Жизнь репатриантов из Сирии в Адыгее глазами журналистов "Российской газеты"

Приехавшие в регион адыги - потомки расселившихся после завершения Кавказской войны по окраинам Османской империи (нынешние Сирия, Иордания, Ливан и Турция) людей.

После оформления документов часть из них осталась в Майкопе в оплаченных благотворительными организациями съемных квартирах, другие отправились в сельскую местность. Многие уже успели обжиться: дети ходят в местные школы и детские сады, часть сирийцев работает на стройке, другие собираются заняться сельским хозяйством.

Чтобы посмотреть, как живут репатрианты в Адыгее, корреспонденты "РГ" отправились в аул Панахес Тахтамукайского района. Именно здесь обосновалась большая часть переселенцев из Сирии.

Выбрали на жительство Панахес

В небольшом адыгейском ауле Панахес, население которого составляет несколько тысяч человек, живет 12 семей из Сирии. Среди 70 беженцев есть здесь и те, кто уже приобрел дома в собственность, остальных пустили в пустующие жилища.

- У каждого такого строения есть владелец. В основном, они работают в городах и оставили свои дома в небольших аулах. Конечно, без их согласия никто не заселяется, - уточняет глава Афипсипского сельского поселения Тахтамукайского района (в него входит Панахес) Ахмед Чачух. - Жилье переселенцам передают безвозмездно на два-три года, пока соотечественники не устроятся на работу и не встанут на ноги.

За услуги ЖКХ платит местная администрация, ремонт помогают делать здешние предприниматели: одни мебель привезут, другие стройматериалы. Говорят друг с другом в основном на адыгейском языке, русский переселенцы практически не знают.

Семья Кабертай в ауле уже шесть месяцев. Пожилые Суим и Аднан, их дочь с супругом, сын с женой, племянница и внуки приехали из печально известного теперь всему миру города Алеппо, где каждый день продолжают гибнуть мирные жители. Суим в прошлом учительница французского языка, сейчас на пенсии и занимается домашними делами, ее муж Аднан - преподаватель истории. У дочери Хибы, сына Ибрагима и племянницы Ланы есть высшее образование. Однако мужчины работают на стройке в соседнем поселке, а женщины занимаются домашними делами. Всему виной - незнание русского. К тому же их сирийские дипломы пока не легализованы в РФ.

- Я - учитель английского языка. Давно хочу работать, но пока нельзя, - рассказывает, с трудом подбирая слова, 27-летняя Хиба. - Власти помогают легализовать диплом. Возможно, скоро смогу преподавать в аульской школе. А пока самостоятельно изучаю русский. Слышала, курсы в ауле хотят организовать, но где и когда, пока неизвестно. Когда приехала, знала всего пять слов. Теперь вот могу хотя бы немного с вами поговорить. Пока язык дается трудно - он словно мелодия, но очень сложная.

В большом доме, который им отдали в пользование на год, сначала жили 11 человек, сейчас семь. Недавно сын перебрался в Нальчик, где предложили работу. С ним уехали его жена и трое детей: два сына и родившаяся в Адыгее дочь Марьям.

Война осталась с ними

О том, что пришлось пережить в Сирии перед отъездом, нашим новым знакомым трудно говорить. Признаются, что из-за постоянных перестрелок все время жили под гнетом страха: очень боялись потерять друг друга. Насмотрелись многое - как рушатся от бомбежек соседние дома и взрывной волной выбиваются из окон стекла на раненных осколками людей.

Но сейчас все чаще обсуждают недавнее нападение на университет Алеппо. Когда узнали о прогремевшем взрыве в стенах родного учебного заведения, волновались, пожалуй, еще сильнее. Ведь там все еще остается сестра Хибы - 34-летняя Ширин, работающая преподавателем в университете. В тот день, сразу же после появившихся сюжетов в новостях всей семьей начали ей звонить.

Мысленно готовились к самому ужасному, но, к счастью, ей повезло. "В тот день у сестры был выходной, и она не вышла на работу", - не скрывая слез, объясняет Хиба. Сейчас решается вопрос о ее переезде в Адыгею.

Семья пока не знает, навсегда ли они останутся в России. Говорят, правда, что очень скучают по улицам родного города, хотя и знают: после многочисленных бомбежек выглядят они сейчас совсем по-другому.

А вот у семьи Шажоковых из Дамаска, которые прибыли около четырех месяцев назад, практически все родственники уже уехали из Сирии. Правда, выбрали для постоянного жительства Америку. Только 64-летняя Эйнаед и 82-летний Азедин твердо решили, что необходимо вернуться на свою историческую родину. С ними два сына - Мунзир и Мезар с женами и детьми.

- Слышали, в Турции гораздо проще получить паспорт, чем в России, но все же жить хотим только здесь, на земле наших предков. У нас в семье часто вспоминают одну историю, которая произошла с младшим сыном Мунзиром, - улыбаясь, рассказывает Азедин Шажоков. - Встретив в Абхазии столетнего адыга, он спросил у него: "Как прожить столько же?". А старик ответил очень просто: "Поезжай на землю своих предков и проживешь в два раза больше моих лет"…

Дом номер 37 на улице Совмена семья приобрела в собственность. Рядом большой двор и огород. В четырех комнатах живут 13 человек. Дома мы застали только Эйнаед, Азедина и тещу их младшего сына Хену. Пока женщины хлопотали на кухне, готовя национальные блюда, глава семейства показал обстановку.

Она скромная, но очень аккуратная. Самая обставленная пока прихожая - два небольших дивана и кресла, в углу старенький телевизор. Здесь вечером собирается вся семья, смотрят новости о Сирии и пьют чай с приготовленными бабушкой лякумами (пирожками). Практически каждый репортаж с места событий заканчивается слезами на глазах женщины и сдержанным молчанием мужчин. Из самых жестких воспоминаний событий до переезда - взрыв у российского посольства в Дамаске. Искореженные школьные автобусы, горы выбитого стекла и раненые дети (рядом находилась школа). Говорят, боялись, что после такого из Сирии выехать будет просто невозможно.

В соседних комнатах - спальни и детская. На побеленных стенах нет картин или фотографий, на окнах новые простенькие шторы, на пол еще не успели постелить ковер. В этой семье, как и во многих других, молодые мужчины трудятся на стройке в соседнем ауле, а младшие внуки ходят в детский сад и школу Панахеса.

Учат двум языкам

В школе аула, в которой всего 212 учеников, обучаются 12 детей репатриантов: четверо - в начальных классах, еще шестеро - в средних, а двое - в старших. У каждого свое расписание, так как практически все не знают русского и плохо говорят на адыгейском языке. На математику сирийские дети ходят вместе с одноклассниками, а вот вместо литературы направляются на специальные курсы русского и адыгейского языков. Проходят они также в школе.

Сегодня на уроке адыгейского языка всего пять человек, и все разного возраста. Как объясняет преподаватель Зурят Схаляхо, всему виной грипп: "Несколько учеников заболели, вот и пришлось объединить разные группы". На партах два учебника: адыгейская азбука и словарь-разговорник. На углу школьного стола лежит прописи.

- Я не говорю по-арабски. Пытаюсь общаться с детьми на адыгейском и частично - на русском языках. Иногда практически на пальцах объясняю, что требуется, - рассказывает Схаляхо. - Не понимают они и правила, которых живущих в России людей научили еще в раннем детстве. Например, что в начале предложения пишется заглавная буква и подписывать свою тетрадь надо на первой странице, а не на последней.

Самой младшей девочке в группе - семь лет. Это дочь Мунзира Шажокова, с родителями которого мы уже познакомились. Зин учится во втором классе. Говорить на русском ей пока сложно, зато алфавит уже знает назубок. На уроке также и ее брат - третьеклассник Гаис.

Старший в классе - 17-летний Нарт Хутыз, приехавший из Дамаска. После пяти месяцев обучения уже может немного говорить. Рядом с Нартом сидит 14-летняя сестра Дана - лучшая ученица в классе.

Зурят Авесовна показывает детям распечатанный на листе небольшой словарик, где на арабском языке объясняется, как правильно произносить русские буквы. Составил его дедушка одного из учеников, который в прошлом сам работал преподавателем.

- Детям язык дается гораздо проще. Совсем по-другому обстоит дело с взрослыми, - говорит руководитель управления образования администрации Тахтамукайского района Нурбий Схаляхо. - На русском говорят единицы. Сейчас пытаемся организовать и для них курсы. Проходить они будут в местном Доме культуры три раза в неделю, каждое занятие по полтора-два часа. Сложность пока в том, что не можем выбрать устраивающее всех время. К тому же с такой нагрузкой школьным учителям не справиться - необходимо набирать еще специалистов.

Трудовые будни на стройке

Большинство мужчин из семей переселенцев уже работают, но из-за незнания языка пока сварщиками, электриками, водителями и строителями. Шесть репатриантов трудится в здании, выделенном под детский сад в соседнем ауле Афипсип, они занимаются отделкой. Работают с девяти утра до шести часов вечера шесть дней в неделю. Выходной - только воскресенье.

Из Панахеса в соседний аул Мунзир Шажоков и его старший брат добираются на купленных недавно "семерках" - называют их "русскими "мерседесами". На работу не жалуются, главное - обеспечить хоть какими-то деньгами свою семью.

- Шпаклевать и красить мне не в первой. Правда, раньше делал только в своем доме, а теперь вот для других и за деньги, - рассказывает Мунзир. - В Сирии работал менеджером в фирме по доставке товаров, часто ездил за границу. В итоге знаю несколько языков, а вот русский пока не освоил.

В планах у 38-летнего Мунзира - создать маленькую ферму. Для приобретения рогатого скота уже попросил кредит.

- В Панахесе уже две семьи сирийских адыгов хотят заняться животноводством. Те же планы еще у трех семей, которые обустроились в ауле Хаштук, - говорит руководитель общественной организации Краснодарского края "Адыгэ Хасэ" Аскер Сохт. - Все они уже обратились в правительственную комиссию Адыгеи с просьбой о предоставлении им товарных кредитов - трехсот голов молодняка крупного рогатого скота. В ближайшее время специалисты Фонда поддержки предпринимательства и министерства сельского хозяйства республики проведут специальные семинары по развитию малого бизнеса на территории региона.

Рядом с Мунзиром трудятся архитектор-декоратор Тимур Уджуху и парикмахер с 22-летним стажем Нарт Абида. Познакомились еще в Сирии, каждый успел потренироваться в отделочных работах на своих домах в Адыгее. По словам главы администрации Афипсипского сельского поселения, по окончании работ им заплатят по сто тысяч рублей каждому, после для них начнут искать другую работу.

Комментарий

Фатима Паранук, начальник отдела по связям с соотечественниками комитета по делам национальностей, связям с соотечественниками и СМИ Адыгеи:

- В этом году в Адыгее для репатриантов из Сирии выделено 450 квот. Приехавших в республику сирийских адыгов на время оформления документов расселяем в съемные квартиры в Майкопе или отправляем в республиканский Центр адаптации репатриантов. Деньги на аренду, оформление документов и материальную помощь выделяются из средств специального благотворительного общественного фонда, который был создан еще в 1998 году, когда в регион приехала первая группа репатриантов из бывшей Югославии. Те же, кто получил вид на жительство в России, чаще всего переселяются в сельскую местность. Студенты из Сирии, обучающиеся в Адыгейском госуниверситете, ежемесячно за счет средств фонда получают стипендию - три тысячи в месяц. Уже в 2013 году разработаем программу по оказанию дополнительной социальной поддержки молодым семьям и будущим мамам. Подумываем и о выделении земельных участков в Тахтамукайском районе под индивидуальное жилое строительство.


Оригинальное название статьи: "РГ" увидела, как живут в Адыгее беженцы из Сирии
Текст: Ольга Бондаренко (Адыгея)
Фото: Владимир Аносов

Все фотографии к статье

© Российская газета ("РГ") 

• адыгея
• кбр
• майкоп
• нальчик
• панахес
• пэрыт
• репатриация
• сирия