Хакушева М.А.: Фальсификация - обратная сторона бессилия

Фальсификаторские перепевы заказных авторов, далеких от сути проблемы, подхватываются другими, еще менее компетентными, отчасти отрицаются третьими. Фальсификация фальсификаций... Их так много, что отве­чать на каждую нет никакой возможности. Впрочем, ответ вряд ли будет услышан. Важно запустить фальшивый «пробный шар», не имеющий никакого отношения к исто­рической правде, и повлиять на общественное мнение, на­правив его в сторону еще одного мифа. При этом ни газеты, ни каналы, ни заказчики не несут никакой ответственности за происходящее. Но кому нужна эта кампания? Зачем в этот неумолчный хор вступают новые голоса, которые всегда были бесконечно далеки от проб­лем черкесов, только сегодня о них услышали, но живо откликнулись? Очевидно, настали такие времена, когда можно заработать неплохие бонусы (и не только) заказным политикам и заказным ученым.

Впрочем, такие времена были начиная с антично­сти.

Примирить через забвение - другая грань «либе­ральной» фальсификации. Способ, который был всегда эффективен.

Так было, например, в Афинах в 403 году до н.э. Город только что видел конец деспотической диктатуры Тридцати тиранов - олигархии, физически устранившей почти всех своих противников. Новые правители, стремясь восстановить в обществе единство и согласие, издали указ об амнистии (от греческого слова, означающего «забве­ние» или «забывчивость») сторонникам прошлой тирании.

Тот же принцип «сработал» в Италии, в 1946 году, когда вышел указ об амнистии свыше 200 тысяч граждан, «в той или иной степени причастных к злодеяниям фаши­стского режима».

Только во Второй мировой войне погибло более 50 миллионов человек (не считая потерь Китая и Японии). От людей, которые призывают к прощению и забвению, часто можно услышать, что память о прошлом только разделяет, особенно если после совершенных зверств минуло много лет. По их словам, забвение объединяет, а память все равно не переделает прошлого, сколь бы жестоким оно ни было.

«Кто старое помянет...» Трудно не согласиться с народной поговоркой. Но как быть, если старое неизвестно, если его отменили, уничтожили, и теперь вместо него образовалась черная дыра наподобие космической, которая поглотила историю адыгов, а сейчас продолжает поглощать настоящее и будущее?

Некоторые в своих стараниях заставить людей забыть дошли до абсурда, отрицая страшные преступ­ления, совершенные против человечества. При поддержке некоторых историков-ревизионистов отдельные политики даже заявляли, что холокоста, например, не было вообще. Авторы таких заявлений даже организовывали экскурсии по бывшим «лагерям смерти», таким как Освенцим и Треблинка, и говорили посетителям, что газовых камер там никогда не существовало, - и это вопреки свидетель­ству множества очевидцев, массе доказательств и доку­ментации.

Чем объясняется успех лживых ревизионистских идей в определенных кругах? Очевидно, тем, что некото­рые предпочитают забыть об ответственности. Стоит только предать зверства забвению, по мнению ревизиони­стов, как ответственность сходит на нет. Однако ревизио­низму оказывается достойное сопротивление, находятся люди, которые активно выступают против ревизионистов-фальсификаторов, которых один французский историк на­звал «убийцами памяти».

Так называемый «черкесский вопрос» является од­ним из многих в длинном драматическом ряду мировых исторических фактов, которые были преданы тотальному забвению. Никто не мог ожидать, что после стольких лет погребения история черкесов восстанет из пепла, как птица Феникс.

Между тем создавшаяся ситуация вызывает удивле­ние сродни восхищению: суметь так вдохновенно извра­щать далеко несекретные материалы и факты официальной историографии, доступные специалистам и любителям! Но удивляет не столько далеко зашедшая кампания (в условиях безнаказанности - это обычное дело), сколько отсутствие общественной реакции на нее. В лучшем случае все заканчивается «выпусканием паров» в кулуарах. Впро­чем, такой реакции отчасти есть объяснение: это «чисто адыгское убийство» игнорированием. (Эта привычка дос­талась от лучших времен, когда ее мог позволить оппо­нент, находящийся в сильной социально-экономической позиции). Однако ныне до адресата оно, игнорирование, просто не доходит, более того, адресат сам использует такую «немую» реакцию в свою пользу, - она усиливает его.

Кажется, настала пора употребить обычную циви­лизованную форму ответа: на каждый случай не лениться подавать судебный иск. Если за наглый обман придется нести судебную ответственность, да еще оплачивать ее из своего кармана, у любителей «истины» тяга к фальсифика­циям поубавится.

Вместе с тем, ситуация нам кажется достаточно за­бавной: ведь если бы обозначившиеся контуры правды о «черкесском вопросе» не беспокоили бы заказчиков этих фальсификаций, то последних бы не было. Более того, чем больше будет этих самых «фантазмов», тем быстрее они обратят на себя внимание здравомыслящих людей, кото­рых гораздо больше, чем кажется заказчикам. Чем больше шумихи, тем быстрее будет обращено всеобщее внимать к предмету, тем быстрее обнаружится правда.

Однако эта грязная кампания вызывает вопросы другого порядка. Кто или что стоит за этими заказами? Кому сегодня снова понадобилось искать и находить в северокавказских народах «образ врага»? Не кажется ли это одним из самых тревожных синдромов современности? Не кажется ли гримасой абсурда, что в XXI век «проходит» не дискредитация одиозной личности (например, какого-ни­будь лидера наднациональной финансовой корпорации), не группы сомнительных политиков, за которыми стоят, возможно, теневые финансовые интересы, основанные на бас­нословном капитале, - все еще проходит дискредитация народов, - как встарь. История не отличается разнообразием сценариев. Новая инсценировка осуществляется с привлечением беспринципных СМИ, которые рассчитаны на «промывание мозгов» и без того замурованного узкого мирка российского обывателя. Низкопробный сценарий без конца повторяется и может повторяться в режиме дур­ной бесконечности.

Правда, некоторые отечественные телевизионные передачи поднимают проблему фальсификаций в современной историографии. Например, один из участников программы "Право голоса" канала ТВЦ, автор школьных учебников по истории, признал, что «главный фальсификатор - государство» (6 марта 2013 года, тема «Нужен ли единый учебник истории?»).

Людям, пережившим войны и зверства, крайне трудно забыть погибших родных и близких. Однако боль­шинство из тех, кто намерен сохранить память о массовых убийствах и геноциде, надеются, что из страданий, пере­житых ими и их близкими, люди извлекут уроки, которые помогут не повторить подобного варварства.

По этой причине правительство Германии, напри­мер, решило отмечать годовщину тех дней, когда раскры­лись ужасные злодеяния, творимые в концлагере Освен­цим. Отмечать, по словам президента Германии, необхо­димо ради того, чтобы «память служила будущим поколе­ниям в качестве предостережения».

Массовая осведомленность о секретных историче­ских преступлениях, которые перестали быть секретными, - лишь вопрос времени. Даже для тщательно скрываемой информации приходит время X (просто оттого, что всему приходит конец), - и тогда она становится неудержимой.

Гораздо серьезнее кажется вопрос, как реагировать на эту неминуемую, ни от кого не независимую стихийную огласку тщательно хранимого «скелета в шкафу», - того же «черкесского вопроса» и других политических престу­плений прошлого. Нам кажется гораздо более дальновид­ным и конструктивным не дальнейшее отрицание очевид­ных фактов, не фальсифицирование истории, а спокойная контролируемая легализация исторических фактов, науч­ная и научно-популярная интерпретация их с помощью все тех же СМИ; в этом случае общественная реакция будет более предсказуемой и правильной.

С другой стороны, всем очевидно, что современные политики и власти не несут ответственности за преступле­ния предшественников. Тогда как объяснить этот упорный феномен фальсификаций? Не является ли это свидетельст­вом того, что идеологическое наследие прошлого все­сильно, и в его недрах выросли новые преемники царской колониальной политики? Кому нужны подобные провока­ции, кто стоит за ними?

Но неужели можно всерьез рассчитывать, что в век современных технологий удастся скрыть такую информа­цию, как война или геноцид? Или надеяться, учитывая ис­кусную изощренность заказных писак на всех уровнях, фальсифицировать или «удобно» интерпретировать упря­мые страшные факты?

Характерно, что авторы, которых можно заподоз­рить в искренней симпатии и сочувствию по отношению к черкесам, чаще всего не позволяют отчетливо проявиться этой «слабости». На самом деле, ведь гораздо спокойнее - находить, скажем, 10% позитива (из 100) «благородного и справедливого» отношения к черкесам в российской политике, преувеличенно акцентируя на них внимание, и столь же преувеличенно «разоблачать лицемерную», например, политику Америки и Грузии, политическая фи­лантропия которых на поверку оказывается отнюдь «не­бескорыстной».

Кажется, поднимать тему «бескорыстия» и «честно­сти» какой бы то ни было политики - задача заведомо об­реченная. Так же, как усматривать совершенно чистые мо­тивы в десяти процентах «позитива».

В погоне за призрачной объективностью эти авторы порой совершенно забывают о самом предмете разгорев­шегося спора - «черкесском вопросе» и реальном самочув­ствии самих черкесов в рамках великодушно отводимого им «прокрустова ложа».

Мало кто способен перерасти уютные рамки кон­формизма. Но это определенно удалось М. Крайсвегному и Ю. Винничуку.

Но еще меньше тех, кто последовательной беском­промиссной позиции посвятил всю жизнь. Таким приме­ром может служить деятельность старшего научного сотрудника Лазаревского этнографического отдела Музея Истории г. Сочи Тамары Васильевны Половинкиной, которая одной из первых занялась историей Русско-Кавказской войны. По стойкости многолетнего последовательного сопротивления многочисленным нападкам и провокациям, мужеству и бескомпромиссности эту позицию, как и саму жизнь Тамары Половинкиной, без преувеличения можно считать настоящим подвигом. «Черкесия - боль моя и надежда» - это название ее книги можно считать собственным кредо ученого.

Огромный вклад в развитие адыгской традиционной музыки внесла Алла Николаевна Соколова, доктор искус­ствоведения, профессор Института искусств Адыгейского государственного университета, член Союза композиторов России, заслуженный деятель искусств Республики Ады­гея. Многолетние поиски архивных документов (в том числе и звуковых) по адыгской традиционной музыке при­вели ученого к серьезным открытиям. Адыгские доку­менты - старинные песни и наигрыши - были возвращены или скопированы из архивов Ростова-на-Дону, Москвы, Лондона и Парижа.

С докладами об адыгской традиционной музыке А.Н. Соколова успешно выступала в Австрии, Венгрии, Германии, Италии, Норвегии, Португалии, Шотландии и других странах.

Неоценимы заслуги в области адыгской историо­графии Олега Леонидовича Опрышко, широко известного специалиста по истории (в том числе военной), исследователя -архивиста Кабардино-Балкарии, писателя-историка, журналиста. Многие поколения выросли на чтении широко известных и популярных книг «По тропам истории», «Че­рез века и судьбы» и др.

Исследования в области археологии на территории КБР в настоящее время возглавляет молодой ученый, кандидат исторических наук, зав. отделом археологии КБИГИ Владимир Фоменко, на счету которого множество научных статей по истории адыгов.

Совсем недавно появилось новое видео-обращение по теме «История и традиции черкесов» молодого исследователя из Крыма Андрея Осташко.

16 мая 2013 года в Сочинском художественном музее завершила работу выставка по теме «Традиционная культура адыгов», которая впервые проходила в рамках Культурной Олимпиады «Сочи-2014» с 15 марта 2013 года. Организаторы отметили большой интерес посетителей, по данным дирекции музея, выставку посетили более 7 тыс. человек.

21 мая 2012-2013 годов в КБР на митинг памяти жертв Кавказской войны вышли более трех тысяч человек

В 2011 году вышла книга О.Буллоу «Путешествие по непокоренному Кавказу», вслед за ней - «Северо-Западный Кавказ» профессора Массачусетского универси­тета США Уолтера Ричмонда. В феврале 2013 года вышла другая книга Ричмонда «Черкесский геноцид».

Некоторым представителям власти и официальной политики уже нет никакой возможности не считаться с по­добными объективными закономерностями общественного движения, которое только набирают силу.

Российские политтехнологи не знают, что делать с обнаруженной правдой, чтобы она выглядела не столь вызывающе.

Следуя привычной инерции, они объявляют ее про­дуктом «американской пропаганды». Но с позиции незави­симых наблюдателей, которых абсолютное большинство, этой ситуации придается противоположная коннотация: 150-летняя герметичная капсула самой крупной историче­ской мистификации была, наконец, впервые публично вскрыта. Неважно, при каких обстоятельствах, где и когда должно было случиться, но это событие было абсолютно предсказуемо.

Если бы опыт бывших западных империй по от­ношению к постколониальным странам получил распро­странение в нашем отечестве, возможно, был бы разрешен «черкесский вопрос», исчезли бы скинхеды и еще многое другое, что пока не может быть вполне осмыслено.

Вероятно, могло бы появиться хотя бы одно худо­жественное произведение-покаяние кого-то из русских пи­сателей, которых еще недавно отличала всемирная отзыв­чивость...

Мы все еще надеемся на потенциал прогрессивного демократического ядра, который существует в сфере Рос­сийской федеральной политической власти. Мы верим, что его неоправданно затянувшаяся латентная фаза сменится действенной, активной, и гуманная политическая воля, на­конец, проявит себя, - ведь продуманная российская поли­тика на Северном Кавказе - залог стабильности на всем пространстве России.

Мы верим в будущее северокавказских народов, ко­торые непременно обретут свое достойное место в кругу разноязыких национальностей новой России.

Адыги - один из самых молчаливых этносов мира. Молчанию учит нелегкая история. И если адыги говорят о прошлом, это значит, что о нем невозможно молчать.

«Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь», - писал Джордж Сантаяна, американский философ испанского происхождения.

Как ни печально, но, похоже, что уже многие тыся­челетия человечество быстро забывает свое прошлое, об­рекая себя на одни и те же горькие ошибки.

Но, несмотря на несовершенство прописной исто­рии, которая куда больше следует предписаниям идеоло­гии, сама «жизнь в общем-то никогда не поддается фальсификации, писал замечательный шведский писатель П. Лагерквист в эссе «Освобожденный человек»



© "В поисках утраченного смысла..."(Публицистика) Нальчик 2013 г.
Источник: zapravakbr.ru 

• ркв
• фальсификация
• черкесский геноцид