«Налог на джихад»

Зона контртеррористической операции в курортном Приэльбрусье: бизнесу здесь плохо — доходов нет, боевикам плохо — доходов нет, а туристам — хорошо.

Дорога в Приэльбрусье начинается с Баксанского кольца. Здесь, на федеральной трассе «Кавказ» красуется аккуратненький, желтенький пост ДПС. От него ответвляется федеральная дорога Прохладный—Азау, которая, петляя по дну узкого Баксанского ущелья, через 104 километра упирается в горы.

Проезжаем печально известное селение Заюково — самое длинное по протяженности в этих краях. На въезде в Заюково в 4 километрах от поста ДПС 19 февраля были расстреляны московские туристы.

Первые серьезные блокпосты начинаются у селения Кенделен — на трассе бронированный «Урал» и БТРы. Накануне в горах шел бой с боевиками. Еще не затихли последние выстрелы, а Национальный антитеррористический комитет (НАК) в лице его официального представителя Николая Синцова отрапортовал: обнаружена база боевиков, убито трое, и все они, возможно, «причастны к расстрелу туристов». Однако местные спецы более сдержанны в своих оценках. Следственная группа, выезжавшая на место, никакой базы в глаза не видела, данных о ликвидированных боевиках не имеет, да и вообще следователи недоумевают, почему господин из НАКа поспешил «привязать» якобы уничтоженных боевиков к расстрелу туристов, но Москве виднее.

На момент подписания номера итог шестичасовой операции с применением минометов и вертолетов следующий: один убитый спецназовец и шестеро раненых сотрудников МВД, четверо из них находятся в тяжелом состоянии.

«Ничего удивительного, — говорит мой попутчик, — у нас часто бывают такие нестыковки, слишком много силовиков работает на одной территории, и никто не считается друг с другом, а потом расхлебывают. Вот неделю назад в Нальчике постреляли друг друга федеральные фэсы, и наши гаишники в итоге все на вахов (ваххабитов. — И.Г.) списали, а что еще делать?» Махмуд знает, что говорит, он не рядовой местный житель, по долгу службы ему приходится общаться с чиновниками и силовиками.

Миновав селение Былым, проезжаем блокпост: на трассе три БТРа с расчехленными стволами, с десяток «Уралов», а солдаты греются у костра. Дальше уже проще — блокпосты из «Уралов» стоят только на въездах и выездах из селений. Петляем по живописному ущелью, въезжая в Приэльбрусье. По дороге встречаем несколько групп туристов, они не спеша прогуливаются среди сосен вдоль кристально чистого Баксана. Здесь ничто не напоминает о режиме КТО, разве что заметно некоторое усиление с автоматчиками, но на повседневном течении жизни это особо не сказывается.

У подножия Чегета непривычно пусто. Рыночек, раскинувшийся неподалеку, где бабушки торгуют свитерами и вареньем, — тих и уныл, водители такси сонно кучкуются неподалеку, а инструкторы с тоской в глазах уже бесплатно предлагают «за час поставить на лыжи».

Туристический поток схлынул сразу же после убийства московских туристов. Оставшиеся отдыхающие не изменили своих привычек, все тот же коньяк на Кругозоре или Приюте-11*, шашлыки после спусков и бани с нарзановыми источниками перед сном.

«Я потрясена, не ожидала, что мне здесь настолько понравится, — говорит улыбчивая девушка Настя. — Уютные кафе, вкусная дешевая кухня и обалденное катание». Настя с большой компанией приехала из Ростова за день до убийства туристов. Некоторые из ее друзей уехали сразу же, она и еще шесть человек остались и не жалеют.

На канатке я поднимаюсь совершенно одна. Все так же сверкают сахарные головы Эльбруса и солнце слепит глаза. Но кое-что изменилось, наверху склон не усеян бесчисленными черными точками лыжников и сноубордистов. Они есть, но их мало.

Гора Чегет славится своими черными спусками — трассами высшей категории сложности. Поэтому тут, наверху, можно встретить серьезных экстремалов. В основном это зрелые люди, внешним видом и вальяжными жестами напоминающие байкеров, сменивших черную косуху на броские Burton и Solomon**. Но впечатление это обманчивое. Такие, если и имеют байк, то как минимум «Дукатти», и в жизни предпочитают все класса VSOP.

Сюда эти люди едут не за дешевой кухней и коньяком, а за адреналином. Валера занимается тяжелой промышленностью, и его фамилию иногда даже можно встретить в списке Forbes. Он объездил все склоны Европы, но сюда заезжает каждый год хотя бы на неделю. «В Европе не так много трасс такого уровня сложности, и они более ухожены, — говорит Валера. — Но с европейской истеричной осторожностью в вопросах безопасности на трассах нужного адреналина не получишь. Здесь и люди другие». Валеру знают все канатчики и спасатели, приветствуют, сдержанно приобнимая и похлопывая по плечу. Многие из них не по одному разу восходили на Эльбрус и уважают человека не за рейтинг толстых кошельков, а за личное бесстрашие и мастерство. В этом году Валера приехал сюда с женой и 10-летним сыном как раз в день убийства туристов, но уезжать не стал: «Тут нет ничего опасного для нас».

На склоне Эльбруса, со стороны поляны Азау, там, где 20 февраля была взорвана вторая очередь канатной дороги (на фото) и 30 из 45 вагончиков рухнули на скалы, более многолюдно. Это легко объяснимо, здесь больший выбор трасс — от сложных до совсем простых спусков, для «чайников».

«Я вообще не вижу здесь никакого теракта, — спокойно говорит москвичка Елена, равнодушно глядя на сиротливо валяющиеся вагончики. — Теракты — это у нас, в Москве, но я же не перестала от этого ездить в метро или летать на самолетах. А здесь, это не теракт, это какие-нибудь бизнес-разборки», — уверенно заявляет она.

В отличие от туристов, местные жители не так спокойны и жизнерадостны. Их основной заработок приходится на «высокий сезон» — с конца декабря до конца марта. Именно на эти деньги 80% населения Приэльбрусья живет весь год.

«В этом году нам дали отработать чуть больше месяца, — уныло констатирует владелец небольшой гостиницы Хусейн. — Сезон полностью сорван, даже не знаю, чем за аренду земли и электричество буду платить». Летом он отремонтировал свою гостиницу и маленький ресторанчик, и в этом сезоне на особый заработок не рассчитывал, планировал хотя бы возместить расходы. Теперь он в двойном убытке.

О прекращении приема туристов полпред Хлопонин заявил на экстренном совещании в райцентре Эльбрусского района городе Тырныаузе 21 февраля. В тот же день милиция провела «подворовой» обход гостиниц, пансионатов и переписала фамилии, имена и дату отъезда всех отдыхающих. А на прощание растерявшимся владельцем сообщили: примете еще кого-нибудь, вообще вашу лавочку прикроем, Александр Геннадиевич взял вопрос под личный контроль. Тимур, хозяин довольно крупной (мест на 80) гостиницы, показывает мне план заезда туристов на март, в нем есть перечеркнутые квадратики — отказ от брони, но около половины квадратиков зеленые, с подтвержденной бронью. Он обзвонил всех своих клиентов. «Пусть не так много, как планировалось, но люди приехали бы», — говорит он с тоской в глазах.

«Я не понимаю этой логики, — продолжает Тимур. — КТО там, внизу за 70 километров от нас, сюда ведет единственная дорога и упирается в горы. При повышенном режиме безопасности внизу автоматически повышается уровень безопасности у нас. В прошлом году тоже была масштабная КТО, но туристов ведь пропускали». Тимур имеет в виду спецоперацию, которая проходила свыше двух месяцев примерно в том же районе, что и сейчас, в окрестностях города Тырныауза.

На днях начнется принудительное отключение электроэнергии и газа в большинстве отелей и турбаз Приэльбрусья. «Чегет» — восьмиэтажная гостиница еще советских времен — одна из первых в этом списке. «Она «умрет» завтра и быстро, а мы будем мучиться весь год, зато «смерть» наша будет «безопасной», — мрачно рассуждают работники «Чегета».

Вообще, речь Александра Хлопонина на совещании в Тырныаузе сегодня самая обсуждаемая тема по всей республике, а особенно в Приэльбрусье, где ее рассматривают как приговор. Полпред не только ввел запрет на туристов, но еще эмоционально убеждал собравшихся в том, что боевикам удалось запугать мирное население, что в ответе за все происходящее «главы районов и муниципальных образований» и под занавес красочно сравнил Кавказ с Диким Западом.

«Ей-богу, если бы я не жил тут, я бы поверил, — говорит один мой знакомый республиканский чиновник. — Проблема боевиков в КБР есть, но разве можно сравнить их количество и влияние с тем же Дагестаном, где КТО вводится практически каждый день. У нас если и есть кому бояться, так это людям с большими деньгами, которым приходится отстегивать так называемый «налог на джихад». И расстрел туристов в первую очередь невыгоден боевикам: туристов нет — денег нет — взимать нечего».

Узеир Курданов, глава крупнейшего поселения Эльбрус, куда входят 5 населенных пунктов, крайне возмущен: «Почему главы администраций должны нести ответственность за недоработку силовиков. Это несправедливо. Мы готовы содействовать. Но мы не милиция». В рабочем кабинете одного из эльбрусских пансионатов собрались местные предприниматели и чиновники — идет импровизированный совет, что делать дальше и как достучаться до Дмитрия Медведева и объяснить ему, что угрозы для туристов Эльбрусский район не представляет.

«Под моей опекой шесть тысяч населения, а в высокий сезон вместе с туристами более 10 тысяч каждый день — проблем предостаточно, а я еще должен выполнять функции милиции? — продолжает возмущаться Курданов. — Да у нас здесь уже несколько лет нет не то что бытового убийства, даже краж нет. Мы организовываем добровольные дружины, которые патрулируют туристические территории, местные знают об этом, а если ловим приезжих барсеточников, надолго отбиваем у них охоту к воровству».

«Многих раздражают флешки*** от боевиков, это чистый воды рэкет, — шепчет мне один из предпринимателей. — Но пусть господин Хлопонин сам попробует пойти к нашим милиционерам и рассказать об этом. В тот же день об этом узнают «в лесу» — и как минимум «потерпевшему» сожгут машину. У нас нет уверенности в том, что если мы обратимся в любые правоохранительные органы, эти самые органы нас не сдадут».

* Станции на склонах горы Чегет.
** Фирмы, выпускающие профессиональное горнолыжное и сноубордическое снаряжение.
*** Извещения о размерах снимаемой с того или иного бизнесмена дани бандиты подбрасывают на флешках.

Ирина Гордиенко

© Новая газета