчан – отдельные люди и большие фамильные династии. "Отмечены" здесь и гости, в разное время посещавшие Арыкбаши. На самом видном месте – на стене – висят концертные афиши знаменитых коллективов "Нальмэс" и "Исламей".

ПРИВЕТ БРАТЬЯМ-ШАПСУГАМ!

Анализируя увиденное в Арыкбаши, пытаюсь оформить собственные наблюдения в отдельные "файлы". Пусть их немного, но каждый важен по-своему. В продолжение "вечной" темы – репатриации – в одну папку "складываю" встречи с местными жителями, которые готовы отправиться на Кавказ, хоть завтра. В другой – отмечаю тех, кто уже бывал на родине предков, все видел своими глазами и тоже практически "созрел" для кардинальных перемен в своей судьбе, хотя в силу разных причин пока медлит, откладывает вопрос "на потом". Сомневающиеся, а их тут пока большинство, попали в отдельный список. С ним еще предстоит серьезно поработать, шансы повлиять на решение соотечественников, несомненно, есть, поэтому его рано отправлять в "корзину".

Запомнилась встреча с жителем Арыкбаши Рифатом Тлепшецуко. Он часто бывает в Адыгее и, к моему, искреннему удивлению, многократно посещал Причерноморскую Шапсугию, поэтому великолепно знает многих местных адыгов.

– Я заезжал практически во все черкесские селения побережья, не раз доводилось гостить в ауле Хаджико, у моих знакомых – Саида и Даулета Сизо, – рассказал он. – Одно время мы работали вместе в Москве, пару лет назад я приезжал на их свадьбу – оба брата женились в один день, это было очень запоминающееся событие. Передаю горячий салам не только моим друзьям, но и всем братьям-шапсугам! Пусть сбудутся все ваши мечты, а земля наших предков увидит более счастливые времена!

ГОРЬКИЕ ДУМЫ

Рифат – тихий интеллигент. Грамотен, начитан, внешне непроницаем, говорит немного, словно внутреннюю энергию бережет, накапливает в себе до нужного часа. Когда же разговор касается адыгских проблем, он мгновенно "вспыхивает", превращаясь в вечный аккумулятор идей – тут его уже никакой плотиной не сдержать.

– Все важно: и политические вопросы, волнующие черкесский мир, и экономическое развитие народа, и сохранение культурной самобытности, родного языка, возвращение на родину, но мы за всем этим огромным снежным комом не замечаем проблемы, без решения которой иные наши заботы теряют актуальность. Я говорю о демографической ситуации… – Тлепшецуко делает паузу, словно наблюдает за моей реакцией. Эта тема сразу "цепляет" внимание многих молодых ребят, сидевших рядом. Рифат вынужден на некоторое время уйти – его позвали старейшины, передав меня компании молодых арыкбашинцев.

– Раньше у адыгов никогда такого не было: наши предки не подчинялись влиянию внешних обстоятельств, не ставили себя в зависимость от каких-то материальных ценностей и бытовых благ, – твердо говорит парень представившийся Яшаром. – Не знаю, как на Кавказе, но в Турции принято создавать семью только тогда, когда получишь образование, начнешь работать, твердо "встанешь на ноги" – дом, машина и прочее. Конечно, и это имеет определенное значение, мы живем в двадцать первом веке, но прежде чем добиваешься цели, упускаешь главное – годы. Я знаю много примеров, когда люди женятся в сорок, а то и в пятьдесят лет. Масса случаев, когда это не происходит вообще. В рядовых адыгских семьях сейчас по два, редко – три ребенка. Мой отец был восьмым в семье, у матери четыре брата и три сестры. А нас у родителей всего двое – кроме меня еще младший, Ильяс. Да что там говорить: в Арыкбаши проживает порядка четырехсот адыгских семей – тысяча человек. Не нужно математиком быть, что высчитать, сколько человек, в среднем, на каждую семью приходится…

– Я общаюсь по интернету с молодыми черкесами, живущими в Иордании, Израиле, Сирии Голландии, а также в Адыгее и Кабарде – там те же самые проблемы, – рассказывает другой молодой житель Арыкбаши, по-моему, Исхак. – Размышляя на "семейную" тему, тесно связанную с катастрофической демографией, все почему-то "пеняют" на экономические трудности, забывая, что причина кроется в другом – отсутствии у нас необходимо уровня национального самосознания, мы живем только сегодняшним днем, а что ждет нас завтра?!

Кто-то из моих юных собеседников в ходе разговора подчеркнул и другой важнейший аспект, приведший к подобному положению – отсутствие у черкесов крепких религиозных традиций. В своей многотысячелетней истории адыги повидали все: язычество, христианство, ислам. Мы вобрали в себя всего понемногу, но кем стали, какого бога носим в сердце или атеизм нам ближе? Другое дело, например, чеченцы. И на родине, и в зарубежной диаспоре, они глубоко религиозны, что сказывается буквально на всем: мировоззрении, умонастроении, духовности, укладе жизни, семейных устоях. Подобная картина у осетин, грузин, выходцев из Дагестана, армян. Курды и вовсе давно стали народом с поистине неистребимым генетическим потенциалом, десять детей – для них обычная норма. Интересно, какая по численности семья считается у них многодетной?

В тот вечер я получил мощный позитивный заряд оптимизма. Да, обсуждаемая проблема масштабна, да, ситуация сложна, как никогда прежде, но способность нашей молодежи смотреть далеко в будущее, анализировать, делать правильные выводы – как раз и вдохновила, вселила уверенность в то, что перспектива у народа есть, пусть и приходится искать дорогу в завтра с огромным трудом. Настоящее возрождение адыгской нации начнется только тогда, когда возродятся семейные традиции, когда мы преодолеем в собственном самосознании искусственно навязываемый нам ярлык малочисленного народа. Нас много, пусть мы и рассеяны по всему миру. Любая горная река сильна своими притоками. Капля к капле – и это уже не отдельные ручейки, а мощный природный поток, остановить который, укротить или подчинить своей воле не сможет никто…

"ЖАГО" В СОЗВЕЗДИИ "НЭФА"

Жители Арыкбаши – собралось человек триста – увидели необычный концерт: сцена, звук, программа – все было полнейшей импровизацией организаторов, сумевших подготовить мероприятие буквально в считанные часы. Хакан и его земляки рассуждали здраво: главное – повод для новой встречи, знакомства, общения, духовного единения, а для этого много не нужно – вот и "сварили кашу из топора".

"Нэф" выступал с чистого листа, без привычной подготовки, не пришлось даже костюмы доставать – погода не позволила: весь день здесь дул сильный степной ветер, поднимавший клубы пыли, поэтому было решено дождаться сумерек, которые "утихомирят" ветродуй. С заходом солнца действительно стало заметно легче – прохладнее, спокойнее, дышалось совсем по-другому. На звуки музыки в парк потянулись не только местные черкесы, приехала большая делегация активистов "Адыгэ Хасэ" Измира во главе с председателем Эсрин Калмык, "подтянулись" и наши илькуршунцы – Джафер Натхо, Махмуд Мышэ, Бекир Тхагуш, Ахмед Хагур, Эрдем Тхагуш, Озжан Усий. Расстались мы всего несколько часов назад, но встретили их, как советские солдаты союзников на Эльбе – счастью просто не было предела. Привычные в таких случаях вопросы: как дела, какие новости, Илькуршун на месте? – не несли особой смысловой нагрузки, просто нам хотелось вновь, пусть на мгновение, ощутить себя частицей этого удивительного аула, хоть чем-то отблагодарить его жителей за гостеприимство, радушие и хлебосольство.

Ведущим вечера адыгской культуры в Арыкбаши, естественно, стал Хакан Тлехужуко. Он готовился к этой крайне ответственной миссии очень долго, заметно волновался – ему впервые пришлось выступать публично на родном языке. Специально по этому случаю Хакан выучил стихотворение, посвященное единению черкесов и особой консолидирующей роли адыгского слова – читал громко, с надрывом, слова лились из глубины его сердца. В этот день он одержал самую важную победу – над самим собой, молодец, справился!

Шамиль Тлеуж, не обращая внимания на происходящее вокруг, подвел ко мне незнакомого мужчину, всем своим видом демонстрируя: я вновь хочу удивить тебя!

– Угадай, кто это? – играть в "поле чудес" не хотелось – концерт вот-вот должен был начаться, поэтому я просто "ткнул" пальцем в небо. – Кобле? Ныбэ?

Я снова угадал! 60-летний Зия Тлепшуко действительно оказался тесно связан с моим фамильным родом: его мать – Ныбэ. Из шапсугов и его бабушка – Шхаляхо. Зия, отец трех детей – Несмихан, Бахадыра и Хакана – уроженец Арыкбаши, но живет в Измире. До пенсии работал в швейной мастерской, затем создал частное фермерское хозяйство: любовь к земле все равно взяла свое.

– Я с детства привык к тому, что все необходимое для домашнего стола нужно выращивать самому, собственными руками, – рассказал Зия. – Это и для здоровья полезно – всегда при деле, важно и для сохранения традиционного адыгского мироощущения: наши предки испокон веков были самодостаточными, передав нам уникальные знания в садоводстве и сельском хозяйстве.

Беседовали мы, к сожалению, недолго – вокруг было так шумно, что слов не разобрать, но Тлепшуко пытался высказать, все, что накопилось на душе. Много говорил и о духовной вере – он, как выяснилось, очень религиозный человек.

– Я всю жизнь мечтал о двух вещах: совершить хадж в Мекку и побывать на Кавказе, – признался он. – Готовлюсь и к одному, и к другому – верю: обязательно получится!

Он помогает мне в дальнейших поисках родственников: несколько семей Нибо живут в Бандырме, куда нам предстоит отправиться завтра. Отыщешь их – не пожалеешь, говорит Зия, это очень интересные, достойные люди, любящие юмор, народную музыку, среди них есть гармонисты.

– А среди наших сородичей на побережье встречаются музыканты? – успевает только спросить он. Мы обмениваемся адресами, телефонами, я записываю в его блокнот несколько имен "наших" – их на родине предков знают все. Первый в этом списке – знаменитый гармонист из Большого Кичмая Рамазан Нибо. Его давно нет в живых, но виртуозный почерк и неподражаемый стиль исполнения им старинных народных мелодий до сих пор помнят люди старшего поколения. Затем следуют еще с десяток человек – спортсмены, учителя, бизнесмены, люди творческих профессий…
…Хакан вновь на сцене. Я еще ничего не пропустил: идет торжественная церемония чествования делегации из Адыгеи. Здесь все: профессор Батырбий Берсиров, хореографы "Нэфа" Инвер Юнух и Сафят Сташ, главный редактор республиканской газеты "Адыгэ макъ" Тимур Дербе, заместитель председателя ГТРК "Адыгея" Светлана Тешева, видеооператор Мадин Яхутель, композитор Каласав Тлеуж, исполнители народных и эстрадных песен Сима Куйсокова и Нух Усток, музыканты Нурбий Тугуз, Инвер Калакуток, Анзаур Китыз, доктор-педиатр Мульэт Нагой. Звучат слова пожеланий, вручаются цветы, памятные подарки.

Затем началось основное действо. В этот вечер внимание зрителей было решено сосредоточить не только на гостях с исторической родины, но и на местной талантливой молодежи. Экспромт удался, получилось весьма неплохо. Юные танцоры Арыкбаши, с которыми работают хореографы Хакан Шадже и Айбарак Удэ, старались вовсю, выглядели достойно, особенно это удалось солистам – на бетонной площадке, мало пригодной для демонстрации сложных хореографических "трюков", без которых трудно представить настоящий адыгский танец, они собственных коленок не щадили, стоически выдержав колоссальные напряжение и боль. Впрочем, большего с них тут и не требуют. Главное – прилежность и старание, стремление познать культуру своих предков, стать черкесами по духу своему.

Компанию танцорам составили певцы – Сима Куйсокова и Нух Усток, Исхак Кобле и Осман Петуваш, а также старейшина Яшар Шхаляхо – в свои 75 лет он весьма мастерски исполняет инструментальную адыгскую музыку, подтверждая славу непревзойденного гармониста-самородка. В итоге получился почти двухчасовой музыкальный марафон в стиле нон-стоп – без пауз и перерыва "на антракт".

– Еще в детстве мне как-то довелось услышать мелодии, "привезенные" с исторической родины, – рассказал после концерта Яшар Шхаляхо. – Я знаю, какие-то из них еще сохранились на Кавказе, исполняются на свадьбах, молодежных джэгу, но многое безвозвратно уходит, мне же хотелось оставить это богатство "нетронутым", в чистом виде, без турецких "примесей", как играли их в старину…

Он относится к народному искусству трепетно, бережно хранит в памяти каждую нотку, словно напоминание о родной земле. Для деда Яшара она имеет вполне реальное воплощение – в музыке предков…

"АДЫГСКИЙ МИР" ХАКАНА

Хакан Тлехужуко никуда нас отпускать не хотел.

– Вы мои гости, будете ночевать только в моем доме! – твердо произнес он, приглашая Каласава Тлеужа, Мадина Яхутеля и меня отдохнуть с дороги.

Мы ужинаем в соседнем дворе, где живет его мать – стол буквально ломится от яств, хозяйка постаралась порадовать нас адыгскими блюдами своего приготовления. Во главе анэ – Шамиль Тлеуж, он старший в роду.

– Долгое время мы, адыги, живущие в Турции, были уверены, что на Кавказе черкесов не осталось, что полтора века назад русский царь всех прогнал или уничтожил.., – рассказывает Шамиль. – Это сейчас все просто: есть интернет, можно на землю предков свободно съездить, легче общаться, обмениваться информацией, а еще лет двадцать-тридцать назад настоящий вакуум вокруг нас был. Первой счастливой весточкой с далекой родины стали передачи майкопского радио – мы долго искали их в эфире, было плохо слышно – турки нещадно глушили сигнал из-за моря, но мы и этому были рады, понимая, что не одиноки, что корни народа все еще сохранились на Кавказе. Как нам был тогда нужен этот "голос" любимой родины!

Ему все интересно: какая обстановка на юге России, как живут собратья в северо-кавказских республиках, какие проблемы их волнуют, удается ли противостоять ассимиляции? Хакану, с удовольствием поддерживающему неспешную беседу, проще: он регулярно бывает в Адыгее, например, в прошлом году провел на родине почти два месяца, поэтому в курсе многих вещей, внимательно следит за событиями.

– Долгое время я практически не разговаривал по-адыгски, – рассказывает он. – Потом словно очнулся ото сна, прозрел: как так можно жить? Непростительно, стыдно! Поставил перед собой задачу: сначала постепенно освоить устную речь, потом научиться писать по-адыгски. Следующим шагом станет получение навыков письма.

Он больше старался не столько для себя. Пока живу один, размышлял Хакан, полбеды, а семья появится, дети, с ними как общаться? Разговаривать по-турецки и смиренно наблюдать, как они из чистокровных черкесов станут турками по своему мироощущению и образу жизни? Никогда!

В этом деле Хакан серьезно преуспел. В Майкопе помогли уроки родной словесности, полученные в центре по изучению языков "Актив", а также самостоятельное штудирование учебников и чтение художественной литературы. Теперь он ежедневно практикует свои знания среди односельчан, принципиально разговаривая с ними только на родном языке. Увидев первые реальные результаты своего труда, молодой Тлехужуко создал в своем доме собственный черкесский мир, только в миниатюре. Вокруг может происходить все, что угодно – глобальное потепление, война с марсианами, но здесь, его личная территория адыгства, которую он очень трепетно оберегает от всяких посягательств извне. В небольшой комнатке – сотни книг, газеты, журналы на родном языке. Гравюры, картины, сувениры, выполненные в черкесском стиле. На дисках – адыгская музыка, художественные фильмы, научно-познавательные программы, телевизионные передачи, привезенные с Кавказа. В ноутбуке – десятки гигабайт фото и самой разнообразной информации, связанной с историей, культурой и
духовным наследием черкесов, а также ссылки на наиболее популярные адыгские интернет-сайты, Хакан ежедневно отслеживает в сети новые публикации и самые свежие известия.

– Пару лет назад я купил мощную спутниковую антенну, способную принимать около трех тысяч телеканалов, хотя смотрю, в основном, только "Нарт-ТВ"! – телевизор в его комнате действительно практически не выключается, "разговаривая" сплошь по-адыгски.

Хакан проникся национальной идеей до мозга костей, искренне живет этим, но относится ко всему без фанатизма, крайне тщательно отбирая информацию для размышлений, глубоко осмысливая и анализируя приобретенные знания. Его черкесский мир очень гармоничен, потому что держится на прочнейшей основе – адыгэ хабзэ.

– Родственники меня постоянно "подталкивают", мол, пора жениться, годы идут, – весело признается Тлехужуко. – Я неплохо зарабатываю, вон, с братом большой дом на двоих построили, все есть, не жалуюсь. Для себя я давно принял решение: создам семью только на земле предков. Родной язык выучил, обязательно освою русский, найду работу в Майкопе, получу российское гражданство. В Адыгее мне очень комфортно, легко – переберусь на родину, там и буду искать невесту!

Между собой мы по-дружески называли Хакана "золотым": его рыжеволосая шевелюра, ярко искрившаяся на солнце, была великолепно видна везде, где бы он ни находился. Говорят, это особый знак свыше. Таким образом природа "метит" людей с необычной внутренней силой, веселых, жизнерадостных, крепких духом, способных на самопожертвование, делая их "маяками" для окружающих. В случае с Тлехужуко природа явно не поскупилась, щедро одарив его талантами. Впрочем, баловнем судьбы, которому все дается быстро и легко, Хакана назвать крайне трудно. Этот парень из другой породы – о таких сегодня принято гордо говорить: "Он сделал себя сам". Чем не достойный пример для наших молодых черкесов, мучительно ищущих с кого "строить" свою жизнь?!

Анзор Нибо
Фото автора 

Анзор Нибо