КТО – это не ответ, а вопрос
Представитель оперативного штаба сообщил о введении с 30 июня в Эльбрусском районе Кабардино-Балкарии режима контртеррористической операции (КТО). Как он пояснил, это связано с необходимостью обезвреживания членов незаконных формирований, совершивших ряд терактов на территории республики. За последний год в Эльбрусском районе были зафиксированы 32 проявления террористической активности, что привело к гибели и ранению милиционеров и простых граждан (Коммерсантъ).
Новость о введении режима контртеррористической операции (КТО) в Эльбрусском районе Кабардино-Балкарии могла удивить неискушенного российского обывателя, но вряд ли стала сюрпризом для местных жителей. Горные районы Балкарии и Карачая давно превратились в места "схронов" боевиков и трибуну для беспрепятственной проповеди салафитов. Выстрелы и взрывы звучат здесь часто, о многих инцидентах центральные СМИ ничего не сообщают, да и не знают, и даже громкие теракты теряются в общем потоке негативной информации с Северного Кавказа, особенно из его восточной части.
Что ж, вроде бы все понятно: федеральная власть очнулась и решила, наконец, навести порядок. Есть ваххабиты – введен режим КТО. Полетают над ущельями, застрелят с десяток человек, отчитаются - и на этом КТО закончится. Ну разве что немногочисленные правозащитники в очередной раз попытаются разобраться, а кого, собственно, застрелили и за что, но кто их слушает, правозащитников?!
Так-то оно, может, и так, только в таких "парных" республиках, как Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия, КТО - инструмент более чем неэффективный. Даже если борьба с салафитами нанесет некоторый урон их популярности и, возможно, боеспособности, то проблемы неминуемо вылезут с другого бока – межнационального.
По большому счету на современном Северном Кавказе существует только две жизнеспособные идеологии - национализм и ислам салафитского толка. Эти доктрины давно и непримиримо враждуют друг с другом.
Поскольку салафиты находятся в состоянии войны с Россией, то по умолчанию центральная власть должна пусть умеренно, но поддерживать националистов. Однако делать это в скроенных по сталинским лекалам регионах, в которых два народа, говорящих на языках разных языковых семей (даже не групп!), искусственно объединены в границах одного административно-территориального образования, крайне опасно. Чей национализм поддерживать? Какие национальные элиты возьмут на себя ответственность за подавление радикализма?
По идее ответ прост. Раз горные районы КБР и КЧР населяют карачаево-балкарцы, то и проблему с салафитами должны решать их элиты. Спекуляции на тему, что карачаево-балкарцы как-то по-особому восприимчивы к радикальному исламу, весьма распространены в регионе. В пользу этой теории говорят и некоторые аспекты истории этого народа – например, высылка в Казахстан по сталинскому указу. Однако подобные оценки в целом ошибочны, состав джамаатов вполне интернационален.
По моему мнению, суть проблемы укоренена в географических особенностях региона. Российская империя, более сотни лет завоевывавшая Кавказ, восприняла уроки кавказской войны, руководствуясь прежде всего соображениями стратегии и тактики боевых действий. Понимая, что горы всегда будут убежищем для непокорных горцев, власти приняли решение лишить их вовсе столь выгодного в военном отношении ландшафта. Адыгов и абазин – тех, кто хотел и мог остаться на Кавказе, - выселили из горных районов, а вдоль предгорий были построены казачьи станицы с говорящими названиями – Преградная, Кардоникская, Сторожевая и т.д. Карачаевцев и балкарцев тогда не тронули. В ту пору это были малые народы, которые не представляли серьезной угрозы для царской России. Так что горы – просто удобное укрытие; если бы там жили адыги (кабардинцы или черкесы), то и в их среде ваххабизм распространялся бы не менее активно.
Проблема в неспособности и даже нежелании национальных элит предпринимать сколько-нибудь серьезные усилия для нейтрализации радикального ислама. Салафиты являются удобнейшим инструментом борьбы между этническими кланами в парных республиках. На самом деле если бы в адыгской или карачаево-балкарской среде не было ваххабитов, их стоило бы придумать. Наличие внешнего арбитра – федерального центра - позволяет национальным элитам использовать стратегию "мягкого" шантажа: указывая пальцем на религиозный экстремизм оппонентов, добиваться существенных преференций.
Многочисленные балкарские политики редко на публике прибегают к прямым обвинениям, но завуалированно намекают на салафитские симпатии кабардинцев. Например, генерал-лейтенант Суфиян Беппаев, лидер балкарского общественного движения "Алан", в одном из своих интервью на вопрос о реальности угрозы религиозного экстремизма отвечает: "Мы не боимся роста этих настроений. За всю республику я не могу гарантировать, но со стороны балкарского народа это так". Кабардинцы отвечают симметрично. Активно муссируется факт вхождения большого количества балкарцев в состав джамаата "Ярмук", участие карачаевцев и балкарцев в терактах на Кавказе и в России в целом.
Ситуация в Карачаево-Черкесии лишь на первый взгляд выглядит лучше. Те же горы, те же возможности. Правда, есть один нюанс: горные и предгорные районы населены в основном карачаевцами, они же и являются относительным большинством в республике. Президент КЧР Борис Эбзеев – карачаевец, а депутаты-карачаевцы имеют почти половину мест в парламенте. Популярность салафизма в горных районах Карачая не ниже, чем в Балкарии, но у местной карачаевской элиты есть все причины это скрывать (при том что количество салафитов только растет). Если они не в состоянии решить проблему в собственных горах, то их вполне могут заменить на другую элиту - черкесскую. Впрочем, это ничего не даст. Черкесы также лишены возможности влиять на ход событий, как и кабардинские элиты, - ввиду незатухающего противостояния с карачаевцами и балкарцами.
Ситуация патовая. С каждым годом межнациональное противостояние лишь усиливается, и многие на Кавказе полагают, что до вооруженного конфликта осталось лишь несколько лет. Кстати, растущая популярность ваххабизма в КБР и КЧР - прямое следствие "усталости", порожденной отсутствием механизмов, которые позволили бы купировать взаимные этнические комплексы. Именно салафиты сегодня выступают модераторами диалога между горцами Кавказа, объясняя, что межнациональные конфликты спровоцированы русскими кафирами и все вопросы могут быть мирно решены между братьями-мусульманами. Фактически салафиты перетягивают на себя интернациональное одеяло коммунистической идеологии, будучи при этом свободны от исторической вины за такие болезненные для кавказцев моменты прошлого, как Русско-Кавказская война или депортация кавказских народов.
Как я уже упоминал, у популярного интернационалистского проекта салафитов есть на Северном Кавказе только один успешный оппонент – национализм. Основным оружием националистов против салафитской проповеди, помимо апелляции к голосам "земли и крови", безусловно, является успешный опыт Чечни. Сколько бы мечетей ни построил Рамзан Кадыров (не только в Чечне, но и по всему Северному Кавказу), но проект чеченского умиротворения – это прежде всего проект национального возрождения (вне зависимости от того, является ли оно таковым на самом деле). Да, фактически в рамках России создано унитарное чеченское государство, получающее из федерального центра гигантские дотации за проявление лояльности. Но в Чечне – мир (по крайней мере так это видится со стороны).
Однако "чеченский путь" для национальных элит КБР и КЧР сегодня закрыт, поскольку перспектива размежевания парных республик федеральным центром даже не рассматривается! А любое национальное движение, будучи лишено права декларировать в качестве конечной цели обретение собственной государственности (пусть даже в формате автономии), остается без источника энергии и не способно выработать чувство дистанции. Кукольные культурные общества, изобретенные еще в советские времена, в своих заботах о сохранении фольклорных традиций ничего не могут противопоставить вызову салафитов, предлагающих программу переустройства общества на началах справедливости и Божественного порядка.
Местные (адыгские и карачаево-балкарские) элиты полностью обездвижены. У них и близко нет прав, которыми Кремль наделил Рамзана Кадырова, чтобы запустить и взнуздать идеологию национально-государственного строительства, а никакие иные идеи не встанут вровень с салафитским мироустройством. Поэтому национальные кланы так и будут оправдывать свою неспособность решить проблему сложностью и конфликтностью межнациональных отношений и тщательно скрывать правду.
Все варианты будущего народов обеих республик имеют катастрофическую природу - это либо салафитская революция, либо, что более вероятно, жесточайший межнациональный конфликт, аналогичный осетино-ингушскому. В свою очередь, такой конфликт должен завершиться либо окончательным разводом по национальным квартирам, либо все той же салафитской революцией. И никакие КТО в отдельно взятых районах не помогут.
Существует третий путь – создание мощных правовых институтов, построение сильного гражданского общества, экономические преобразования (гарантия прав собственности, земельная реформа). К сожалению, это утопия даже в целом для России, уж не говоря об отдельно взятом северокавказском регионе, с одной стороны, погрязшем в клановой архаике, а с другой – оказавшемся под влиянием набирающего силу теократического проекта.
Дэмис Поландов, специально для Prague Watchdog
© Prague Watchdog
Новость о введении режима контртеррористической операции (КТО) в Эльбрусском районе Кабардино-Балкарии могла удивить неискушенного российского обывателя, но вряд ли стала сюрпризом для местных жителей. Горные районы Балкарии и Карачая давно превратились в места "схронов" боевиков и трибуну для беспрепятственной проповеди салафитов. Выстрелы и взрывы звучат здесь часто, о многих инцидентах центральные СМИ ничего не сообщают, да и не знают, и даже громкие теракты теряются в общем потоке негативной информации с Северного Кавказа, особенно из его восточной части.
Что ж, вроде бы все понятно: федеральная власть очнулась и решила, наконец, навести порядок. Есть ваххабиты – введен режим КТО. Полетают над ущельями, застрелят с десяток человек, отчитаются - и на этом КТО закончится. Ну разве что немногочисленные правозащитники в очередной раз попытаются разобраться, а кого, собственно, застрелили и за что, но кто их слушает, правозащитников?!
Так-то оно, может, и так, только в таких "парных" республиках, как Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия, КТО - инструмент более чем неэффективный. Даже если борьба с салафитами нанесет некоторый урон их популярности и, возможно, боеспособности, то проблемы неминуемо вылезут с другого бока – межнационального.
По большому счету на современном Северном Кавказе существует только две жизнеспособные идеологии - национализм и ислам салафитского толка. Эти доктрины давно и непримиримо враждуют друг с другом.
Поскольку салафиты находятся в состоянии войны с Россией, то по умолчанию центральная власть должна пусть умеренно, но поддерживать националистов. Однако делать это в скроенных по сталинским лекалам регионах, в которых два народа, говорящих на языках разных языковых семей (даже не групп!), искусственно объединены в границах одного административно-территориального образования, крайне опасно. Чей национализм поддерживать? Какие национальные элиты возьмут на себя ответственность за подавление радикализма?
По идее ответ прост. Раз горные районы КБР и КЧР населяют карачаево-балкарцы, то и проблему с салафитами должны решать их элиты. Спекуляции на тему, что карачаево-балкарцы как-то по-особому восприимчивы к радикальному исламу, весьма распространены в регионе. В пользу этой теории говорят и некоторые аспекты истории этого народа – например, высылка в Казахстан по сталинскому указу. Однако подобные оценки в целом ошибочны, состав джамаатов вполне интернационален.
По моему мнению, суть проблемы укоренена в географических особенностях региона. Российская империя, более сотни лет завоевывавшая Кавказ, восприняла уроки кавказской войны, руководствуясь прежде всего соображениями стратегии и тактики боевых действий. Понимая, что горы всегда будут убежищем для непокорных горцев, власти приняли решение лишить их вовсе столь выгодного в военном отношении ландшафта. Адыгов и абазин – тех, кто хотел и мог остаться на Кавказе, - выселили из горных районов, а вдоль предгорий были построены казачьи станицы с говорящими названиями – Преградная, Кардоникская, Сторожевая и т.д. Карачаевцев и балкарцев тогда не тронули. В ту пору это были малые народы, которые не представляли серьезной угрозы для царской России. Так что горы – просто удобное укрытие; если бы там жили адыги (кабардинцы или черкесы), то и в их среде ваххабизм распространялся бы не менее активно.
Проблема в неспособности и даже нежелании национальных элит предпринимать сколько-нибудь серьезные усилия для нейтрализации радикального ислама. Салафиты являются удобнейшим инструментом борьбы между этническими кланами в парных республиках. На самом деле если бы в адыгской или карачаево-балкарской среде не было ваххабитов, их стоило бы придумать. Наличие внешнего арбитра – федерального центра - позволяет национальным элитам использовать стратегию "мягкого" шантажа: указывая пальцем на религиозный экстремизм оппонентов, добиваться существенных преференций.
Многочисленные балкарские политики редко на публике прибегают к прямым обвинениям, но завуалированно намекают на салафитские симпатии кабардинцев. Например, генерал-лейтенант Суфиян Беппаев, лидер балкарского общественного движения "Алан", в одном из своих интервью на вопрос о реальности угрозы религиозного экстремизма отвечает: "Мы не боимся роста этих настроений. За всю республику я не могу гарантировать, но со стороны балкарского народа это так". Кабардинцы отвечают симметрично. Активно муссируется факт вхождения большого количества балкарцев в состав джамаата "Ярмук", участие карачаевцев и балкарцев в терактах на Кавказе и в России в целом.
Ситуация в Карачаево-Черкесии лишь на первый взгляд выглядит лучше. Те же горы, те же возможности. Правда, есть один нюанс: горные и предгорные районы населены в основном карачаевцами, они же и являются относительным большинством в республике. Президент КЧР Борис Эбзеев – карачаевец, а депутаты-карачаевцы имеют почти половину мест в парламенте. Популярность салафизма в горных районах Карачая не ниже, чем в Балкарии, но у местной карачаевской элиты есть все причины это скрывать (при том что количество салафитов только растет). Если они не в состоянии решить проблему в собственных горах, то их вполне могут заменить на другую элиту - черкесскую. Впрочем, это ничего не даст. Черкесы также лишены возможности влиять на ход событий, как и кабардинские элиты, - ввиду незатухающего противостояния с карачаевцами и балкарцами.
Ситуация патовая. С каждым годом межнациональное противостояние лишь усиливается, и многие на Кавказе полагают, что до вооруженного конфликта осталось лишь несколько лет. Кстати, растущая популярность ваххабизма в КБР и КЧР - прямое следствие "усталости", порожденной отсутствием механизмов, которые позволили бы купировать взаимные этнические комплексы. Именно салафиты сегодня выступают модераторами диалога между горцами Кавказа, объясняя, что межнациональные конфликты спровоцированы русскими кафирами и все вопросы могут быть мирно решены между братьями-мусульманами. Фактически салафиты перетягивают на себя интернациональное одеяло коммунистической идеологии, будучи при этом свободны от исторической вины за такие болезненные для кавказцев моменты прошлого, как Русско-Кавказская война или депортация кавказских народов.
Как я уже упоминал, у популярного интернационалистского проекта салафитов есть на Северном Кавказе только один успешный оппонент – национализм. Основным оружием националистов против салафитской проповеди, помимо апелляции к голосам "земли и крови", безусловно, является успешный опыт Чечни. Сколько бы мечетей ни построил Рамзан Кадыров (не только в Чечне, но и по всему Северному Кавказу), но проект чеченского умиротворения – это прежде всего проект национального возрождения (вне зависимости от того, является ли оно таковым на самом деле). Да, фактически в рамках России создано унитарное чеченское государство, получающее из федерального центра гигантские дотации за проявление лояльности. Но в Чечне – мир (по крайней мере так это видится со стороны).
Однако "чеченский путь" для национальных элит КБР и КЧР сегодня закрыт, поскольку перспектива размежевания парных республик федеральным центром даже не рассматривается! А любое национальное движение, будучи лишено права декларировать в качестве конечной цели обретение собственной государственности (пусть даже в формате автономии), остается без источника энергии и не способно выработать чувство дистанции. Кукольные культурные общества, изобретенные еще в советские времена, в своих заботах о сохранении фольклорных традиций ничего не могут противопоставить вызову салафитов, предлагающих программу переустройства общества на началах справедливости и Божественного порядка.
Местные (адыгские и карачаево-балкарские) элиты полностью обездвижены. У них и близко нет прав, которыми Кремль наделил Рамзана Кадырова, чтобы запустить и взнуздать идеологию национально-государственного строительства, а никакие иные идеи не встанут вровень с салафитским мироустройством. Поэтому национальные кланы так и будут оправдывать свою неспособность решить проблему сложностью и конфликтностью межнациональных отношений и тщательно скрывать правду.
Все варианты будущего народов обеих республик имеют катастрофическую природу - это либо салафитская революция, либо, что более вероятно, жесточайший межнациональный конфликт, аналогичный осетино-ингушскому. В свою очередь, такой конфликт должен завершиться либо окончательным разводом по национальным квартирам, либо все той же салафитской революцией. И никакие КТО в отдельно взятых районах не помогут.
Существует третий путь – создание мощных правовых институтов, построение сильного гражданского общества, экономические преобразования (гарантия прав собственности, земельная реформа). К сожалению, это утопия даже в целом для России, уж не говоря об отдельно взятом северокавказском регионе, с одной стороны, погрязшем в клановой архаике, а с другой – оказавшемся под влиянием набирающего силу теократического проекта.
Дэмис Поландов, специально для Prague Watchdog
© Prague Watchdog
Комментарии 0