Время собирать камни. О национальных приоритетах и перспективах адыгского (черкесского) народа
Август 2008 года изменил Кавказ и изменил мир. Однополярный мир, в котором одна страна последние 20 лет правила бал в большой политике, если не рухнул, то существенно пошатнулся и, возможно, не случайно, что это произошло именно на Кавказе. Следом наступил кризис мировой финансовой системы, который, так или иначе, дошел до каждого из нас. Очевидно, что мир стремительно меняется. Это заставляет нас осмыслить свое место в этом мире, свои устремления, цели и способы выживания, обретения достойного места в ряду других наций, культур и цивилизаций.
Определившись с абхазским и юго-осетинским вопросами, Россия встала перед необходимостью решения вопроса черкесского, который связан с первыми настолько тесно, что, потянув одну нитку, тянется другая. Иосифу Сталину приписывают слова: «Кавказ без черкесов – не Кавказ», произнесенные, якобы, в ответ на предложение одного из подчиненных о депортации черкесов наряду с вайнахскими и тюркскими народами Северного Кавказа. Так это или нет, но то, что Кавказ без черкесов – не Кавказ в геополитическом смысле, Россия, похоже, поняла, приняла и начала думать о том, как решить черкесский вопрос, естественно, с пользой для себя.
В этой ситуации многое зависит от того, в каком качестве, с кем и зачем черкесский народ видит сам себя. Это нужно самому народу – определиться с целью и направлениями своего движения в будущее, иметь то, что называют национальной идеей, предложить Российскому государству свой взгляд на свое же будущее, формат и опции сосуществования в его лоне.
Немного отвлекаясь стоит отметить, что национальную идею в России не могут найти до сих пор, хотя она кажется простой и очевидной, лежащей на поверхности. Нация – как человек, в том числе нация российская, включающая в себя множество народов и культур. Человек хочет жить и жить хорошо, чтоб он был сыт, одет, обут и его уважали соседи. Чтоб жить хорошо во всех смыслах, человек должен иметь крепкий духовный, морально-нравственный стержень, оберегающий его от неправедной и неправильной жизни, неправильных мыслей и поступков. Лучший стержень – это религиозность, страх божий и ничего другого человечеству не дано.
Перенося на коллектив и общество этот принцип, необходимо, чтобы члены группы жили мирно, находили общий язык, относились уважительно друг к другу и имели общие интересы. Эти факторы особенно актуальны для России, которая вобрала в себя множество непохожих друг на друга и на государствообразующий этнос (русский) народов, оказавшихся частью единой страны разными путями: добровольно, принудительно или случайно волей исторических обстоятельств. Общий интерес у этого конгломерата народов один – нормальная, спокойная и благополучная жизнь с возможностью сохранять свою этничность, обычаи и традиции предков. Поддерживать мир между народами можно только двумя способами. Первый - жестокая тирания, подавление неконтролируемых проявлений этничности, их строжайшая регламентация и регулирование государством. Именно так Советская власть решала национальный вопрос, и никому в голову не приходило «качать» национальные права, еще и с применением насилия. Но такой способ чреват грандиозным, разрушительным взрывом тогда, когда гайки ослабевают и диктатура рушится, что и произошло после краха СССР. Оказалось, что народы Союза были связаны не столько братством и искренней любовью друг к другу, сколько силой принуждения государственной машины.
Другой способ – тонкая национальная политика, максимальный учет законных прав и интересов всех этнических элементов общества, поиск путей гармонизации межнациональных отношений и, самое главное, открытый, честный диалог с народами, прозрачное обсуждение проблем и их совместное решение. Это путь демократический и самый эффективный, поскольку нет ничего крепче добровольного и осознанного союза народов. Тем более, если Россия строит правовое демократическое общество, то данный вариант для нашей страны остается единственным. И здесь роль государства исключительна, поскольку пускать на самотек межнациональные отношения или решать их бессистемно, чаще всего в пожарном порядке – это путь гибельный, прежде всего, для самого государства. Поэтому Россия может быть сильной державой не благодаря ядерному оружию, а в силу внутреннего единства и гармонии. В Российской Федерации Министерство национальной политики должно быть вторым по значимости после Министерства экономики, если не первым, иначе ее постигнет судьба Советского Союза.
Национальная идея черкесского народа обусловлена относительно недавним прошлым, теми фундаментальными изменениям в его исторической судьбе, которые произошли в результате национальной катастрофы или, как сейчас говорят некоторые авторы, Черкесского Холокоста XIX века, явившегося следствием Кавказской войны. В результате этой войны было истреблению и депортировано абсолютное большинство черкесского народа (более 90%). По усредненным оценкам население, к примеру, Западной Черкессии (современные Адыгея и Краснодарский край) до войны составляло не менее 2 миллионов человек, после – не более 40 тысяч.
Если народ, имеющий национальный очаг и живущий преимущественно на исторической родине, планирует свое будущее от хорошего к лучшему, то этноцид черкесов и его последствия расставили совершенно другие акценты и предопределили другие цели. Главная цель – это элементарное выживание народа в связи с малочисленностью, дисперсным характером расселения и ассимиляционными процессами, особенно активно происходящими в диаспоре.
Сегодня для национального выживания адыгов главной задачей видится официальное признание на уровне Российской Федерации этнического единства (идентичности) адыгов Северного Кавказа, являющихся субъектообразующими в трех республиках: Адыгее, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, в которых после Октября 1917 года лоскутные адыгские анклавы получили государственную автономию, причем в последних двух они были объединены с тюркоязычными этническими группами. Адыгское население Адыгеи было представлено рядом субэтнических подразделений западных адыгов (кяхов), сохранившихся после Кавказской войны. Ряд подразделений был либо уничтожен полностью, либо подвергся насильственному выселению (жанеевцы, махоши, убыхи, натухаи и другие). Остатки шапсугского подразделения на Черноморском побережье Кавказа были объединены в Шапсугский национальный район, упраздненный в 1944 году.
Адыгское население Карачаево-Черкесии представлено восточными подразделениями - кабардинцами и бесленеевцами, а Кабардино-Балкарии – собственно кабардинцами. Название Адыгеи является производным от самоназвания (автонима) этноса - «адыгэ», адыгский компонент в названии Карачаево-Черкесии происходит от иноназвания (экзоэтнонима) «черкес», название Кабардино-Балкарии – от наименования подразделения кабардинцев.
Подобное искусственное разделение единого этноса получило «научную» базу в советской историографии, провозгласившей выделение из некогда единого адыгского (черкесского) народа трех близкородственных, но разных народов – адыгейцев, черкесов и кабардинцев. Однако в результате демократических преобразований в новой России, в которой историческая наука, во многом, утратила функции государственной монополии, политического и идеологического инструмента, советская мифологема о трёх народах утратила свой смысл и актуальность, уступив место процессу осознания адыгами Северного Кавказа своего национального единства, выражающегося в общности этногенеза, истории, языка, культуры и ментальности. Этот процесс более всего углубляется в молодежной среде, свободной от псевдонаучных историографических концепций советского периода. Следует более подробно рассмотреть вопрос искусственного разделения адыгского (черкесского) народа, поскольку преодоление его последствий стало для адыгов непреодолимой проблемой, наблюдающаяся консервация которой приводит к полной дезориентации национальной элиты в определении приоритетов и задач, стоящих перед этносом. Это ясно прослеживается на примере осуществляемых от имени и, якобы, в интересах адыгского народа многих действий последних лет и месяцев, бессистемность и хаотичность которых способна погубить в зародыше любые добрые помыслы и благие начинания.
Адыги исторически делились на ряд субэтнических подразделений, которые ошибочно назывались племенами и отличались лишь диалектными особенностями языка, как отличаются жители московской области от архангельских поморов и т.п. При этом самоназвание, автоним, всех адыгов – слово «адыгэ», иноназвание, экзоэтноним, закрепившийся за адыгами в средние века – «черкесы». Чтоб сразу отбросить любые спекуляции по поводу происхождения данного слова отметим, что не существует ни одной научно доказанной версии (этимологии). По этой причине все рассуждения на эту тему никогда не выходят за формат версий и гипотез.
Хотелось бы повторить еще раз, что никаких различий между "племенами", кроме диалектных, не было и нет. К адыгским субэтническим подразделениям принадлежат, в том числе, - кабардинцы, шапсуги, бесленеи, бжедуги, темиргои, абадзехи, адамии, егерухаевцы и др.
После Октябрьской революции 1917 года Советское государство, наделяя автономией остатки адыгского (черкесского) народа на Северном Кавказе, допустило терминологическое несоответствие. Так, западным адыгам - жителям Адыгеи и нескольких районов Краснодарского края, в которых компактно проживали адыги, присвоили наименование "адыгейцы". Данное слово является искусственным производным от самоназвания "адыгэ". В число "адыгейцев" Адыгеи вошли: шапсуги, бжедуги (Тахтамукайский и Теучежский районы), темирогоевцы (Шовгеновский район), адамии (Красногвардейский район), беглые бесленеевцы (Красногвардейский район), беглые прилабинские кабардинцы (Кошехабльский район), егерухаевцы (Кошехабльский район), абадзехи (Шовгеновский район). При этом изначально автономная область "адыгейцев" - западных адыгов называлась Черкесской (Адыгейской). Затем, согласно преамбуле соответствующего постановления ВЦИК, "во избежание дальнейшей путаницы Черкесской (Адыгейской) автономной области с Черкесской автономной областью..." - современной Карачаево-Черкесией, первая была переименована в просто Адыгейскую автономную область. Далее, за адыгским населением КЧР - кабардинцами и бесленеевцами Советская власть закрепила наименование черкесов. А адыгское население КБР - кабардинское субэтническое подразделение было возведено в ранг отдельного этноса. Причем это не помешало часть кабардинцев, проживающей в КЧР и Адыгее именовать соответственно "черкесами" и "адыгейцами", что лишний раз иллюстрирует степень "научности" базы этого искусственного разделения. Точно также адыгов Краснодарского края пишут то черкесами, то шапсугами, то адыгейцами. Независимо от того, ставила ли Советская власть целью искусственное разделение единого народа, она была де-факто достигнута, поскольку с течением времени после усиленной промывки мозгов практически все адыги Северного Кавказа свято уверовали, что на базе некогда единого адыгского (черкесского) народа сформировались три родственные, но разные народности, как об этом вещала официальная советская историография. И даже сегодня не каждый житель РА, КЧР или КБР сможет объяснить разницу между этими "тремя народами".
Таким образом, сегодня следует говорить о наличии на Северном Кавказе единого 700-тысячного адыгского народа, являющегося вторым по численности в регионе после вайнахов, территория компактного проживания которого включает в себя 4 субъекта Российской Федерации: Краснодарский край (Лазаревский, Туапсинский и Успенский районы), Республику Адыгея, Карачаево-Черкесскую и Кабардино-Балкарскую республики.
Попытка преодоления такого искусственного разделения была предпринята в 1991 году, когда в Майкопе провели научно-практический форум "Мы - адыги-черкесы", который рекомендовал органам государственной власти трех республик принять меры для восстановления терминологического единства при обозначении представителей адыгского (черкесского) народа, проживающего в Российской Федерации. В конце 90-х годов прошлого века подобная рекомендация была внесена органами государственной власти Республики Адыгея на рассмотрение Межпарламентского Совета РА, КБР и КЧР, однако ее принятие было заблокировано представителями КБР. После этого к данному вопросу на официальном уровне ни разу не возвращались. Убежден, что только решение этого вопроса может дать реальный толчок для решения других проблем адыгского (черкесского) народа. После унификации этнического наименования адыгов (черкесов) необходимо привести наименования двух республик (РА и КБР) в соответствие с единым наименованием, в результате чего Республика Адыгея должна трансформироваться, к примеру, в Западно-Черкесскую Республику, а Кабардино-Балкарская Республика – в Республику Восточная Черкесия-Балкария. Поднятый в последнее время вопрос о создании единой Черкесской Республики представляется реализуемым в неблизкой перспективе. Для этого необходимо наличие 3 условий: осознанное желание адыгского (черкесского) народа жить в едином субъекте Российской Федерации, желание и воля политического руководства Российской Федерации, достижение согласия с национальной элитой карачаевского и балкарского народов. Последний фактор, возможно, является определяющим в решении вопроса о едином субъекте. Раздел территорий КБР и КЧР для выделения из их состава адыгских (черкесских) территорий является практически нерешаемой проблемой по многим причинам, в числе которых – опасность дестабилизации ситуации в регионе, чересполосное расположение населенных пунктов с различным этническим составом. Если адыги (черкесы) и будут жить в едином субъекте Российской Федерации, то он может быть создан двумя субъектообразующими этносами – адыгами и карачаево-балкарцами, которые также считают себя единым этносом. Решение проблемы этнического единства адыгов (черкесов) неразрывно связано с решением такой же проблемы, существующей у карачаево-балкарцев, национальная элита которых предпочитает называть свой народ аланами. Вопрос самоназвания карачево-балкарцев – исключительно их внутренний вопрос, который может быть решен в рамках единого субъекта Российской Федерации, который объединит адыгов (черкесов) и тюркоязычных алан. При таком подходе вырисовываются реальные очертания будущей алано-черкесской республики в составе Российской Федерации. На Северном Кавказе существует пример многонационального субъекта Федерации – Дагестана, в отличие от которого наличие лишь двух коренных субъектообразующих народов способно снять множество проблем, связанных с необходимостью межэтнического консенсуса при формировании органов государственной власти и создании государственных гарантий учета интересов всех составляющих компонентов такого непростого образования как двухосновная автономия. Представляется, что такой вариант вызовет интерес у карачаево-балкарского народа, поскольку несет для него новые возможности для выхода на качественно новый уровень развития, существенно повышает его статус и роль как в регионе, так и в масштабах всей Российской Федерации. В любом случае, если адыги (черкесы) и карачаево-балкарцы не найдут взаимоприемлемого решения о едином субъекте Российской Федерации, то этот проект окажется нежизнеспособным. Тогда адыги (черкесы), вернув себе единое этническое название, должны локализоваться в рамках существующих трех автономий и решать вопросы национального развития на уровне взаимодействия и координации деятельности органов государственной власти этих республик через общие межгосударственные структуры, прообразом которых был тот самый Межпарламентский Совет, который прекратил свое существование после ухода с политической сцены его создателей – Аслана Джаримова, Валерия Кокова и Владимира Хубиева. Это тоже не самый плохой вариант, поскольку главная задача при разработке и реализации любых проектов – не навредить, не поставить под угрозу вопросы мира, безопасности и спокойствия в регионе.
Другим важнейшим вопросом для адыгского (черкесского) народа является вопрос репатриации потомков махаджиров 19 века. Кавказская война нанесла сокрушительный удар по этносу и стала национальной катастрофой адыгства. После насильственного выселения на исторической родине осталось менее 10% адыгского населения. В ходе войны и переселения, сопровождавшегося массовой гибелью вынужденных эмигрантов, безвозвратно утеряна значительная часть материальной и духовной культуры. С этого момента естественное развитие адыгского народа как целостного организма, связанного тысячелетиями с ареалом своего формирования и жизнедеятельности – Северным Кавказом, было прервано и не восстановлено до сих пор.
Сегодня адыги представляют собой дисперсную нацию, отдельные элементы которой на протяжении 130 лет были лишены возможности полноценных контактов и связей, не говоря уже о взаимодействии. Адыгская (черкесская) диаспора проживает в более чем 50 странах мира, однако основная её часть представлена в Турции (от 3 до 5-6 млн. чел.), Сирии (более 200 тыс.), Иордании (более 120 тыс.).
Адыги диаспоры, в отличие от Кавказа, осознают и никогда не ставили свое этническое единство под сомнение, поскольку их никто не делил. Важным нюансом является то, что черкесами в диаспоре начали называть не только собственно адыгов (черкесов), но и остальных северо-кавказцев. Это произошло в силу абсолютного численного доминирования черкесов среди всех кавказских эмигрантов, которые, к тому же, заимствовали у черкесов национальную одежду, язык и многие атрибуты духовной и материальной культуры. Во всех этих странах адыгская диаспора пользуется влиянием и играет значительную роль в жизни государства и общества, хорошо организована и структурирована, особенно сильны её позиции в вооруженных силах, правоохранительных органах и специальных службах.
Несмотря на то, что представители адыгской диаспоры являются потомками махаджиров (изгнанников), потерявших историческую родину в результате действий русского царизма, они всегда демонстрировали лояльность Российскому государству и не предпринимали враждебных в его отношении действий, рассматривая Россию в качестве места сохранения национального очага адыгского народа и связывая только с этой страной национальные перспективы. Единственная мощная волна протеста адыгской диаспоры, прокатившаяся в 2006 году во всех странах её проживания, была вызвана информацией о возможности упразднения Республики Адыгея путем объединения с Краснодарским краем. Однако мотивы диаспоры прозрачны и обоснованы, поскольку Республика Адыгея рассматривается как духовный и культурный центр адыгов всего мира, символ надежды на исторический ренессанс народа, подвергшегося изгнанию и живущего ныне в рассеянии. Утеря этого центра стала бы подлинной национальной трагедией адыгского народа, большая часть которого проживает за пределами Российской Федерации.
Адыгская диаспора может и должна быть использована в интересах Российской Федерации, выступая в роли естественного союзника страны, в которой находится и охраняется национальный очаг. И чем больше внимания Российское государство будет уделять решению национальных проблем адыгского народа, тем тверже и с большей заинтересованностью диаспора будет лоббировать интересы России. Главной проблемой адыгского народа остается демографическая, обусловленная тем, что на исторической родине проживает менее 15-20% этноса, происходит интенсивная ассимиляция, уровень естественного прироста практически нулевой в отличие от других народов Кавказа. Сохранение имеющихся тенденций может привести через пару десятилетий к демографической катастрофе. Такие же процессы происходят среди адыгской диаспоры, которая, несмотря на многочисленность, быстрыми темпами теряет язык и культуру, национальную идентичность в целом.
Обозначенная ситуация ставит на повестку дня создание Российским государством политико-правовых и практических условий (вопросы гражданства РФ, статуса соотечественников и репатриантов, абсорбции и т.п.) для беспрепятственного возвращения на историческую родину - репатриации представителей адыгской диаспоры. Речь идет именно о создании условий, а не о немедленном и массовом переселении. По оценке активистов адыгских национальных обществ стран проживания диаспоры, её подавляющее большинство намерено оставаться в них даже при получении возможности репатриации. Однако в идеологическом плане сама эта возможность, предоставленная Россией, будет иметь решающее значение в формировании имиджа страны, восприятии её как защитника национальных интересов адыгского народа и хранителя национального очага, восстановившего историческую справедливость в отношении пострадавшего в результате Кавказской войны народа.
Репатриация некоторой части диаспоры укрепила бы генофонд адыгского народа, создала бы гарантии его физического сохранения, связала бы сотни тысяч граждан Турции и Ближнего Востока кровно-родственными узами с гражданами Российской Федерации, сделала бы их послами доброй воли в этих странах.
В свою очередь Российская Федерация смогла бы решить важнейшую задачу на Северном Кавказе. Черкесский этнический элемент, глубоко инкорпорированный в российское общество, лояльный ему, благодарный за оказываемую поддержку и связанный с Российским государством бессрочным договором в силу перманентности этой поддержки и взаимных интересов, послужил бы мощным сдерживающим фактором, препятствующим центробежным и деструктивным силам. При этом следует учитывать, что адыги и абхазы, большая часть которых – православные христиане, происходят от одного протонарода, являются этнически и ментально практически единой общностью и проявляют, в том числе в кризисных ситуациях этно-региональную солидарность.
Оказав адыгам помощь в репатриации, послав им ясный сигнал о том, что они являются для Российского государства защищаемым им «своим» народом, как и народы Южной Осетии и Абхазии, Россия замкнула бы на Юге страны пояс безопасности, состоящий из преданных ей абхазского и адыгского народов, на пространстве, включающем Абхазию, Краснодарский край, Адыгею, Карачаево-Черкесию и Кабардино-Балкарию. При этом в качестве дальнего дружественного пояса Россия получила бы черкесскую диаспору Турции и Ближнего Востока.
Специфика ситуации заключается в том, что интересы Российского государства и адыгского народа совпадают и гармонично сочетаются, что создает гарантии прочности такого союза народов, его бессрочности и высокой эффективности.
Подводя черту под вышесказанным, хотелось бы повторить свое видение приоритетов развития адыгского (черкесского) народа:
1. Восстановление единого этнонима (унификация) для обозначения адыгов (черкесов), проживающих в Российской Федерации, признание органами государственной власти Российской Федерации их этнического единства, внесение соответствующих изменений в наименование республик Северного Кавказа, в которых адыги являются одним из субъектообразующих этносов.
1.1. Создание межгосударственных координационных органов республик Адыгея, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария для решения гуманитарных вопросов по сохранению и развитию адыгского (черкесского) этноса.
1.2. Создание единого адыгского (черкесского) алфавита, возможно, единого литературного языка.
2. Создание политико-правовой и финансовой базы для репатриации потомков вынужденных эмигрантов 19 века.
3. Создание единого субъекта Российской Федерации (при жестком и непременном условии соответствующих договоренностей с народами и группами, чьи интересы будут затронуты при подобной трансформации).
4. Возрождение института, статуса и функций Адыгэ Хабзэ как морально-нравственной и духовной основы адыгства, регулятора общественных отношений через внедрение соответствующих предметов и программ в систему образования РА, КЧР и КБР, создание социальной сети по материальной поддержке малоимущих и другую деятельность в подобном формате.
5. Установление органами государственной власти РА, КЧР и КБР прочных связей и осуществление взаимодействия с адыгской (черкесской) диаспорой в координации с Министерством иностранных дел Российской Федерации.
Хамид Бжахо
Определившись с абхазским и юго-осетинским вопросами, Россия встала перед необходимостью решения вопроса черкесского, который связан с первыми настолько тесно, что, потянув одну нитку, тянется другая. Иосифу Сталину приписывают слова: «Кавказ без черкесов – не Кавказ», произнесенные, якобы, в ответ на предложение одного из подчиненных о депортации черкесов наряду с вайнахскими и тюркскими народами Северного Кавказа. Так это или нет, но то, что Кавказ без черкесов – не Кавказ в геополитическом смысле, Россия, похоже, поняла, приняла и начала думать о том, как решить черкесский вопрос, естественно, с пользой для себя.
В этой ситуации многое зависит от того, в каком качестве, с кем и зачем черкесский народ видит сам себя. Это нужно самому народу – определиться с целью и направлениями своего движения в будущее, иметь то, что называют национальной идеей, предложить Российскому государству свой взгляд на свое же будущее, формат и опции сосуществования в его лоне.
Немного отвлекаясь стоит отметить, что национальную идею в России не могут найти до сих пор, хотя она кажется простой и очевидной, лежащей на поверхности. Нация – как человек, в том числе нация российская, включающая в себя множество народов и культур. Человек хочет жить и жить хорошо, чтоб он был сыт, одет, обут и его уважали соседи. Чтоб жить хорошо во всех смыслах, человек должен иметь крепкий духовный, морально-нравственный стержень, оберегающий его от неправедной и неправильной жизни, неправильных мыслей и поступков. Лучший стержень – это религиозность, страх божий и ничего другого человечеству не дано.
Перенося на коллектив и общество этот принцип, необходимо, чтобы члены группы жили мирно, находили общий язык, относились уважительно друг к другу и имели общие интересы. Эти факторы особенно актуальны для России, которая вобрала в себя множество непохожих друг на друга и на государствообразующий этнос (русский) народов, оказавшихся частью единой страны разными путями: добровольно, принудительно или случайно волей исторических обстоятельств. Общий интерес у этого конгломерата народов один – нормальная, спокойная и благополучная жизнь с возможностью сохранять свою этничность, обычаи и традиции предков. Поддерживать мир между народами можно только двумя способами. Первый - жестокая тирания, подавление неконтролируемых проявлений этничности, их строжайшая регламентация и регулирование государством. Именно так Советская власть решала национальный вопрос, и никому в голову не приходило «качать» национальные права, еще и с применением насилия. Но такой способ чреват грандиозным, разрушительным взрывом тогда, когда гайки ослабевают и диктатура рушится, что и произошло после краха СССР. Оказалось, что народы Союза были связаны не столько братством и искренней любовью друг к другу, сколько силой принуждения государственной машины.
Другой способ – тонкая национальная политика, максимальный учет законных прав и интересов всех этнических элементов общества, поиск путей гармонизации межнациональных отношений и, самое главное, открытый, честный диалог с народами, прозрачное обсуждение проблем и их совместное решение. Это путь демократический и самый эффективный, поскольку нет ничего крепче добровольного и осознанного союза народов. Тем более, если Россия строит правовое демократическое общество, то данный вариант для нашей страны остается единственным. И здесь роль государства исключительна, поскольку пускать на самотек межнациональные отношения или решать их бессистемно, чаще всего в пожарном порядке – это путь гибельный, прежде всего, для самого государства. Поэтому Россия может быть сильной державой не благодаря ядерному оружию, а в силу внутреннего единства и гармонии. В Российской Федерации Министерство национальной политики должно быть вторым по значимости после Министерства экономики, если не первым, иначе ее постигнет судьба Советского Союза.
Национальная идея черкесского народа обусловлена относительно недавним прошлым, теми фундаментальными изменениям в его исторической судьбе, которые произошли в результате национальной катастрофы или, как сейчас говорят некоторые авторы, Черкесского Холокоста XIX века, явившегося следствием Кавказской войны. В результате этой войны было истреблению и депортировано абсолютное большинство черкесского народа (более 90%). По усредненным оценкам население, к примеру, Западной Черкессии (современные Адыгея и Краснодарский край) до войны составляло не менее 2 миллионов человек, после – не более 40 тысяч.
Если народ, имеющий национальный очаг и живущий преимущественно на исторической родине, планирует свое будущее от хорошего к лучшему, то этноцид черкесов и его последствия расставили совершенно другие акценты и предопределили другие цели. Главная цель – это элементарное выживание народа в связи с малочисленностью, дисперсным характером расселения и ассимиляционными процессами, особенно активно происходящими в диаспоре.
Сегодня для национального выживания адыгов главной задачей видится официальное признание на уровне Российской Федерации этнического единства (идентичности) адыгов Северного Кавказа, являющихся субъектообразующими в трех республиках: Адыгее, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, в которых после Октября 1917 года лоскутные адыгские анклавы получили государственную автономию, причем в последних двух они были объединены с тюркоязычными этническими группами. Адыгское население Адыгеи было представлено рядом субэтнических подразделений западных адыгов (кяхов), сохранившихся после Кавказской войны. Ряд подразделений был либо уничтожен полностью, либо подвергся насильственному выселению (жанеевцы, махоши, убыхи, натухаи и другие). Остатки шапсугского подразделения на Черноморском побережье Кавказа были объединены в Шапсугский национальный район, упраздненный в 1944 году.
Адыгское население Карачаево-Черкесии представлено восточными подразделениями - кабардинцами и бесленеевцами, а Кабардино-Балкарии – собственно кабардинцами. Название Адыгеи является производным от самоназвания (автонима) этноса - «адыгэ», адыгский компонент в названии Карачаево-Черкесии происходит от иноназвания (экзоэтнонима) «черкес», название Кабардино-Балкарии – от наименования подразделения кабардинцев.
Подобное искусственное разделение единого этноса получило «научную» базу в советской историографии, провозгласившей выделение из некогда единого адыгского (черкесского) народа трех близкородственных, но разных народов – адыгейцев, черкесов и кабардинцев. Однако в результате демократических преобразований в новой России, в которой историческая наука, во многом, утратила функции государственной монополии, политического и идеологического инструмента, советская мифологема о трёх народах утратила свой смысл и актуальность, уступив место процессу осознания адыгами Северного Кавказа своего национального единства, выражающегося в общности этногенеза, истории, языка, культуры и ментальности. Этот процесс более всего углубляется в молодежной среде, свободной от псевдонаучных историографических концепций советского периода. Следует более подробно рассмотреть вопрос искусственного разделения адыгского (черкесского) народа, поскольку преодоление его последствий стало для адыгов непреодолимой проблемой, наблюдающаяся консервация которой приводит к полной дезориентации национальной элиты в определении приоритетов и задач, стоящих перед этносом. Это ясно прослеживается на примере осуществляемых от имени и, якобы, в интересах адыгского народа многих действий последних лет и месяцев, бессистемность и хаотичность которых способна погубить в зародыше любые добрые помыслы и благие начинания.
Адыги исторически делились на ряд субэтнических подразделений, которые ошибочно назывались племенами и отличались лишь диалектными особенностями языка, как отличаются жители московской области от архангельских поморов и т.п. При этом самоназвание, автоним, всех адыгов – слово «адыгэ», иноназвание, экзоэтноним, закрепившийся за адыгами в средние века – «черкесы». Чтоб сразу отбросить любые спекуляции по поводу происхождения данного слова отметим, что не существует ни одной научно доказанной версии (этимологии). По этой причине все рассуждения на эту тему никогда не выходят за формат версий и гипотез.
Хотелось бы повторить еще раз, что никаких различий между "племенами", кроме диалектных, не было и нет. К адыгским субэтническим подразделениям принадлежат, в том числе, - кабардинцы, шапсуги, бесленеи, бжедуги, темиргои, абадзехи, адамии, егерухаевцы и др.
После Октябрьской революции 1917 года Советское государство, наделяя автономией остатки адыгского (черкесского) народа на Северном Кавказе, допустило терминологическое несоответствие. Так, западным адыгам - жителям Адыгеи и нескольких районов Краснодарского края, в которых компактно проживали адыги, присвоили наименование "адыгейцы". Данное слово является искусственным производным от самоназвания "адыгэ". В число "адыгейцев" Адыгеи вошли: шапсуги, бжедуги (Тахтамукайский и Теучежский районы), темирогоевцы (Шовгеновский район), адамии (Красногвардейский район), беглые бесленеевцы (Красногвардейский район), беглые прилабинские кабардинцы (Кошехабльский район), егерухаевцы (Кошехабльский район), абадзехи (Шовгеновский район). При этом изначально автономная область "адыгейцев" - западных адыгов называлась Черкесской (Адыгейской). Затем, согласно преамбуле соответствующего постановления ВЦИК, "во избежание дальнейшей путаницы Черкесской (Адыгейской) автономной области с Черкесской автономной областью..." - современной Карачаево-Черкесией, первая была переименована в просто Адыгейскую автономную область. Далее, за адыгским населением КЧР - кабардинцами и бесленеевцами Советская власть закрепила наименование черкесов. А адыгское население КБР - кабардинское субэтническое подразделение было возведено в ранг отдельного этноса. Причем это не помешало часть кабардинцев, проживающей в КЧР и Адыгее именовать соответственно "черкесами" и "адыгейцами", что лишний раз иллюстрирует степень "научности" базы этого искусственного разделения. Точно также адыгов Краснодарского края пишут то черкесами, то шапсугами, то адыгейцами. Независимо от того, ставила ли Советская власть целью искусственное разделение единого народа, она была де-факто достигнута, поскольку с течением времени после усиленной промывки мозгов практически все адыги Северного Кавказа свято уверовали, что на базе некогда единого адыгского (черкесского) народа сформировались три родственные, но разные народности, как об этом вещала официальная советская историография. И даже сегодня не каждый житель РА, КЧР или КБР сможет объяснить разницу между этими "тремя народами".
Таким образом, сегодня следует говорить о наличии на Северном Кавказе единого 700-тысячного адыгского народа, являющегося вторым по численности в регионе после вайнахов, территория компактного проживания которого включает в себя 4 субъекта Российской Федерации: Краснодарский край (Лазаревский, Туапсинский и Успенский районы), Республику Адыгея, Карачаево-Черкесскую и Кабардино-Балкарскую республики.
Попытка преодоления такого искусственного разделения была предпринята в 1991 году, когда в Майкопе провели научно-практический форум "Мы - адыги-черкесы", который рекомендовал органам государственной власти трех республик принять меры для восстановления терминологического единства при обозначении представителей адыгского (черкесского) народа, проживающего в Российской Федерации. В конце 90-х годов прошлого века подобная рекомендация была внесена органами государственной власти Республики Адыгея на рассмотрение Межпарламентского Совета РА, КБР и КЧР, однако ее принятие было заблокировано представителями КБР. После этого к данному вопросу на официальном уровне ни разу не возвращались. Убежден, что только решение этого вопроса может дать реальный толчок для решения других проблем адыгского (черкесского) народа. После унификации этнического наименования адыгов (черкесов) необходимо привести наименования двух республик (РА и КБР) в соответствие с единым наименованием, в результате чего Республика Адыгея должна трансформироваться, к примеру, в Западно-Черкесскую Республику, а Кабардино-Балкарская Республика – в Республику Восточная Черкесия-Балкария. Поднятый в последнее время вопрос о создании единой Черкесской Республики представляется реализуемым в неблизкой перспективе. Для этого необходимо наличие 3 условий: осознанное желание адыгского (черкесского) народа жить в едином субъекте Российской Федерации, желание и воля политического руководства Российской Федерации, достижение согласия с национальной элитой карачаевского и балкарского народов. Последний фактор, возможно, является определяющим в решении вопроса о едином субъекте. Раздел территорий КБР и КЧР для выделения из их состава адыгских (черкесских) территорий является практически нерешаемой проблемой по многим причинам, в числе которых – опасность дестабилизации ситуации в регионе, чересполосное расположение населенных пунктов с различным этническим составом. Если адыги (черкесы) и будут жить в едином субъекте Российской Федерации, то он может быть создан двумя субъектообразующими этносами – адыгами и карачаево-балкарцами, которые также считают себя единым этносом. Решение проблемы этнического единства адыгов (черкесов) неразрывно связано с решением такой же проблемы, существующей у карачаево-балкарцев, национальная элита которых предпочитает называть свой народ аланами. Вопрос самоназвания карачево-балкарцев – исключительно их внутренний вопрос, который может быть решен в рамках единого субъекта Российской Федерации, который объединит адыгов (черкесов) и тюркоязычных алан. При таком подходе вырисовываются реальные очертания будущей алано-черкесской республики в составе Российской Федерации. На Северном Кавказе существует пример многонационального субъекта Федерации – Дагестана, в отличие от которого наличие лишь двух коренных субъектообразующих народов способно снять множество проблем, связанных с необходимостью межэтнического консенсуса при формировании органов государственной власти и создании государственных гарантий учета интересов всех составляющих компонентов такого непростого образования как двухосновная автономия. Представляется, что такой вариант вызовет интерес у карачаево-балкарского народа, поскольку несет для него новые возможности для выхода на качественно новый уровень развития, существенно повышает его статус и роль как в регионе, так и в масштабах всей Российской Федерации. В любом случае, если адыги (черкесы) и карачаево-балкарцы не найдут взаимоприемлемого решения о едином субъекте Российской Федерации, то этот проект окажется нежизнеспособным. Тогда адыги (черкесы), вернув себе единое этническое название, должны локализоваться в рамках существующих трех автономий и решать вопросы национального развития на уровне взаимодействия и координации деятельности органов государственной власти этих республик через общие межгосударственные структуры, прообразом которых был тот самый Межпарламентский Совет, который прекратил свое существование после ухода с политической сцены его создателей – Аслана Джаримова, Валерия Кокова и Владимира Хубиева. Это тоже не самый плохой вариант, поскольку главная задача при разработке и реализации любых проектов – не навредить, не поставить под угрозу вопросы мира, безопасности и спокойствия в регионе.
Другим важнейшим вопросом для адыгского (черкесского) народа является вопрос репатриации потомков махаджиров 19 века. Кавказская война нанесла сокрушительный удар по этносу и стала национальной катастрофой адыгства. После насильственного выселения на исторической родине осталось менее 10% адыгского населения. В ходе войны и переселения, сопровождавшегося массовой гибелью вынужденных эмигрантов, безвозвратно утеряна значительная часть материальной и духовной культуры. С этого момента естественное развитие адыгского народа как целостного организма, связанного тысячелетиями с ареалом своего формирования и жизнедеятельности – Северным Кавказом, было прервано и не восстановлено до сих пор.
Сегодня адыги представляют собой дисперсную нацию, отдельные элементы которой на протяжении 130 лет были лишены возможности полноценных контактов и связей, не говоря уже о взаимодействии. Адыгская (черкесская) диаспора проживает в более чем 50 странах мира, однако основная её часть представлена в Турции (от 3 до 5-6 млн. чел.), Сирии (более 200 тыс.), Иордании (более 120 тыс.).
Адыги диаспоры, в отличие от Кавказа, осознают и никогда не ставили свое этническое единство под сомнение, поскольку их никто не делил. Важным нюансом является то, что черкесами в диаспоре начали называть не только собственно адыгов (черкесов), но и остальных северо-кавказцев. Это произошло в силу абсолютного численного доминирования черкесов среди всех кавказских эмигрантов, которые, к тому же, заимствовали у черкесов национальную одежду, язык и многие атрибуты духовной и материальной культуры. Во всех этих странах адыгская диаспора пользуется влиянием и играет значительную роль в жизни государства и общества, хорошо организована и структурирована, особенно сильны её позиции в вооруженных силах, правоохранительных органах и специальных службах.
Несмотря на то, что представители адыгской диаспоры являются потомками махаджиров (изгнанников), потерявших историческую родину в результате действий русского царизма, они всегда демонстрировали лояльность Российскому государству и не предпринимали враждебных в его отношении действий, рассматривая Россию в качестве места сохранения национального очага адыгского народа и связывая только с этой страной национальные перспективы. Единственная мощная волна протеста адыгской диаспоры, прокатившаяся в 2006 году во всех странах её проживания, была вызвана информацией о возможности упразднения Республики Адыгея путем объединения с Краснодарским краем. Однако мотивы диаспоры прозрачны и обоснованы, поскольку Республика Адыгея рассматривается как духовный и культурный центр адыгов всего мира, символ надежды на исторический ренессанс народа, подвергшегося изгнанию и живущего ныне в рассеянии. Утеря этого центра стала бы подлинной национальной трагедией адыгского народа, большая часть которого проживает за пределами Российской Федерации.
Адыгская диаспора может и должна быть использована в интересах Российской Федерации, выступая в роли естественного союзника страны, в которой находится и охраняется национальный очаг. И чем больше внимания Российское государство будет уделять решению национальных проблем адыгского народа, тем тверже и с большей заинтересованностью диаспора будет лоббировать интересы России. Главной проблемой адыгского народа остается демографическая, обусловленная тем, что на исторической родине проживает менее 15-20% этноса, происходит интенсивная ассимиляция, уровень естественного прироста практически нулевой в отличие от других народов Кавказа. Сохранение имеющихся тенденций может привести через пару десятилетий к демографической катастрофе. Такие же процессы происходят среди адыгской диаспоры, которая, несмотря на многочисленность, быстрыми темпами теряет язык и культуру, национальную идентичность в целом.
Обозначенная ситуация ставит на повестку дня создание Российским государством политико-правовых и практических условий (вопросы гражданства РФ, статуса соотечественников и репатриантов, абсорбции и т.п.) для беспрепятственного возвращения на историческую родину - репатриации представителей адыгской диаспоры. Речь идет именно о создании условий, а не о немедленном и массовом переселении. По оценке активистов адыгских национальных обществ стран проживания диаспоры, её подавляющее большинство намерено оставаться в них даже при получении возможности репатриации. Однако в идеологическом плане сама эта возможность, предоставленная Россией, будет иметь решающее значение в формировании имиджа страны, восприятии её как защитника национальных интересов адыгского народа и хранителя национального очага, восстановившего историческую справедливость в отношении пострадавшего в результате Кавказской войны народа.
Репатриация некоторой части диаспоры укрепила бы генофонд адыгского народа, создала бы гарантии его физического сохранения, связала бы сотни тысяч граждан Турции и Ближнего Востока кровно-родственными узами с гражданами Российской Федерации, сделала бы их послами доброй воли в этих странах.
В свою очередь Российская Федерация смогла бы решить важнейшую задачу на Северном Кавказе. Черкесский этнический элемент, глубоко инкорпорированный в российское общество, лояльный ему, благодарный за оказываемую поддержку и связанный с Российским государством бессрочным договором в силу перманентности этой поддержки и взаимных интересов, послужил бы мощным сдерживающим фактором, препятствующим центробежным и деструктивным силам. При этом следует учитывать, что адыги и абхазы, большая часть которых – православные христиане, происходят от одного протонарода, являются этнически и ментально практически единой общностью и проявляют, в том числе в кризисных ситуациях этно-региональную солидарность.
Оказав адыгам помощь в репатриации, послав им ясный сигнал о том, что они являются для Российского государства защищаемым им «своим» народом, как и народы Южной Осетии и Абхазии, Россия замкнула бы на Юге страны пояс безопасности, состоящий из преданных ей абхазского и адыгского народов, на пространстве, включающем Абхазию, Краснодарский край, Адыгею, Карачаево-Черкесию и Кабардино-Балкарию. При этом в качестве дальнего дружественного пояса Россия получила бы черкесскую диаспору Турции и Ближнего Востока.
Специфика ситуации заключается в том, что интересы Российского государства и адыгского народа совпадают и гармонично сочетаются, что создает гарантии прочности такого союза народов, его бессрочности и высокой эффективности.
Подводя черту под вышесказанным, хотелось бы повторить свое видение приоритетов развития адыгского (черкесского) народа:
1. Восстановление единого этнонима (унификация) для обозначения адыгов (черкесов), проживающих в Российской Федерации, признание органами государственной власти Российской Федерации их этнического единства, внесение соответствующих изменений в наименование республик Северного Кавказа, в которых адыги являются одним из субъектообразующих этносов.
1.1. Создание межгосударственных координационных органов республик Адыгея, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария для решения гуманитарных вопросов по сохранению и развитию адыгского (черкесского) этноса.
1.2. Создание единого адыгского (черкесского) алфавита, возможно, единого литературного языка.
2. Создание политико-правовой и финансовой базы для репатриации потомков вынужденных эмигрантов 19 века.
3. Создание единого субъекта Российской Федерации (при жестком и непременном условии соответствующих договоренностей с народами и группами, чьи интересы будут затронуты при подобной трансформации).
4. Возрождение института, статуса и функций Адыгэ Хабзэ как морально-нравственной и духовной основы адыгства, регулятора общественных отношений через внедрение соответствующих предметов и программ в систему образования РА, КЧР и КБР, создание социальной сети по материальной поддержке малоимущих и другую деятельность в подобном формате.
5. Установление органами государственной власти РА, КЧР и КБР прочных связей и осуществление взаимодействия с адыгской (черкесской) диаспорой в координации с Министерством иностранных дел Российской Федерации.
Хамид Бжахо
Комментарии 0