«Через эту публикацию часть меня возвращается домой впервые»

Этим летом, исследуя вопро­сы, связанные с возникновением черкесской диаспоры в Амери­ке, заинтересовалась профилем молодого человека в инстаграме. Его комментарии отражали хоро­шее знание черкесской истории, а сам Ник Рогов (Nic Rogoff), живу­щий в пригороде Сан-Франциско, был запечатлен на фотографиях в футболках с черкесским флагом и даже с подносом халюжей (хьэлывэ), которые, как выяснилось впоследствии, он самостоятель­но приготовил. Просматривая его старые семейные фотографии в онлайн-фотоальбоме, я заметила, что на нескольких из них был за­печатлен Едыдж (Константин) Хагундоков. Тут я подумала, что Ник, вероятно, является частью чер­кесской истории. И не ошиблась. В ходе Zoom-конференции, ко­торая длилась более двух часов, он сообщил, что Едыдж (при кре­щении Константин) - его прапра­дедушка, а прабабушка Артемия была родной сестрой знаменитой Эльмесхан Хагундоковой.

Я записала его рассказ.

Лидия Жигунова, профессор университета Тулейн.

Меня зовут Николас Рогов, мне 29 лет, я родился и вырос в Кали­форнии. Мой отец Серджио всег­да говорил, что его семья родом из России, поэтому я думал, что я рус­ский. В 2014 я начал изучать исто­рию своей семьи по отцовской ли­нии. Предок, с которого начал­ся мой поиск, - Константин Хагундоков. По этому имени я вышел на страничку в интернете, созданную членом семьи Хагундоковых, и уз­нал, что на самом деле мы черкесы.

Затем я сделал анализ ДНК, ко­торый подтвердил то, что я уже знал о маминой стороне (ее корни из Чехии, Словакии и Италии). Но результат по отцовской линии был шокирующим. Тест показал, что я русский на 0%, и подтвердил мое происхождение с Кавказа, а также показал, что у меня есть польские и еврейские (ашкенази) корни.

Я начал исследовать черкес­скую историю и узнал о геноциде, изгнании и аннексии нашей земли. И картинка начала складываться в моем сознании: наша черкесская идентичность и культура были стерты, и само знание моей семьи о том, что мы черкесы, было забы­то. Я углубился в изучение нашей истории и культуры, восстанавли­вая историю своей семьи. Я таким образом возвращаю свою черкес­скую идентичность.

Как я впоследствии узнал, Хагундоковы - известный кабардин­ский аристократический род. В Кабарде было поселение, носившее нашу фамилию, и мой прапрапра - дед Зураб, очевидно, был там сво­его рода лидером... Его жену звали Фатима Дэкъщокъуэ (Докшокова). Я недавно навел справки: в Иорда­нии есть семьи Дэкъщокъуэ, а так­же Хьэгъундокъуэ, пытаюсь с ними связаться. Позднее село Хагундо­ковых было объединено с други­ми соседними селами и теперь на­зывается Каменномостское. Когда Российская империя начала захва­тывать кабардинские земли, часть моего рода переселилась в За­падную Черкесию, чтобы там про­должить борьбу против империи в качестве хаджрет - кабардинцев (хьэжрэт). Там было основано вто­рое поселение Хагундоковых, ко­торое известно как аул Али-Бердуковский.

Сын Зураба и Фатимы Ислам, при крещении получивший имя Николай, женился на русской дво­рянке Александре Свищевой, се­мья которой входила в состав рос­сийского консульства в Китае. У них было четверо детей: Едыдж (Константин), Вера. Елена и Ва­лентина (к сожалению, об истории дочерей мне ничего не известно). Ислам (Николай) погиб в 1877 в возрасте 34 лет в Болгарии, сра­жаясь в составе русской импер­ской армии в Русско-Турецкой во­йне (1877-1878). За службу и хра­брость в боях ему был присужден Георгиевский крест.

После смерти отца Едыдж (Кон­стантин) был отправлен в военное училище для сыновей российских офицеров, павших в бою. Он сде­лал успешную карьеру в россий­ской имперской армии. На Даль­нем Востоке он защищал границы России в качестве атамана амур­ского казачества; служил в Тур­кменистане и на Кавказе. Во время Первой мировой войны командо­вал чеченским и татарским полком в составе Дикой (Туземной) диви­зии и дослужился до звания гене­рала. За год до революции, в 1916, был назначен губернатором Амур­ского региона.

Константин был женат на Ели­завете Бредовой, которая проис­ходила из семьи полковника, слу­жившего в Грузии. Всего у них было 8 детей: пятеро дочерей и трое сы­новей.

Моя прабабушка Артемия ро­дилась в 1899 в Амурской области и была третьей дочерью Хагундо­ковых. Она на год младше Эльмес­хан, известной также под имена­ми Лейла, Гали Баженова и Ирэн де Люар.

Моей двоюродной пра­бабушке удалось сделать успеш­ную карьеру манекенщицы в доме моды «Шанель» и даже открыть свой собственный дом моды «Эльмис» в Париже. Во время Второй мировой войны Эльмесхан, тогда уже в замужестве графиня Ирэн де Люар, прославилась в качестве на­чальника передвижного хирурги­ческого госпиталя и впоследствии была награждена орденом По­четного легиона во Франции. Она стала героиней книги французской писательницы Де Сариньи «Черке­шенка» (Guillemette de Sairigne «La Circassienne»), изданной в 2011.

Известно также, что царь Ни­колай II, последний из Романовых, стал крестным отцом Георгия, од­ного из сыновей Константина Ха­гундокова.

После прихода к власти боль­шевиков семья Хагундоковых вер­нулась на Кавказ, но ненадол­го. Им пришлось бежать из Стра­ны Советов через порт Новорос­сийск в Стамбул, а оттуда в Париж, где они жили с 1922. Там до сих пор живут члены нашей семьи.

Моя прабабушка Артемия вы­шла замуж за Евгения Рогова (Eugene Rogoff), у которого были польско-еврейские корни. Ро­гов - это еврейская фамилия, по-видимому, происходящая от на­звания поселения Роговка, нахо­дившегося на территории Речи Посполитой (the Polish-Lithuanian, 1569-1795). Их сына, моего дедушку, также зва­ли Николай, он родился во Фран­ции. Во время Второй мировой во­йны Артемия с мужем и с сыном бежали из Европы в Южную Аме­рику и сначала поселились в Чили. А когда там началась война, они снова вынуждены были бежать и переехали в Буэнос-Айрес. В Ар­гентине Николай женился на Оль­ге Смоличевой, и мой отец родил­ся в Буэнос-Айресе. Когда моему отцу было 5 лет, из-за нестабиль­ной политической обстановки они переехали всей семьей в Сан-Франциско.

Я понимаю, что смог со­брать нашу историю воеди­но только благодаря тому, что о Хагундоковых есть много инфор­мации, они прославились своими достижениями. Я знаю также, что черкесы все еще собирают свою историю по крупицам... Многие не знают, что случилось с их предка­ми во время войны и изгнания или как они оказались в Турции, Иор­дании, Израиле и других странах мира. Мы потеряли связь друг с другом. Это действительно боль­шая проблема нашего этноса...

Я помню момент, когда узнал, что я черкес. Более того - я пом­ню, каково это было, когда я впер­вые столкнулся с историей Кавказ­ской войны и изгнанием черкесов. Я почувствовал всю трагедию мое­го народа. Меня переполняло мно­жество эмоций: и злость, и отчая­ние, и боль, и горе... Я не знал, чем и как я смог бы помочь. Но когда я начал восстанавливать историю семьи, испытал некоторое облегче­ние. Как бы почувствовал, что мои предки смогли наконец вздохнуть свободно, потому что их вспом­нили и они не канули в небытие... Это знание и осознание важности этого дела наполняют мою жизнь смыслом и дарят мне ощущение радости. Мы должны коллективно возродить нашу культуру, и я хочу в этом участвовать.

Этим летом я начал учить адыгэбзэ, принимая участие в онлайн-курсе, организованном доктором Хамидом Юкселем (Dr. Nazar Hamit Yuksel) из Турции, с черке­сами со всего мира. Я смог восста­новить связь с семьей во Франции и в Кабарде, мы общаемся через социальные сети.

Последние шесть лет я посвя­тил изучению прошлого, но теперь я понял, что с этими знаниями могу активно участвовать в решении проблем, касающихся нас сегодня. В моих дальнейших планах-помо­гать черкесам добиваться справед­ливости в мире, который по боль­шей части не знает о нашем суще­ствовании. Экологическая и соци­альная справедливость, а также борьба за права коренных народов всегда были очень важны для меня. Узнав, что я черкес, понял, что те­перь я просто обязан бороться за права своего народа.

Один из способов, которым я собираюсь это делать - моя музы­ка. Я музыкант, пишу тексты и му­зыку и записываю альбомы под лейблом Neon Animal. Через эту платформу я хочу поделиться зна­ниями о черкесах, о нашей борь­бе за свои права, о нашей культу­ре. Я написал две песни. Одна из них-под названием Exodus («Из­гнание») о неразрешенной про­блеме и боли черкесского народа. А другую, под названием Islands («Острова»), я посвятил диаспо­ре. Это песня о трагическом собы­тии, которое произошло в марте 2019, когда после стрельбы в двух мечетях в Новой Зеландии по­гибли мирные люди. Среди жертв этой трагедии оказались черкесы, отец и сын, которые эмигрирова­ли в Новую Зеландию, спасаясь от войны в Сирии. Я подумал тогда: почему черкесы не могут поехать к себе домой, на Кавказ, и вздох­нуть свободно? Почему мы долж­ны быть вечными изгнанниками и скитаться по всему миру?

Родина взывает к моей душе, и я очень хочу побывать там лично. Словами не передать мое счастье и благодарность за то, что через эту публикацию часть меня каким-то образом возвращается домой впервые.

© Газета Юга

• адыги
• черкесы
• диаспора
• Россия
• США
• род