Последняя из оставшихся
Не стало Харет Черен – последней представительницы старинного убыхского рода, проживавшего на исторической земле предков. Она ушла из жизни в 83 года, хотя заслуживала много большего, похоронена в родном ауле Хаджико.
Говорят, глаза – зеркало души. У Харет они были чистые, ясные, бездонные. В открытом и гордом взгляде, как в развернутой книге, легко читалась вся ее судьба – горькая, порой трагическая, не раз больно бившая наотмашь. Это уже в более старшем возрасте, на пенсии, она смогла свободно "глотнуть воздуха", расправить плечи, доживая свой век тихой, спокойной старостью, в окружении родных, все, что было до этого – вполне достойно стать сюжетом для фильма, в котором тугим клубком будет спрессовано столько всего разного, что иным на несколько жизней хватит.
Она не любила вспоминать свое детство и юношеские годы – слезы и комок в горле не давали говорить. Всякий раз сбивалась, извинившись, начинала заново, но так и не могла закончить мучительный рассказ о пережитом. Несколько раз пыталась записать воспоминания на бумагу – тоже тщетно: как выразить словами все, что было выстрадано в те годы? Тем не менее, даже эти разрозненные эпизоды прошлого, напоминавшие отдельные черно-белые кадры кинохроники, являются очень ценной и, главное, поучительной для потомков биографической истории простой человеческой судьбы, в которой отразились важнейшие эпохи ее народа, да и всей страны.
Дед Харет – Зачерий – единственный уцелевший после Кавказской войны убых из некогда многочисленного рода Черен, жившего в районе Дагомыса, выжил чудом: мальчиком он попал в аул Хаджико, где сироту приютил шапсугский род Сизо. Здесь он сразу стал своим, получил профессию, работал, создал семью. У сына Зачерия Ибрагима было семь детей. Харет родилась в 1927-ом, третьим по счету ребенком. Спустя шесть лет, семья Черен, попав в число репрессированных, оказалась в Казахстане. До последних дней своей жизни, пережив этот страшный ад, в котором из девяти ее родных погибли семеро, Харет Ибрагимовна так и не могла понять, за что им пришлось столько страдать, чем провинились ее мать, отец, малолетние братья и сестры, брошенные на произвол судьбы?! Навязчивые воспоминания о том, как на ее глазах один за другим умирали самые дорогие ей люди, как в восьмилетнем возрасте она собственными руками была вынуждена в одиночку копать могилы, чтобы похоронить их, преследовали всю жизнь.
Она не только стойко выдержала плен репрессий и тяжелейшие годы войны, но и нашла в себе силы вернуться в родной аул. Пыталась начать жизнь заново, бралась за любую работу, воспитала двух детей. Харет рано поседела, редко можно было увидеть улыбку на ее лице – судьба никогда не баловала эту женщину. Но природная гордость, порядочность и безграничный оптимизм были в ней неистребимы. Как и неуемная жажда жизни, которая досталась ей от предков – свободолюбивых и воинственных убыхов.
Фото из архива автора.
Комментарии 0