Поселок у моря: страницы прошлого и настоящего

Ревизии подвергаются, в том числе, истинные цели русских военно-морских десантов на побережье в 1830-х гг., однозначно положительно оценивается деятельность адмирала М.П. Лазарева на посту организатора и руководителя этих десантов, настойчиво поднимается тема юбилеев и просто дат основания городов Сочи и Туапсе, отчет которых ведут от высадки десантов и строительства крепостей. Один из авторов похожих высказываний краевед Ю.Кадыков, к примеру, на основе архивов (!) Сочинского отделения Русского географического общества, в статье «...И утвердилась в Черноморье» утверждает, что «главной целью устройства Черноморской береговой линии тогда были не наступательные военные действия, а создание и укрепление торговых и иных связей с местным населением». Да что там, приходилось читать, будто шапсуги с Псезуапсе встречали адмирала М.П.Лазарева хлебом и солью. Ученые-историки, как говорится, отдыхают. Наивно было бы думать, что подобные «открытия» случайны и безответственны, поэтому вступать в дискуссию с такими краеведами и журналистами не стоит. Ограничимся лишь цитированием двух известных участников завоевания Кавказа. Так, по словам М.П. Лазарева, « занятие побережья укреплениями» имело «ближайшей целью пресечение всех сношений морем между непокорными жителями Кавказа и другими приморскими народами, дабы заставить первых, лишением их некоторых необходимых жизненных потребностей, приобретаемых этим путем, прибегнуть к пособию России, дружелюбным с нею отношениям и, наконец, к покорности». Его дополняет начальник Черноморской береговой укрепительной линии генерал Н.Н. Раевский: «Между тем, как мы препятствовали турецкой торговле, мы не заменили ее русскою, между тем, как мы препятствовали силою интересам, связывающим горцев с Турцией, мы взамен не предоставили горцам никаких интересов, которые могли бы привязать их к России». Блокада побережья серьезно ударила по жизненно важным интересам населения Причерноморья. Его судьбу полностью разделили жители окрестностей р. Шахе.

По сообщению источников, в первой половине-середине XIX в. низовая часть долины р. Шахе, примыкающие к ней с обеих сторон ущелья небольших рек Асакай (слева), Матросская Щель (Кодеш) и Глубокая Щель (справа) составляли округ Субаш или Шупаш (адыгск. Шыупащ -«предводитель всадников»). Именем Субаш (Субаши) русские военные документы ошибочно называли р. Кодеш, а черкесы, как пишет Джеймс Белл, так звали р. Шахе.
Впервые термин Субаш (в форме Сувиш) встречается у автора XVII в. Эвлии Челеби, который обозначает им одно из прибрежных обществ, насчитывавшее до 3 тыс. мужчин (« вооруженных ружьями воинов»). Во владении «племени» субаш находилась, по словам Эвлии, ветхая, разрушенная крепость, где он останавливался на ночлег и встречался с «беем» субашинцев. Крепость эта располагалась на берегу моря, на вершине отвесной скалы. Можно предположить, что речь шла о средневековой крепости, остатки которой до сих пор можно увидеть в устье р. Годлик, северо-западнее р. Чемитоквадже.

Спустя какое-то время этноним субаш, происходящий от личного мужского имени, упоминается уже в качестве другого названия р. Шахе и ее ближних окрестностей. Население округа Субаш по-прежнему занималось морской торговлей. Как пишет в 1839 г. Н.Н. Раевский, к устью Шахе всегда «приплывало большое число турецких судов, и поныне прорываются (через блокаду. - Т. П.) для мены продуктов, состоящих из сала, меду, воску, мехов куньих и лисьих». В 1840 г. в округе первенствовала знатная фамилия Аткевя. Среди субашинских дворян источники называют Мугу и Берзеков. Известно, что братья Мугу и Аткевя стояли во главе отрядов, штурмовавших Головинское укрепление летом 1841 г.

Комиссия Кавказского наместничества под началом А.Н. Муравьева, обследовавшая в 1866 г. ущелье р. Шахе, нашла, что на протяжении одной версты от ее устья, вверх по течению, «горные склоны покрыты преимущественно мелким лиственным лесом (молодняком, затянувшим прежние хозугодья. - Т.П.), лишь кое-где попадаются маленькие прогалины, - вероятно, места бывших горских саклей». Автор начала XX в. прямо указывал, что Головинское урочище было «покрыто сплошными аулищами. свидетельствующими о бывшем здесь некогда густом поселении горцев».

В 1839 г. Черноморский флот высадил в устье р. Шахе (правый берег) военно-морской десант. Эскадрой командовал адмирал М. П. Лазарев десантными войсками - генерал Н. Н. Раевский. Успех высадки обеспечивал непрерывный артиллерийский огонь по берегу моря, который вело поочередно со всех кораблей, высадочных средств и судов сопровождении вплоть до момента высадки войск (в целом высадка десанта занимала от двух до четырех часов).

3 мая, с рассветом, ночевавшая в море на рейде р. Шахе эскадра подошла к берегу и, встав на якоря, высадила десант. В это время, по словам генерала Раевского, горцы стягивали свои силы к месту ожидаемой высадки войск, «а двадцать или тридцать начальников разъезжали верхом по равнине под вековым деревом; человек пятьсот стояли на коленях и перед ними мулла в белой чалме. Горцы молились: это предвещало их решимость защищаться донельзя». В это время «корабли открыли огонь; он безумолку продолжался четверть часа» (первый этап артобстрела). Как пишет участник десанта декабрист Н. И. Лорер, от этой канонады «грохотало эхо и лес валился как скошенная трава». Именно один из таких моментов и изобразил на своей картине свидетель десанта художник И. К. Айвазовский. «На этот раз,- по словам Лорера,- Раевский вносил русское оружие в землю убыхов и по всему заметно, что нам недешево достанется это святое место, как сами горцы его называли».

Ряды защитников долины р. Шахе состояли, в основном, из жителей окрестных аулов. Очевидцы наблюдали как по приходу эскадры, накануне десанта, «со всех аулов, с вершины левого холма в частности, спускались небольшими группами мужчины, которые затем «переходили реку у морского прибоя». К ночи, как пишет Раевский, «на пространстве трех верст долины Субаши (Кодеша.- Т. П.), Шахе и окрестные горы унизались огнями». По сообщению англичанина Джеймса Белла, сюда прибыли «со значительными силами» шапсуги с р. Псезуапсе (Псышу). Все они, отмечает он, в этом бою были ранены или убиты. Среди последних, по словам Белла, было пятьдесят «самых храбрых дворян», то есть представителей знатных и влиятельных фамилий.

Десант был высажен на правый берег р. Шахе, точнее, на пространство берега моря между устьями рр. Шахе и Кодеш. Река Кодеш небольшая речка, впадающая в море северо-западнее Шахе, не более чем в одном километре от ее устья. Ныне р. Матросская Щель.

Территория между реками Кодеш и Шахе, как следует из данных Раевского, уже к апрелю 1839 г. была защищена горцами со стороны моря глубокими рвами на возвышенных местах, двухрядным плетнем с каменной земляной забутовкой - на низменных, а также завалами из деревьев. Между укреплениями, р. Шахе и подножием горы правого берега этой реки (с северной стороны) находилась, по Раевскому, «довольно обширная долина, поросшая вековым дремучим лесом, переплетенным плющом и виноградником».

Защитники долины сражались мужественно и отчаянно, но силы были слишком неравны. «Ужасное действие морской артиллерии,- пишет Раевский,- принудило горцев оставить прибрежные окопы»: они «чрезвычайно медленно, с большим спокойствием» начали отступать через рощу к горе. Вскоре бой на равнине стал затихать. Здесь был разбит русский лагерь, поставлены палатки. Однако ближе к горе перестрелка еще продолжалась. На самой горе, по словам Лорера, «неугомонные горцы поставили пушки, у нас с разбитых судов заграбленные, в неприступных местах и сверху постоянно стреляют по лагерю и по палаткам, по выбору».

«Наконец,- пишет далее он же,- стрельба эта всем нам страшно надоела», и тогда Раевский приказал заставить пушки замолчать. «Орудия гремели целый день, разрыли гору занимаемую горцами, порядочно, но не прекратили их огня и он, ослабевая прекратился у них только тогда, когда, кажется, недостало пороху и снарядов»,- отмечает Лорер.

По окончании боя в русский лагерь прибыли представители горцев для выкупа тел своих погибших соплеменников. Среди прибывших источник называет известного своей личной храбростью и влиянием Берзек Алхасоко Биарслана, племянника видного военного и политического лидер горцев Западного Кавказа 1820-1840-х гг. убыха Берзека Хаджи Дагумоко, и другого убыхского дворянина по имени Тюльпар.

Разъясняя генералу Раевскому, видимо по его просьбе, причину столь упорного сопротивления оборонявшихся, они, в частности, сказали (со слов генерала), что «прибрежная роща была издавна Тагапк (священной.- Т. П.) куда они стекались для языческих обрядов и народных совещаний. Потому-то в виду флота они произнесли торжественную клятву умереть до последнего, но не допустить осквернения святыни» (священной рощи с древней могилой на приморской возвышенности правого берега р.Шахе). «Кроме того,- добавляет Раевский,- долина р. Шахе привольная и более других населенная, была издавна главным пунктом приморской торговли горцев.»

Вскоре на месте высадки десанта было построено укрепление, получившее наименование форт Головинский (в честь командира Отдельного Кавказского корпуса генерала Е. А. Головина). В последующем оно неоднократно подвергалось атакам горцев. Из приказа по Отдельному Кавказскому корпусу следует, что только в 1846 г. здесь было 10 сражений.

В период Крымской (Восточной) войны, под угрозой входа англо¬французской эскадры в Черное море, форт Головинский, как и другие укрепления Черноморской береговой линии, был взорван, а его гарнизон эвакуирован. Вторично русские войска появились на побережье в феврале-марте 1864 г. 19 марта отряд генерала Геймана занял развалины бывшего форта Головинский. Здесь был устроен сторожевой пост и один из пунктов сбора жителей для последующего выселения в Турцию. «К этим пунктам,-писал генерал Гейман убыхам,- могут приставать турецкие кочермы и пароходы, на которых вы можете ехать в Турцию ». Сюда же было велено «переносить все имущество и, у кого есть, хлеб».

В 1864 г. главой низовых шахинцев был представитель Берзеков Хапещуко Эльбуз. О нем известно, что 6 марта 1864 г., после получения письма от Геймана, в котором тот в ультимативной форме предлагал убыхам «сейчас же, без обозначения срока», покинуть побережье, он встречался с генералом в русском лагере на р. Псезуапсе. Вместе с ним в переговорах участвовало «до 15 убыхских стариков. Почти все они жили по соседству с шапсугами, около низовий Шахе». Одним из депутатов был другой Берзек, Бабу ко Алим-Гирей, живший в верховьях р. Шахе. Прибывшие просили дать убыхам трехмесячный срок на сборы: «Мы все желаем выйти в Турцию, у нас есть больные, есть имущество, многие живут далеко от берега. А до тех пор мы просим не вводить войск в нашу землю». Однако все просьбы убыхов были Гейманом категорически отклонены. Второй раз Хапещуко Эльбуз, «старшина убыхов, живущих около низовий Шахе», упоминается в связи с его письмом к генералу Гейману, в котором извещает, что он сам и все «живущие в его участке» уже переселяются в Турцию.

После изгнания с побережья коренных жителей и образования в 1866 г. Черноморского округа начинается постепенная экономическая колонизация опустевшего края. Так, в 1903 г. на правом берегу р. Шахе, вблизи моря, была образована так называемая Головинская казенная дача, распродававшаяся отдельными участками от 4 до 25 десятин. Около 60 подобных участков было нарезано в смежном урочище Матросское (Кодеш).

При устье р. Шахе находились Головинский пост Сочинской почтово-телеграфной конторы, здание Индо-Европейского телеграфа, пост пограничной стражи (с 1870 г.). На левом берегу реки, на небольшой возвышенности, рас¬полагалась дача адмирала В. П. Шмидта.

На обширном, прилегавшем к реке приморском участке действительного статского советника М. М. Перепелицына предполагалось основать дачный поселок или «курортный город-сад». В этих целях было создано акционерное общество «Курорт Лиран» (от «лириодендрон» - тоже, что тюльпанное дерево). В 1912 г. общество опубликовало эскизный проект курорта «с высоты птичьего полета». По замыслу акционеров, проектируемый курорт должен был соответствовать лучшим европейским стандартам того времени. Но вследствие начавшейся войны этим планам не суждено было осуществиться.

В начале XX в. (по-видимому, в 1911 г.) в приустье Матросской Щели селится несколько семей казаков-некрасовцев, последователей старообрядчества, прибывших из европейской Турции (Добруджи). Их поселок получил название Игнатьевка. Казаки-староверы прожили здесь до 1919 г., переехав затем в Донскую область.

В 1921 -1923 гг. в Головинку перебирается часть некрасовских казаков, живших до этого в селении Бабуков аул. По данным за 1923 г., на территории, занимаемой ныне Головинкой, значилось несколько населенных пунктов: села Головинка, Матросская Щель и Игнатьевка, относившиеся к Лазаревской волости Туапсинского округа. К 1926 г. села Матросская Щель и Игнатьевка слились с посёлок Новый Шапсуг, объединившийся позже с селом Головинка.

Заселение урочища «Головинка» между Матросской Щелью и прав] берегом р. Шахе, выше автомобильного шоссе (переселенческий участок «Новый Шапсуг»), началось в первой половине 1920-х гг. В 1925 населенный пункт Новый Шапсуг был включен в состав Кичмайского сельского совета Шапсугского района. Его жители переселились сюда из аул Кичмай, Большое Псеушхо, из ашейских аулов, с Кубани. В 1926 г. подчинение Кичмайскому сельсовету было передано село Головинка. По данным на конец 1926 г., в Новом Шапсуге числилось 108 чел., в селе Головинка - 133 чел. Согласно сведениям за 1929 г., в поселке Новый Шапсуг (аул Головинка или Шахап) проживало 103 чел.: 50 шапсугов, 29 русских, 24 украинца, в 1930 г.-208 чел.

В 1930-1940-х гг. при устье р. Шахе постепенно, в организованном порядке, заселяется славянами - выходцами с Кубани. В этой части долины были образованы поселения в статусе сел - Шахе и Нижнее Шахе. В 1954 они были соединены в одно село Шахе. В 1961 г. поселок Головинка, село Головинка и Шахе перестали существовать как самостоятельные административные единицы, влившись в городскую черту Сочи.

Тамара Половинкина

историк, ст. научный сотрудник Лазаревского этнографического музея -отдела музея истории города-курорта Сочи.