Основы хозяйства в Сочинском округе (1897 г)

I. Введение

Весь восточный берег Черного моря и большая часть батумского округа представляют из себя обширную пустыню с населением более редким, чем Сибирь. Природа здесь роскошна, как нигде в Европе, а климат, по мягкости, подобен климату Ривьеры. Растительность, сохраняя свою южнорусскую физиономию в северо-западной части, постепенно утрачивает ее при передвижении на юг, а за Сочи мало-помалу принимает субтропический характер. Под нею скрывается плодородная почва, нередко тучный чернозем, который обеспечивает великолепные урожаи самых прихотливых сельскохозяйственных растений, а массы воды дают огромные ресурсы для применения надпочвенного, подпочвенного и даже воздушного орошения. Но до последнего времени население побережья не прибавлялось, а скорее регрессировало, и колонии прозябали, а не процветали; ничтожная производительность земли, всюду жалкая культура, уныние в сердцах, вечные вздохи о покинутой родине, бедность, болезни, невозможные дороги, отсутствие мостов, общий упадок и одичание — вот что режет глаз на каждом шагу. А природа не дремлет: заросли день за днем хоронят былую культуру, и человек, вместо обычного торжества над природой, все ниже и ниже склоняет свою усталую голову перед могущественной соперницей. Она здесь царит безусловно, и человек живет нищим среди безумной роскоши и изобилия самой природы. В продолжение более чем четверти века испытаны всевозможные меры заселения, не мало денег и энергии ушло на бесплодные попытки, а все же дело не подвинулось.

В чем же здесь тайна?

Одни говорят, «администрация не сумела», но ведь та же администрация «сумела» на Северном Кавказе, в Терской области и в далекой Сибири. Другие исключительно приписывают все зло лихорадкам, — однако и с лихорадками кое-как сживаются оседлые жители Борчалинской низменности, левого берега Алазани и даже классической Ленкорани — жизнегубительницы. «Дурные дороги, вот корень зла!» — воскликнут многие, но даже и при дурных дорогах найдется много местностей, живущих безбедно, имеющих нормальный прирост населения и если не вывозящих, то хотя выносящих кое-что на рынок от своего избытка.

Всегда ли было так безотрадно?

Еще на рассвете исторических преданий, как в дымке, мелькают именно на здешнем горизонте легендарные образы героев аргонавтов. Здесь, на заре истории, селились первые культурные человеческие общества. Именно здесь впервые раздалась проповедь любви и всепрощения св. апостола Андрея. Римские легионы, наследники богатейших древнегреческих колоний, не раз тяжелой пятой попирали этот берег, оттесняя горцев в их орлиные гнезда. Римские патриции приезжали сюда в разукрашенных судах отдыхать в свои изящные и уютные виллы. Через прибрежные города Индия и Средняя Азия высылали караваны с редкими товарами, да и сама страна вывозила свои сельскохозяйственные произведения.

В средние века на смену появились юркие генуэзцы и венецианцы; при них еще раз вспыхнуло христианство, но потухло, уступив мрачному исламу, преградившему путь к мирному сближению с горцами. Эти воины-орлы, столь одаренные от природы, не хотели побрататься с православным народом, и государственная необходимость смела их одним могучим порывом. Исчезли горцы, но вместе с ними исчезло их знание местных условий, их опытность, та народная мудрость, которая у беднейших народов составляет лучшее сокровище и которою не должен брезгать даже самый культурный европеец. Горцы прекрасно умели возделывать зерновые растения, всякого рода орехи, хурму, яблоки, груши, винную ягоду и, несмотря на закон, угощали европейцев прекрасным вином. На юго-востоке занимались они хлопком, особый вид лебеды служил им для добывания селитры, а душистый мед тысячами пудов шел заграницу. Их защитные насаждения вдоль рек, живые изгороди, лесные опушки кругом полей, древесные группы для затенения, воздушные силосы из листьев и ветвей — все вызывает одобрение агрономов. Веками выработанная система гигиенического режима для предупреждения от лихорадки, особенно выбор мест для жилища, пользование водой, распределение работ по времени дня и по времени года в зависимости от вертикального профиля местности — все возбуждает удивление среди гигиенистов. Их плуги и рала, их выносливые горские семена были замечательно приспособлены к местным условиям. Скотоводство велось в огромных размерах, и из молочных продуктов приготовлялся хороший и прочный сыр. По Пейсонелю, они били ежегодно до 500 000 баранов и продавали до 200 000 бурок. Масса тисового, пальмового и строевого леса грузилась на иностранные корабли. Еще в последней трети прошлого столетия, по Пейсонелю. общий вывоз товаров из Черкессии простирался, по тогдашним деньгам (считая только один таманский рынок и Каплу), до двух миллионов рублей. Из этого количества на долю одного восточного побережья приходилось около миллиона по нынешнему курсу.

Удалив из страны черкесов в силу общих государственных соображений, мы взяли на себя тяжелый нравственный долг удовлетворить цивилизацию за утраченные силы и за погибшую культуру, которая копилась 3000 лет, а погибла в 30 лет под напором чудовищно-творческой силы природы, уже несдерживаемой опытной и сильной рукой аборигена. Шестьдесят лет употребила русская армия для того, чтобы ценой невероятных страданий, усилиями неслыханного героизма, завоевать нам эту страну. Сотни миллионов рублей затрачены, сотни тысяч жизней загублены, а теперь эту страну снова нужно брать с бою, как в то первобытное время, когда еще в ней не было человека. Как тогда, так и теперь, от горных ледников до самого моря, властно и громко звучит песня торжествующей природы, в конец заглушая жалкий лепет жалкой колонизации. Бессильны здесь меч и огонь, и не спасут здесь никакие беспочвенные проекты, потому что погибли навсегда старые традиции и почти без следа исчезла старая культура. Только наука, как отражение коллективной опытности всех времен и народов, только наука, дающая точное знакомство со всею совокупностью разнообразнейших условий этой многостральной страны, может служить путеводной звездой при отыскании почетного исхода, достойного великого народа.

С культурным обладанием этого берега связаны наши крупнейшие политические задачи, залог будущего процветания промышленности целого государства, и вот где лежит благодарнейшая почва для самой плодотворной деятельности наших русских ученых и русских интеллигентных работников. С берегов Черного моря тысячу лет назад мы получили в дар важнейшие элементы высшей духовной культуры, и теперь, тысячу лет спустя, должны настойчиво пробить себе культурные пути к берегам того же Черного моря, в страну, которая в ближайшем будущем, при дружном единении русских ученых и русских пионеров, неминуемо должна сделаться значительным центром русской духовной мощи, огромным средоточием русской промышленности и богатейшим источником благосостояния русского народа.

Надлежит прежде всего выяснить с естественноисторической точки зрения общую физиогномию страны, ее место среди других ей подобных стран, а потом уже станет ясно, какие сельскохозяйственные культуры обещают здесь наилучшую оплату, как их следует вести и какой тип хозяйства следует создать в разных пунктах обширного побережья, далеко неодинаковых по климату, почве и растительности.

Научные исследования (прежде всего профессора А.И. Воейкова, а затем ботаников Альбова, Смирнова и Кузнецова) показали, что если северо-западная часть побережья приближается, по свойствам своим, к южному берегу Крыма и в некотором отношении составляет переход к Кахетии, то юго-восточная, большая часть его является в высшей степени самобытной и исключительной, как бы настоящим островом не только среди Европы, но и в западной Азии. Природа этой части побережья резко разнится и от южноевропейской, и от среднего типа всего кавказского района. Странным образом, Япония и северные округа чайного китайского района являются родными сестрами этой местности, как по климату, так и по характеру растительности. Виды растений различны, но лесные формации поразительно схожи. Климат разнится значительно только в зимний период и притом разнится к выгоде нашего побережья; в вегетативный же период климаты эти очень схожи, причем сходство постепенно возрастает при передвижении на юг, достигая в батумском округе своего крайнего выражения. То же огромное количество атмосферной влаги в вегетативный период, то же обилие воздушной влаги, тот же тип лесных формаций, преобладание смешанных лиственных с вечнозелеными, как и на острове Нипоне, с той разницей, что зима в Батуме гораздо мягче и допускает даже культуру эвкалиптов и южных пальм, чего более суровая зима средних горных округов Нипона не позволяет. Некоторые округа западного Гималая представляют культурные районы, имеющие также общие черты с юго- восточными округами восточного берега Черного моря.

Тысячи лет японцы и китайцы вырабатывали для своей страны наивыгоднейшие формы хозяйственной и экономической жизни, а потому Япония и Китай — практическая академия для каждого пионера, желающего создать новое хозяйство на нашем юго-восточном берегу. Индия же заключает в себе богатейшие ресурсы для изучения усовершенствованных приемов культуры и обработки сырых продуктов, издавна возделываемых в Японии и Китае. В частности, эти страны производят в огромном количестве чай, шелк, бумагу из бумажного дерева, бамбук, рами, бататы, восковое дерево, японскую мушмулу, хурму, китайские лимоны, мандарины и множество других полезнейших растений, которые несомненно отлично пойдут на восточном побережье, особенно в батумском округе, а многие из них отлично выдержат даже климаты Тифлиса и Кахетии.

Среди перечисленных культур чай, рами, бумажное дерево и бамбук занимают первое место по их значению для России, и на них следует обратить особенное внимание. Доказано опытом, что чай выдерживает среднюю зиму даже в окрестностях Туапсе, а судя по японской литературе о чае, он может мириться с 10-11° Ц мороза зимой. Принимая во внимание почвенные, климатические и топографические условия, в высокой степени вероятно, что мы будем получать урожай чая выше китайского и по качеству очень удовлетворительный продукт. Относительно рами, бамбука и бумажного дерева не существует никаких сомнений, что они будут отлично расти на восточном берегу и даже в Кахетии. Однако всякое хозяйство отнюдь не должно представлять из себя пеструю смесь разнообразных культур, а, наоборот, стройный организм с гармоничными отношениями одной отрасли к другой; поэтому надлежит выработать для важнейших пунктов побережья соответственные типы хозяйств, в которых, как верхние, средние и нижние склоны гор прибрежья и долин, так и самые низины, были бы использованы наиболее подходящей культурой, в зависимости от почвы, от сторон света и защитности от тех или других ветров; в то же время установилось бы разумное соотношение между скотоводством, с одной стороны, и полевой, плодовой и интенсивной лесной культурой — с другой.

Ввиду совершенно исключительного характера страны, как в естественно-историческом, так и в экономическом отношении, здесь едва ли применимы обычные системы колонизации, выполнимые с успехом на равнинах и в странах с обширными, плоскими возвышенностями и удобными горными пастбищами. Русские поселенцы из степной черноземной полосы, привыкшие исключительно к зерновому хозяйству и излюбленной трехполке, задыхаются в здешних дебрях, где такая страшная дичь, что «негде и самовара поставить». Кочевники не могут довольствоваться сильно пересеченными и крутыми склонами гор, сплошь заросшими лесом со времени удаления черкесов, а расчистка для тех и других — дело недоступное.

Казачье население, тоже привыкшее к простору степей, к широкому приволью, неразрывно связанному с экстенсивной системой сельского хозяйства, едва ли, при наличных условиях, может справиться с окружающей природой; к тому же, казаки стремятся селиться большими станицами, а это в высокой степени затрудняет организацию выгодного общинного пользования землей. Наиболее удобные места занимаются самой станицей; остаются лишь небольшие площади удобной земли вокруг; урожая с них не хватает даже для прокормления. Дальние же долины, площадки и удобные склоны остаются неиспользованными, в том же первобытном состоянии, в каком их застали первые поселенцы.

Стремление занять под поселение непременно равнину находится в грубом противоречии с основными гигиеническими правилами, вследствие чего лихорадки свирепствуют решительно во всех станицах, расположенных в долинах и вблизи устьев рек; в результате население непрерывно вымирает. Иногда бывают попытки у отдельных колонистов обезопасить себя от лихорадки расположением жилья на высоте 300 ф. и более, но, руководствуясь ложным расчетом, они селятся в затишье, нередко в котловинах, где воздух совершенно застаивается и лихорадочный миазм беспрепятственно накопляется. Кое-где неосмотрительно селятся хотя и на высоких местах, но зато против таких ущелий, откуда себе находят сток к морю миазмы, накопившиеся выше. Независимо от этого, все поселенцы, особенно русские и казаки, беспечно пьют сырую воду, ложатся спать на сырую землю, не соразмеряют, как бывало черкесы, своих работ в течение дня с суточным движением миазм снизу вверх и сверху вниз, с их разжижением днем и сгущением по ночам и ранним утром. А когда приходит осень, то все, от мала до велика, неосторожно наедаются фруктами и овощами.

Из всех колонистов наиболее приспособленными к местным условиям оказались малоазиатские греки и армяне, так как природа некоторых округов Малой Азии сходна с природой нашего побережья, а в Малой Азии давно укрепились интенсивная плодовая культура и разведение риса. Но сама по себе культура эта все же недостаточно высока и удовлетворяет только потребности самого населения. Главнейшее же и самое основательное возражение против особенно широкой колонизации упомянутыми элементами — это сознание, что в России первая забота и лучшее место должны принадлежать русскому народу, а не чужеземцам. За малоазиатскими армянами наиболее трудолюбивыми и порядочными крестьянами являются садовники, каких немало найдется в Имеретии и некоторых других местах Закавказья.

Но так как собственно русская колонизация обычным путем не прививается, то следует испытать нечто иное, более обеспечивающее успех. Очевидно, что экстенсивным путем при такой мощной сопернице, как природа черноморского побережья, ничего нельзя достигнуть. Силе нужно противопоставить силу, но в то же время совершенно отказаться от штурмов, с которыми можно сравнить прежние безуспешные попытки колонизации страны. Здесь нужно повести на врага правильную осаду, заложив культурные блокгаузы крепости в наиудобнейших местах, обеспечив себе непрерывное сообщение с ближайшими рынками. Из этих блокгаузов можно, постепенно двигаясь в центробежном направлении, мало-помалу колонизовать страну, пока, наконец, операционные районы не соприкоснутся границами и не сольются в одно целое.

Необходимо связать все предполагаемые и уже существующие населенные центры хорошей поясной дорогой и прочными мостами через реки. Начало этому положено новороссийско-сухумским шоссе. Желательно продолжать это дело энергично в том же направлении, проведя шоссе перпендикулярно главной береговой ленте и соответствующие ветки к отдельным пунктам, представляющим в ближайшем будущем интерес в общем ходе дела. Эти ветки должны оканчиваться у всех мало-мальски удобных бухт и заливчиков, из которых некоторые существенно необходимо, в интересах развития каботажного плавания, искусственно оградить, углубить и улучшить соответствующими средствами.

Каждое из упомянутых хозяйств-блокгаузов устраивает в центре, на небольшом сравнительно пространстве, образцовый хутор, который при умелом ведении дела будет сам собою служить для наглядного обучения поселян черноморской губернии.

Крупные капиталисты, заинтересованные в правильной и плодотворной системе колонизации, могут найти выгодным взяться за осуществление и более сложной задачи. А именно, имение проводит в важнейших направлениях дороги с прочными мостами, производит необходимые осушки, дренаж, расчистку от зарослей — словом, способствует оздоровлению местности, регулирует выбор мест для поселения, устраивает попутно общую систему орошения, пользуясь нарочно сооруженными для этого вершинными каменными запрудами в котловинных расширениях горных речек, перехватывая их для этой цели на пути несколько раз. Падение вод даст вместе с тем источник драгоценной живой силы для помола, молотьбы и обработки сырья на маленьких сельскохозяйственных заводах. Наконец, сырье, производимое колонистами, найдет обеспеченный сбыт на заводы имения.

Лучшие рабочие из местного или пришлого элемента, пройдя основательную практику в местных образцовых хозяйствах, разнесут это драгоценное знание среди водворяющихся в стране новичков и послужат ядром для создания столь желательного здесь нового и оригинального типа, который, совершенствуясь во времени и оставаясь глубоко русским по духу, сделается искусным и опытным горцем, таким же молодцом и удальцом в культурно-гражданском деле, каким он показал себя в этом крае тридцать лет назад, когда грозные рати его появились внезапно на гребне блистающего снегом великана хребта, в тылу врага, в ужасе отступающего и навеки покоренного.

В последнее время на восточном берегу произошли события, существенно изменившие нашу государственную и хозяйственную политику на этой окраине. Появились неожиданные для края две субтропические опытные станции, в Сочи и в Сухуме, встрепенулись, заговорили и объединились местные пионеры, дремавшие до сих пор в своих поэтических захолустьях; наконец, снова появилось переселенческое движение и отысканы в горах десятки тысяч десятин земли — здоровые, вполне годные участки для колонизации русских поселенцев. Относительно улучшения путей сообщения приложена самая горячая и энергичная забота, и даже тяжелые на подъем пароходы Русского Общества стали заходить в такие медвежьи углы, которые о таком заходе и мечтать не смели.

Пожелаем же от всей души, чтобы это движение крепло и разрасталось на пользу местных колонистов и всего нашего обширного отечества.

Заканчивая строки своего «введения», я чувствую живую потребность выразить мою душевную признательность Н.С. Абазе, взявшему на себя труд просмотреть мою работу и давшему мне множество полезнейших советов, содействовавших внутренней ценности моего труда, который я и посвящаю ему в знак глубокого уважения с моей стороны.

Искренне благодарю также А.А. Старка, М.А. Краевского и Г. Гарбе, щедро поделившихся со мной данными для решения многих культурных вопросов местной жизни, — данными, которые они заимствовали из своей многолетней пионерской практики.

II. Сочинский округ

Орография округа. Сочинский округ простирается по линии берега Черного моря почти непосредственно от посада Туапсе и до Гагр включительно. Расстояние между берегом и главным хребтом колеблется от 30 до 40 верст по птичьему полету. Главный хребет, уже начиная с Головинского поста, отходит далеко внутрь страны и значительно повышается. Белореченский перевал в Кубанскую область находится на высоте 6249 ф., а ближайшая к нему гора Фишт на 9360 ф. н.у.м.; за ней сейчас же следует Оштен 9800 ф., затем Чехашка 7000 ф. и Бзыш 6945 ф., а напротив Адлера гора Шугус, — в 10 642 ф. В среднем, высоту хребта можно считать от 5000 до 7000 ф. Второстепенные хребты, составляющие разветвления главного и простирающиеся до моря, имеют здесь более продольное, чем поперечное направление и распадаются на 3 террасы: a) подальпийскую; b) среднюю; c) приморскую, ниспадающие к морю как ступени колоссальной лестницы.

На первой террасе мало ровных полян; это — полоса вековечных лесов, в которых преобладают пихта и бук, клен и ясень, местами же попадаются обширные альпийские пастбища. Кроме альпийских, замечательны еще следующие пастбища: 1) поляна Кбааде или Романовская, в ущелье р. Мзымты; 2) пастбищные поляны у Чехашки, Бзыш и у горы Фишт, называемые урочищем Лагонак; 3) Бабуков аул и поляна р. Ажу; 4) в верховьях Псоу, Аибга, Богба, Ашуба; 5) Ахштырх на десятой версте от моря по Мзымте; 6) Медовеевская поляна около Кбаады.

Вторая терраса очень обширна, с волнообразною поверхностью и множеством мелких полян, занятых в былое время черкесами под кукурузу и гоми.

Третий ярус состоит из наиболее округленных горных масс с покатыми склонами, а потому здесь всегда было больше всего пахотных полей, аулов и садов.

Благодаря такой защищенности, холодные северо-восточные ветры только в исключительных случаях, в несколько десятков лет раз переваливают через хребет и приносят очень значительный, хотя и кратковременный холод; общая защитность Сочинского округа несравненно совершеннее, чем округа Туапсе — и тем более новороссийского, но, в свою очередь, значительно уступает Сухумскому, имеющему совершенно исключительные топографические условия, благодаря превосходному воздушному дренажу системы рек Бзыби, Цхалты и Кодера. Гораздо менее защищен Сочинский округ от холодных ветров, идущих от снежного хребта зимой и от бризы в теплое время, спускающейся тоже с высоких снежных гор. Более всего из центральных частей открыт действию этих ветров Дагомыс. Старинный округ Вардане, простирающийся от р. Шахе до р. Битха, отграничен к морю близконаступающими хребтами и, не имея холодных дрен в виде долин больших рек, гораздо более защищен от влияния сильных и холодных ветров. Но еще более выступает эта защитность в юго-восточной части округа, начиная с р. Хосты, благодаря системе гор Охуна, Алек, Ахцу и хребта Хупха с поперечным отрогом, соединяющим хребет Алек с горою Чура на главном хребте, причем в этом соединении хребта лежит гора Иегош на 5000 ф., а гора Ахцу возвышается на 3495 ф. В общем, наименьшей защищенностью отличаются бассейны рек Дагомыса и Сочи, за ними следует округ Вардане и, наконец, как самый теплейший, — бассейн Хосты-Кудепсты и нижние течения Мзымты и р. Псоу; отдельные хребты в средней террасе имеют высоту в 1,5-2 тысячи ф., в приморской от 500 до 800 ф., а самые прибрежные — 250-300 ф.

Гидрография округа. Сочинский округ чрезвычайно обилен реками и ручьями, из которых большинство сохраняется и на летнее время, если год не засушливый. Здесь следует различать реки трех категорий.

Реки, берущие начало у подножия главного хребта, со многими боковыми притоками, сильные и многоводные, протяжением от 35 до 100 верст, прорезывают все три хребта, параллельные главному, текут в верхней своей части с S на N, в средней с SO на NW и, прорезав второй хребет, круто загибают на S, сохраняя это направление до самого впадения в море. Наиболее замечательны между ними: 1) Аше, с притоком Науже, берет начало у г. Бешшео в главном хребте. 2) Псезуапе, с притоком Хакучипсе, берет начало у г. Аутль в главном хребте. 3) Большая и многоводная Шахе, с притоком Бзыбью, берет начало у горы Бзыш и г. Чура. Сочи с притоком Агуа; имеет исток у подошвы г. Чура в главном хребте. 4) Самая большая и многоводная река — Мзымта с притоками Абгара, Чвежипсе, Пузико и Поху; берет начало у альпийского озера Кардывача и горы Агепста, служащей водоразделом истока другой большой реки Псоу, находящейся южнее Мзымты.

Реки второго порядка прорезают только два горных хребта, начиная с берега, почему истоки их и не достигают подошвы главного хребта. Таков Дагомыс, образующийся из двух рек. восточного и западного Дагомыса, и имеющий начало у подошвы хребта, служащего водоразделом для бассейна р. Шахе с Бзыбчем.

Реки третьего порядка берут начало, главным образом, у подошвы хребтов, придвинутых к самому морю, и имеют небольшое протяжение, от 5 до 20 верст. Примером могут служить речки Ниже или Битха, Лоо, Хобзо, Буу, протекающие в пределах Вардане, Учдере и Дагомыса, а также более значительные речки юго-восточной части — Бзугу, Мацеста, Агура, Хоста, Кудепста и пр.

Все эти реки, благодаря большому падению, вздуваются после каждого сильного дождя и несут тогда потоки мутной воды, каждый раз размывая дно долин и занося его галькой и крупными камнями. Эти размывы становятся здесь настоящим бичем. Особенно опасны Псезуапе, Шахе, Сочи и Мзымта, берущие начало у снежного хребта.

Деятельность рек у устья, в смысле образования обширных дельт и наносов, незначительна. Обыкновенно перед впадением в море, вследствие заграждения истока грядою прибрежного щебня, река разливается в виде пруда и, заворачивая в сторону, ходит мелким протоком в море или медленно фильтруется сквозь прибрежный орской щебень. Благодаря застою, отлагаются площадки тучного ила и образуются более или менее обширные болота. Только большие реки, как Сочи, Шахе и Мзымта, пробивают гребни прибоя, но устья некоторых из них, заливая низменные берега, образуют обширные болота. Между Мзымтой и Псоу находится, между прочим, болото весьма обширного размера, у самого берега моря близ д. Веселой.

Наибольшие речные отложения находятся у устьев Мзымты, образуя Адлеровскую равнину. Величина этой треугольной поляны составляет 1400 дес., что вместе с лесом, занимающим низину между устьями Мзымты и Псоу, составит 2400 лес., в числе которых до 400 дес. болот, о которых говорено выше. Довольно большая равнина находится также при устье Шахе.

Пути сообщения. Реки здешнего края могут быть приспособлены для целей орошения и для механического пользования огромной живой силой, но почти ни одна из них не годится для сплава, а тем более для судоходства. Большие реки пригодны для сплава только в низовьях, и то в летнее время, весной же и осенью, а также иногда и в июне во время ливней, сплав весьма рискован, да и самые долины подвергаются иногда сильнейшим наводнениям во всю свою длину, так что, в отличие от судоходных равнинных рек, их следует считать не водными путями сообщения, а путями разобщения в самом резком значении этого слова.

В довершении неудобства, вновь построенное береговое шоссе до 1895 г. было лишено мостов и потому не могло служить для переезда и передвижения грузов. Остальные же пути сообщения, кроме этого шоссе, представляют из себя узкие арбяные дороги, доступные только летом и в сухое время, да несколько троп по перевалам и гребням — остатки прежних черкесских и русских военных дорог, теперь большею частью уже обрушившихся и заросших лесом, так что по ним с трудом можно пробраться верхом.

Морское сообщение представляло до недавнего времени весьма мало удобств. Если летом пароходы раза три в неделю заходили в Сочи, то зимой, осенью и весной они заходили обыкновенно раз в неделю, а нередко в сильное волнение и вовсе не заходили. Каботажное сообщение до невозможности неудобно, весьма слабо развито, имеет в своем распоряжении мало опытных матросов, особенно между русскими, и, кроме того, благодаря отсутствию бухт и скалистому, непрерывно крутому берегу находится в тяжелых условиях относительно защиты в непогоду. У прежних народов были легкие гребные суда с парусом для езды с попутным ветром, так устроенные, чтобы их удобно было вытаскивать на берег или перетаскивать в устья больших рек, где они и отстаивались в бурю. Каботажное плавание дает главный материал для грузов большим пароходам, без него немыслимо развитие побережного хозяйства, и на него следует обратить особенное внимание; очень желательно приспособить суда для удобного вытаскивания их на берег, а в особенности следует устроить при устьях больших рек небольшие искусственные бухты, куда суда могли бы укрываться во время бури. На два десятка таких полезнейших сооружений пойдет менее средств, чем на сооружение одного порта, на который иногда бесполезно тратилось около десятка миллионов. Без каботажного плавания страна никогда не может достигнуть надлежащего процветания.

Для хозяйственных интересов было бы чрезвычайно важно сооружение подъездных путей из важнейших хозяйственных урочищ к морю, где могла бы производиться нагрузка товаров на суда. Для этой цели были бы полезны небольшие буксирные пароходики с керосиновыми или газовыми двигателями, обеспечивающими большую безопасность при волнении, чем паровые. Наконец, крайне желательно учреждение вдоль берега сигнальной службы, для предупреждения отходящих судов в случае какой-либо опасности. Повторяю, обеспечение сообщений отдельных хозяйственных групп с внешними рынками и почтово-телеграфными пунктами гораздо важнее, чем сообщение хозяйственных групп между собой. В последнем случае можно было бы удовольствоваться посредственными дорогами, только были бы исправные дороги через реки, хотя бы в виде прочных паромов.

Геологические формации и почва. От Туапсе до Псезуапе включительно почвы мергельные, а под ними типичные слои твердого глинистого сланца, одинакового с новороссийскими, богатого известью и прослойками твердого песчаника; далее, до Дагомыса тянутся вдоль морского берега шиферные глинисто-известковые почвы с тонкими прослойками песчаника и с верхним слоем чернозема в 4-5 вершк. Начиная с Дагомыса мы повсюду встречаем уже тяжелую глину с совершенно непроницаемой подпочвой, и меловая формация в верховьях рек все более и более уступает юрским пластам: темным шиферам и твердым известнякам. У Адлера и Псоу преобладают черноземно-иловатые наносы с суглинистой подпочвой, но вообще по всей стране господствуют тяжелые вязкие почвы и легкие супесчаные образования попадаются только в виде небольших островков среди глинисто-известковой или просто глинистой почвы. Долины, не занесенные галькой, покрыты, на более широких протоках, плодородным, но очень тяжелым илом от 0.5 и до 1.5 арш. с галечной подпочвой, что и составляет естественный дренаж. Чернозем вообще на отлогостях тонок и не превышает 4 вершков.

Климат округа. Рассматривая страну с высоты птичьего полета, мы прежде всего должны обратить внимание на то, что большая часть склонов ее обращена на юг или юго-запад и везде омывается теплым морем, сравнительно мало подчиняющимся влиянию широты и постоянно перемешивающим холодные токи с теплыми. С другой стороны, влажные морские ветры, насыщенные морскими испарениями, встречая холодные горы, конденсируют свои пары в обильные осадки, питающие почву и реки, а на высоких горах осаждают снег, служащий для летних запасов и охлаждающий чрезмерный зной близлежащих мест. Холодные восточные и северо-восточные ветры, встречающиеся с высокими громадами гор, отражаются обратно, не в силах будучи перескочить через них всею своею массой, так что влияние моря явно преобладает над всеми другими агентами и делает его совсем непохожим на северные предгорья главного хребта, ни даже на многие крымские прибрежные районы. Природа здесь, поэтому, несравненно богаче южного берега Крыма, она поражает роскошью форм, колоссальностью роста и необычайной энергией производительности. По мере удаления от моря влияние материка быстро возрастает, суточная температура падает, появляется более резкое колебание во время дня и ночи, распределение влаги теряет отчасти свою правильность, и чем дальше вверх и ближе к хребту, тем климат делается суровее, капризнее и неравномернее. При известных условиях, эта неравномерность может дойти до солидных размеров, несмотря на ничтожное расстояние от моря по прямому направлению. Но так как горные хребты ниспадают к морю террасами и во всех направлениях перерезываются ущельями, составляющими ложа рек, особенно тех, которые имеют истоки на главном хребте, то резкая изменчивость климата, экстремы тепла, холода и влаги, стоящие в зависимости от излучения и от дренирования холодных или знойно-сухих масс воздуха с гор, — достигают крайнего предела скорее в направлении перпендикулярном берегу, чем в параллельном ему. Климатические формации, свойственные отдельным горным группам с их плато и отлогостями, представляются на подобие островов более или менее однородных зон, обтекаемых со всех сторон широкими и бурными потоками резко изменчивой воздушной среды, влияющей через колебание и отражение и на соседние районы. Отсюда проистекает и общая неравномерность климата, невыгодно отличающая здешнюю страну от соответствующих по широте пунктов Западной Европы.

Вот общая физиономия здешнего климата, но мы только что видели, как разнообразен рельеф страны и на сколько сложных групп он распадается. Можно сказать a priori, что здесь в интересах агрономии, детальное изучение местного климата в связи с тщательным исследованием физикотопографических отношений, — более чем-где либо представляет дело насущной важности; поэтому необходимо сравнить данные возможно большего числа прибрежных метеорологических пунктов с пунктами в долинах, провести между ними параллель, а также сравнить их со сходными районами Средиземного моря, с именно теми, хозяйственный строй которых уже строго определился. Только таким путем, в зависимости от выяснения соотношения между климатом, почвой и местной флорой, обнаружится доступ к многосторонним практическим выводам на пользу местной сельскохозяйственной культуры.

К сожалению, научные данные о климате здешнего края крайне скудны и, за недостатком пунктов наблюдения, страдают односторонностью выводов. Станция в Сочи, действующая по программе Главной физической обсерватории, открыта только в последнее время, прежние же наблюдения, хотя и вполне добросовестные, недостаточно строги и систематичны. Однако и из них можно сделать выводы, заслуживающие внимания за неимением более точных данных. Поэтому приходится с благодарностью упомянуть имена беззаветных тружеников на этом поприще, г. Старка, Гарбе и Иващенко. Кроме наблюдений этих почтенных деятелей, я пользовался данными Главной физической обсерватории, книгою проф. Воейкова «Климаты земного шара», таблицами проф. Скворцова (О климатических пунктах берега Черного моря), работой г. Шпиндлера («О ветрах и направлении их в районе юго моря»), устными сообщениями гг. Краевского и Марграфа и показаниями комиссий гг. Хатисова и Ротиньянца, посетивших округ через 2 года по уходу черкесов из края.

Климат в Сочи. При высоте над уровнем моря в 16, средние месячные и средние годовые для Сочи выражаются так:

Январь	+ 4.8	Август	+ 22.9
Февраль	+ 5.6	Сентябрь	+ 19.7
Март	+ 8.2	Октябрь	+ 15.8
Апрель	+ 12.0	Ноябрь	+ 11.5
Май	+ 16.5	Декабрь	+ 8.1
Июнь	+ 19.9
Июль	+ 23.0	Год	+ 14.0

При сравнении с Батумом оказывается, что Сочи немного холоднее Батума, но ни в одном месяце разница не превышает 1°. Зима в Сочи гораздо теплее, чем даже в Ялте. Весна одинакова с Ялтой и Геленджиком, лето прохладнее всех станций восточного побережья, что составляет особенность для Сочи. Осень теплее, чем в Ялте.

По сравнению с Бордо, Сочи теплее зимой на 0,25°, весна холоднее на 1,2°, лето имеет одинаковую температуру, а осень теплее на 1,25°. Флоренция имеет с Сочи паковую температуру зимой, весной теплее Сочи на 1,6°, летом на 1,8°, осенью же холоднее на 0,5°.

По Бахутову, годовая изотерма Сочи соответствует изотерме Константинополя, Мадрида, Монпелье и Венеции. Изотерма проходит через Рим, Марсель и Флоренцию; изохимена направляется через Бордо, Тулузу и др. Максимум для Сочи = +32,6°Ц.; разность между самым жарким и самым холодным месяцем = 18,5; абсолютный минимум в феврале 1882 года = 13°Ц.

Относительная влажность года 76, зима 73, весна 77, лето 81, осень 72%, абсолютный минимум 17%. Влажность воздуха в Сочи немного более, чем в Сухуме (73), но менее чем в Поти (81) и в Батуме (83).

По зиме Сочи суше Новороссийска (82%), Поти (77) и Батума (83). Весна в Сочи нормально влажнее сухумской (74), но уступает Поти (86) и Батуму (84).

Средняя годовая облачность 4,7, зимою 6, весною 5,1, летом 3,8 и осенью 4,2; во время поспевания винограда в августе 2,90, в сентябре 3,45 и в октябре 3,90. Самый безоблачный месяц — август, а самый облачный — февраль. Сочи по облачности уступает Поти и Батуму, особенно зимой и весной, когда в Сочи количество ясных дней наибольшее; летом облачность для Сочи наименьшая из всех станций восточного берега за исключением Туапсе.

Среднее количество дождей и дождливых дней в Сочи, по Вознесенскому:

	Дождей (миллиметр)	Дождливых дней
Январь	216.8	12.5
Февраль	167.6	10.8
Март	179.7	11.8
Апрель	1355	9.6
Май	122.9	9.5
Июнь	123.9	7.8
Июль	154.4	6.7
Август	152.9	6.5
Сентябрь	194.5	8.7
Октябрь	171.0	8.9
Ноябрь	182.8	10.4
Декабрь	239.9	13.2
Год	2041.8	116.4

Батум сходен в этом отношении с Сочи. Сухум же во все месяцы несравненно суше и имеет годовых осадков всего 1218 мм.

Осень относительно суха, так как высокая температура умеряет действие осенних дождей. Дожди эти имеют все свойства летних, и почва быстро просыхает; но так как август, сентябрь и октябрь отличаются наименьшей облачностью и малой относительной влажностью, то конец лета и первые две трети осени обладают в среднем хорошею теплою погодою. Это обстоятельство нужно особенно иметь в виду при предположениях о культуре винограда и качестве вина, ожидаемого из местной лозы.

По показаниям г. Гарбе, самое лучшее время в году — с 15 сентября по 10 ноября. Летом же в иные годы дожди идут от 13 до 17 дней подряд, и тогда чувствуешь себя как в парнике; если же три недели не было дождя, то все растения страдают от засухи, и земля трескается в глубину на аршин, а шириной в 2 вершка и более. Первый рост растений идет с весны до 15 мая, а затем наступает остановка с 27 мая до 27 июня. Второй сильный рост идет от 27 июня до 27 июля. В августе 2-3 недели рост слаб, даже розы не цветут; затем следует третий период роста, с 27 сентября по 10 ноября, после чего для трех четвертей всех видов вегетация заканчивается, а остальные растут до декабря.

Сочи как климатическая станция. Доктор Бахутов, долго живший в Сочи, находит, что это — лучшая климатическая станция на Черном море; она может быть поставлена рядом с хорошими климатическими станциями Ривьеры. С начала весеннего равноденствия по осеннее, в тихое время, на берегу сейчас после заката начинает тянуть норд, дующий полчаса или час и затем переходящий NO. Сила последнего равномерно растет и перед восходом солнца достигает максимума. По некотором пригреве (7 ч. утра), ветер поворачивает на О, затем дуют очень недолго SO и S, а к 9 ч. утра уже SW, вплоть до 12 ч., когда настанет штиль и чуть заметный SW, а в 1 ч. дня NW, остающийся уже до заката солнца, а затем поворачивающий на N.

Годичные колебания показаний барометра невелики — от 771,4 в феврале, до 754.3 в июле, при средней за год 758,7°С.

Общая характеристика климата Сочи, по Бахутову, сводится к следующему: в декабре и январе дуют сильные S, SO, SW, сопровождаемые иногда продолжительными дождями, а в редких случаях и снегом с небольшими морозами. В иные годы и в эти месяцы бывают дни без дождей и ветров с ясным голубым небом, температура воздуха в 18-23°Ц, распускаются розы, фиалки, а в домах раскрываются окна. Температура воздуха среди дня почти никогда не падает ниже З°Ц. Редко перепадают зимы с минимумом 9°Ц, морозами в течение 5-6 дней и продолжительными дождями. В феврале дожди идут реже, ветры не сильнее, морозов почти не бывает, распускается алыча, кизил и миндаль. Март в Сочи, как и на всем Кавказе, самый непостоянный месяц. Иногда весна в разгаре, ясной и теплой погодой, как в 1876, 1877 и 1878 гг., в другом же году в марте часто идут дожди при сильных морских ветрах; реже снег при NW. С половины апреля и до конца ноября начинается совершенно устойчивая погода, частые ясные дни, сменяющиеся дождливыми. По климатическим условиям Сочи ближе всего подходит к Генуе. В обеих местностях высокие горы с N и N0, а с S — море. Одна и та же широта, те же ветры, по временам сильный мистраль (NW), слабый N0 (в Генуе он суше и холоднее), дождливые S и SO, обильные осадки н изредка морозы в 9°С.

Профессор Скворцов признает за Сочи огромное преимущество в том, что оно одно из немногих мест восточного побережья, которое свободно от лихорадок. Сочи зимой и осенью гораздо теплее южнобережных станций, ясных дней в году в Сочи более, чем на всех станциях Черного моря, относительная влажность зимой менее, чем в Батуме и Ялте, температура воздуха имеет более ровный ход, чем на южном берегу Крыма, туманы реже, а ветры слабее чем в Ялте.

Климат некоторых других мест первой террасы. По наблюдениям г. Старка, Учдере отличается более мягкой зимой и осенью, чем Сочи, влажность по осадкам и по содержанию в воздухе здесь значительно выше, колебания температуры, точные и годовые, менее — словом, климат решительно мягче, и приближается по свойствам своим более к климату Сухума, отличаясь от последнего гораздо меньшею защитностью от NW ветров.

По летнему и осеннему теплу Учдере превосходит Ниццу, уступая ей в сравнении зимой и весной.

Но, кроме Учдере, в районе Сочинского округа есть полоски вдоль берега, защищенные от материковых холодных течений, обращенные лицом к морю и отграниченные с одной стороны полосой морского каменистого голого прибрежья, а с другой — крутыми скатами хребтов, подходящих к берегу и имеющих, кроме того, сзади себя высокие контрфорсы, как например, г. Аун около Хосты. Море служит сильным калорифером для этих участков; каменистое прибрежье, сильно накаляясь, днем действует еще сильнее ближайшей водной полосы. Материк здесь круто приподнят на S, к полуденному солнцу, которое сильно нагревает воздух, постоянно насыщенный парами, и вот почему эти полоски суть настоящие и единственные представители теплой приморской зоны, свойственной средиземноморской Ривьере. Здесь растут в изобилии лавры и другие вечнозеленые растения. Пространство, занимаемое этими группами субтропической зоны, сравнительно невелико, а потому нужно признать, что на широте Сочи субтропическая полоса не представляется такой сплошной, как в Сухумском отделе, в Поти и в Батумском округе, а носит на себе островной характер. К югу от Хосты полосы расширяются, но они получают надлежащую полноту развития только с Гагры и окрестностей Пицунды. Для характеристики третьей климатической группы приморской террасы, внутренних долин близ моря, я располагаю лишь наблюдениями Иващенка, бывшего пасечника удельного имения Дагомыса, на пасеке, расположенной на дне долины восточного Дагомыса в двух верстах от моря.

Всех морозных дней в году здесь приходится 45, а снежных 10; минимальная температура (1882 г.) была -15°. Самая суровая зима была в 1879-80 гг. Накануне рождества выпал снег и лежал в долинах до 17 марта (ст. ст.), а при море в начале марта был еще снег. Он сначала держался до крещенья, с крещенья было две недели тепло, снег стаял, но в феврале навалило снегу в Дагомысе более двух аршин, а в семи верстах от моря в долине Дагомыса занесло с крышей домик г-жи Рудашевской на хуторе Кравченко, по западному Дагомысу. Снег в долине у пасеки лежал по грудь. Были частые метели и большие морозы. Речки замерзли на целую неделю. В сливном саду у усадьбы в 1,25 версты от моря снег лежал до 15 апреля.

В обыкновенные годы морозы зимой не превышают -6° — -7°, днем же всегда бывает несколько градусов тепла, а иногда даже так тепло, как в мае.

Очень суровая и снежная зима была за 15 лет 5 раз, сухая осень 7 раз, а дождливая 5 раз. Дождливых дней в году насчитывается 100; росы обыкновенно обильны, за исключением лета. Сухая осень бывала за 15 лет 7 раз. Дождливая весна устанавливается в долине Дагомыса не ранее 20 апреля, а еще чаше с мая. Хорошее лето бывает в 15 лет 6 раз, а сухое 7.

Один из самых серьезных бичей здешнего садоводства представляют морские туманы, которые здесь проникают в долины, несмотря по защитности их, от 2-х до 4-х верст; но на высоте 600 фут. в 1,5 в. от моря и на высоте 300 футов в 3-4 верстах от моря, они очень мало вредят плодовым деревьям.

Разливы рек чаще всего бывают летом и осенью, а затем весной, а реже все¬го — зимой. Разливы имеют особенное значение для Дагомысской усадьбы и находящихся вблизи ее культур, потому что усадьба эта отрезана от моря двумя Дагомысами, смыкающимися недалеко от нее к морю в одно русло, которым река и впадает в море. Эти разливы повторяются обыкновенно в 10 лет раз и наносят огромный убыток.

В заключение анализа климата разных районов приморской полосы, представителями которых служат исследованные мною 4 пункта наблюдений, помещаю таблицу цветения, распускания листьев, их опадения, созревания плодов для низины Дагомыса, по показаниям и записям г. Иващенко, а также параллельно фенологическую таблицу для Учдере и низины Дагомыса (по старому стилю).

Таблица цветения в Дагомысе

Параллельная фенологическая таблица для Учдере и Дагомыса

В среднем цветение в низине Дагомыса на целый месяц отстает от цветения Учдере. Разность эта настолько громадна, что преимущества приморских склонов ред дном долины выступают с особенною резкостью.

Климат второй и третьей террас. Климат этих террас, ближайших к главному хребту, почти вовсе не изучен. Имеются лишь показания комиссии Хатисова и Ротиньянца, объезжавшей берег в 1866 г. и подымавшейся на альпийские высоты, далее Старк и Марграф дали несколько данных, которые в общем согласны с теоретическими соображениями и с некоторыми наблюдениями, сделанными мною лично в других частях восточного берега Черного моря.

Климат, по мере удаления от берега, быстро изменяется, делается более суровым и непостоянным, разница же между температурой дня и ночи становится чувствительнее и чувствительнее, в подальпийской полосе ночи уже очень свежи летом, а утренники бывают очень часто. Всякий раз как барометрический минимум достигает черноморского округа, на всех верхних склонах идут гораздо более обильные дожди, чем у моря, и притом чем выше, тем дожди обильнее. Малейшее колебание температуры вызывает на высоких террасах дождь, чему помогает крутизна горных громад, охлаждающихся несравненно легче, чем отлогие вершины, отчего ночное лучеиспускание и вообще перемена температуры происходит очень легко, а суточные колебания резки. По наблюдениям гг. Старка и Вознесенского, вопреки всеобщему представлению, в верхних частях северного склона главного хребта выпадает еще более осадков, чем на южном. Это показывает, что значительная часть паров Черного моря переносится через главный хребет и, попадая на более холодные северные склоны, конденсируется в дождь.

Обыкновенно в нагорных террасах вся весна, июнь и первая половина июля очень дождливы, а со второй половины июля и во всю осень здесь устанавливается хорошая погода; это зависит от температуры нагрева нижних прибрежных поверхностей материка, который летом нагрет в ближайших к берегу местах, и только при восходящем токе влажный морской воздух встретив более холодные нагорные поверхности, выделяет дождь. Осенью же, наоборот, при коротких днях и уменьшенном тепле, особенно за ночь, прибрежный район успевает охладиться достаточно для успешной конденсации, и к верхним террасам доносится уже менее влаги, а в то же время количество паров становится и абсолютное менее. Особенно ярки эти отношения в юго-восточной части побережья, например в Мингрелии и Самурзакане, отличающихся влажным летом и очень теплою, ясною и продолжительною осенью. Абсолютные минимумы в верхних террасах бывают весьма значительны, особенно по дну котловин и по оси долин, но на склонах, особенно на обращенных к югу, колебания температуры поверхности значительно умеряются избытком влажности и могучим покровом строевых лесов.

Насколько колебания температуры отдельных пунктов зависят от их положения по оси долин или на склонах, можно судить при передвижении утром или вечером по шоссе вдоль морского берега, причем путешественник последовательно проезжает мимо поперечного профиля трех хребтов, лежащих перпендикулярно к берегу, пересекает долины, балки и рытвины, спускается на дно их и при этом попеременно ощущает то почти полное затишье и теплый воздух, то резкий холодный ток, вырывающийся из ущельев и долин и достигающий полной силы развития на дне их. Я вел дневник при поездке из Сочи к рекам Хосте и Кудепсте 29 ноября 1893 г., и записи показывают, что, смотря по защищенности, температуры пунктов, разделенных между собой расстоянием в 15 саж., разнятся между собой на 4°, а в полуверсте разница достигает 6,3°.

Еще интереснее влияние лесной чащи на распространение тепла от материка к морю, в зависимости от простого отенения. В этой же местности производились измерения в лесу поздней осенью, когда деревья уже на 0,8 потеряли листву и лес зеленел только от подлеска из вечнозеленых падубов и плющей. Лес густой, строевой, с преобладанием дуба и граба; деревья стоят на 5-8 саж. друг от друга, между шоссе и морем, в трех верстах от Сочи. Погода была все время тихая. В 9 ч. 17 м. у. в 20 саж. от шоссе термометр показывал 5°, на 25 с. далее 6°, на 35 с. далее, недалеко от опушки и морского берега, тоже 6°, еще на 35 с. далее, у моря, 10,5°, а во¬да на глубине 4 в. — 12°.

При движении в обратном направлении, от моря к шоссе, в том же перпендикулярном направлении: 9 ч. 45 м. на 10 саж. от моря в лесу (35 ф. н.у.м.) 8°, в 9 ч. 47 м. на 25 с. далее (35 ф.) 8°, в 9 ч. 51 м. на 25 с. 7.5°; в 9 ч. 55 м. на 25 с. — 7,25°.

Итак, в первом случае на протяжении 135 с. разность между температурой в лесу и у берега оказалась в 5,5°, а между температурой леса и моря — в 7°; во втором же случае, на протяжении 85 с. разность температуры леса и морского берега равнялась 3,25°, а леса и воды — 4,75°. При полной лиственной одежде отношения эти были бы еще резче.

Во внутренних долинах от моря я произвел также несколько метеорологических съемок поперек дна долин и их склонов. Привожу результаты съемки, произведен-ной 25 ноября 1894 г. поперек долины западного Дагомыса у Скалистого Аула, в 4-х верстах от моря и в пределах высот: у дна долины. 70 ф. н.у.м., а на вершине аула — 600 ф. Склон западный, поросший дровяным лесом.

Измерение было сделано при спуске с горы, причем в промежуток измерения произошел заметный прирост суточного тепла, почему все полученные мною разности, особенно для двух крайних точек, следует считать не преувеличенными, а преуменьшенными против действительности. Тем не менее, получились следующие отношения: на высоте 600 ф. в ауле, защищенном от N, N0 и О водораздельным хребтом между обоими Дагомысами, в 10 ч. 10 м. у. температура равнялась 17°, в 10 ч. 13,5 м., на высоте 330 ф. — 16,4е, в 10 ч. 15 м., в ложбине, направлен¬ной с N0 на SW и заросшей кустарником, с небольшой холодной тягой, на 270 ф. t= 13°; в 10ч. 17 м., на 140 ф., против защитного массива склона, — 14.5°; у подошвы же склона, в тени, температура против массива склона была 12.8°, а в восьми саженях вправо, против лощины, заросшей кустарником, на высоте 72 ф. — 12,2°; в 10 саж. от последнего пункта близ оси дна долины, на небольшой поляне, уже освещенной солнцем, в 10 ч. 50 м. у. было 13,5°, а в 10 ч. 55 м. на восточном склоне, на открытой и хорошо освещенной поляне, — 18,5°; наконец, в 11 ч. 30 м. у Быковой. на восточном склоне, 315 ф. над уровнем моря, было в тени 18,8°, а на солнце - 28°.

Устные показания подтверждают такие разности для зимних минимумов. Так. Быков и Успенский рассказывают, что им случалось бывать во время морозов в долине на Скалистом Ауле, но там наблюдался не мороз, а несколько градусов тепла. Барон Штейнгель, владелец известного виноградного сада Тушико близ Туапсе, уверял меня, что абсолютный минимум зимний у него доходит обыкновенно до 12,5° Ц., а у пчельника, в нескольких десятках шагов от дома, в защитном месте, вовсе не бывает мороза.

Очень хорошее описание термометрического профиля по водоразделу и долине находим у Верещагина (Путев. заметки по Черном. Окр. 1874 г., стр. 83). "С восходом луны я отправился обратно в Адлер. На вершине водораздела между Хостой и Кудепстой воздух был насквозь пропитан сыростью, так что пальто промокло как от сильного дождя; несмотря на это, по всему перевалу было очень тепло; совершенно другое на спуске в ущелье реки Мзымты; туман и мгла начали исчезать еще на половине спуска, становилось яснее и яснее, но вместе с тем и температура падала все ниже и ниже. Из ворот Мзымты вдоль по ущелью дул холодный ветер, как из трубы, все время, пока мы не выбрались на Адлеровскую внину. Здесь температура очень низка. Растения были пропитаны росой до того, что от тяжести наклоняли свои ветви; трава также не могла стоять прямо. Такой росы я не видал".

Надо заметить, что большая часть здешних долин и балок узки, а склоны их круты и высоки, так что количество солнечных часов по дну и близ подошв гораздо менее, чем на склонах, особенно на южных. Если присоединить сюда, что в холодное время года дно долин и ущелий являются холодными дренами, что лучеиспускание на них, а также на дне котловин, которыми обыкновенно начинаются долины, — наибольшее, засухи же, вследствие дренажа знойных бризов и отсутствия восходящего тока, гораздо чаще сравнительно со склонами, — то выходит, что климат долин, ущелий и котловин резко отличается от климата склонов; чем пересеченнее местность, тем разность резче.

Различие это подтверждается многими научными исследованиями в разных странах. Так, проф. Воейков в своей книге «Климаты земного шара» приводит интересные примеры в этом отношении. Во время одного наблюдения высокая гора Пюи-де-дом утром была теплее долины на 17°. Для якутской области Воейков предполагает разницу изотерм склона широких долин и дна их в 10° и более (стр. 55).

Растительность. По исследованиям, произведенным в 1890 году г. Кузнецовым («Элементы средиземноморской области в западном Кавказе»), растительные зоны спадаются на несколько формаций, считая с первой террасы от главного хребта.

Сперва идет пихта на 5700-6300 ф. н.у.м., с тонкой полосой березы. Подлесок составляют Vaccinium arctostaphilos и Prunus laurocerasus, подымающиеся здесь более чем на 5000 ф.

Нижние горизонты первой и второй террасы (4000-5000 ф.) заняты, главным образом, буком, составляющим здесь громадные леса, особенно на глинистой почве. Подлеском служат здесь вечнозеленые: Prunus laurocerasus. Ilex aquifolium, Vaccinium arctostaphilos. Rododendron ponticum, а из кустарников с опадающими листьями: Sambuccus nigra, Acer laetum, Ulmus montana, Pyrus torminalis, Spiraea Aruncus, Philadelphus coronarius, Crataegus sp., Rubus glandulosus, Ligustrum vulgare, Staphylea colchica. Лиан нет, но на смешанной полосе они попадаются, хотя и редко. Из высокоствольных здесь встречаются еще Acer pseudoplatanus и Castanea vulgaris, но только в южных горизонтах. Самостоятельно же каштан встречается и на первой, и на второй террасе, где он, например, в верховьях Туапсе, образует сплошные рощи. Подлесок во второй террасе, кроме упомянутых выше, характеризуется еще плющем, Hedera Helix и тисом (Taxus bacata), попадающимися иногда в огромных стволах. Самшит встречается более в южных горизонтах, ближе к морю, где он прежде был в изобилии, но теперь у моря истреблен.

Смешанные леса внедряются между формациями бука. Тут растут граб, дуб, бук, ясень и клен, а нижние горизонты заняты одичалыми культурными деревьями, каштаном и грецким орехом. Сассапарель и виноград только в нижних горизонтах, да и то слабо, потому что 3-4 т. футов, высота этой полосы, совпадает с пределами их распространения. Виноград не идет далее 3500 футов. Дуб встречается только на сухих южных склонах.

Долины первой террасы характеризуются грабом и ольхой: здесь растут также ясень, клен и грецкий орех (одичалый), но всего чаще граб и Cornus mascula (кизил).

В приморской полосе верхние горизонты заняты буком, а все сухие южные склоны — дубовым лесом, иногда огромным строевым (от Сочи до Хосты и далее на Адлер). В средних горизонтах высокоствольный смешанный лес, а в расстоянии 3-4 верст от моря и особенно у самого моря, там где нет дуба, везде преобладает граб, особенно по гребням гор.

Приморская полоса исследована мною в окрестностях Сочи только с Вардане до Хосты, и я думаю на ней остановиться более, чем на предыдущих.

В приморской полосе, 10-12 верст от моря, а особенно на первых шести верстах, расположены были, главным образом, поселения горских народов, покинувших страну в 1864 г. В настоящее время большая часть этой полосы покрыта грабовым лесом, среди которого ютятся оазисы плодовых деревьев, — это следы бывших аулов. Низы тоже заросли грабом, а по дну долин, более защищенных от NO и O ветров, попадаются обширные формации гидрофильной птерокарии (лапани). Везде, островами по длине, рассеяны группы грецких орехов, фундуков и плодовых деревьев, скорее диких, чем культурных.

На незаросших полянах, бывших горских полях, выше роста человеческого разросся папоротник орляк (Pteris aquilina). Подлесок составляют вечно зеленые Ilex aquifcrfium, Hedera Helix, Н. colchica, Ruscus aculeatus и R. hipophillum, а из кустарников с опадающими листьями: Philadelphia coronarius, Viburnum opulus, Lonicera folium, Cornus sanguinea, Staphylea colchica. Дуб вступает могучими формациями более к востоку от Сочи; к западу же, у Вардане, встречаются смешанные насажденния, хорошо растущие на плодородном черноземе в мергеле. Здесь более ясеня и клена и мало Azalea pontica, которая очень распространена в дубовых лесах тощих почвах. Нижние горизонты приморской зоны — царство лиан: виноград, Hedera Clematis, Periploca graeca и др. Леса на большом протяжении окутаны ими сверху до низу.

У самой опушки леса и у ската к морю появляются растения, свойственные горским странам с засушливым летом: Paliurus aculeatus, Rhus coriaria, Rhus cotinus и, наконец, Pinus maritima; в самых же защищенных местах приморских склонов растет Laurus nobilis, впервые появляющийся в Учдере, где достигает больших размеров вблизи дома великого князя Константина Констановича. За Адлером встречается, около развалин древнего храма, Pancratium maritima, большая белая лилия, с нежным, розовым отливом, занесенная еще генуэзцами. Pinus maritima впервые появляется еще у Геленджика, но в Сочинском округе формации ее начинаются с р. Шахе и, прерываясь вновь, появляется у Дагомыса; у Сочи она растет вперемежку с лаврами, но скоро исчезает, вследствие малой защитности ближайших окрестностей Сочи, и появляется вновь за Агурой, в 14 вер. от Сочи. За Перемыкинской дачей сосна встречается уже лишь островами, которые, однако через 1,5 вер. вновь смыкается в сплошную заросль и, наконец, за 2 вер. от Хосты прекращается вовсе. Сейчас же за границей сосен, а отчасти на линии параллельной ей, начинаются лавры, подымающиеся от моря на 350 ф. и защищенные, кроме соседних гор, еще могучим дубовым лесом, покрывающим верхние горизонты приморского склона. Здесь, за 2 вер. до устья Хосты, до поворота в бухту, формации располагаются в следующем порядке: вверху исполинский дубовый лес, ниже его лента строевого белого тополя, еще ниже сосна приморская; между ними рассеян граб; подлеском ко всему этому урочищу служит, главным образом. Laurus nobilis. У самого моря лентой протянулись Ligustrum, Crataegus и, наконец, совсем к границе прибоя — Hyppophae rhamnoides и морской укроп; на выступающих островками топких местах растут камыш и тростник, а на сухих известковых обрывах — Rhus cotinus и R. coriaria. Почва внизу — суглинистый чернозем, а подпочва — тяжелый суглинок.

Не доезжая версты до Хосты, за мысом, откуда начинается бухта, имеющая склон, сосна и лавры исчезают, а появляются огромные плети винограда группы фруктовых деревьев, одичавших с незапамятных времен: мы подле развалин древнейшего христианского храма, на своде которого растет дуб в 5 четвертей диаметром, а возле церкви другой дуб десяти четвертей, уже истлевающий; на третьем же, срубленном, я насчитал 285 годовых слоев, он был тоже 10,5 четв. и без дупла. Истлевшему на корню дубу с едва тлеющей жизнью, вероятно, не менее 500 лет.

Меня поразило то, что сейчас же у развалин церкви, расположенной совсем почти у морской отмели, вблизи самой границы прибоя, начинается заболоченное место, на котором и растут упомянутые столетние деревья. Мне пришло в голову, что если бы эта местность несколько веков была болотом, то здесь не было бы такого долговечного дуба: болотный дуб растет быстро, зато и погибает быстро. Виноградные лозы толще человеческой руки — остатки прежних, вероятно, колоссальной толщины лоз — тоже указывали, что прежде эта местность не была заболоченной. Да и церквей никто не строит вблизи морской отмели. В виду того, что в Сухумском отделе есть много мест (город Сухум, например), которые медленно опускаются, полагаю, что и эта местность несколько сот лет назад была высоко над водой, а теперь понизилась и заболачивание постепенно усиливается.

На высоте 920 ф., на водоразделе Хосты и Кудепсты, я видел громадный дуб, более сажени в диаметре при основании. Бухта близ Хосты открыта сухим ветрам, и потому там часто встречается Paliurus aculeatus (чертово дерево), а это самый типичный представитель ксерофильной (засушливой) зоны.

Следующий рисунок объясняет взаимные отношения упомянутых формаций:

Рис. 1-й. Схема расположения растительных формаций: а, б — граница лавра, в, г — граница со¬сны и лавра, д — Arundo Donax, е — облепиха, ж — чертово дерево, з — сады Перемыкина, и — следы очень старого сада, к — развалина церкви, л — устье реки Хосты.

Это, несомненно, самые теплые морские склоны, защищенные от холодных ветров лесами и горою Ахун. Здесь могли бы быть возделываемы весьма нежные растения, свойственные средиземноморской зоне.

29 ноября 1893 г. еще были зелены клен, молодые побеги ясеня и дуба, отчасти граб, и наполовину зелены орешник (40-50 лет) и ольха: сассапарель (Smilax) сто¬ла еще вся темно-зеленая и вообще роскошная, с листьями до двух вершков в поперечнике.

По самой береговой линии, на местах, морскому ветру доступных, деревья так мелки, что даже стелются по земле. Только в расстоянии не менее трех верст от моря встречаются бук, граб, дуб, клен и ясень, годные на поделку и постройку. Далее этой границы леса исправляются, но около больших горных аулов опять заметно сильное истощение их.

Закончив краткий обзор географического распространения лесных пород, считаю нелишним оглянуться назад и отдать себе отчет в известной системе их распространения и в причинах определенного размещения их в вертикальном и горизонтальном профилях.

Мы видели, что высокоствольные леса с резким гидрофильным характером простираются от подошвы главного хребта и до приморской террасы: между ними только островками вкраплен дуб, да и то почти исключительно на южных сухих скатах. У приморской полосы такие леса прекращаются, являясь, в свою очередь, в островной форме у устья рек с большим отложением аллювия и на болотах между Мзымтой и Хостой. Леса эти необыкновенно тенисты, могучи, стройны и очень высоки (от 15 до 20 и более сажень) и служат надежными контрфорсами против действия горных ветров. Под ними, по средней продольной полосе склонов, крутых и хорошо освещенных и обогреваемых, скрывается и в тени их растет богатейшая формация вечнозеленых растений, особенно ярко характеризующих этот край. Подлесок этот, начинаясь на высоте первой террасы от главного хребта, спускается до самого моря. В первой террасе он имеет только немного представителей особенно выносливых, как Prunus laurocerasus, Hex aquifolium, Rododendron ponticum, но на второй террасе количество видов сильно возрастает и, в промежутке между приморской полосой и средними горизонтами второй террасы, достигает самого роскошного развития. Формация эта периодически исчезает при приближении к долинам каждого яруса и ослабевает на вершинах хребтов и террасах, но каждый раз при движении в направлении к морю появляется вновь во всей силе и разнообразии, когда исследователь переваливает через хребет и спускается на теплые и влажные склоны, обращенные к морю. В промежутке между предпоследней террасой и морем, то есть, собственно уже в приморской полосе, хотя и появляются новые формы, свойственные только приморской полосе, но они мало-помалу утрачивают свой гидрофильный характер: он, однако, лучше сохраняется на западных и юго-западных приморских склонах хребтов, расположенных перпендикулярно к берегу. Наконец, у самого моря расположились характерные формы Pinus maritima, Laurus nobllis и маслина (у Гагр). Здешняя формация теряет свой исключительный гидрофильный характер и напоминает скорее Ривьеру, чем Японию.

Главной причиною, благоприятствующею господству вечнозеленых в верхних террасах (где снег лежит по полугодию и где бывает суровая зима с морозами свыше 20°, считать можно изобилие влаги во всех ее видах и умеренный климат горных юго-западных склонов, обращенных к морю, бывающему теплым по преимуществу осенью и зимой. Эта равномерность, даруемая морем, фиксируется и используется вечнозелеными растениями при могущественной помощи исполинских широколиственных деревьев с опадающими листьями, которые защищают их от вредного действия ночного излучения, от холодных ветров зимой и от знойных ветров летом. Таким образом, на вертикальном профиле всего в 15-20 сажень вышиной устанавливаются как бы два климатических яруса.

Первый из них, у поверхности земли и на полувысоте лиственных деревьев-великанов, сохраняет почти круглый год характер оранжерейности: здесь полумрак, сырость и прохлада, но зато температура замечательно равномерна по времени года, а зима относительно тепла. Вечнозеленые же растения, поднимающиеся, благодаря этому, в горы до 5,5 т. ф., как раз и требуют равномерной температуры, обилия влаги и отраженного света, который они используют несравненно лучше простых лиственных пород, благодаря особенному строению своих мясистых, толстых и кожистых листьев, причем стволы их укутаны мхами и ими же защищаются от засухи во время ослабления интенсивной влажности воздуха. Второй ярус лежит на высоте разделения крон лиственных деревьев и над ними. Здесь несравненно суше, светлее и теплее в знойное время дня и года, но колебания температуры по времени года и, особенно зимой, несравненно более резки.

В приморской полосе изреженные¹ леса, всегда истребляемые прежними жителями — черкесами вблизи мест их поселений, и, кроме того, всегда корявые, низкорослые, на тощих почвах острых гребней с быстро смываемой почвой, подверженные всем холодным ветрам и ураганам, не могли опекать с надлежащей силой вечнозеленый подлесок; от того он здесь и тощ, и слабо выражен. Зато на аллювиальных равнинах и болотах юго-восточной части рост и разнообразие подлеска вновь выступают с неслыханной силой под покровом растущего здесь высокоствольного, широколиственного леса; здесь же впервые, в той же силе и мощи, появляется другая замечательная и в высшей степени характерная для края формация — лианы, которые, составляя настоящий контраст с вечнозелеными растениями, исключительно живут светом и воздухом и потому, в то время как вечнозеленый подлесок прячется в нижнем ярусе, кутается в густые покровы мха, — лианы взбегают на вершины лиственных европейских деревьев, отнимая у них лучистое тепло, а особенно химические световые лучи; лучи эти играют первенствующую роль в гигиене вегетации (истребление микробов), в самых растительных процессах, в накоплении, а также полезнейших для человека технических продуктов: сахара, крахмала, жирных и эфирных масел и проч. Для этих растений дальше от земли — дальше от гнили и заразы, а ближе к солнцу — ближе к источнику питания, здоровья и успешного плодоношения. Мощные и высокие надземные органы, действуя как насосы, сгущают соки в плодоносящих частях своих и, теряя через транспирацию массу паров, конденсируют их при понижениях температуры в нижних горизонтах; там ими пользуются вечнозеленые мхи и прочие тенелюбы, от которых деревья, в свою очередь, получают защиту нижних частей ствола и всей корневой системы, стелющейся в самых верхних, слоях почвы, вследствие обилия влаги у поверхности почвы, а потому легко подверженных холодным ветрам и ночному излучению. Великаны лиственных пород, предоставляя тем и другим защиту от холода и засухи, прикрывая одних, служа опорой и приемником солнечного и воздушного питания для других или, наконец, непосредственно напояя их соками своими, являются настоящими опекунами-кормильцами, вынося на своих могучих плечах все капризы и неровности климата; они обеспечивают другим приволье ценою собственной жизни и они же, наконец, поддерживают в существенной степени опьяняющую обстановку субтропической природы, где свет и тени, радость и болезни, жизнь и смерть являются в форме грандиозных, чарующих контрастов.

Если мы теперь проследим расстояние высокоствольных лиственных и вечнозеленых в горизонтальном направлении на протяжении всего восточного побережья, то встретимся с одним основным положением: в зависимости от распространения полосы влажного климата на пути от Новороссийска к Сухуму, и вечнозеленые, и высокоствольные смешанные лиственные породы с большой постепенностью переселяются из верхних террас все ближе и ближе к морю, пока не переходят в сплошные формации в юго-восточной части округа. Так, пихта, начинаясь у главного хребта, спускается уже в верховьях Псоу, далее же по горе Кванчитра она уже на расстоянии 4-10 вер. от берега; самшит же, который близ Сочи находят только в верховьях рек 1-го и 2-го порядка, — у Адлера выступает к самому берегу, и т.д.²

Гораздо менее отличается между собой флора собственно долин и котловин, и ее следует выделить в особую формацию, общие признаки которой приближает ее по характеру к северо-западной части восточного побережья, например, к окрестностям Геленджика и Новороссийска. Здесь, помимо суровости климата, замечается еще и недостаток влаги, что дает место скорее ксерофильным породам, чем гидрофильным и субтропическим. Мы видели, что во времена черкесов, когда в приморской полосе лесов было мало, такие типичные представители ксерофильной формации как Paliurus aculeatus и Prunus spinosa встречались в большом количестве.

В заключение нам предстоит еще сделать небольшое обозрение произрастающих здесь нежных декоративных растений или, как я называю их, «предельных маяков», присутствие и успешный рост которых служит хорошим мерилом степени мягкости данного климата.

Agave americana не выносит слишком влажной почвы и гниет. Neria oleander у Старка замерзает, но он, как известно, очень нежен, другие же более выносливые виды, пожалуй, могли бы расти здесь³. В Дагомысе, в защищенном месте, Машко возделывал лимоны и апельсины сначала без прикрытия, а потом сделал защиту, но все растения, прожив благополучно несколько лет, погибли в знаменитую своими ужасами зиму 1879-80 гг.

Чайные и другие нежные розы при наибольшем морозе не замерзают и цветут еще в конце ноября, а иногда и зимой. Eriobotrium japonicum растет хорошо. Лавры во время очень суровых зим на открытых местах замерзают, но идут от корня.

Несколько дерев маслины, уже плодоносящих, перенесли несколько зим у г. Краевского близ Сочи. Criptomeria japonica, растущая хорошо в тифлисском ботаническом саду, в долине Сочи замерзает и лишь в защищенных местах растет хорошо. Criptomeria elegans я видел только в виде небольших экземпляров в посаде Сочи. Чайный куст пробовал три раза разводить г. Гарбе в Сочи, но куст погибал все три раза. Рами и Urtica піѵеа совершенно свободно выносит здешний климат. Freneila glauca из Никитского сада была посажена в 1872 г. в саду Мамонтовой на возвышенном защищенном месте, господствующем над посадом: она достигла трех аршин, но замерзла в 1874 г.

Freneila ericoides росла там же хорошо, но погибла в зиму 1879-80 гг. Gardenia florida климата не выносит. Chamorops excelsa имеет 1,5 с. высоты и 4 в. в диаметре и отлично выдерживает зимы в саду Мамонтовой. Coripha australis и Pritchardia filifera, там же, переносят зиму без защиты. Magnolia grandiflora у Гарбе достигает трех сажень; Jucka gloriosa, filifera, recurvata, aloefolia (сад г-жи Мамонтовой) свободно выносит зиму. Dracaena indivisa и D. australis достигли у Краевского 1,5 саж., но погибли в 1892 г. Laurus campharum выдерживает сносно, но при 7°-8°С мороза обмерзают концы ветвей. Gortensia floribunda хорошо выдерживает зимы. Bambusa japonica у Гарбе перенес 1874 и 1879-80 годы, но в 1881-82 годах сгнил в водонепроницаемой почве. Bambusa metaca хорошо рос все время. Brussonetia papirifera и Vellingtonia gigantea растут совершенно свободно. Семена эвкалипта были выписаны г. Гарбе в семидесятых годах от Вагнера и посеяны в конце февраля в саду Мамонтовой, а всходы пересажены в мае на 2 десятины, с тем, чтобы потом рассадить еще на 8 десятин. Е. globulus рос великолепно в 1873 г., но в 1874 году пропал. Вновь посадили в 1876 г., но деревья замерзли в 1880 г., достигнув роста в 8 арш. Azalea indica выдерживает при защите от холодного NW. Arbutus unedo в саду Мамонтовой представлен большим деревом. Lagerstroemia indica была в цвету в 1894 г. в сентябре.

Климатические итоги. Подводя теперь итоги всему, что было здесь сказано о климате Сочинского округа и характерной для него растительности, мы должны признать, во-первых, что, несмотря на бесконечное разнообразие оттенков климата, вызываемых его своеобразной топографией и отношениями ее к морю и главному хребту, мы можем отличить на всей исследуемой площади, независимо от близости к морю два резких климатических типа: климат долин и климат нагорных склонов, которые, в свою очередь, распадаются на склоны открытые к морю (западные, юго-западные), склоны закрытые от моря (северные, восточные, северо-восточные) и склоны северо-западные, открытые господствующему холодному ветру. В долинах преобладает, средним числом, гораздо низшая годовая температура, огромная изменчивость в распределении тепла и влаги, очень большие экстремы тепла и холода, частые засухи летом и залежи снега зимой.

Климат долин и растительность, покрывающая их, приближает их к широтам, под которыми мы находим Новороссийск, Екатеринодар и их окрестности; средняя годовая долин разнится, вероятно, от средней годовой склонов смотря по широте и глубин долин и удаленности их от моря на 2-5 верст, если не более, средним же — не менее 3. Тем не менее, эта разность климата создает огромную разность в свойствах растительных формаций, что чрезвычайно важно для нас в хозяйственном отношении. Многое, что считали возможным разводить в долинах, соблазняясь роскошью растительности склонов, оказалось иллюзией и даром поглотило капиталы.

Другое дело склоны. Постоянство климата на склонах ярко подтверждается распространением вечнозеленых, от морского берега до самых холодных областей, до высоких гор. По отношению к вертикальному профилю я различаю два главных типа: климат средней подгорной полосы и климат приморской полосы.

Климат средней подгорной полосы и по теплу, и по влаге, и по характеру растительности имеет огромное сходство с японским: то же преобладание летних осадков, та же сравнительно высокая температура летом, та же чрезмерная влажность в воздух и огромная аналогия в характере растительности: распространение высокоствольных широколиственных пород от альпийских высот до морского берега с вечнозеленым подлеском.

Я уверен, что со временем, при учреждении здесь на высотах метеорологических станций, последовательно откроются климатические пункты, однородные с разными пунктами средней и северной половины острова Нипона.

Что же касается до приморской полосы, то, ввиду отсутствия здесь мощного лесного покрова и некоторых особенностей в условиях конденсации морских паров, а также в исключительных уже хорошо известных нам свойствах преобладающей тяжелой водонепроницаемой почвы, это сходство несколько уменьшается.

В Японии весной, летом и в первой половине осени постоянно влажно и засух нет; абсолютные бездождия не превышают для Токио 12 дней, тогда как для Сочи они бывают иногда около месяца. Прибавьте к этому отличительные свойства почвы, по которой редкие ливни в Сочи скатываются как по паркету, — и станет понятным, отчего в Сочи, при огромной годовой цифре в 2040 м., бывают засухи не меньше, чем южной России, — засухи, длящиеся по два месяца, так что реки пересыхают, а трава выгорает до того, что для скотины не хватает пастбищ, и она буквально голодает.

Не забудем при этом, что когда жили здесь черкесы и лесу было мало, то климат Морской полосе был еще суше, что подтверждается обилием в то время представителей ксерофильной флоры (Paliurus, Prunus spinosa и проч.).

Здесь в особенности ярко выступает сильное влияние качества почвы на местный климат. Будь почва рыхлая, водопроницаемая, все упомянутые выше колоссальные массы влаги поглощались бы ею на большую глубину, а затем, испаряясь гораздо сильнее, увлажняли бы воздух в более сухое время, например, во время господства материковых бризов. Эти воды, просачиваясь в нижние слои почв, образовали бы обширные водные резервуары, открывавшие себе исход в виде бесчисленных ручьев и родников, которые, питая реки, делали бы их многоводными. Более равномерное и быстрое всасывание воды ослабляло бы развитие опасной механической силы ливней, предупреждая размыв обширных плодородных площадей скатов и заносы ой самых тучных пастбищ и лугов. Дельты рек были бы обширнее и имели бы плодородную глубокую почву, без примеси сплошного крупного галечника, как это наблюдается в настоящее время. Наконец, огромный запас грунтовых вод не мог бы не влиять в значительной степени, хотя и косвенным путем, на более равномерное распределение осадков в стране и даже на самый рельеф ее.

Поэтому, несмотря на высокую относительную летнюю влажность, я все-таки не решаюсь отнести приморскую полосу к типичной субтропической зоне, а скорее, к переходной от субтропической к средиземноморской, крайним выразителем которой является островная климатическая полоса на защитных откосах моря (лавр у Хосты и маслина у Гагр).

В заключение не могу не выразить уверенности, что при ограниченности, сравнительно с мощными океаническими течениями, воздействия Черного моря на материк, даже типичные свойства субтропических горных склонов в значительной степени зависят от целости высокоствольных лесов, роль которых была достаточно выяснена мною в главе о растительности. Уничтожьте эти леса — и, вместо Японии, получите в результате совсем иной климат, вечнозеленые растения исчезнут, вся природа изменится к худшему, вместо рододендронов, азалий и лавро¬вишней появится чертово дерево, и климат долин станет всюду господствующим. Поэтому, если в приморской полосе необходимо в интересах культуры значительное истребление лесов, то в горных террасах лес нужно эксплуатировать с большой осторожностью, не говоря уже об опасности наводнений и смывания почв.

Оглядываясь на все вышесказанное, мы приходим к следующим выводам:
1. В Сочинском округе климат очень теплый и влажный, но представляет резкие колебания, в зависимости от малейших деталей рельефа страны.
2. Почва имеет непосредственное и весьма важное влияние на рельеф страны и на распределение тепла и влаги, увеличивая в общем засушливость климата.
3. Только среднюю часть нагорной полосы можно назвать типичной субтропической полосой с характером японского климата, тогда как прибрежная полоса — типичная средиземноморская.
4. Между обоими районами помещается третья — приморская, как переходная между двумя группами.
5. Климат долин и котловин более сходен с северо-западными пунктами побережья (Новороссийск), чем с соседними горными склонами.
6. Характерные субтропические черты поддерживаются в значительной степени присутствием высокоствольных лесов.
7. Главными характерными чертами сочинского климата являются следующие:
а) холодная и чрезвычайно поздняя весна;
б) умеренно жаркое лето с редкими ливнями, но с весьма влажным воздухом;
в) необыкновенно теплая длинная осень с умеренным количеством чисто летних дождей;
г) теплая влажная зима с большим числом солнечных дней, так что нередко зимой устанавливается чисто майская погода, цветут розы и масса диких цветов; отчасти благодаря этому Сочи, как климатическая станция, является наиболее интересной среди всех других крымских и черноморских станций;
д) климат благоприятствует разведению множества довольно нежных декоративных тропических растений и некоторых субтропических сельскохозяйственных культур, как-то: лаковое дерево, рами, бумажное дерево, хмель южных пород, и пр.;
е) Сочи — будущее царство всякого рода фруктовых садов, в которых следует всего разводить породы по возможности поздно цветущие и самые поздние по созреванию. Виноград может дать хорошие результаты только на низкоствольных живых деревьях, с искусственно формованным штамбом и укороченной кроной.

III. Хозяйство черкесов на восточном берегу Черного моря

Культура черкесов. Все древнейшие писатели, посещавшие восточное побережье во времена процветания здесь древнегреческих и византийских колоний, относятся к черкесам крайне несимпатично, представляют их исключительно разбойниками, дикарями-хищниками, живущими главным образом грабежом и продажей красивых рабынь; даже в чертах лица черкесов они видят что-то зверское и отталкивающее. Однако и у древних писателей есть намеки, что черкесы занимались скотоводством, земледелием и, в особенности, пчеловодством, что земледельческие продукты составляли предмет обмена на товары, привозимые в прибрежные торговые фактории. Горцы побережья имели многочисленную гребную и парусную флотилию из камар, подробно описанных Страбоном. В этих камарах они поддерживали весьма деятельное сообщение вдоль берега для военных и торговых целей, что имело для них особенное значение ввиду малочисленности колесных дорог внутри страны.

У новейших писателей мы впервые находим более обстоятельные указания относительно экономического устройства и сельского хозяйства черкесов, что и составляет для нас главный интерес.

Судя по новейшим, более достоверным источникам, хотя черкесы и считались все поголовно разбойниками, но разбойничали и воевали, главным образом, князья и дворяне, а большая часть населения все же жила земледелием, скотоводством и ремеслами; благодаря этому население мало зависело от внешних рынков, а потому местное хозяйство было особенно устойчиво, хотя и в высшей степени консервативно. Для ближайшего определения меры благосостояния черкесских племен в описываемом округе, постараемся вывести вероятную цифру плотности населения в Сочинском округе во время господства в стране черкесов и прочих горских племен.

На основании переписи горцев во время их выселения с Кавказа, Берже⁴ составил ведомость, по которой с пространства между Джубгой и Бзыбью в период времени 1858-1864 гг. выселилось 157 531 душ. Чтобы судить о достоверности этого итога, мною вычислены, на основании данных комиссии Хатисова и Ротиньянца⁵, площади земельных угодий разного наименования, соответствующие площади нынешнего Сочинского округа, причем я пользовался отчетной картой министерства государственных имуществ. Результаты представлены в нижеследующей таблице:

	Число дес.	В том числе:		Процентное отношение
	всей земли	Пастбища	Пашни	пашни к общей площади
1) Между южной границей Сочинского округа и рекой Мзымтой	98 000	10 700	4 000	4
2) Мзымта-Сочи	103 317	10 746	13 005	12.6
3) Сочн-Шахе	65 427	1 682	16 442	25
4) Шахе-Аше	74 177	4 271	19 047	25
5) От Аше до северной границы округа	34 320	4 851	15 796	46
Итого:	375 261	32 250	68 290	18.2
Отношение общего количества пашни ко всей площади земли.
в процентах				18,2
пастбищ + пашни				26,8
леса				66
скал				7

Центральный район Сочи-Шaxe дает цифру выше средней, но зато он гораздо беднее пастбищами.

Самым богатым пашнями является северный участок Аше—Туапсе, а после него участок Сочи-Шахе.

Распределяя теперь, пропорционально площади Сочинского округа, цифры Берже, выражающие численность отдельных черкесских племен, получим численность населения в Сочинском округе 116 885 душ.

Если принять средние размеры пайка, необходимого для прокормления взрослого человека, в 2 фунта пшеничной и кукурузной муки, то для прокормления 1 двора в 20 душ, считая в каждом дворе 12 взрослых и 8 подростков, а затем приравнивая последних 4-м взрослым, получим такой расчет: на 16 взрослых душ необходимо для годового прокормления их 2 ф. х 365 = 18,25 пуд. х 16 = 292 пуда, что соответствует урожаю кукурузы приблизительно с двух десятин (считая нормальный урожай десятины в 150 пуд.). 

Полагая 50% урожая на запас, на случай неурожая и на продажу, получим, что:

1) для посева озимой пшеницы и кукурузы требовалось 3,0 дес.
2) для посева кормовых хлебов и проса 0,5
3) под огород, сад и усадьбу 0,5
4) под выгон по редкому лесу, склонам и долинам рек 1,5 дес.

Итого: 5,5 дес. на двор, а всего для хозяйства требовалось следующее количество земли в пользование и по следующему расчету:

1) На удобных площадях одна половина площади шла под посев, а другая половина в пар.
2) На посредственных землях в более пересеченной местности 0,25 земли под посев, а 0,75 в залеж.
3) На очень крутых скатах 1/8 площади под посевом, а 7/8 под залежью, или вернее зарослью. Средним числом примем, что посев составлял 1/5 культурной плошади, по севообороту⁶: кукуруза, кукуруза, пшеница, пшеница и просо +14-15 лет залежи под пастбище и лес; тогда общее количество культурной земли, которое потребно было на 1 двор в 20 душ, было таково: 17,5 дес. пахотной земли, или на 5844 дворов (116 885 душ). 102 270 дес.; сюда надо прибавить 0,5 дес. на усадьбу, да 1,5 дес. леса и приречных выгонов, итого по 2 дес. или 11 688 дес., то 113 958 дес.

102 270 дес. посевной земли, считаясь залежью, составляют 27,2% от всей площади земли в округе (375 261 дес.), из таблицы же земельных угодий, составленной комиссией Хатисова и Ротиньянца, видно, что, не считая участка между Мзымтой и южной границей Сочинского округа, исключительно по своим свойствам, средний процент пахотной земли достигает 23,2%, — цифра, довольно близкая к вычисленной нами по нормальному наделу.

Судя по приведенным итогам, а также по показаниям опытных старожилов, заставших страну немедленно после ухода черкесов, общее количество земель удобного для лесохлебного хозяйства, в особенности в приморской полосе на расстоянии 1-6 верст от моря, составляло не менее 50%, а местами даже 66%-77% всего видимого пространства. Такое соотношение угодий тем более вероятно, что при лесохлебной системе почва постоянно сохраняет свою связность и оказывает значительное сопротивление вымыванию ливнями, почему и становится возможным использовать такие крутые склоны, которые при обыкновенной системе непрерывного пользования было бы рискованно занимать под культуру без особенных мер предосторожности.

Косвенно обилие удобной пахотной земли подтверждается тем, что из округа вывозилось в Турцию значительное количество кукурузы, как излишек от потребления.

На разного рода пастбищах каждому двору можно было свободно прокормить 1 пару буйволов, 1 корову и 8 штук коз и овец; скот был крайне выносливый и пасся весь год на пастбище, причем часть его отгонялась на лето на альпийские пастбища к главному хребту, а в случае недостатка корма зимой горцы кормили скот всегда заранее заготовленным кормом из листьев и ветвей деревьев.

Такое постоянное пользование ветвями деревьев как кормом объясняет, между прочим, тот факт, что на большом расстоянии от бывших горских аулов нельзя и до сих пор встретить ровного леса, а все деревья обрублены, корявы и негодны как строевой материал.

Белль⁷, говоря о распределении населения, находит, что особенно плотное население и, главным образом, земледельческое сосредоточивалось в округе Вардане до Сочи включительно. Он восхваляет плодородие почвы этого округа и говорит, что весьма многие долины были обработаны почти до вершин гребней, их разделяющих. В местности, носящей в настоящее время название Дагомыс, он также нашел много участков под посевами.

Не менее удобные для хлебопашества места замечены были им между Вардане и Туапсе, например, в Сукукхе, около р. Макопсе. В юго-восточной полосе более всего поселений и пахотных земель сосредоточивалось в обширной долине Сочи, на очень большом расстоянии от берега. Земля, по его словам, везде обрабатывалась сохою.

Довольно сходные указания находим у Дюбуа⁸, который, плывя на русском пароходе, наблюдал и отмечал виденные им с моря пахотные участки на склонах, причем от него были совершенно скрыты пашни, обращенные склоном к главному хребту и, кроме того, множество других, отгороженных от моря иногда сплошной полосой строевого леса, которую жители избегали рубить в целях защиты и не позволяли истреблять другим.

Торнау, наш военный лазутчик, пробравшийся в сочинский округ переодетым в черкесское платье, упоминает также о множестве населенных пунктов и не только в прибрежной полосе, но даже в таких глухих местах, как Кбааде.

"Откуда бы мы ни приехали в Черкессию, — пишет английский путешественник Эдмунд Спенсер⁹, живший некоторое время среди черкесов, — из Турции или даже из России, вы приятно поражаетесь наружностью населения, земледелием и красотою скота. С первого же момента, как мне открылись их долины, вид страны и населения превзошел мои самые пылкие представления. Вместо пустыни, населенной дикарями, я нашел непрерывный ряд обработанных долин и холмов"...

"Почти ни одного клочка земли не было некультурного. Огромные стада коз, овец, лошадей и быков бродили в разных направлениях по роскошной траве".

Комиссия гг. Хатисова и Ротиньянца, подробно исследовавшая места бывших горских поселений, дает нам в этом отношении наиболее обстоятельные сведения, не исключая упомянутых мною данных при исчислении горского народонаселения.

В пограничной полосе между Абхазией и Черноморским округом, в шести верстах от Гагр, комиссия 1866 г. встретила 2 аула абазинцев, представлявших в то время единственные гражданские поселения между Бзыбью и Туапсе. Эти абазинцы пахали сохой наподобие имеретинской сохи "кави" с железным ножом, пропущенным через грядиль. Около аулов найдены посевы кукурузы, проса и бобов, а около саклей — табачные рассады и огороды. Затем наиболее многолюдные местности с более обширным хлебопашеством находились: в среднем течении р. Хошупсе, у подошвы гор Ачмадра и Борчием, в ущельях рек Махадыр и Лапста; по Псоу, в трех верстах от моря, на обширной поляне в 170 дес. была усадьба (теперь деревня "Веселая") князя Решида и известный его конский завод: в долине Мзымты, в четырех верстах от моря, на пространстве 200 дес., был расположен обширный аул на высоком месте; на водоразделе между Кудепстой и Хостой было много аулов, и т.д.

Вся долина Сочи, с перерывами в местах сужения русла включительно до верховьев эксплуатировалась горцами для хлебопашества и скотоводства.

Между Шахе и Туапсе открывается двойной ряд черкесских аулов: одни находятся в приморской полосе, в нескольких верстах от берега, а другие в верховьях рек, ближе к главному хребту. Из них наиболее замечательны были: аул Кичмай, при впадении р. Кичмай в Шахе с правой стороны, и Бабуков аул, у верховьев Шахе (местожительство бывшего богатого ѵбыхского князя Бабука).

"С верховьев Кичмая все горы, — по словам комиссии, — носили на себе следы земледельческой деятельности, и повсюду выдавались остатки рассеянных горских жилищ, преимущественно на высотах".

В узком ущелье р. Хакучипсе, правого притока Псезуапсе, комиссия наткнулась на бывшие кукурузные и просяные поля хакучипсов, лежавшие в столь неприступных местах, что с первого раза казалось невероятным, чтобы на такой круче можно было возделывать хлеб. Между тем многие русские офицеры рассказывали комиссии, что "горы эти когда-то сверху до низу были покрыты прекрасными полянами, а горцы, всегда имея большой запас хлебов, при удобном случае доставляли хлеб к морскому берегу для сбыта"¹⁰. Члены комиссии были поражены ловкостью и выносливостью случайных представителей жившего здесь племени, попавших в плен и служивших проводниками. По самым ужасным кручам, навьюченные, они шли легко и ровно, как бы по степи. Комиссия сомневалась, чтобы среди возможных местных поселенцев нашлись люди, способные продолжать хозяйство хакучипсов, а потому поля их признала, в будущем, пригодными лишь для пастбищ, и то для коз и овец.

Богатейшее по пастбищам и хлебородным местам урочище Гастагакей (Грачевка, называющееся по имени р. Гастагакей, впадающей слева в р. Хакучина, принадлежало князю Гастагакею, имевшему здесь хороший дом и прекрасный сад. Вблизи урочища лежат превосходные альпийские пастбища главного хребта, а потому вся эта местность весьма благоприятна для устройства обширной колонии.

На высоком плато в 165 десятин, окруженном с трех сторон водами Шахе, Ажу и Буший, комиссия нашла небольшую священную рощу из пихты. Скаты плато покрыты прекрасными пашнями и садами. Виноградники здесь уже не встречались: для них это было слишком высоко. На самом высоком месте плато еще недавно стоял замок известного князя, убранный роскошной мебелью. Теперь от всего осталась только груда камней. В окрестностях Бабукова плато по pp. Шахе и Ажу много удобных хлебородных участков, на которых можно еще возделывать кукурузу, предел возделывания которой простирается здесь до 3000 ф.

Вообще, вся эта местность очень удобна для хлебопашества, и поселенцы из шапсугского батальона рассказывали, что в год переселения все горы были покрыты прекрасными хлебами: кукурузой и гоми.

Формы землевладения. Усадьбы и лежащие вблизи них пахотные участки находились в частной собственности, горные же выгоны и дальние пастбища — в общем пользовании. Но и частные земельные участки, давно разработанные, принадлежали собственно не отдельным лицам, а целому роду, неотъемлемою же собственностью считалась только земля под усадьбой, садом и огородом, а также всякий пахотный участок, вновь раскорчеванный отдельным домохозяином.

Приморское население, по количеству принадлежащей ему пахотной земли, сильно преобладало над горным. По счету комиссии, в участке между Мзымтой и Сочи, места, удобные для хлебопашества, лежат большею частью на высоте до 2-3 тысяч футов над уровнем моря, кроме Адлеровской равнины, находящейся у самого моря. На пространстве между Сочи и Шахе большая часть хлебородных участков находится в приморской полосе на расстоянии 6-7 верст от моря, за исключением долин Сочи и Шахе, где поселения простираются до самых верховьев рек и их притоков. В участке между Шахе и Аше из 23 318 десятин удобной земли можно принять 18 000 на приморскую часть, а 5318 десятин на нагорную¹¹. В участке между Аше и Туапсе значительная часть удобных пахотных земель лежит в приморской полосе.

Отсюда можно с уверенностью заключить, что горцы жили главным образом в приморской полосе, не далее 12-15 верст от моря, а остальная часть земель до главного хребта и в прежнее время была довольно редко населена.

Между аулами, попадающимися в 1 версте от берега, было много зимних, так что среднее расстояние для постоянных жилищ следует считать от 1 до 4-х верст от моря, повндимому в полосе защитности от туманов и резких морских ветров: NW, приносящего холод, туманы и морозы, и SW — дожди и бури. По ольховому сплошному насаждению, по фруктовым деревьям, а отчасти по некоторым остаткам от жилья, по могилам и пр. и теперь можно безошибочно определить место аула; поэтому я во время своих путешествий старался везде отмечать места аулов. Оказалось, что большинство аулов лежит именно в указанных границах (вне сферы морских туманов), возвышаясь от 300 до 700, до 1 ООО. а в южном участке до 2-3 тысяч над уровнем моря. Нагорные же поселения лежали нередко выше 4000 футов над уровнем моря.

Морские туманы приносили нездоровье людям и наносили значительный вред фоуктовым садам, которые при морских туманах нельзя разводить с таким успехом, как в более высоких местах. Вместе с тем, поселяясь на высоких местах, горцы оберегали себя этим самым от лихорадки, миазмы которой держатся всегда внизу. Горцы сами были замечательно здоровы и редко страдали лихорадкой, тогда как нынешние колонисты, особенно первое время, страдали ею ужасно, потому что все поселены в низинах.

Помимо долговременной аклиматизации, условия, при которых жили горцы, были иные чем теперь. Не менее 40% земель было расчищено и находилось культурном состоянии; леса, благодаря овцам и козам, истреблявшим колючки, были чисты от подлеска или его очень мало оставалось, так что воздух свободно проходил между деревьями и нигде не мог застаиваться. Дождевая влага скатывалась по склонам значительно быстрее, а тяжелая непроницаемая почва, успевавшая всосать много влаги, высыхала скорее, чем теперь. Поэтому при горцах климат был гораздо суше. Скот на лето обязательно удалялся в горы, а следовали за ним наиболее зажиточные жители, имевшие, кроме прибрежных жилищ, особенные летние сакли на значительных возвышенностях, отличающихся особенно здоровым климатом. Таковы, например, горные усадьбы князя Бабука, Решида и дворец Геш, каменный с деревянными галереями (Белль, т.II, стр.231). Большинство жителей однако не имело летних и зимних саклей, а устраивало для лета в горах лишь временные постройки. Аулы, расположенные защитно и лежащие не ниже 1000 ф. над уровнем моря, уже и вовсе не нуждались летних жилищах.

Другая причина, почему горцы мало болели малярией, — необыкновенно строгий, приспособленный для этого режим жизни и умеренность в пище и питье. Горцы никогда не пили иной воды, кроме горной ключевой, и даже лошадей их поили преимущественно из заранее расчищенных, старательно обложенных камнем, прохладных и чистых криниц, бьющих прямо из скалы. Сырое молоко редко употреблялось ими, а только кипяченое или створоженное кислой закваской.

Горцы спускались в долины для полевых работ только с пригревом солнца, когда малярия разжижалась восходящим током, и избегали ложиться на сырую землю; еще до заката рабочие поднимались в аул и тем избегали заражения сгущающеюся к вечеру малярией. Ко всему этому необходимо прибавить, что в самых нездоровых местах, на дне долин и котловин, обыкновенно у горцев не было пашен, в только пастбища весенние и сенокосы, убираемые к началу июня, т.е., в то время, когда лихорадочные миазмы едва еще зарождаются. Малярийный период обыкновенно начинается в июле, достигает максимума в половине августа, а в конце сентября затихает; поэтому, если где по низким местам (Адлер) сеяли кукурузу, то кончали обработку междурядий уже в половине июня, а после этого кукурузное поле требовало присутствия хозяина только в октябре, ко времени уборки, в совершенно уже здоровое время. Пшеница и прочие хлеба возделывались на склонах, иногда очень высоких, и к началу июля уже убирались.

Полевое хозяйство. Хлебные поля черкесов никогда не располагались большими сплошными площадями, а представляли из себя небольшие прямоугольники, несколько вытянутые перпендикулярно направлению склона и обыкновенно не превышавшие 1 десятины, редко 2-3. Такие поля в лесной подгорной полосе тонули в чаще вековых деревьев и сильно ими притенялись. Черкесы разрабатывали их из-под строевого леса подсачиванием или корчеванием. Для подсачивания они снимали кору с деревьев широкой лентой вокруг ствола на расстоянии аршина от земли, а когда дерево засыхало, они корчевали его. Эксплуатацию же земли под пашню начинали через год, не дожидаясь корчевки больших дерев, после вырубки подлеска и корчевки его, причем корни, ветки и всякая сушь сжигались на месте в кучах; зола разбрасывалась, и земля обрабатывалась тяпкой под первый посев кукурузы.

В многолюдной приморской полосе оставался только один дровяной лес, да и то узкими защитными грядами, направленными перпендикулярно действию морских и горных ветров: поля, где это было возможно, прилегали к этим опушкам, но гораздо чаще лесные опушки насаждались специально для защиты полей от действия иссушающих и холодных ветров, а на самой площади оставлялись большие, тенистые, строевые деревья. Более защитные склоны ограждались живой изгородью из держи-дерева (Paliurus aculeatus), грабинника, терновника, шиповника, ежевики, орешника и пр. В местах выхода источников и вдоль ложа их насаждались целые чащи ольхи, для защиты от высыхания в летнее время. В местностях более крутых и подверженных вымыванию ливнями ряды были чаще и шире, перемежаясь с лесными опушками, отчетливые следы которых я находил при объезде восточного побережья Черного моря. Об этих опушках очень обстоятельно упоминается также в "отчете комиссии" (стр. 51, 100. 116) и у Дюбуа де-Монпере (т. 1. стр. 46. 47 и 112).

"Россия хочет колонизировать Кавказ своим народом. — говорит последний по этому поводу, — но раньше нужно изучить результаты опытности аборигенов и обучить в этом смысле русских колонистов"... "Уже начали сводить прекрасные леса с горных склонов, но именно здесь необходима осторожность, потому что раз топор снимет на крутых склонах деревья, трудно будет насадить их там вновь, а с уменьшением лесов исчезнут многие источники, которые обязаны своим существованием только этому предохраняющему покрову, перехватывающему туманы и дожди и защищающему от палящих лучей солнца эти благодетельные резервуары влаги".

Черкесы, имевшие сравнительно немного лесов в приморской области, тем не менее остерегались рубить прибрежные строевые леса, частью из военных целей, но также и по климатическим условиям: эта мощная, густая завеса защищала их сады и поля от непосредственного влияния туманов, холодных и сильных морских ветров, особенно зимой и весной. Весной море холоднее материка, который нагревается соответственно быстрее, и замечено, что в местности, защищенной с моря лесом и лежащей на теплых склонах в 1-1,5 вер. от моря на высоте 300-600 футов, все зацветало весной на неделю ранее, чем у самого морского берега; зато осенью бывает наоборот: места, удаленные от моря, прохладнее, чем вблизи его.

Эффект действия морских ветров обнаружился, конечно, в сильнейшей степени при широких устьях и дельтах значительных рек, и черкесы в особенности берегли эти леса, которые, кроме того что помогали им укрывать контрабанду в устьях рек, имели еще особенное значение для удобства плаванья под парусами Большие леса сдерживали не только напор морских ветров, дующих сильно только изредка, но в особенности горную бризу N0, дующую с ночи до утра почти ежедневно. Вырываясь из узких долин с большой силой, она отгоняла парусные суда далеко в море, заставляла терять много времени на маневры и подвергала грузы и людей опасности или быть подхваченными штормом или же попасть во вражеские руки. Косвенным доказательством сообщаемого служит то, что против устьев рек, оголенных от леса топором русских пионеров, стало чрезвычайно трудно пересекать на парусных судах устья вблизи берега во время морской бризы, не говоря уже о новороссийской боре, свирепствующей от Новороссийска до Туапсе.

Губительные ливни не заставали горцев врасплох. Они проводили по скатам водоотводные канавы, укрепляя их в более крутых местах камнями. Канавы эти, с некоторыми боковыми разветвлениями, служили в то же время дренажем самой почве, весьма склонной к заболачиванию. Следы этих канав я находил не раз. Комиссия также упоминает о них в своем отчете (стр. 116). В особенности часто и накрест изрезаны этими канавами низменные поляны, подверженные наводнениям.

В местах слишком покатых, но с плодородной почвой горцы прибегали к искусственной террасовке¹². Ложе многих речек и ручьев укреплялось горцами от заноса плодородной земли галькой, двойными рядами ольх, между которыми закладывались местами двойные плетни, с каменной насыпкой внутрь. Наконец, горцам несомненно было знакомо и орошение; по крайней мере, комиссия свидетельствует, небольшие реки, берущие начало у подошвы второго яруса гор, в некоторых местах отведены в маленькие канавы и орошают низменные плато ущелий (стр. 123).

Главными орудиями обработки служили: плуг наподобие грузинского, но без передка, и рало (грузинская кави) без резца и отвала, с одним треугольным копьевидным лемехом в 3 вершка ширины и 4-4,5 длины, с весьма длинным грядилем, очень сходным с чаквинской кави. О черкесском плуге, как весьма неудобном орудии, упоминает еще Лапинский, живший у черкесов в конце пятидесятых годов. По всей вероятности, плуг употреблялся только в местностях, ближайших к Абхазии, в наиболее водопроницаемых почвах; в центральных же частях сочинского круга и в окрестностях Сочи, где почвы тяжелы и мало проницаемы, гораздо чаще встречалось рало на пару быков или буйволов¹³.

Для лучшего достижения дренажа горцы оставляли пашню, по закрытии семян ралом, в маленьких гребнях, не заравнивая бороной, как это принято в Закавказье¹⁴, а в некоторых культурах оставляли зерна даже незапаханными, прикрывая лишь мелкими ветвями. О бороне не упоминается ни в одном из источников, кроме Лапинского (стр. 44), который видел у горцев бороны — плетянки с хворостом, вместо зубцов.

Для обработки крутых склонов, в сильно пересеченных местностях жители обходились совсем без упряжных орудий, довольствуясь одной мотыгой и действуя ею с такою ловкостью и проворством, что никакой европейский рабочий, привыкший применять тяпку в плугопольных культурах, при отлично обработанной почве, не выдерживает с ними никакого сравнения.

Уборка хлебов производилась серпом и косой очень малых размеров. Для молотьбы существовал довольно первобытный способ: на ровном месте расчищался и уплотнялся небольшой круглый ток, а на него настилался немолоченный хлеб; с полдюжины лошадей скакало по настилке полным галопом по окружности тока, и в самое короткое время хлеб был обмолочен (Спенсер). Для очистки проса от шелухи горцы употребляли деревянную ступу, а для помола — ручные мельницы с деревянным или каменным жерновом; ближе к Абхазии все чаще и чаще попадаются водяные мельницы, состоящие из маленькой турбины на маленьких подставках, куда вода проведена из ручья по особому желобу. Спенсер упоминает еще о мельнице с конным приводом (стр. 361, т.II).

Семена горцев отличались от семян низменных и степных равнин России необыкновенною мелкостью и скороспелостью; они были очень выносливы, быстро прорастали, успешно боролись с местными невзгодами, а скороспелость их обеспечивала косвенно надежный урожай, потому что ко времени засух, начинающихся обыкновенно со второй половины июня, самый критический момент роста хлебных злаков уже проходил; горцы возделывали большею частью кукурузу, пшеницу, просо (гоми), ячмень, овес, лен и коноплю. О породе этих хлебов ничего неизвестно, потому что русские поселенцы, находившие иногда на корню хлеб по уходу черкесов, не сразу оценили необходимость иметь местные семена. Относительно урожайности хлебов находим указания у графа Варгаса де Бедемара в его записке об осмотре западного Черноморского берега (1867 г., стр. 7). Хлебные злаки дают здесь, по собранным им сведениям, очень большие урожаи: кукуруза от сам-40 до сам-80, гоми 80-120, пшеница 18-30, а иногда и сам-35; переводя это на пуды, по-лучим, что кукуруза давала в среднем с десятины более 150 пуд., гоми 150 пуд., а пшеница 175 пуд.; здесь нет ничего удивительного, если принять в расчет, что аборигены превосходно изучили все нужные для успеха приемы культуры и подобрали наиболее подходящие породы хлебов. Кроме того, они превосходно умели владеть тяпкой для уничтожения сорных трав, своевременного разрыхления и предохранения верхнего слоя от коры и высыхания. Горцы сочинского округа были по преимуществ народ земледельческий, и чем ближе к Абхазии, тем культура была выше и сложнее, так как еще с древних времен в Абхазии возникали, последовательными формациями, культуры древних эллинов, римлян, византийцев и генуэзцев, которые не могли не отразиться на быте ближайших народностей, не говоря уже об отдельных колониях и городах упомянутых древнекультурных народов, которые когда-то процветали на берегах Черного моря и находились с горцами в непосредственных сношениях.

Кроме хлебных растений, на юго-востоке округа кое-где попадались небольшие участки с хлопком, который давал там порядочные результаты. На широте Сочи он уже вовсе не возделывался, зато табак понемногу сажали все жители, и он отличался превосходными качествами, судя по отзывам некоторых наших офицеров-лазутчиков. Он служил однако не для вывоза, а только для собственного потребления.

Маслина встречается в одичалом состоянии не севернее Гагр; вероятно, она занесена была сюда генуэзцами или греками. Огороды отличались некоторым разнообразием; в них возделывались: лук, чеснок, красный перец, репа, редька, свекла, бобы (лоби), горох, томаты, а также очень вкусные тыквы и огурцы, весьма крупные, сочные, твердые и сладкие. От русских, отчасти от Лапинского, они научились культуре капусты и картофеля; кроме того, они очень охотно потребляли дикую спаржу и зелень жиряка (Phytolacca decandra). Садоводством занимались все горцы без исключения.

Агроном Гейдук, с необыкновенной строгостью раскритиковавший и горское хлебопашество, и горские сады, принужден был сознаться, что и у них попадались плодовые деревья высоких сортов. Он ставит горцам как бы в упрек, что у них не было привитых абрикосов и персиков, но один из выдающихся хозяев восточного черноморского побережья, барон Штейнгель, доказал, что персики из привитых не удаются, дают посредственные плоды и скоро пропадают, тогда как из косточек получаются и хорошие деревья, и превосходные плоды. Справедливо однако, что горские персики, которые застали первые русские пионеры, были невысокого достоинства, но возможно также и то, что они происходили от косточек культурных деревьев и совершенно одичали во втором поколении.

Самые лучшие плодовые сады находились ближе к нагорной полосе, на высоте от 1000 до 3000 футов. Между ними особенно выдавались медовеевские сады в долине Кбааде на р. Мзымте (1830 фут.). "Медовеевцы мало имеют пахотных земель, зато фруктов у них изобилие: персиков, абрикосов, груш и яблок, превосходящих величиною и сочностью все подобные плоды, какие можно встретить в других местах по берегу Черного моря. Горы покрыты каштановыми деревьями, дающими пропитание большей части бедного населения, у которого часто недостает пшена и кукурузы. Жители сушат каштаны на зиму и, разварив потом в воде, едят с маслом или с молоком". (Торнау. Воспоминания кавказского офицера; стр. 40). В нагорной полосе заслуживали еще внимания сады в ущельях Хосты и Кудепсты, затем в верховьях Шахе, в урочище Гастагакей; у князя Бабука был посажен большой сад из фруктовых деревьев; следы его сохранились до сих пор; хороши были также сады в ущелье р. Аше. где прежде помещалась 1-я рота линейного батальона № 1.

Там, где теперь Красно-Александровский аул, следы сада сохранились до настоящего времени. В верховьях реки Макопсе комиссия была поражена обилием фруктовых деревьев. Она нашла там великолепные желтые и красные спелые сливы, прекрасного вкуса и аромата, крупные граненые яблоки в роде кальвиля, персики и груши. Сады были огорожены. В приморской полосе фруктовыми садами более всего славился округ Вардане. Здесь встречались почти везде желтые крупные черешни, облагороженные сорта яблок и груш, много алычи, винной ягоды и пр.

Особенно много распространяется про изобилие садов Белль, имевший случай видеть их во время полного процветания; по его словам сады иногда тянулись на несколько верст. Очевидно, фруктов хватало не только с изобилием для местных жителей, но и значительное количество их вывозилось в обмен на другие продукты.

Фруктовые деревья находились при каждой сакле, группами по нескольку деревьев; 1-4 дерева ореха грецкого, столько же вишен, яблонь, слив. груш, шелковицы, айвы, граната, винной ягоды, фундука, персика и винограда. Замечательной урожайностью отличались орехи-фундуки. В иные годы с куста собирали до трех и более пудов. Горцы обыкновенно омолаживали кусты ореха, вырубая их через 15-20 лет и оставляя несколько побегов.

Грецкие орехи встречались от самых низших до самых высших сортов, со скорлупой очень мягкой и тонкой. Сбор с одичалых орехов еще и теперь очень велик. В 1893 г. отправлено из Сочи до 10 000 пудов орехов, ценою от 80 к. до 1 р. за пуд.

Хурма и прежде в окрестностях Сочи встречалась нечасто. Ее больше в юго-восточной части округа, ближе к Абхазии. Айва — обыкновенное плодовое дерево в горских садах.

Г. Гарбе. местный пионер и садовод, при своих многочисленных разъездах находил чаще всего сады не ниже 200 ф. над уровнем моря и, как крайний предел, до 2400 ф.

У подножья главного хребта на высоте 3500 ф. попадаются только черная шелковица и дикая черешня, достигающие здесь размеров корабельного леса.

Культурная алыча была вдвое крупнее и гораздо слаще дикой; у одного сорта плоды в 0,75 вершка длиною, но продолговато-желтые, а у другого пурпуровые, очень сладкие; этот сорт очень ветвист и чрезвычайно урожаен.

Гранаты были двух сортов: кислые и мелкие, вроде крымских, и сладкие персидские.

Черешни желтого и красного цвета на северных склонах вдвое крупнее, чем на южных, но зато уступают им в сладости. Вишен вовсе не было, их развели уже казаки.

Персики одичалые, с белым мясом, давали весьма вкусные плоды, а выросшие самосевом - очень посредственные; но если косточки посадить в саду и правильно возделать, то получаются очень хорошие плоды.

Абрикосов и миндаля вовсе не сажали: для них здешняя почва, водонепроницаемая, непригодна.

Инжир встречался трех сортов: обыкновенный, средней величины, фиолетовый, поспешавший в начале сентября; другой, дававший в год два урожая, летом и осенью, распространен в Мингрелии; качество его посредственное; третий сорт, смирнский, желто-бурого ивета, величиной 1,25 в., созревает в конце октября и даже в начале ноября; легко истекает, если передержать на дереве.

Фундуки у горцев подвергались обмоложиванню первые 15-20 лет, с оставлением лишь нескольких побегов. Если же этого не делать, то в кусте получается до 20 стволов вершков трех в диаметре и до 5 с. высотой. С трех таких кустов у Левковича на Дагомысе собрали раз 11 пудов мелких орехов с заостренным ребром.

Каштан считался важным подспорьем в пище. Горцы возделывали в садах сладкий, но довольно мелкий каштан и разводили целые каштановые рощи, вероятно для поделочного дерева: в рощах плоды получались более мелкие, чем в садах.

Сами горцы редко занимались правильной подрезкой фруктовых деревьев. Каждую весну к ним из Трапеэунда садовники, привозили прививки, прививали дички и брали в следующем году — по 20 к. на наши деньги, за каждый принявшийся с прививок.

Шелководством занимались понемногу все горцы. Шелковица служила у них отчасти для фруктов, а отчасти для шелковичных червей. Целые шелковичные плантации найдены в ущелье Шмитогуадж¹⁵. Находили также плантации на Хошупсе; более всего шелковичных плантаций найдено в Вардане, где деревья носили явные следы обрезки для шелковичных червей. Сплошные насаждения находились в ущельях Ниджи, Битха, Вардане и Лоо (отчет комиссии, стр. 40).

Виноградарство. Все древние культурные народы, населявшие морской берег восточного побережья, возделывали виноградную лозу и приготовляли из нее вино.

При рытье фундаментов не раз открывали около Сочи целые сотни винных кувшинов. У помещика Зубова, в пятнадцати верстах к северу от Вардане, была вырыта масса кувшинов емкостью от 10 до 20 ведер. Цвет глины у кувшинов совершенно красный, в изломе мелкозернистый; воду кувшины и доднесь держат очень хорошо. По всей вероятности, горцы заимствовали искусство делать вино от греков и генуэзцев и продолжали потреблять его до 16-го столетия, когда мало-помалу стало распространяться между ними магометанство. Однако многие еще продолжали пить вино, мешая обычаи христианские, празднуя и байрам, и Пасху, поклоняясь в одно время и кресту, и полумесяцу, разговливаясь красными яйцами и запивая пищу настоящим вином. В последние 30-40 лет перед окончанием войны горцы стали употреблять только неперебродивший виноградный сок и заменили вино бузой, родом пива из проса с медом, очень хмельным напитком; кроме того, из кукурузы и гоми гнали водку, которая не запрещается законом Магомета. В самое последнее время стали разводить столовые сорта, и изабелла получила некоторое распространение еще ранее прихода русских войск.

Значительные виноградники находились по среднему течению р. Хошупсе; на север полоса виноградников доходила до окрестностей Аше; по словам Белля, первые обширные виноградники начинаются с долины Псезуапе (Вайя) и с перерывами распространены всюду, но сколько-нибудь интенсивно только в приморской полосе, на несколько верст от берега. В ущелье Шмитокуатдж, близ устья Шахе, по словам Верещагина, была такая масса плодоносящих виноградников, что теперешний владелец этого ущелья устроил марань (грузинскую винодельню) для выделки вина исключительно из черкесского винограда. Округ Вардане был покрыт виноградниками, в особенности долина Сочи, где, по словам Белля, на правой стороне ее, на восточном берегу, виноградники тянулись на целых 1.5 версты и составляли общественную собственность¹⁶. Около Хиссы (близ Вардане) Белль наблюдал закладку молодых виноградников. Для этого выкорчевывали лес, сажали молодые деревья (шелковицу, ольху), очищали от нижних ветвей, и по ним давали виться лозе по способу маглари. Через каждые 7-10 лет лозу снимали и очищали от сухих и старых побегов; дерево же, на котором она вилась, очищали и освобождали от лишних ветвей, затеняющих лозу листьями, повторяя это через три года. Старые лозы иногда достигали 3-6 дюймов толщины и, обвивая огромные вековые дубы, душили их в своих объятиях. В долине Сочи было много лоз, вьющихся гирляндами на громадных деревьях. Торнау сообщает, что через Мзымту проложено было 7 мостов из жердей, досок и виноградных лоз. Мосты исключительно висячие: 5 из них для пешеходов и 2 для лошадей. Гарбе видел такой мост, сделанный из живых лоз, перекинутых через речку и, несмотря на это, продолжавших расти.

Мерою урожайности может служить следующий пример: на Кубанском посту, близ устья Дагомыса, была ольха, обвитая виноградной лозой. Несмотря на запрещение, изданное вскоре после вступления русских в страну, один житель срубил ольху и добыл с нее ровно 30 пудов винограда. Винограда была такая масса, что в начале семидесятых годов, через 6-7 лет по уходе черкесов, в Вардане его собрали на 2-3000 ведер вина, т.е. от 3 до 4000 пуд. (Гарбе). Белль поражался обилием гроздей на деревьях. Он утверждает, что вино, приготовляемое убыхами, было очень крепко и напоминало кипрское и другие греческие вина. О том же свидетельствует и эмигрант Лапинский, утверждающий, что "вино получалось крепкое и его было много" (стр. 44). Дюбуа (т. I, стр. І45) говорит: "натухайцы вовсе не занимались виноделнем, только, начиная с страны, обитаемой убыхами и племенем Сочи, начинается эксплуатация этой отрасли. Вино это было хорошо".

Особенность местного виноделия состояла в том, что сусло выбраживало не в кувшинах, а в деревянных чанах, и тогда без выжимок уже сливали его в кувшины и там выдерживали по обыкновенному способу. Ущелье р. Аше тоже отличалось богатством виноградников, особенно на поляне, где прежде помещалась 1-я рота линейного №5 батальона. Ротный командир Мухортов в продолжение двух лет приготовлял из местного винограда очень порядочное вино, напоминающее своим вкусом французское (доклад комиссии, стр. 64). Комиссия при этом выразила уверенность, что описываемая местность вместе с прилегающими к ней окрестностями будет производить, при высокой культуре, вина, которые в состоянии выдержать конкуренцию с заграничными. Мы знаем уже, что предсказание комиссии начинает сбываться: из виноградников г. Сибирякова на р. Аше и барона Штейнгеля около Туапсе получаются действительно превосходные вина. Белый виноград чаще всего пускали на шелковицу, а красный на ольху. В сочинском округе преобладали следующие сорта:

1) Белый. Крупный, продолговатый, янтарно-желтого цвета, кисть редкая, очень сладкого вкуса. Поспевает в начале октября. Найден впервые Гарбе между Невашинским и Пластунским уч. по реке Сочи.

2) Крупный зеленоватый. Кисть плотная, созревает в конце ноября; его много продали на базаре в Гудауте.

3) Красный дает синевато-красноватые, круглые, мелкие ягоды.

4) Синий мелкий. Кисть плотная, кисловатого вкуса (по среднему течению Дагомыса).

5) Изабелла. В верхнем ущелье Нижи есть горский виноградник этого сорта (Гарбе).

6) Качичи попал к горцам из Абхазии. В Сухуме многие уверяли меня, что качичи французского происхождения. Лоза эта, по мнению сухумских виноделов, выписана первоначально в Бомборы из Бордо русским военным врачом, подарившим несколько лоз абхазцу Качичи; последний при отступлении русских войск завладел Аозами и распространил их в крае.

Декоративные деревья. Кроме культурных растений, горцы извлекали не малый доход из местных ценных древесных пород: самшита, тисса и благородного лавра. Самшит, кавказская пальма (Buxus sempervirens), росла прежде во множестве в приморской полосе и составляла важную статью отпуска, но мало-помалу она вывезена турецкими и греческими судохозяевами в Константинополь, откуда, вероятно, направлялась на марсельский и лондонский рынки; остались только запасы в границах приморской и нагорной полос, за 20 верст от берега, да в дремучих лесах Адлера и в окрестностях Пицунды, куда не решались проникать самые отважные промышленники.

С удалением горцев, в самый короткий срок вырублены дремучие леса, и самшит расхищен в неимоверно короткое время. В настоящее время сильные насаждения остались только у казны, в 30-ти верстах от берега на Верхней Хосте, и казна тщательно оберегает свои запасы. Тисс вывозили тоже в достаточном количестве в Турцию, но запасы его истощились еще ранее запасов самшита. В дремучих лесах водоразделов еще и теперь попадаются группы тиссовых великанов; вывезти их однако оттуда нельзя, и потому они останутся целы еще долгое время.

По берегам моря в изобилии и теперь растет Rhus согіагіа (сумах), а на известковых почвах, даже и на некотором расстоянии от берега, произрастает другой вид сумаха, Rhus cotinus, с красивыми пушистыми соцветиями. Из сумаха добывается хорошая краска, но в особенности пригоден он для дубления кож, а потому с незапамятных времен сумах отправлялся большими партиями в Константинополь, так же как и благородный лавр, в прежнее время росший по берегу в более непрерывных насаждениях, при весьма хорошем росте. В настоящее время площадь под благородным лавром значительно сократилась, и сам он обратился в кустарную форму.

Этому только отчасти способствовала эксплуатация лавра и вывоз его во время русского владычества; в значительной же степени, я полагаю, это произошло от того, что уничтожена была благодетельная и мощная береговая лесная завеса, которую черкесы берегли. А не стало завесы, стали срываться к морскому берегу холодные бризы и северо-западные холодные морские ветры, приносящие холод и мороз, — и потому типичная физиономия средиземноморской флоры, соответствующей узкой прибрежно-морской полосе, стала мало-помалу утрачиваться, и на место более нежных вечнозеленых появились в гораздо большем количестве такие выносливые представители северо-западного побережья Черного моря, как Rhus cotinus, Rhus согіагіа, Paliurus aculeatus и Cotoneaster pyracantha. Вообще со времени удаления горцев природа сильно изменилась. В приморской полосе было при горцах несравненно суше, теплее весной и здоровее, чем теперь. В черте же крайней ленточки прибрежно-морской полосы было несравненно теплее, защитнее чем в настоящее время; полоса эта была шире и более разнообразна по своей растительности; она была несравненно шире уже по одному тому, что в течение многих столетий морской берег в описываемом краю непрерывно опускался под воду и море подмывало крутые берега, что можно наблюдать и в настоящее время. Вероятно, именно эта полоса, отграниченная от прочих зон вековым лесом с густым субтропическим подлеском, была в древности и в средние века занята европейскими культурными поселениями.

Скотоводство. Дюбуа-де-Монпере (т. I, стр. 145) утверждает, что у горцев было много скота, лошадей, коров и, в особенности, коз. Некоторые богачи имели по нескольку тысяч баранов и до 500 коз, но очень мелкой породы. Козы преобладали над овцами в юго-восточной части округа ближе к Абхазии, где коза главное домашнее животное у подгорных жителей. Буйволы тоже чаше попадались на юго-востоке; на северо-западе предпочитали быков. Ослы и мулы держались только в виде исключения на границе с Абхазией. Горцы считали постыдным ездить на ослах и мулах, но совершенно непонятно, почему они пренебрегали ими как вьючными животными, для чего ослы в высшей степени пригодны, а по выносливости и невзыскательности к роду пищи они превосходят рогатый скот.

Агроном Серебряков¹⁷, описывая горский скот, обращает внимание на малый рост лошадей, коров и овец и на их особенную выносливость и нетребовательность и пище.

Агроном Гейдук находит, что черкесская порода рогатого скота не похожа ни на одну из европейских пород. Черкесская корова мелка, нежного сложения, с тонкими ногами и довольно развитой грудью; молочность ее он ставит выше, чем скота степной породы (стр. 36).

Белль (т. II, стр. 2) к своему описанию культурной долины Сочи прилагает недурной рисунок черкесской деревни со всей ее хозяйственной обстановкой: изгородями, постройками, скотным загоном и стадом домашнего скота, среди которого можно отчетливо различить буйволов, рабочих быков, овец с жирными курдюками и несколько коров с весьма типичными формами горской породы, которая соответствует описанию Гейдука и тому, что я сам видел при осмотре горского скота в Батумском округе, где топографические условия совершенно сходны с условиями Сочинского округа: та же сравнительно маленькая голова, тонкая шея, тонкие и стройные ноги, несколько костлявое сложение, мало свислый крестец и ничтожный вес (7-10 пудов). Весь организм животного приспособлен к жизни в горах и пазанью по крутым откосам.

Овцы к черкесам, вероятно, перешли от соседних горцев и малым отличались от пшавских и карачаевских,скорее представляя не чистую породу, а помесь нескольких пород, что удовлетворительно объясняется способом их приобретения. Спенсер утверждает, что в черкесских овцах есть кровь низменных казацких овец, отбитых у казаков во время набегов. Во всяком случае, овцы эти принадлежали, главным образом, к мясной породе: они давали превосходное мясо и грубую, мало уравненную шерсть, годную однако для бурок, сукон, чулок, папах и прочих принадлежностей черкесского обихода.

Козы для горцев имели не меньшее, если не большее значение, чем овцы. По словам Спенсера, они отличались необыкновенно большим ростом и давали очень длинную шерсть для всевозможных домашних надобностей. Мясо козлят отличалось хорошим вкусом и почти отсутствием неприятного козьего запаха. Козы давали очень много молока, из которого готовился сыр. Этот сыр и сыр из коровьего молока особенным образом прокапчивался в трубе и, под именем "важака", поступал в обращение в зимнее время. Молодой поджаренный сыр с кукурузным тестом считается и до сих пор у всех кавказских горцев одним из лакомых блюд.

Коровье молоко, подквашенное кислым молоком, нечто вроде кефира, было самым употребительным и освежающим напитком по всему побережью восточного берега, и тем, кто не потреблял бузы или вина, заменяло всякое другое питье.

Лошади разводились главным образом верховой породы и славились своею необыкновенною быстротой, выносливостью и преданностью хозяину, за которым каждая обыкновенно приучалась ходить, как ручная собака, прибегала на его свист, ложилась рядом с ним в траве во время засад и вообще поражала своей понятливостью и качествами, редкими в животном. Торнау рассказывает, что раз отряд абреков во время наезда сделал 160 верст в 14 часов. По самым страшным кручам и через самые бурные потоки крепкая, маленькая лошадка с железным копытом, незнающим подковы, выносила всадника всегда невредимым; зато лошадь пользовалась исключительным уходом. Для нее рядом с кунацкой строилось отдельное помещение; хозяин ухаживал за ней лично и не жалел для нее проса, которым здесь повсеместно кормили лошадей, приучал к себе лаской и терпением и никогда не бил плетью, как татары и казаки. Черкесские плетки оканчивались ременными лопаточками, удар которых не причинял никакой боли и служил только для понуждения. Воспитание лошади начинается с первого же года и мало-помалу, действуя исключительно лаской и терпением, черкес делает ее необыкновенно послушной и привязанной к себе.

В прежнее время черкесские конские заводы пользовались громкой славой (например, завод князя Решида), но непрестанные войны с русскими мало-помалу довели до упадка эту несомненно прибыльную отрасль. За хороших боевых коней джигиты платили бешеные деньги, и, кроме того, лучшие верховые лошади вывозились в Турцию, где продавались за очень высокую цену.

Уже ранее было упомянуто, что горцы летом угоняли свой скот на горные пастбища; трава на горных пастбищах была превосходная, большей частью состоявшая из сладких злаков и мотыльковых растений. В течение лета можно было снять 2 укоса, а местами и 3, но жители (по Лапинскому) едва ли эксплуатировали и треть ее на сено. В приморской полосе, в холодное время года весь скот кормился почти все время на подножном корму, но на январь и февраль, особенно на случай суровых зим, периодически повторяющихся, у горцев заготовлялись еще летом воздушные силосы из молодых ветвей и листьев разных древесных пород, причем такие силосы укладывались в конические, плотные кучи, толстыми концами наружу. По уверению агронома Серебрякова, листья силоса сохранялись зелеными до следующего года.

В юго-восточной части, где снег выпадал редко, жители довольствовались резкой ветвей в течение самой зимы; только на случай выпадения глубокого снега они обирали вечно зеленые плющи (Hedera Helix, Colchica и друг.) и давали их скоту.

Пчеловодство было у горцев в большем почете; мед и воск служили одной из самых крупных статей вывоза. Самый лучший мед добывался медовеевцами. Он был очень белый, плотный, кристаллический, похожий на рафинад н отличался чудесным ароматом. Мед потреблялся жителями в широких размерах и не только в сотах, но примешивался к разного рода напиткам и кушаньям.

Торговля. Ввоз и вывоз. У меня нет достаточно данных для того, чтобы определить размер торговли, особенно по отдельным статьям, собственно для сочинского округа, но я обработал некоторые цифры и перевел на русские меры и вес важнейшие данные для всего восточного побережья Черного моря, заимствованные мною из сочинения французского консула Пейсонеля "Traite sur la commerce de la mer Noire", изданного в Париже в 1787 году. Пейсонель в своей книге помещает сведения, относящиеся к 1750-1762 гг.

Общее количество ввоза через Тамань и близкий к последней рынок Каплу достигало для всей Черкесии до 834 630 руб. сер., но на долю черноморского округа, пропорционально населению, следует считать только около 350 000 руб., в том числе:

Разных ситцев, тафты и прочих легких тканей, а также

сукна на	85 000 руб.
Холста	85 000
Фесок	2 000
Шелку цветного, по 280 р. 1 пуд	38 000
12-15 т. фунтов нити шелков сырца	45 000
Шелковых снурков	1 000
Бумажной пряжи 2000 п	8 000
Свинца для пуль 3500 п. по 3 р. 20 к	12 000
Железа 1750 пудов по 2 р	3 500
Риса из Каира и Филнппополя 5300 п. по 90 к	4 760
100 п. черной маслины по 1 р. 60 к	160
Сафьяну красного и желтого 4000 шт	4 000
Ружейных стволов	2 000
Луков 800 шт	4 000
Кос германских 12-14 т. по 40 к. шт	5 200
Вывозилось же на 800 000 руб. в том числе:
Шерсти немытой. 63 000 п. по 7 р. за 1 п	441 000
Сукна разного	144 000
Шитых чекменей	7 000
Ткани для штанов	26 500
80 000 бурок	120 000
Кож	5 500
До 10 000 п. меда в обмен на товары.
240 п. воска по 5 р	1 200
Остальной воск шел в обмен
20 000 куньих шкур по 75 к	15 000
40 000 лисьих шкур по 45 к	18 000
40 000 волчьих шкур по 1 р	40 000
1 200 медвежьих шкур по 1 р	1 200
200 000 овечьих и ягнячьих шкур по 3 к	6 000
40 000 гросс-стрел для луков	48 000

Кроме того, между Шахе, Аше, Мамай, Сочи, Хоста, Адлер и несколькими другими бухтами издавна существовали прямые сношения горцев с Турцией, так что тамошние грузы совсем не попали в счет Пейсонеля, а между ними были очень значительные, как-то: мед, воск, кукуруза, самшит и тисс¹⁸.

В общем, поэтому, ввоз можно было считать не менее 400 000 р., а вывоз, вероятно, не менее 1 000 000 р. Этот избыток, вследствие крайне недобросовестной торговли и обмена со стороны купцов, конечно, слишком мал сравнительно с тем, что можно было бы выручить при уплате за товары черкесов по действительной их стоимости.

В первой половине 1864 г. окончилась великая Кавказская война. Стиснутые с трех сторон молодецкими русскими отрядами, горцы поняли, что им пришел конец, и, не склоняясь ни на какие предложения русского правительства, покинули страну.

"В течение первой половины лета 1864 г., — пишет генерал Фадеев¹⁹ — восточный берег Черного моря представлял необыкновенное зрелище. До сих пор не было на свете берега, пустыннее кавказского. Населенный разбойниками, торговавшими только рабами, содержимый в постоянной блокаде нашими крейсерами он я с моря необитаемой землей. Ни хижины, ни дымка на зеленом берегу, ни одного челнока в голубых заливах. Только под ночь, когда разыгрывалась буря или начинал стлаться туман, можно было иногда заметить на темном море очерк крадущейся под берегом кочермы... Это был заколдованный берег, как в сказке, на который не дозволено было ступать человеку. И вдруг все изменилось. Весь берег унизился судами и покрылся народом". На каждой версте из 400 верст его протяжения белели большие и малые паруса, подымались мачты, дымились трубы пароходов; на каждом мыску развевались флаги наших пикетов; в каждой балке толпился народ и стоял базар. Глядя с моря, никогда никакой берег Англии или Голландии не представлял такой суматохи, такой жизни. Правда, то были похороны исчезавшшего народа, и движение редело по мере того, как пустел берег.

Непрерывно день за днем уплывали целые тысячи людей с тем, чтобы погибнуть на новой родине от руки лукавых друзей. А оставшиеся на берегу гибли мало-помалу от голода и болезней. Сотнями умирали дети на глазах родителей, а к концу переселения черкесы лишились почти всех своих женщин. Дома их были истреблены войной, а движимое имущество они истребили сами, чтобы не досталось врагу. Скотина зарезана и съедена, пристрелены любимые кони, истреблены и сожжены хлебные посевы, порублены и искалечены фруктовые сады, забиты скрыты колодцы и криницы и уничтожены все хлебные запасы, которых нельзя унести с собой. Доведенные до крайней степени отчаяния, некоторые убивали себя и детей своих. Так погибло 500 000 человек, десятки лет удивлявших Европу своим мужеством и героизмом борьбы²⁰.

IV. Гибель черкесов

Заключение. Оглядываясь назад, невольно задаешь себе вопрос, была ли эта погибель необходимостью? Не лучше ли было употребить все усилия, чтобы привязать к себе талантливый народ и преклонить его фанатизм пред более высокой, разумной и справедливой христианской культурой? К чести России можно сказать, что она употребила в этом направлении не мало усилий, но все они были парализованы фанатической пропагандой магометанских хаджей, которых турки, несмотря на адрианопольский договор, целые десятки лет посылали к горцам для разжигания ненависти против России. Кроме того, многочисленные английские и французские эмиссары шныряли по всему восточному побережью и убеждали горцев, что страна их необорима, что иноземцы готовы постоять за их вольности и помочь им боевыми припасами. Когда же доверчивые горцы ушли в "святую Турцию", то турки сумели загубить их, частью обманом потопив их в море на гнилых судах, частью заморив в болотах Малой Азии, куда загнали их на поселение. Даже воюющая сторона, Россия, из человеколюбия должна была вмешаться в судьбу несчастных: по приказу наместника Великого Князя, русские эмиссары отправились оказывать самую широкую помощь*. К несчастью, это было уже при конце великой трагедии...

"Нечего жалеть, что страна опустела, — восклицает генерал Фадеев, — вырваны плевела, взойдет пшеница". "Черкесы со времен Страбона не сделали никаких успехов в гражданской жизни", пишет Торнау, вспоминая про свой плен у абадзехов. Шарден не может вспомнить о них без ужаса и отвращения. Граф Варгас де-Бедемар отказывается признать их народом земледельческим. Пейсонель, со слов досужего крымского бея, поселяет черкесов в земляных норах, прикрытых сверху ветвями. Агроном Гейдук, пренебрежительно критиковавший их сельскохозяйственную систему с точки зрения последних слов науки, не мог тем не менее удержаться от душевного порыва, возбужденного их гибелью. "Развалины и остатки черкесского хозяйства²¹, окруженные дикой растительностью и вековыми деревьями, наводили на меня странное, нередко грустное настроение. В такие минуты я не мог удержаться от сожаления о людях, религиозный фанатизм которых заставил покинуть родимый очаг и любимые горы. Судьба народов, однако подумал я, предначертана Всемогущим. Эти народы, отжив свой век, оказались неспособными к высшему умственному развитию и к восприятию новейшей цивилизации, а потому они должны были уступить свое место элементу, назначенному Провидением перенести европейскую культуру в Азию, — элементу славянскому".

Так ли это, однако, и не страдают ли все такие приговоры односторонностью, с одной стороны, вследствие собирания слухов о быте воинственных горцев при самых исключительных условиях, как это справедливо для Страбона и Пейсонеля, а с другой, вследствие весьма понятного воинственного одушевления генерала Фадеева, писавшего под первыми впечатлениями только что одержанной крупной победы наших героев-кавказцев? Торнау делает свои обобщения по абадзехам, стоявшим сравнительно с убыхами, джигетами и восточно-бережскими черкесами гораздо ниже по гражданскому развитию, хотя и у него встречается немало черт, свидетельствующих о замечательном умственном и нравственном развитии отдельных личностей. Варгас де Бедемар, очевидно, не имел возможности заняться интересующим нас вопросом сколько-нибудь подробно, что же касается до Гейдука, несомненно выдающегося агронома, то я нахожу, что он в своих приговорах не в силах был отрешиться от мало объективной точки профессионального агронома.

Г. Гейдук забыл, что шестидесятилетняя борьба с Россией поставила весь экономический и гражданский быт горцев в исключительно неблагоприятные условия; он забыл, что показания некоторых очевидцев войны были окрашены односторонним взглядом врага и победителя, судившего о побежденном в эпоху его крайнего бедствия и фанатического ожесточения; он забыл, что сами черкесы, покидая родину, с отчаяния жгли, рубили и уничтожали тысячелетиями поддерживаемую культуру. Г. Гейдук забыл, что он говорил про страну, где в несколько лет разрушаются оставленные без призора дороги, проведенные ценой немалой опасности и крайнего напряжения сил воинских команд, а самый след этих дорог пропадает под непроницаемыми тканями ползучих растений и лесных пород, быстрее паука накидывающего сети на все неподвижное, брошенное.

Не справедливее ли искать причины гибели несчастного народа в более общих причинах, чем в условной неспособности его к высшему культурному развитию?

Черноморский округ беден хорошими бухтами. По большей части берег его высокий, отвесный, скалистый и опасный для морских судов. Вот почему древняя и средневековая культура могла удержаться здесь только в немногих центрах, не имеющих правильного сообщения ни между собой, ни с северным Кавказом, ни с великими торговыми путями. При таких условиях каждые последующие бурные переселения народов должны были смывать слабые центры цивилизации. Запертые с моря, разобщенные друг с другом быстрыми потоками, огромными хребтами, крутыми ущельями, заросшими вековым непролазным субтропическим лесом, горцы жили бок о бок отдельными племенами, не сливаясь в один народ и не развивая в себе государственных навыков, которые сами собою складываются у равнинных. Они жили в чудной стране с дивной природой и роскошной растительностью; но чем роскошнее и величественнее природа, тем она труднее побеждается человеком, а потому борьба за существование долгое время была необыкновенно тяжела для первобытного народа, откуда и возникает обычай грабежа, увода в рабство, торговля рабами, молодецкие набеги, перешедшие потом в доблесть, в заслугу, Но мы видели, что только известный процент населения занимался войной, большинство же, путем великого мужества и терпения, а также благодаря общинным союзам, одолело природу и обратило сплошную пустыню в цветущую земледельческую страну.

Если бы к этому времени, когда горцы еще не были фанатизированы магометанством, к ним снова вернулось христианство, которое они поголовно исповедовали когда-то, если бы тогда сумели завязать с ними правильные торговые сношения, основали фактории в их стране, стали поощрять вывоз их садовых и земледельческих продуктов, — несомненно, горцы мало-помалу бросили бы торговлю рабами и стали бы выдающимся земледельческим христианским народом, способным воспринять европейскую культуру. Турки деятельно помешали этому, а культурные европейцы с жаром помогали туркам. Черкесы страстно любили свою родину, а им предлагали переселиться в равнины; еще вдвое более, чем родину, они любили свободу, а враги уверяли их, что Россия отнимет у них их вольности. Предстояло или смириться, или погибнуть. Это был геройский народ; он предпочел погибнуть, а с ним вместе погибла и культура, которая копилась тысячи лет, а погибла в 30 лет.

По склонам гор ведут дорожки к местам, где находились прежде аулы горских племен. Дорожки эти успели совершенно заглохнуть и поросли крупными кустами азалии, рододендрона и разными вьющимися растениями, так что путешественник может подвигаться вперед только не иначе, как сделав себе предварительно просеку. Через каштановые рощи мы доберемся к остаткам заборов и плетней, окружающих более или менее обширные поляны, а за этими полянами мы увидим насаждения прекрасных фруктовых деревьев разных сортов, покрытых отчасти поспевшими уже плодами. По фруктовым деревьям и живым изгородям вьются виноградные лозы, уже не дикие, местные, а садовые с крупными гроздями. Там и сям в тени, под раскинувшимися ветвями гигантских каштанов и орехов, виднеются развалины странных построек: это сакли, бывшие жилища выселившихся черкесов. Крыши в этих саклях большей частью уже провалились; внутри между остатками домашней утвари и посуды успели уже вырасти кусты ежевики и плюща и разветвиться по стенам этих развалин. Судя по украшениям, доселе заметным на остатках построек и утвари, а также по окружающим эти остатки полянам и садам, нужно заключить, что у жителей этих мест господствовало благоустройство и что они обладали некоторым состоянием²².

А между тем время не терпит. Могучие древесные массы с сетями всевозможных лиан все гуще и гуще набрасывают на мрачную картину разорения свой зеленый саван. Лишенные света и воздуха, фруктовые деревья изнывают и покрываются мириадами паразитов, мельчают плоды, исчезает нежность вкуса. Наконец, охотник или невежественный поселенец окончательно губит деревья, срубая их под корень, чтобы не трудиться лазить за фруктами. А чего не достанет топор, то уничтожит лесной пожар, с которым некому более бороться. И вот, в невероятно короткое время страна обратилась в пустыню, вся заросла лесом и кустарником, прежде нежели плуг нового поселенца коснулся прежних черкесских полей. Пока играли в политическую экономию, сочиняли проекты и писали бесчисленные предписания, природа действовала неустанно; когда же изумленные администраторы стали отводить «пахотные» земли новым поселенцам, земель этих почти не оказалось в натуре. Вечно деятельная красавица-природа как бы подстерегла критический момент и теперь предоставляла человеку завоевывать себя снова, как это было с незапамятных времен, когда черкесы в первый раз вступили ногой в эту страну.

V. История русской колонизации

Первая русская колонизация. Первые надежды, связанные с завоеванием Кавказа, были необыкновенно восторженны. Новая страна представлялась земным раем, где не нужно ни сеять, ни жать, а все уже готово: сады, фрукты, драгоценные деревья, бесчисленные цветы и чудные ягоды; стоит только собирать, и сделаешься богачом.

"Восточный берег, — восклицает Фадеев²³, — с его великолепной красотой составляет теперь часть России. Очарование снято с него. Береговая полоса ожидает теперь, как неразработанный рудник, только людей, которые воспользовались бы ее природными богатствами. Здесь во всем простор человеку: в теплом и здоровом климате пашни, пастбища, леса и везде вода, и все у него под рукой. На южном склоне растительность роскошна не по европейски. Прибрежная страна Кавказа — не узкая полоса земли между горой и морем, как южный берег Крыма; она сама по представляет целую область, обставленную как теплица, закрытую от северных ветров и открытую южным. Глубокие долины, спускаясь от вечных снегов к морю, рассыпаются у берега холмами, образующими прелестнейшую страну, какую только можно видеть. Непроницаемые леса южного склона состоят на одну треть драгоценных пород мебельного дерева, кавказской пальмы и негноя, продаваемого на пуды, по 3 и 4 рубля пуд, — стоит только подвезти его к берегу. Колоссальные каштаны и грецкие орехи, сверху донизу обвитые виноградом, покрывают целые долины непроницаемым зеленым пологом. В трех параллельных поясах, в северном, нагорном и южном, природа одинаково великолепна, но в каждом поясе она блистает особенной оригинальной красотой. Жизнь животная также разнообразна, как и растительная. Неисчислимые стада кабанов и оленей пасутся на северной покатости; туры и дикие быки живут в горах. Пестрый барс прыгает в цветных лесах южного склона. И эта роскошная, можно сказать новооткрытая, страна лежит не на Тихом океане, а на берегу Черного моря"... "Когда будет построена черноморская железная дорога, житель Москвы на третий день пристанет к восточному берегу. Эта страна вырастит породу людей, о которых мы не слыхали даже в сказках. Мы увидим русских горцев. Круглолицый, белокуренький русский мальчик повезет заезжую туристку на своих лошадках по обрывистым горным тропинкам смотреть с соседней вершины, как встает солнце из-за снегов".

Первые разведчики, объехавшие страну вскоре после покорения черкесов, описывали ее в таких же ярких красках, как Колумб Вест-Индию в первое свое путешествие. Интерес в Москве был возбужден необыкновенный. Фантазия пылких людей облекала все в волшебный сон: их воображению рисовались наслаждение без труда и болезней и нега жизни без забот и горя. Даже многие капиталисты польстились на легкие барыши, и началась лихорадочная погоня за обетованными землями... Началась русская колонизация.

История колонизации²⁴. Черноморский округ возник в силу положения 10 марта 1866 г. "О заселении Черноморского округа и управления оным". Все пространство между Новороссийском и Туапсе заселено 12 казацкими черноморскими военными станицами, и участок этот назван участком шапсугского берегового батальона. Поселенцы выбирались не по свободной воле, а по жребию; они с тоской взирали на окружающие их горы и только и мечтали воротиться домой. Хозяйство у них положительно не шло, они сильно страдали от лихорадки, и смертность между ними была очень значительна. Взятый ими из своих низовых станиц черноморский скот тоже не выдерживал местного климата, а хлеба, посеянные по низинам под плуг, на большую глубину, родили жалко и неверно. Долгое время казенный паек спасал казаков от голодной смерти, а потом они изобрели промысел, который кормит их и доныне: во время поспевания фруктов в горских садах они отправляются в лес и, набрав несколько возов фруктов, переваливают на Кубань, где за пуд фруктов получают пуд пшеницы. Настоящее этих станиц нельзя назвать блестящим, и если бы не громадный надел в 20 дес. на душу, то едва ли бы и теперь они могли бы прокормиться самостоятельным трудом.

Тем же положением было утверждено, что пространство между Бзыбью и Туапсе предназначается для сельских гражданских поселений. Комиссия Хатисова и Ротиньянца нашла, что на всем этом пространстве можно поселить 3376 семей или 16 880 душ, считая по 5 душ на дом, в том числе общинами 917 дворов, а хуторами 2459 семейств; для первой категории требовалось 16 400, а для второй 64 000 дес. (от 15 до 30 дес.).

Первая предложенная мера выразилась в населении сочинского округа государственными крестьянами из разных губерний империи, причем они получили путевое денежное пособие, даром 30 дес. земли на двор, лесные и строительные материалы, на первое обзаведение по 25 руб. на семью, да на скот и орудия 15-20 руб. Поселенцы, сверх того, освобождались от военного постоя и от всякого рода податей на неопределенное время. Они пользовались также беспошлинным производством рыбной ловли и торговли.

Вторая мера состояла в раздаче участков от 15 до 50 десятин в частные руки на основании устава о сельском хозяйстве, с обязательством развести на отведенной земле известное количество туты, виноградной лозы и плодовых деревьев. Цена земли назначалась по 10 руб. за десятину, с рассрочкой в год по 1 руб., т.е. почти даром. В течение трех лет хозяин должен был обдумать систему хозяйства, а в остальные 7 лет осуществить ее. На каждой сажени должно было помещаться не менее одного виноградного куста или одного фруктового дерева; если по истечении 10 лет контракт не выполнится, то земля отбирается. Отведено в 63 участках 3965 дес.

Третья мера заключалась в продаже земель в частные руки. 24 февраля 1872 г. повелено продать во всем черноморском округе до 65 т. десятин и обратить выручку на дорожные сооружения. Размер участка не должен превышать 3000 дес. Участки продавались только в прибрежной полосе, по 10 р. в рассрочку на 10 лет без процентов. Таким образом отдано 103 лицам 60 568 дес.; кроме того, пожаловано 20 688 дес.

Осуществление последних двух мер, по мнению генерал-лейтенанта Старосельского, изложенному в его докладе главноначальствующему на Кавказе, потерпело полную неудачу: из 63-х участков, отведенных в черноморском округе, устроено только 7, да и то исключительно за пределами сочинского участка. Из 103 крупных землевладельцев только 25 приступили к устройству имения, а остальные смотрели на покупку как на спекуляцию; какие-либо культурные результаты в сочинском участке мы видим у очень немногих: в имениях Вардане, Учдере, Дагомыс, на р. Аше, у Сибиряковых, у Гарбе, у Мамонтовой в Сочи, у Хлудова на реке Сочи, у Краевского, Быковых, Де-Симона и Юрьевича. Остальные участки представляют из себя, по большей части, пустыню, где цепкие лианы схоронили жалкие остатки нередко крупных капитальных затрат. Доходного же хозяйства в Сочи я не знаю ни одного, так как самые выдающиеся из них находятся все еще в периоде опытов.

По расспросам, размер непроизводительно затраченных сумм на все эти попытки к устройству хозяйства без знания и выдержки поистине ужасен; только 22 лицами затрачено на опыты безвозвратно, не считая стоимости земли, до трех миллионов рублей, но ни с одного из них не получено ни копейки дохода, кроме хозяйства барона Штейнгеля, находящегося уже в туапсинском округе. Более поразительного неуспеха трудно себе представить. Однако опыты, которые во множестве произведены выдающимися пионерами здешнего края, небесполезны: они послужат предостережением для новых предпринимателей, которые могли бы повторить уже раз сделанные ошибки. Перехожу к рассмотрению именно этих опытов, между которыми прежде всего заслуживают внимания виноградарство и виноделие, как важнейшие отрасли во всем Закавказье.

По географическому положению следует различать две виноградные полосы: северную, границы которой простираются от туапсинского участка до устья Псезуапе (Вейя Белля) и даже несколько верст к югу от него. Этот последний пункт составляет также, по исследованию Кузнецова и некоторых метеорологов, границу перехода от ксерофильной флоры к субтропической и вместе к более теплому климату, вследствие лучшей защищенности горами. По всей вероятности, это находится также в связи с качествами преобладающей почвы: около Псезуапе начинается переход от известковой к более глинистой почве и первые резкие черты этого уже замечаются у р. Шахе.

Окрестности Аше, соседние с участком Псезуапе, имеют в приморской полосе то же строение, как и на север от Туапсе. Грунт почти исключительно состоит из известковых сланцов, имеющих почти однородное происхождение с абраускими и новоросийскими. Замечательно, что, по словам Белля, от этого именно пограничного пункта (Waia) к югу начиналось виноградарство и виноделие прежних горцев, тогда как теперь совершенно наоборот: центр тяжести из славившегося винами сочинского округа передвинулся далеко на северо-запад. Разница в климатическом отношении между двумя виноградными полосами заключается в том, что в северной лето сухое, и только в июле проходят 2-3 ливня, но, несмотря на то, воздух остается влажным, зато чаще и сильнее дует северо-восточный ветер, и летом, пробегая полосами по виноградникам, ожигает их; то же случается и при юго-восточном ветре. Морозы не превышают обыкновенно 12,5 градусов, виноградники от них не страдают. Разница в климате и почве странным образом отражается и на продуктах животного происхождения. По уверению барона Штейнгеля, до Псезуапе мед белый и прекрасно кристаллизующийся, а за Псезуапе к югу мед темный и плохо кристаллизующийся. Дело в том, что пчела берет мед, главным образом, с травянистых растений, а около Сочи все уже заросло лесом, с древесных же пород мед получается темный. Доказательством этому служит изменение к худшему качества меда, как это я убедился относительно славившейся своим медом Цебельды, близ Сухума, теперь заросшей лесом и дающей худший мед; то же наблюдал Краевский относительно известных медовеевских, запущенных под лес полян, с которых прежде получали белый мед, а теперь темный.

Гололедица и снег в холодные зимы, по сообщению дежурных агентов, англо-индийского телеграфа, прекращаются, как бы обрезанные ножем, между Аше и Псезуапе. Вообще климат северо-западной части побережья суше и холоднее, чем в южном районе. В окрестностях Аше и Туапсе качество вина существенно зависит от того, насколько хороша, то есть, суха, осень. С 1885 по 1888 г. 4 осени были отличные, 2 средние и 1 посредственная. В Абрау из тринадцати лет дождливая осень во время уборки повторилась 4 раза; да гнилая осень, когда вино было испорчено, была два раза; итого плохая уборка пала на 6 лет из тринадцати. По-видимому, условия уборки у барона Штейнгеля около Туапсе и у Сибирякова на реке Аше те же, с той разницей, что в Абрау уборка начинается, по крайней мере, на две недели раньше, так что в Туапсе и на Аше вино должно быть несколько крепче, но удержать равномерную температуру в погребе для них труднее, чем в Абрау. Мне так часто приходилось ссылаться на хозяйство барона Штейнгеля, что я должен упомянуть о нем несколько пространнее, так как хотя хозяйство это и находится в черте туапсинского района, но граничит с северной частью сочинского округа и служит для него главным рассадником знаний и руководства.

Имение это находится в шести верстах к югу от Туапсе и в двух верстах от морского берега, на склоне второго хребта, но не закрыто от моря, посылающего на него свои теплые влажные токи воздуха и тем значительно умеряющего крайности температуры зимой. Виноградники расположены на юго-западном склоне горы Туишхо, черезполосно, в нескольких кусках, на высоте от 450 до 770 ф. н.у.м.; отдельный маленький виноградник в 0,25 дес. возвышается на 940 ф., в более ровной и влажной местности. Виноградники защищены от северных ветров высотами в 1800 ф., которыми сила этих ветров очень ослаблена. Господствующий грунт — глинистоизвестковый сланец, отличающийся от новороссийского тем, что сверху успел сильно выветриться, вследствие более влажного климата, и образовал мергелистую почву в 8 вер. толщиной, с небольшим слоем чернозема. С плантажей, богатых твердым песчаником, вина получаются наилучшие, но урожай по весу умеренный, с плантажей же с более рыхлым грунтом — вино похуже, но зато урожай обильнее.

Климат вообще теплый; обыкновенно в зиму минимум не более 12,5°, а у пасеки никогда не бывает мороза. Виноградники хорошо переносят мороз, но зимой 1892-93 пострадали сорта бургундский, мцване и немного сотерн. Росы очень обильны и, несмотря на засуху 1892 г., бывают все время летом, а потому трава и растительность здесь не выгорают. Туманы с моря редко вредят. Плантаж бьется 1,25 арш. и так как есть скаты более 20° наклона, то на крутых скатах, чрез известные промежутки, периодически оставляют нетронутой полосу мертвой земли, чтобы она не сползала вниз. При обилии песчаника, разбитого на мелкие куски, плантаж лучше дренируется; в случае же преобладания глинистого сланца плантаж быстро слетается, становясь пышным только после дождей.

Расстояние между рядами в среднем по 2 ар.; всего выходит до 6500 растений на десятину. Для таркальника употребляется сумах, который служит 10-12 лет и не себе соперника среди других пород.

Тысяча кольев обходится в 35 р., включая сюда 8 р. попеншины в казну. Перекопка делается по окончании обрезки, цапают 3-4 раза, выломка в начале лета, а чеканка в начале августа; виноградники удобряются навозом рогатого скота, смешанного с выжимками, гребнями и золой, через каждые 6 лет. Обрезка винограда, главным образом, по способу Гайо; подряд 8-10 глазков; побегов 2, редко 4. Цветет виноград во второй половине мая, а уборка начинается, смотря по сортам, с конца сентября и начала октября.

Лечение от оидиум и мильдью производится серой и медным купоросом, но к последнему примешивается вместо извести сода. Менее всего страдает от грибных болезней сотерн, а более всего рислинг. Кроме того, некоторые сорта страдают от хлороза, при пресыщении влагой почвы; тогда отрывают куст, проветривают корни, — и желтуха пропадает; менее всего от нее страдает сотерн.

У барона Штейнгеля разводятся следующие сорта:

1) Pineau blanc дает отличное вино и хороший урожай; страдает от грибных болезней; сахаристость 18-20%, кислотность 5,5-7. созревает поздно.

2) Рислинг (Petit Riesling) дает хорошее вино с тонким букетом; урожай хороший; созревает во второй половине сентября или в начале октября; благородное гниение часто; сахаристость 18-20%, кислотность 5,5-7; средний урожай — 300 ведер с десятины.

3) Сотерн (Semillion) дает прекрасное вино; урожай до 400 ведер; созревает в конце сентября; благородное гниение часто; сахаристость и кислотность те же.

4) Траминер; урожай не велик, но вино превосходное, сахаристость 20-24%, кислотность 4,5-6: созревает не позже сентября: против грибных болезней устойчив.

5) Мцване созревает в октябре, позже всех, требует длинной обрезки; дает плод только с четырьмя или пятью глазками.

6) Gamnais; сахаристость 18-19%, кислотность иногда 9; созревание неравномерно; требует длинной обрезки и непременно на старой древесине, а не на годовалых побегах; страдает желтухой после мокрой зимы и весны; созревает в половине в конце августа: в сырое лето легко загнивает.

7) Franc Pineau созревает в начале сентября; также страдает от болезней; урожай дает слабый, вино тонкое.

8) Черный мускат созревает во второй половине сентября; сахаристость (в 1892 году) 22,5%, кислотность 4.

При поденной плате день зимой 55 к., а летом 1 руб., на харчах рабочего, плантаж обходится в 50-80 к. за 1 кв. сажень, а

на десятину в среднем 1450 руб.
уборка камня и планировка 75
посадка 150
чубуков 6.5 тысяч 34
накладные расходы 150

Итак, закладка виноградника стоит 1859 руб. с десятины, ежегодные же расходы составляют около 150 руб. на десятину.

Барон Штейнгель приохотил своих соседей-крестьян к культуре винограда, и теперь у них несколько десятин виноградников, вино с которых они сбывают ему. Уборка производится после наступления полной зрелости. Бурное брожение продолжается 6-9 дней. К осветлению прибегают в ноябре и в начале декабря, когда вино спускается в чаны емкостью 100-300 ведер. Переливка в первый год делается не менее четырех раз. Для очистки употребляется желатин у белых вин, а у красных — желатин и яичный белок. Сусла всего получается до 2000 вед., за которое плантаторы получают по 2 руб. Киевский склад барона Штейнгеля продает трехлетние вина от 45 к. до 85 к. за бутылку.

Хозяйство Сибирякова. Оно находится близ р. Аше. на морском берегу. Почва такая же, как и в окрестностях Туапсе. Плодущих виноградников 5.5 дес., а всего 18 дес.; все они расположены на южных и юго-восточных склонах; расстояние между рядами 1,5-1,25 и редко 2 аршина. Оидиум и мильдью наблюдаются часто.

Разводится приблизительно 1/3 красного franc pineau, 1/3 сотерна и 1/3 рислинга, а каберне всего 1 десятина. Самая тяжелая сорная трава — Sorgum galopensis; ее необходимо вырывать, так как одно мотыжение не помогает. Остальные условия сходны с описанными у барона Штейнгеля. Урожай с десятины 300 вед. Подвал устроен на 15 000 ведер. Виноделие производится общеевропейским способом и ничего особенного не представляет. Некоторые вина, например, рислинг и сотерн, испробованные нами, оказались превосходными и достаточно крепкими. Несомненно, что это хозяйство, при правильной постановке дела, имеет большую будущность.

Хозяйство Хлудова. В южной виноградной полосе близ самого Сочи, по правой стороне реки Сочи, на восточном и северо-восточном склонах, поражают громадностью размеров виноградники г. Хлудова, около ста десятин. Четыре года тому назад было заложено около 83 десят. почти в один прием, на склоне в 30°, без террасовки. Вершина склона на 210 ф. над уровнем моря; преобладает красная глина, а местами почва глинисто-известковая, вязкая и очень тяжелая; перекопана земля на 1,5 аршина. Первое место между сортами занимает лафит, а затем рислинг и мускаты: белый, розовый и александрийский. Второстепенное место занимают педро-хименес, пино блан, пино-гри, мальбек, гренаш, мадера, шасла, саперави, аликанте, алеатико и изабелла. Расстояние между рядами 1,5 аршина. Часть виноградника посажена окоренившимися кустами. Преобладает подрезка по способу Гюйо; для поддержки протянута проволока на железных столбах. Летом делается троекратная подвязка побегов; цапанье повторяется от четырех до пяти раз, но все-таки виноградники сорны. Посыпка лоз тоже четырехкратная, а поливка оросом с нашатырем двукратная. Для последней операции применяется очень сложная система, с трубами, постоянными резервуарами и насосами с длинными рукавами. От грибных болезней виноград очень страдает, несмотря на лечение.

Стоимость закладки десятины виноградника слагается из следующих расходов:

1) Перекопка 1200 р. — к.
2) Надзор 44
3) Чубуки и посадка 113
4) Обрезка чубуков 2
Итого 1359 р.

Обработка же виноградника ведет за собой следующие расходы:

1) Уборка на зиму кольев и колышков от шпалерных кустов 2 р. — к.
2) Обрезка кустов шпалерных 27 р. 25 к.
свободностоящих 30 р. 32 к.
3) Окопка 9 р. — к.
4) Очистка от виноградных обрезков 5 р. — к.
5) Перекопка 28 р. — к.
6) Постановка кольев 15 р. — к.
7) Постановка колышков 5 р. — к.
8) Привязка дуг шпалерных кустов 4 р. — к.
9) Первая цапка 8 р. — к.
10) Первая легкая подвязка свободностоящих кустов 7 р. 20 к.
11) Вторая и третья подвязка свободностоящих кустов,
13р.60 к. в каждый ряд 27 р. 20 к.
12) Вторая и третья подвязка шпалерных кустов 34 р. 60 к.
13) Вторая и третья цапка со взрыхлением, по 15р. каждая 30 р. — к.
14) Три опрыскивания синей водой 3 р. 75 к.
15) Четырехкратная посыпка серой 12 р. — к.
16) Чеканка 5 р. — к.
17) Прореживание листьев у кистей 4 р. — к.
18) Ремонт шпалерных сооружений 1 р. 50 к.
19) Сбор плодов 6 р. 50 к.
Итого обработка одной десятины свободностоящих кустов
кустов стоит 194 р. 65 к.
То же шпалерных 185 р. 60 к.

В сведущих рабочих чувствуется сильный недостаток. Месячные мужские рабочие зимой оплачиваются по 16-18 р., женский день 10-12 р., мальчик 8-12 р. и обрезчик 20—23 р.

Перекопка и уборка кольев отдаются сдельно. Цена обрезки зависит от состояния лозы, зимы. Зимой бывает в месяце ненастных дней до двадцати, и тогда является крайне затруднительным занять производительно множество праздных рук. О качестве вина, при молодости виноградников, еще нельзя составить окончательного представления, но если судить по молодому, то и старое должно быть очень мало спиртуозно и, вероятно, будет легко портиться, хотя бы уже по одному тому, что постоянно выжимается из больного винограда.

В общем, следует признать пока результаты отрицательными, хотя при этом нельзя не удивляться редкой энергии и настойчивости владельца, который не жалеет никаких средств, чтобы достичь раз намеченной цели. Я полагаю, что, при желании приспособиться к местным условиям климата и почвы, г. Хлудов все же может достигнуть относительно виноградного дела хороших результатов.

Садоводство. Г. Гейдук в своих публичных лекциях, читанных им в московском университете в 1870-1871 гг., обращает особенное внимание на восточный берег Черного моря, как на страну, где садоводство должно особенно процветать, и насчитывает до 150000 десятин, годных под разведение садов. По его расчету, с этого пространства можно было собирать до 25 миллионов пудов сушеных и свежих фруктов. По его мнению, "садовое производство в обширных размерах на восточном берегу Черного моря будет несомненно иметь значение в улучшении благосостояния страны и содействовать развитию торговли на Черном море; садоводство здесь может достигнуть высокой степени совершенства, а фрукты, по своим качествам, будут цениться не ниже крымских". Авторитетное мнение агронома Гейдука нашло отклик среди многих новых предпринимателей в черноморском округе, и сады и питомники одни за другими стали закладываться в помещичьих хозяйствах под руководством г. Гейдука. В качестве исполнителей выписаны были практические садоводы из Германии и Бельгии, солидные деньги вложены в девственную землю, причем пионеры во всем следовали строгим указаниям западно-европейской техники, и вскоре крупные сады появились в передовых хозяйствах Вардане, Дагомыс, Мамонтовой в Сочи и проч.

В 1874 г. Верещагин (Путев, зам., с. 101) уже осматривал в Вардане питомник, расположенный в долине, на левом берегу р. Буу. Он был очень обширен и содержался в строгом порядке. Яблони были выписаны большей частью чешские, а также ренеты серый, канадский, пестрый и красный, а из груш: Берре Губо, Duchesse d’Angouleme и Calebasse Van Marum; последний сорт давал плоды, остальные же все погибли.

Затем в Вардане до 1882 года была поселена колония рабочих из Далмации. Выписано и посажено несколько тысяч оливковых деревьев и фиг из Смирны; но посадка не удалась; тогда решено было заложить новый сад и развести преимущественно сливы для сушки и фундуки, как плоды наиболее подходящие к местным условиям; разведено 20 дес. сливного сада и 20 дес. фундуков. Этот сад послужил рассадником для всех окрестных помещичьих садов и несомненно принес этим общественную пользу, но тем не менее в 1889 г. г. Кузнецов при осмотре сада убедился, что он еще очень мало приносит фруктов, а черносливу добыто только 3 пуда, правда замечательно хорошего по вкусу. В 1894 году летом я осматривал этот сад и нашел немного фруктов. Словом, он еще до сих пор не сделался доходным. Деревья большей частью расположены на ровной площади перед морем, на очень небольшой высоте над ним; почва иловатая, с примесью чернозема, очень тяжелая. Фундуки рассажены по откосу в первой же приморской террасе; они имели несколько болезненный вид, а сливы и прочие деревья ли от избытка влаги. Для предупреждения гниения корня в последнее время стали сажать деревья на холмики и окружать канавками и желобками, соединяя их сетью поперечных канальцев; но последние засорились, и влага дождевая, видимо, застаивалась в круговых желобах. Абрикосы, персики и миндаль совершенно не удались.

Теперь налицо находятся следующие посадки плодовых деревьев:

1) Пиленнко, 12 дес., в возрасте 22-23 лет, да смешанной посадки 20 дес. в возрасте 14 лет. Из старых посадок половина пропала. Самым удачным насаждением оказались сливы: они дали в 1893 году, в возрасте 5-6 лет, до 200 пудов сушеного чернослива. Преобладающие сорта: Prune d’Agens и Grosse blaue Hauszwetshe. Фуедуки (трапезундский и мелкий керизонд, около Трапезунда) в возрасте 7 лет, т.е. без большого урожая: в 1892 г. они дали по 22 пуда на десятину.

2) В Дагомысе очень хорошим садовником, чехом Машко, был разведен в 1872 г. большой сливовый и яблоневый сад, при совершенно сходных топографических условиях, т. е. на равнине перед морем. Теперь уцелело только 4 дес. сливового сада, около двух десятин яблонь, пораженных кровавой тлей, да немного груш и фундука. Местность, кроме прочих невзгод, подвергалась не раз наводнениям, выносившим сотни уже давно укоренившихся деревьев. Плодов вообще мало, и сад не имеет никаких шансов сделаться когда-либо доходным.

3) В Сочи, у г-жи Мамонтовой, агрономом Гарбе устроен был в 1872 году на 38 дес. самый обширный и выдающийся на черноморском побережье сад, плодовый и декоративный. Очень обширный питомник вмещал массу дичков фруктовых деревьев, выкопанных из леса. Они были затем окулированы лучшими европейскими сортами. По долине р. Сочи рассажены были на пространстве многих десятин яблони, груши, персики, абрикосы, сливы и грецкие орехи в виде сплошной аллеи на несколько верст. Впоследствии имение это перешло во владение г. Хлудова, который вырубил 38 десятин сада и завел табачные плантации. Через некоторое время табачные плантации заменены на пространстве 18 дес. яблонями и абрикосами; посажено также несколько тысяч окоренившихся черенков маслины из Артвина. Ореховая аллея прекрасна и начала уже давать плоды. Однако фруктовый сад отнюдь не может считаться доходным.

Из садов средних землевладельцев отметим питомник и сад г. Гарбе в Сочи и сливовый сад г. Краевского, который приготовляет из слив лучший в округе чернослив и продает его по 16-18 руб. пуд. Впрочем, кажется, общий сбор не превышает пока 50 пудов. Кроме того, рассеяно по всему краю еще несколько мелких садов бездоходных, а некоторые из них, например, Перемыкина, уже погребены, также как и черкесские сады, под сплошными чашами лиан, так что без указания к ним и пробраться трудно. До 1877 г. садов было гораздо больше, а после войны рвение затрачивать капитал в сады значительно поостыло, да и средства у некоторых иссякли.

Породы разводимых плодовых и огородных растений. Миндаль (дамский) выписан Гарбе с Гиерских островов в 1874 г. и потом рассажен на одну десятину. Под него выбрали почву без застоя влаги и на солнечной стороне; через три года получены плоды, а от семени новой генерации плод получается на пятый год, полный же урожай поступает только чрез 7-9 лет. Урожай получается ничтожный.

Большой, крупный, ранний миндаль. Цветет в январе, не позже второй половины его и до начала февраля, а иногда зацветает уже к Рождеству. Развертывает листья в начале марта, совсем одевается к 10-му марту, а созревает в половине августа.

Поздний сорт, персидский, цветет и одевается в одно время с предыдущим, но созревает во второй половине сентября. Лесничий Грот приготовлял для миндаля искусственную почву с песком, устраивал дренаж и вырастил через 15 лет крепкое четырехсаженное дерево, с красивой кроной. Дерево это стоит против ущелья Сочи, на ветру, и плодов не дает. У черкесов не было миндаля.

Малина не удается; ягода распадается раньше чем созреет. Смородина в приморской полосе сохнет; в диком же виде попадается на главном хребте на 5000 ф. над уровнем моря.

Крыжовник выписан был из Риги; из ста кустов осталось лишь пять.

Все эти ягодные кустарники здесь не годятся.

Самые лучшие сорта груш Souvenir de Congres и Triomphe de Jodoigne совсем не удаются: получается столько камушков, что есть нельзя. Оно и неудивительно, потому что груша любит глубокую, водопроницаемую почву, здесь же почва тяжелая и водонепроницаемая; у дюшес d’Angouleme тоже много камушков. Берре все идут великолепно, но все они созревают в августе и до половины сентября. Отлично идут m-me Тгеіѵе, очень хороши на вкус и урожайны: созревают во второй половине августа.

Менажер, столовый сорт яблок Гарбе, достигает 2 вершков в поперечнике и 2 фунтов веса; получен от Пиленко, который выписал его из Америки; у Гарбе на седьмом году дает уже 1,5 пуда яблок с дерева; превосходный десертный сорт, а также и для сушки. Остальные сорта яблок мало удавались в прибрежной полосе, где производились опыты; на яблоки сильно нападает кровавая тля, только с величайшим трудом уступающая лечению полупроцентным раствором лизола, а также настоем махорки.

Кроме сортов инжира, встречающихся в черкесских садах, на даче Гарбе и выше местечка Сочи испытано 6 сортов; особенно хорош гиерский, прозрачный, как янтарь и сладкий как мед. Он давал два урожая — первый в половине июня, а второй в конце сентября.

Из фундуков Москва требует по 3 рубля за пуд, трапезундский крупный, хотя и водянистее мелких местных, за которые дают 3 руб. 50 к. — 4 р. За керизонд, из Анатолии, мелкий, белый или красный, в Москве платят 6 руб. пуд.

Маслины. Гарбе посажено 3 деревца у Мамонтовой в м. Сочи, да у себя дерево из Сухума, из ботанического сада. Гарбе посадил 2500 окоренившихся черенков, из Артвина у Хлудова в 1891 г. Наконец, около дома г. Краевского в Сочи растут уже несколько лет 4 дерева, дающие порядочные плоды.

Попытки разведения чая были делаемы г-жею Мамонтовой и гг. Гарбе, Сибиряковым и Страшкевич; кусты хорошо принимались, цвели, росли год, а иногда и несколько лет, но затем погибали от морозов всего в 7°С.

Хлопок у Сибирякова дал пару довольно удачных урожаев, но не пошел у гг. Старка, Машко, Гарбе и Штейнгеля: обыкновенно проливные осенние дожди т хлопок к земле, и он пропадает.

Клещевина растет всюду превосходно на плодородной земле; в морозные зимы она пропадает.

Ямс, Dioscorea Batatae, впервые введен Машко, садовником в Дагомысе, в начале семидесятых годов. Он возделывал ямс почти у самого моря, где теперь пограничный пикет. Тут получался прекрасный ямс, благодаря наносной рыхлой почве. У теперешней
же усадьбы, на вязкой тяжелой почве, ямс не удавался. Г. Старк сажал ямс на огороде около дома великого князя, на высоте около 300 фут. над уровнем моря; корень глубоко шел в землю, но на глине он получается сплющенный, 12 верш.; ямс посажен в 1886 г. и теперь размножается сам собой. Он гораздо вкуснее земляной груши. У г. Машко он получился толщиной в руку и около аршина длины, у Старка же не более дюйма в диаметре. Ямс размножается воздушными клубнями; когда он начинает виться, ставят тычины. Лучше всего сажать ямс с сентября до октября; земля сплошь перекапывается на 12 верш., а клубень сажается на 0,25 арш. глубины, на расстоянии не менее 1,5 арш. между рядами. Через он уже дает побеги и быстро поднимается кверху. Во второй половине августа завязываются клубни, созревающие в сентябре. Сохраняются клубни на зиму в земле. На каждом кусте 1-2 клубня, не больше.

Рами (Urtica піѵеа) стояли зелеными в саду Мамонтовой до декабря и только января побелели от мороза.

Ворсильные шишки в Сочи удавались отлично и, по уверению Верещагина, были одобрены московскими фабрикантами.

Зерновые хлеба. Пшеница озимая — без определенного типа; первоначально здесь была распространена кубанка, но она очень сильно страдала от хлебной моли и перевелась. В настоящее время более распространена пшеница, полученная впервые в Навагинке и Раздольной из Пластунского от лечгумцев, из горного округа кутаисской губернии; она гораздо устойчивее кубанки. Посев пшеницы производится после однократной вспашки армянской сохой в начале октября, и, по погоде, посевы затягиваются до января. На горных склонах и на черноземно-мергелистой почве, при своевременной обработке и хороших семенах, в соедний год получается не менее ста пудов с десятины, а в отличный год — и до двухсот; средняя цена на месте 80-90 к. за пуд. Рожь сеять начали только очень недавно (Адлер), и результаты получаются превосходные. Овес удается прекрасно, сеять не весной, а осенью, — с начала октября до января (Старк); убирается овес с половины июня, в одно время с озимым ячменем. Замечательно, что семена из внутренней России не дают хороших результатов.

Яровой ячмень четырестрочный родит прекрасно; посев производится в половине апреля.

Посев гречи пробовали много раз, но она созревает крайне неравномерно (Успенский).

Лен и коноплю сеют крестьяне в небольшом количестве.

Просо обыкновенное и гоми родятся замечательно хорошо. Кукуруза, больше частью конский зуб, немного помешана с прежней черкесской, туземной, красной, мелкой кукурузой. Родится превосходно, хотя обработка почвы под нее нисколько не лучше черкесской, да и орудия у здешних колонистов-армян поразительно сходны с черкесскими. Обыкновенно кукурузу сеют 2-3 года подряд по новым землям, расчищенным из-под леса, затем следует посев пшеницы, а уже после того запускают землю в залежь на 2-3 года.

Учет стоимости культуры кукурузы при хозяйстве наемным трудом:

Расчистка мелкого дровяного леса с корчевкой 70 р
Первая вспашка сохой 15 р
Посев, заделка семян 3 р
Семена 2 р
Двукратная сапка 24 р
Уборка кукурузы 10 р
Молотьба 10 р
Итого (без расчистки с корчевкой) 64 р

Корчевка наполовину погашается стоимостью лесного материала, так что она будет стоить не более 35 р. Раскладывая это на 8 лет пользования, получим расхода в год около 4 р. 50 к., а всего с накладными расходами 70 р. При среднем урожае в 850 пудов по округу это дает 60 р., то есть, 10 р. убытка на 1 десятину.

Молдаване и русские на старых расчищенных полях пашут тяжелыми сабанами, но цапанье и полку производят лучше всех имеретин, греки же налегают больше на табак. Общие условия возделывания табака здесь те же, что в Абхазии и в Кубанской области. Хотя табак получается и удовлетворительного качества, но хуже, чем на кубанских черноземных чищобах, так как климат здесь слишком влажен. Благодаря монополии торговцев, быстрому периодическому колебанию цен и их общей тенденции к понижению в последние годы, а также дороговизне на рабочие руки, культура эта маловыгодна для самих жителей, а земля к тому же сильно истощается.

Вредные насекомые²⁵. Я уже упоминал ранее о кровавой тле, нападающей на яблони особенно сильно в приморской полосе. Полевым растениям и питомникам больше всего вредит медведка (Gryllotalpa vulgaris), и жители положительно не знают, как от нее защититься, обычно же рекомендуемые помогают недостаточно. В последнее время известный в Батуме садовод г. Дальфонс предлагает обвертывать шейку и часть корешка растения, пересаживаемого из питомника, ольховым листом, пропитанным фенацетином и карболовой кислотой; он уверяет, что это совершенно охраняет молодое растение от медведки.

Гессенская муха вредит только изредка. Хлебных жуков нет ни одного вида, На кустарники нападает мелкий слизень, причиняющий у местного скота, по словам старожилов, кровавую мочу и даже смерть.

На плодовые и лесные деревья нападают разного рода жуки, размножающиеся в огромных размерах и уничтожающие деревянные постройки и деревья в неимоверно короткий срок. Между ними особенно замечательны:

1) Resus cerricollis, каштанового цвета: нападает на сваленные деревья. Яички складываются под кору в трещины. Личинки по выходе уничтожают дерево.

2) Stromatium unicolor; соломенного цвета, круглый на вид. Личинка живет 5 лет, истребляет мебель и точит балки, вследствие чего случаются в домах совершенно неожиданные катастрофы. Короедов здесь очень много, но вред от них сравнительно мал. Agriotes Starki вредит весенним посевам и посадкам. Из долгоногих особенно вредны два вида: Magdalis aterrima и М. asphalti, нападающие на почки и побеги молодых слив. На фундуки нападает очень узенький черный жук из семейства cerambicidae — Oberea linearis (Старк).

Из полезных насекомых отметим: Valgus hemiplesus красивый жук серого цвета с черными узорами на голове, надкрыльях и верхней части брюшка. Живет на корнях яблони.

Bostrichus Capucinus — вытянутый, светло-шоколадного цвета, с черной бородавчатой головой. Очень вредит дубам.

Plectes Starki и Plectes Starkianes — из семейства жужелиц. Первый золотисто-зеленый, а второй фиолетовый. Plectes Starkianes необыкновенно хищен и с необычайным проворством уничтожает всех опасных жуков — дровосеков и других вредных насекомых.

Некоторые экономические данные для Сочи. Средняя цена на паробуйволовую арбу, при подъеме груза, смотря по дорогам, от 30 до 50 пуд. в день стоит 3 р., параволовья арба 2-2 р. 50 к., поденная плата чернорабочему зимой 75-80 к., весной 80-90 к., летом, в уборку сенокосов, 1-1 р. 20 к., с июля же по ноябрь — 80 к. Пуд ржаной муки стоит 1-1 р. 20 к., пшеничной 1-1 р. 30 к., картофеля 80 к. -1 р., капусты 1-1 р. 30 к., сала свиного 10 р., кукурузы 40-45 к., пшеницы 90 к., овса 60-65 к. и сена 30-60 к.

Статистические данные. По сведениям, доставленным мне обязательно бывшим начальником участка г. Краевским, в 1893 году по 20 селениям сочинского округа стостояло на лицо:

Жителей коренных мужского пола 1952
женского пола 1802
Иногородних мужского пола 730
женского пола 610²⁶

Дворовых мест 917
Жилых домов 981²⁷

Лошадей верховых 189
упряжных 603
в косяках и жеребят 185
Рабочих пар волов 630
буйволов 55
Дойных коров 1324
буйволиц 29
Гулевого рогатого скота 1462
буйволов 18
Овец простых 1874
тонкорунных 186
Коз тонкорунных 744
Свиней 1900
Плугов местных 440
немецких 38

Кукурузы снято с 739 дес 51 015 п., по 70 п. с 1 дес.
Озимой пшеницы посеяно 2 765 п. на 395 дес.
снято 22 470 п., по 57 п. с 1 дес.
Яровой пшеницы посеяно 376 п. на 53,5 дес.
снято 1 863 п., по 35 п. с 1 дес.
Ржи посеяно 106 п. на 15 дес.
снято 958 п., по 64 п. с дес.
Овса посеяно 1 п.
снято 10 п.
Проса посеяно 22,5 п. на 22 дес.
снято 597 п., по 27 п. с дес.
Ячменя посеяно 29 п. на 3,5 дес.
снято 187 п., по 53 п. с 1 дес.
Льна посеяно 5 п.
снято 12 п.
Картофеля посеяно 1 942 п. на 13 дес.
снято 8 241 п., по 47 п. с 1 дес.
Табаку посеяно 102 1/8 дес.
снято 4 829 п.
Сена скошено 2 324 копны
Ульев с пчелами имелось 4 467

Распределение селений по национальностям. Раньше всех появились здесь колонистами греки из Малой Азии, знавшие хорошо места, потому что и ранее находились в сношениях с черкесами. Они образовали села Калиновку, Вишневку (северная часть округа), Лазаревку, Первинку и Высокую; занимаются, главным образом, табаководством, по заказам константинопольских и екатеринодарских скупщиков.

Молдаване расселились более на юг от Сочи; главнейшие их поселения: Адлер, Молдавка и Веселая. Они занимаются, главным образом, производством кукурузы, откормом свиней и отчасти виноградарством, продавая друг другу кислое вино по 1-2 р. за ведро.

Эстонцы — отличные работники и хозяева; они образовали 2 села: Эстонку и Красную Поляну; живут зажиточно; сеют пшеницу, лен и коноплю; продают пшеницу, сыр и масло, картофель, а также отправляют в Турцию известные адлеровские арбузы по 4-5 р. за сотню.

Смешанное поселение представляет Новашинка, в трех верстах от Сочи, на половину из немцев и русских; немцы живут хорошо, а русские хуже.

Мингрельцы пришли в 1882 г.; занимаются кукурузой и свиноводством, возделывают изабеллу и занимаются сбором грецких орехов и других плодов. Первые воры и конокрады в стране, по уверению администрации.

Черкесы удержались здесь только в двух аулах: Красноалександровском и Кичмае; они пришли сюда с северного Кавказа и принадлежат к разным племенам. Красноалександровский аул находится в верховьях Аше около Сибирякова и заключает в себе 45 дворов. Кичмайский аул (31 двор) лежит по реке Шахе, в восьми верстах от моря; черкесы обоих аулов ведут обширное скотоводство (более всего овец и коз), сеют кукурузу и пшеницу, занимаются немного шелководством, а женщииы выделывают сукна, бурки, чувяки и полотна, так что из одежды черкесы ничего не покупают. Кроме того, они собирают грецкие орехи и каштаны (по 60-70 п. на двор) и продают их в Туапсе по рублю. Черкесы все записные охотники и убивают зимой до 500-600 куниц под главным хребтом. Теперь цена на куниц упала до 3 р. 50 к., а прежде платили по 6 р. Их аулы представляют собой самые богатые селения в крае; редкий черкес не имеет двух-трех тысяч рублей капитала.

Поляки занимают Раздельную — большое селение в нескольких верстах от к югу, между шоссе и морем. Селение растянуто на 7-8 вер. отдельными усадьбами. Пришли поляки в 1872 г. из Подольской губернии; все они считают дворянами, и многие подумывали выправить себе дворянские документы, но побоялись потерять крестьянский надел и раздумали. Обычаи у них удержались польские. Сначала очень бедствовали от лихорадки, пользовались казенным пособием, а сами ничего не делали, но затем, когда пособия прекратили, взялись за ум и начали усердно заниматься хозяйством. В настоящее время живут безбедно.

Русские (55 дворов) поселились на Кудепсте в Верхней и Нижней Николаевке; пришли в 1887 г. из Каменец-Подольской губернии. Большинство из них малороссы, но много и разного сброда из новороссийских рабочих. Живут небогато, а некоторые прямо-таки бедствуют. Сеют кукурузу и пшеницу; скота у них мало.

Русские пытались основать еще 3 поселка: 1) в верховьях Аше, 2) в верховьях западного Дагомыса и 3) по р. Мзымта в Акистырхи. Но все, что я слышал о положении этих несчастных, крайне грустно. В соседних округах, от Туапсе до Новороссийска, было поселено еще с окончанием войны 12 казацких станиц, образовавших первоначально шапсугский береговой батальон. Страдания этих несчастных в первые годы после переселения неисчислимы: люди гибли от лихорадки и цинги; скот, приведенный из Кубанской области, почти весь пал, посевы по равнинам под глубокую плужную вспашку были до того неудачны, что многие казаки просили у начальства свидетельств, что хлеб здесь не родит. Если бы не многочисленные черкесские фруктовые сады, то казакам пришлось бы, чтобы не умереть с голоду, бежать обратно тайком в Кубанскую область. Многие так и сделали, особенно когда наступила война 1877 г.; много лет прошло с тех пор; конечно, казаки приспособились и обтерпелись, но в общем вся судьба русской колонизации восточного берега вышла такая печальная и странная, что несколько лет тому назад генерал Старосельский, по особому поручению объезжавший край, представил положение его только в самых мрачных красках, и колонизация признана совершенно неудавшейся.

Колонизация на землях частновладельческих. Сперва, по окончании войны, в верховьях Нижи, в имении великого князя Михаила Николаевича поселились самовольно черкесы (шапсуги) из остатков прежнего населения. Они сеяли кукурузу, занимались шелководством, делали грубые сукна и держали много скота, но не захотели подчиниться закону о воинской повинности, почему и были выселены. За ними явились греки, но вскоре, разбежались все до одного. В 1883 г. Гарбе пригласил немцев из Екатеринославской губернии, из коих треть вымерла, а остальные разбежались в паническом страхе. Затем прибыли эстонцы, 25 семей, и тоже поселились на низменной части Лоо по Хобзенскому ущелью; половина из них вымерла, а остальные, тяжко больные, рассыпались в разные стороны. Наконец, пришли, в составе 40 семей, малоазиатские армяне, гонимые турками, оборванные, чуть не нищие, с ничтожным имуществом. Немного ранее этого г. Старк вызвал охотников из малоазиатских армян в имение Учдере, и к нему прибыло таких же оборванцев 48 семейств. Айвазов, сочинский армянин, решился оказать им всем кредит: дал им денег на покупку скота, семян и орудий и обязался кормить их целый год до нового урожая; за все это он назначил самый скромный процент.

Через три года все армяне погасили свои долги, выстроили дома и хозяйственные постройки, разработали и засеяли обширные поля свои кукурузой и завели скот. Теперь они составляют после черкесов наиболее зажиточные поселения, имеют много рогатого скота и лошадей, а некоторые накопили по нескольку тысяч руб. денег. Условие с ними было заключено на 10 лет; им сдавали по 20 десятин удобной и неудобной за 30 р. и на каждый двор разрешали сеять по 1 десятине табаку, но если семья хотела засевать более, то должна была платить по 10 р. с десятины. Им запрещали рубить фруктовые деревья и также каштаны, тисс и самшит, но давали в достаточном количестве материал для топлива и построек. Привычные горцы, они выказали во всем опытность, сходную с черкесами: расселились на самых высоких местах (500-400 ф. и не ниже 300 ф.), ведут очень строгий режим в отношении лихорадок. никогда не пьют сырой воды и сырого молока, а исключительно кипяченное или кислое, одеваются весьма практично, живот укутывают особенно и никогда не ложатся на сырую землю, а только на срубленные для того кучи ветвей. Относительно работ в долинах придерживаются буквально того же, что и черкесы.

Вообще, малоазиатские армяне, по словам администрации всех частновладельческих имений, принявших их на свою землю, отличаются необыкновенной честностью, трудолюбием и строгим общинным духом. В первый же год, одновременно с постройкой домов, они выстроили в Учдере церковь и школу и назначили народному учителю жалованье 200 руб., а священнику 400 руб. На праздник и, следуя древнему христианскому обычаю, собираются все вместе, бедные и богатые, приносят свои припасы и празднуют вместе. Во время голода в России 60 армянских семейств сложились и пожертвовали в пользу голодающих 600 п. пшеницы, которая у них родится превосходно. В настоящее время в Вардане около 200 семейств, а в Учдере около 100 семейств, имеющих на каждое общество по церкви и школе. Кроме того, я слышал, что в самое недавнее время малоазиатские армяне образовали большую колонию, кажется, на р. Псоу, и число их до последнего года в крае заметно возрастало. Итак, армяне, греки, черкесы и отчасти молдаване оказались господами в этой стране; эстонцы благоденствуют только в возвышенной и здоровой Эстонке, но не ужились в приморской полосе; около Сочи удержались поляки благодаря особенно здоровым условиям ближайших окрестностей сочинского посада; русские же потерпели поражение во всех трех ярусах годных для культуры, да и настоящих русских здесь самый ничтожный процент.

VI. Будущее Сочинского округа

Значение уроков истории. Я кончил описание Сочинского округа, составлявшего в прежнее время наиболее важный культурный район в пределах теперешнего восточно-черноморского края. Опираясь на наблюдения наиболее надежных старожилов, местных хозяев и чинов администрации, на труды разных ученых и путешественников, среди которых я особенно выделил живых свидетелей, пробывших долгое время среди уже исчезнувших народов, и, наконец, присоединив сюда личные исследования, я старался воспроизвести по возможности правдивую картину естественно-исторических условий описываемой страны и хозяйственную деятельность погибшего народа, прожившего в ней более двух тысяч лет. В такой длинный период народ этот имел возможность выработать самую практичную систему хозяйства, самые разумные приемы обработки, сделать самый счастливый подбор высших и низших культур и наиболее подходящих пород скота. Имея дело с крайне изменчивым климатом, он должен был выработать также в отношении гигиены наиболее целесообразные правила для сохранения сил и здоровья, особенно в такой сильно малярийной местности, как Черноморский округ. Вся эта многовековая опытность аборигенов, думалось мне, представляет драгоценный капитал, который, как наследство, должен был бы поступить к народу, заступившему на их место, — к русским пионерам. К несчастью, этого не случилось. Полмиллиона человек исчезли как бы по волшебству и постарались тщательно стереть с лица земли все следы своей хозяйственной деятельности. Однако это удалось горцам только отчасти: остались живые памятники в виде островных групп бывшей плодовой культуры, остались показания очевидцев и лиц, исследовавших страну вскоре после очищения ее черкесами; наконец, мы имеем повествования европейцев, живших среди горских племен в те времена, когда ничто, по-видимому, не угрожало ни их благосостоянию, ни их независимости, и мощные громады гор, отделявшие их от врага, считались необоримыми.

Мне казалось в высшей степени важным напрячь все свои усилия, чтобы воспроизвести из малейших литературных фрагментов и устных показаний бывшую хозяйственную деятельность горцев, отбрасывая в сторону всякого рода сомнительный материал. Работа эта крайне затруднялась тем, что писатели более всего интересовались политическим и нравственным бытом народа, а не его хозяйственной деятельностью, почему о хозяйстве упоминается ими только вскользь.

Я позволяю себе, однако, думать, что даже те скудные отрывочные данные, которые я соединил в одном цельном очерке, заключают в себе гораздо более ценных выводов и указаний, чем мнения некоторых односторонних европейских агрономов, отнесшихся презрительно к диким варварам, у которых, по их мнению, учиться было нечему. Длинная мартирология наших пионерских культурных попыток на черноморском берегу за последние 30 лет, к несчастью, разительно подтверждает, что учиться было чему. Самые решительные поражения потерпели не одни только легкомысленные, но и заведомо умные, энергичные агрономы, прекрасно знакомые с европейской техникой и имевшие под своим руководством практичных и нередко выдающихся иностранных садовников.

Мои личные заключения о хозяйстве в сочинском участке и о мерах к его улучшению. Мы знаем уже, что конфигурация страны и особенности климата долин, отличающегося крайне неравномерным распределением тепла, а также наводнения и заносы в долинах препятствуют культуре растений, которой, напротив, благоприятствует защищенность склонов и равномерное распределение тепла и влаги; поэтому неправы были те поселенцы, которые, придя из равнинных стран и не имея опытных руководителей, селились по долинам и низинам, ближе к рекам и болотистым лугам, засевая хлебом прибрежные иловатые полосы: заболоченные, притененные, подверженные частым и поздним утренникам, хлебные поля отказывались родить, и жалкие нивы становились вскоре добычей слизней, мышей и всяких вредных насекомых; народ и скотина вымирали от лихорадок, а оставшиеся в живых, растерявшиеся, изболевшие, истощенные люди с паническим страхом разбегались из многих долин, затопленных сплошь наводнением. Сколько принесено в жертву жизней человеческих, сколько пережито крупных несчастий, какая масса денег и усиленного общественного труда погибла безвозвратно, пока некоторые (к сожалению, далеко не все) поселенцы поняли наконец, что хозяйство здесь по преимуществу должно быть горным, а потому кто не мог изучить горского хозяйства, кто не хотел или не мог обратиться в настоящего горца, тот должен был или умереть с голоду, или навсегда проститься с этой страной.

С другой стороны, приморская терраса, несмотря на 2000 миллиметров выпадающей влаги, отличается такой засушливостью летом, начиная со второй половины и до сентября, что бездождие в течение месяца, а иногда и более, не составляет здесь исключительной редкости; трава довольно часто выгорает, и скот остается без подножного корма. Этому способствует плотная глинистая почва, со свойствами которой, так же как с наводнениями и заболачиванием отлогих склонов и речных долин, приходится здесь считаться прежде всего. Отсюда необходимость дренажа, и всякое хозяйство, не положившее себе в основу этого важнейшего приема культуры, должно непременно потерпеть поражение, хотя бы все остальные условия для данной культуры были проведены блестяще.

Весна отличается ранним пробуждением жизни (конец февраля), слишком ранним для многих нежных растений, особенно для субтропических. После резкого вторженния теплой волны нередко холодные северо-западные ветры, действуя на незащищенные склоны, губят эти растения в то время, когда они уже тронулись в рост; кроме того, у моря случаются утренники в начале марта²⁸, а в долинах даже до половины апреля; таким образом, несмотря на то, что в Сочи нередко в январе гуляют в летних платьях, веет чудный весенний теплый ветерок, окна раскрыты настежь, отовсюду доносится роскошный аромат в изобилии цветущих роз. Несмотря на все эти соблазны крайнего юга, хозяину, а не декоратору, приходится ограничиваться сравнительно небольшим списком надежных культур, если он не думает поселиться в защитной полосе последнего ската к морю, вдали от речных дельт, и в защите от норд-веста; но этих тепличных мест немного, и они получат свое значение лишь впоследствии, при развитии береговой жизни.

Характер весны, в связи с данной почвой, в достаточной мере объясняет нам, почему деревья, большей частью обыкновенные, широколиственные южнорусские породы, распускаются здесь значительно позже, чем в Тифлисе и даже в пределах России, а трава в долинах зеленеет не ранее 15-го апреля (Дагомыс). К этому присоединяется обилие приходящих с моря туманов, съедающих цвет и завязь всех плодовых деревьев в низменностях и на отлогих склонах; влияние туманов простирается в глубь страны на 1,5-2 вер. от берега, по речным же долинам они проникают несравненно глубже. И чем раньше зацветают фруктовые деревья одного и того же вида, тем сильнее страдают они от невзгод. Всякий, кто был бы знаком с этим явлением, конечно, остерегся бы разводить сады по низам и дельтам рек и прибрежным котловинам. Но, к сожалению, никто не знал этого, а потому многие поплатились весьма крупными капиталами только за одну эту ошибку.

Лето в сочинском округе, кроме своей засушливости, отличается прохладой; в связи с влажным воздухом, это способствует растяжению периода созревания поздних злаков и других растений, вследствие чего период налива может совпасть с началом засух. Осень, бесподобная во всех отношениях, составляет здесь лучше время. Это скорее не осень, а лето средних широт. Сентябрь умеренно дождлив, но в октябре, а нередко и в ноябре, стоит ведро. Только лучшие станции Ривьер обладают такой теплой осенью. Казалось бы, местные хозяева должны были выбирать такие породы растений, которые могли бы выгодно использовать здешнее и исключительное осеннее тепло, но все виденное мною дает мне право сказать, что настоящие колонисты, упустив вредное действие климата, ни мало не торопились воспользоваться его действительными благами.

Зима отличается обилием дождей и сырыми, холодными ветрами, а потому легко можно ожидать, что в любом доме можно было бы встретить хотя бы первобытные огромные черкесские камины; однако, в русских домах преобладают традиционные голландки, в комнатах запах гнили, а вещи и припасы легко покрываются плесенью, хотя топливо здесь дешево.

До сих пор была речь о приморской полосе.

Средняя подгорная терраса, занятая строевым лесом, по общему характеру своему мало пригодна для земледелия. Мы знаем, что на эту обширную страну приходится не более 0,2-0,3 удобных в горском смысле земель, разделка же крутых скатов, практиковавшаяся горцами ввиду крайнего малоземелья, могла быть оправдана только в прежнее время, когда горское население было налицо и ему некуда было выселяться. В настоящее же время вся эта площадь самой природой предоставлена под горные пастбища для скота прибрежной полосы, а на плодородных скатах должны быть заводимы фруктовые сады, для которых существуют здесь превосходные условия.

Подводя итоги характеристике естественных условий края 8 связи с хозяйсвенными интересами, тесно с ними связанными, я старался по возможности и наглядно указать на недостатки этих условий. Но я почти ничего еще не сказал про его преимущества, между тем как здешняя природа, несмотря на некоторые недостатки климата, необыкновенно богата естественными ресурсами. Она может снабжать русский рынок громадным количеством свежих и сушеных фруктов и плодовых консервов самого высокого достоинства, она может давать прекрасное вино, хмель, мед, сыр, масло, а отчасти и субтропические произведения, как лавровые листья, рами, клещевину и пр. Но здесь именно важно условиться, кто и каким образом будет возделывать означенные продукты, и каков будет состав сами земельных собственников и предпринимателей. Здесь следует иметь в виду следующие категории:

1) Можно рассматривать данный край с точки зрения хлебопашца, которы хотел бы, прежде всего, иметь в избытке хлеб для себя и на продажу. Земля принадлежит собственнику, и он сам ее обрабатывает. Таким собственником может быть: а) община с переделами или без переделов, и б) отдельный домохозяин, живущий на хуторе. Несомненно, описываемый край очень благоприятен, но только при условии, что хозяева обладают знанием горского хозяйства, а не упорствуют в слепом стремлении навязать здешней природе приемы степного хозяйства.

2) Те же хозяева, не довольствуясь простым экстенсивным крестьянским хозяйством, желают завести высокую культуру для экспорта: виноградники, плодовые сады и т. д. Здесь хозяйственные условия сразу осложняются. Пути в стране очень плохи, так что для экспорта нужно производить только высокоценные продукты и притом не подвергающиеся порче; несомненно, местная природа может производить такие продукты, но они должны выдерживать конкуренцию с иностранными произведениями, которые доставляются всюду по невероятно дешевому тарифу. Рабочие руки — свои, знание может быть приобретено; значит, если только продукт не обойдется самому рабочему несоответственно дорого, то все дело останется за дешевой доставкой. Во всяком случае, такие хозяйства имеют будущность, тем более, что каждый хозяин может, ничем не рискуя, развивать каждую новую отрасль исподволь и осторожно, так чтобы первая стадия развития служила фундаментом для второй, высшего порядка²⁹.

3) Собственник — крупный нли средний землевладелец н сдает в долгосрочную аренду землю на определенных условиях земледельцам, привычным к горскому хозяйству. Несомненно, это один из самых осторожных способов извлечения дохода, если в контракте надлежаще оговорен способ пользования землей и гарантирована непрерывность дохода, однако настолько умеренного, чтобы не скомпрометировать благосостояние арендатора. Предполагается, что в условии оговорено относительно охраны защитных лесов и долин от занесения галькой.

4) Крупный собственник не желает держаться пассивной роли относительно своих арендаторов. Пользуясь преимуществами капиталиста, он проводит для своих арендаторов необходимые дороги, перекидывает мосты через реки, регулирует течение рек, чтобы предупредить наводнения и занос галькой плодоносных равнин, предпринимает машинную разделку леса, связывает центральный пункт имения телефоном с ближайшей телеграфной станцией, содержит транспортное судно для удобства сообщения арендаторов и доставки их грузов, заботится о сбыте их произведений, кредитует их под залог имущества, относительно же продуктов, идущих на
дальние рынки, устраивает им сношения с прямым потребителем. Для улучшения самого хозяйства собственник заводит у себя небольшое образцовое хозяйство и школу, которые должны служить арендатору примером и руководством, покупает для него хорошие посевные семена и улучшенные орудия, ходатайствует за него перед подлежащими властями, словом, действует во всем в качестве руководителя и попечителя интересов арендатора и исполняет все функции торгово-промышленного агента, что, при изолированности края, являете существенно важным.

5) Такой собственник мог бы пойти еще дальше: он мог бы скупать у своих соседей, мелких и средних хозяев, отпускные сырые продукты и обрабатывать их на своем заводе для сбыта затем в виде фабриката. В двух последних случаях крупный собственник — капиталист, довольствующийся небольшим процентом, явился бы для страны самым желательным элементом.

6) Крупный собственник, который пожелал бы завести здесь большое хозяйство с наемными батраками, наверное, потерпит поражение и разорится дотла, потому что рабочие руки здесь дороги, случайны и не могут быть обучены виртуозным приемам и навыкам, необходимым при ведении высокой культуры: экстенсивное хозяйство, основанное на хлебопашестве, наверное, не окупится при данных условиях.

7) Средний землевладелец может быть или простым сдатчиком земель, или хозяином. Обыкновенно у такого хозяина много земли, но мало денег: всего выгоднее ему большую часть земли отдавать в аренду на льготных условиях, а меньшую часть обрабатывать самому. Он может сделаться также попечителем и агентом своих и чужих арендаторов, пользуясь в этом случае известным процентом за агентуру. Если он особенно хорошо знаком с техникой высоких культур, то он может руководить в этом мелких собственников, скупать у них полуобработанный продукт и, обработав его окончательно у себя, сбывать затем на рынке. Сюда относятся такие культуры, как виноград, фрукты, хмель, рами, клещевина, масличные растения и проч.

Общая и частная культура, обработка земли, орудия и скотоводство. Приступая к обработке земли, мы прежде всего должны считаться с почвой и оставить мысль о глубокой плужной обработке. Для хорошего урожая здесь требуется, чтобы весной, после непрерывной зимней перемочки, земля, досыта напоенная холодными дождями, поскорее обсохла да обогрелась, чтобы дать время, посеять и ожидать дружных ранних всходов, которым легкие утренники (на склонах они редки и слабы) уже мало могут повредить. При подобных условиях озимые рано трогаются в рост и, также как и яровые, имеют возможность выиграть в развитии до наступления сильных засух. Так как озимая пшеница поспевает ранее и может хорошо укорениться с осени, то она и является, рядом с кукурузой, наиболее надежным хлебом.

Быстрое выспевание почвы, обусловливающее такие хорошие результаты, непосредственно связано с толщиной пахотного слоя.

Если слой глубок, то он не может скоро выспеть, а потому все горцы очень мелко обрабатывают свои склоны и делают это совершенно сознательно. Мелкая пахота, кроме того, имеет и то преимущество, что почва не так легко сносится водой, как на глубокой пашне. При одинаковых условиях, посев кукурузы по мелкой пахоте производится недели на 3-4 ранее, чем на пахоте плугом на 4 вершка. По склонам же никогда не пашут ралом глубже 1,5-2,5 в. и не заравнивают гребней бороной.

Если бы некоторые хозяева захотели получать пшеницу как семенной товар, пришлось бы возделывать ее с обработкой междурядий, а тогда потребовалось бы углубить несколько пахотный слой без ущерба дренажу; для этого нужно после вспашки склона на 2,5 в. взбороновать поле легкой бороной и гребенщиком начесать гребни в расстоянии один от другого 6 вершков, если почва не очень плодородна, и 8 в. на тучной почве. В первом случае обработка междурядий производится тяпкой, а во втором — конным пропашником. Семена удобнее закрыть или однорядной ручной рядовой сеялкой, или руками, с закрышкой под пяту ногою полурабочего, следующего за севцом по ряду. Сами гребни имеют падение по диагонали склона под безопасным углом, да, кроме того, поле снабжено водосточными бороздами, проведенными глубоко плугом корытообразно и обделанными лопатой.

Если выше поля находится скат, угрожающий размывом во время проливных дождей, то от него нужно отделить поле канавой глубиной не менее аршина, чтобы по ней отвести стекающую сверху воду в сторону от культивируемого участка, которому не следует давать большего размера, чем 30 саж. по скату; лучше всего вытягивать его по длине, поперек ската, а затем параллельно ему располагать следующий участок, оставляя между двумя участками промежуток твердой земли не менее двух сажень. Этот промежуток, также как и всю кайму вокруг всех полевых участков, можно засадить плодовыми деревьями и живыми изгородями из кустарников, полезных в хозяйстве и для пчеловодства. Со стороны холодных ветров опушка может быть усилена посадкой таких высокоствольных деревьев, как каштан, который цветет в июне и потому не боится вовсе ни туманов, ни поздних морозов, а также шелковица. При такой защите поле не будет подвергаться сильно действию иссушения и сохранит свою влагу на весь период вегетации. Поверхностные разрыхления да глубина пахотного слоя будут обеспечивать необходимую влагу и свежесть почвы, усиливаемую дождями, которые не забивают и не уплотняют землю при гребневой системе, отводящей быстро в водосточные борозды всю излишнюю влагу. Такие гребни обсыхают после дождя очень быстро и сравнительно мало утрачивают свою рыхлость и способность поглощать газы. Для более совершенного отвода излишней влаги и сохранения в то же время некоторого ее запаса, который потом через просачивание мог бы поступать под основание гребней, полезно лапы полольника (типа белоколодезского, силезского или Држевецкого) установить в станки так, чтобы внутренние лапы, идущие по оси междурядья, шли глубже, а наружные, ближайшие к растению, шли мельче. Тогда, мысленно сняв слой земли междурядья на глубину работы, получим в поперечнике жолоб, дно которого покоится на невзрыхленной земле, а края лежат около растений, как показывает и наш рисунок.

2. Гребневая система обработки почвы: а. а — растения; b, b — гребень, в котором раз- растение; с, с — поперечник взрыхленного междурядия; d. d — лемехи пропашника; желобки, образуемые широким задним лемехом пропашника около гребней

В течение лета, смотря по засоренности поля, придется сделать одну или две пропашки да одно окучивание. Такого рода обработка у частного землевладельца при очень высокой заработной плате рабочего и при плохом качестве его работы должна войти в систему, потому что, обеспечивая ему превосходные результаты как по качеству, так и по количеству получаемого продукта, она значительно удешевляет стоимость производства хлеба.

Я получал превосходные результаты от междурядной обработки пшеницы в черноземной России, где климат очень сух, лето знойное и небо чистое. Здесь же, в Сочи, при относительно прохладном лете, обилии влаги, большой влажности воздуха, большой облачности, необходимо давать растению хорошее, равномерное солнечное освещение и проветривание почвы, а это достигается всего полнее и действительнее междурядной обработкой. Что это именно так, свидетельствует уверение старожилов, что пшеница здесь зреет очень медленно и долго тянется в стебель, прежде нежели начнет наливать; будучи очень нежна, она очень легко вылегает от ливней, а мы знаем, что ливни здесь часты. Что же, как не междурядная обработка, может спасти растение от вылегания?

Чтобы решить этот вопрос, я нарочно сделал в Тамбовской губернии, на хорошей черноземной почве, следующий опыт: на длинной и широкой ленте земли более 300 саж. в длину были посеяны вдоль, лентами, озимая рожь и озимая пшеница. Опытный участок пересекался, кроме того, поперечными лентами, на каждой из которых было положено навозное удобрение в разных количествах, от 600 п. до 7000 п. на одну десятину; удобренные ленты, для контроля, перемежались с вовсе неудобренными. Рядом с опытным участком, при совершенно сходных почвенных условиях и обработке пара, удобренного 2000 п. навоза, лежали: одно поле озимой пшеницы, бывшее под разбросным посевом, и другое поле — с рядовым посевом. Год случился ветреный и дождливый. Разбросаный посев вылег начисто, и рядовой тоже, но заметно менее. Междурядный посев даже на участках, удобренных 7000 п. на 1 дес., не только не вылег рядами, но даже ни одна былинка не полегла, и все стебли росли твердые как тростник, на который они и походили по толщине и по огромной, изсиня-темной листве. Урожай вышел более, чем на разбросном посеве, и небывало крупное зерно приводило в изумление всех видевших его. Несколько худший урожай получен относительно ржи, не так хорошо оплачивающей междурядную обработку.

Несравненно лучшие результаты получились при сравнении культуры разбросного и междурядного, который я еще в 1880 г. предложил русским хозяевам ввести в севооборот, как плугополольное растение, только по недоразумению возделываемое на богатых черноземных землях разбросным посевом. Мои опыты, повторенные в разных черноземных губерниях, дали столь блистательные результаты, что я без всякого колебания предлагаю и в Черноморском округе возделывать просо в междурядной, весьма дешевой обработке, а также возделывать в таких же междурядьях озимый рапс, вырастающий на иной земле почти в рост всадника. Так как прочие культуры (кукуруза, сорго сахарное, джугара, клещевина и т.д.) и без того требуют междурядной обработки, то естественно, что эта система должна сделаться здесь господствующей при возделывании хлебов, за исключением ячменя и овса, причем я разумею для Сочи не гладкую, а гребневую систему, по только что высказанным соображениям.

На более крутых склонах, где частое порыхление, несмотря на все упомянутые предосторожности, вызовет со стороны хозяев некоторое опасение относительно земли дождевыми потоками, я могу рекомендовать двусторонние ряды, как показано на чертеже, то есть на одном широком гребне-гряде сидят по два растения.

Рис.3. Двусторонние ряды

Кроме того, плугопольные клинья в известном порядке полезно перемежать с кормовыми клиньями, которые, естественно, должны войти в севооборот, чтобы покрыть потребность в корме для рабочего и продуктивного скота, особенно при отсутствии хороших пастбищ. Рапс, клещевина и прочие торговые растения предполагаются к возделыванию на богатых, рыхлых плодородных почвах с черноземным слоем не менее 4-х вершков и на таких склонах, где менее опасаться размывов почвы. При очень отчетливом дренаже можно в этом случае пахать до 4 вершков, а гребни или гряды делать значительно выше тех, какие начесываются при обыкновенной зерновой культуре; но, быть может, опыт покажет, что здешние условия дозволят удовольствоваться и менее глубокой пахотой даже для этих культур, обыкновенно требующих глубокой пахоты, не менее 5-6 вершков.

Из сортов пшеницы полезно испытать озимые сорта лучших итальянских пород из долины р. По, а также франкенштейнскую и тейскую (из Киевской губ.), весьма урожайную и самую скороспелую, что очень важно в здешнем климате³⁰. Среди всех зерновых хлебов озимая пшеница должна занять первое место в хозяйстве. Даже весьма урожайная кукуруза не может конкурировать с ней, потому что цена ее невысока и, в общем, не превышает 45 коп. Единственный выход относительно кукурузы для частного предпринимателя — это выращивать настоящий чистопородный конский зуб и, тщательно отсортировав и проветрив початки, початкам же высылать русским хозяевам для зеленого корма.

При хорошей междурядной гребневой обработке озимой пшеницы, обходящейся с уборкой и молотьбой, считая и паровую обработку, не более 60-ти рублей со всеми накладными расходами, и при урожае в 150 пуд., получим, считая по 90 к. за пуд, 135 рублей валовой выручки и 75 руб. на десятину чистого дохода. Последовательными улучшениями, вероятно, можно будет довести урожайность озимой пшеницы до 200 пудов, но не следует забывать о неизбежном падении цены на пшеницу, когда пути сообщения будут улучшены и подвоз дешевой пшеницы с Кубани станет доступен.

Из удобрений можно применять или навозное, или зеленое; для последнего греча здесь особенно удобна, потому что она цветет во весь вегетативный период и может дать пышный, зеленый покров, который удобно запахать при второй вспашке. Еще лучшую службу могли бы сослужить бобовые растения, как азотособиратели. В тоже время известкование и мергелевание, благодаря повсеместному распространению в крае известковых пород, явится в руках здешнего хозяина особенно полезным, ввиду преобладания холодных, вязких почв. Подходящие сорта вики можно вводить в форме пожнивного посева по озимой пшенице, как удобрение под корнеплоды и плугополольные растения; длинные и упругие корни бобовых глубок проникнут в нижние слои почвы, разрыхлят их, проветрят и обогатят гумус и кислородом и населят целым миром сельскохозяйственных бактерий; благодаря корням бобовых бесполезно лежащие в подпочве минеральные богатства, в особенности известь, попадут в верхние слои почвы, где они всего нужнее, а влага будет перекачиваться как бы насосами снизу вверх, причем дренируются нижние слои почв, в то время как верхние, занятые сомкнутыми рядами растений, будут ограждены от растраты влаги в засушливое время.

Вопрос о выгодном применении собственно навозного удобрения связан однако с состоянием дорог; при дурных дорогах, к тому же на горных склонах и на сколько-нибудь значительное расстояние, в настоящее время возка навоза не окупится. Правда, можно отчасти помочь горю, содержа рабочих животных в загонах на стойловом содержании близ обрабатываемых участков, — и в мелком хозяйстве это, вероятно, возможно. Удобрением же от продуктивного скота, проводящего очень мало времени в стойле, вероятно, можно воспользоваться только при удобрении огородов и участков, ближайших к усадьбе. Тем важнее применение папоротника и древесных отбросов, как превосходных материалов для компоста.

Кукуруза преимущественно пригодна при разделке лесных зарослей, где сбор ее по необходимости приходится повторять несколько лет подряд, пока земля не освободится от всех корней и не придет в совершенно культурное состояние. В этом случае ее нельзя заменить ничем, даже если бы она давала предпринимателю некоторый убыток, который следует разложить на ряд последующих культур, как неизбежный накладной расход. Из торговых растений заслуживает всего внимания клещевина, которая на тучных землях будет давать здесь, вероятно, около ста пудов на десятину, т.е. около 125 руб. валовой выручки; сорта нужно выбирать итальянские поздние, рассчитывая на теплую осень. За клещевиной следует озимый рапс, который может приносить здесь 150 пуд. при цене значительно высшей, чем пшеница; затем пойдет сорго — для добывания сахарной патоки и для приготовления с помощью ее фруктовых консервов, Довольно ясное лето и продолжительная теплая, погожая осень, по-видимому, благоприятствуют накоплению сахара в сахароносных растениях, но требует поздних сортов, так как скороспелые, поспев в сентябре, попадут под дожди и дадут плачевные результаты. Из корнеплодов следует испытать круглую обернсдорфскую свеклу и турнепс.

Интересно также произвести опыты с культурой некоторых японских растений, как-то: Sоуа hispida — в пищу и для добывания масла и сои; Perilla occymoides — того растения, похожего на мяту, дающего масло для пропитывания непромокаемых тканей; Соіх lacrima — особого рода злак, выдающийся необыкновенной питательностью; из зерен его добывается молочный сахар.

Всего труднее сказать что-нибудь про кормовой клин, за неимением в крае обстоятельных опытов в этом направлении. По-видимому, однако, самый легкий способ обеспечения себя зеленым летним и осенним кормом состоял бы в последовательном высеивании и двукратном кошении кукурузы исполинской, карагуа, конского зубного сорго и джугары. Часть скошенного, сообразно потребностям, могла бы быть засилосована в кислый корм на зиму, но всего выгоднее стравливать их на зеленый корм, который, благодаря продолжительной теплой осени, вероятно, может продолжиться почти до половины ноября.

Около Туапсе г. Карцев на довольно плодородной черноземной и известковой почве сеял люцерну и получал превосходные результаты. Я не вижу, почему бы на здешних плодородных склонах она не могла дать хороших урожаев, если бы было углубиться для нее хотя бы на 4 вершка без вреда в отношении заболачивания. Нужно испытать в этом случае глубокую пахоту узкими загонами; прием этот, несовершенный сам по себе, может оказаться пригодным в этом случае, так как даст ряд широких гряд с глубокими разъемными бороздами, по которым вода будет скатываться очень хорошо, если еще при этом уплотнить дно гряд тяжелым и узким седлообразным катком. Крайне интересно было бы испытать возделывание люцерны с обработкой междурядий. Результаты, полученные мною в Харьковской губернии, просто изумительны: с целого клина в несколько десятков десятин я собирал на круг с десятины по 15 п. семян да 120 п. сена, полученного в том же году за 2 месяца перед уборкой семян. В Абрау в 1894 г. получено при междурядной культуре более 500 п. сена на 1 десятину. Для люцерны междурядья нужно возделывать, сузив их в сдвоенных рядах: до 4 вершков в сдвоенном ряду и в междурядье до 8 вер. Кроме люцерны, следует потребовать эспарцет, красный клевер, райграсы, ежу сборную, тимофееву траву да костер безостый — чистые или в смеси друг с другом. Последние, кроме райграсов, недурно также испытать и на глубоких долинных наносах с галечной подпочвой. Следует также испытать культуру разных сортов Lespedeza, привезенных из Японии экспедицией удельного ведомства. Озабочиваясь выбором подходящих сортов для влажной субтропической полосы Кавказа, я, находясь во главе упомянутой экспедиции, был поражен роскошным ростом леспедедзы в разных полосах Японии, включая и Никко, где зимой снега выпадают в сажень и бывает довольно продолжительная зима. Все европейские травы значительно уступали леспедедзе, которая к тому же мирится с относительно малым количеством извести в почве, что очень важно при латеритных почвах, где известь обыкновенно выщелачивается довольно быстро. Наконец, мелкие речные насосы с крупной галечной подпочвой всего практичнее обратить в пастбище; мелкий собственник может эксплуатировать такой тощий выгон под посев низкорослой ранней кукурузы под тяпку, с подсевом белого клевера и мохнатой вики, и пр. Этим путем он создаст себе недурное пастбище. Укрепляя затем, подобно черкесам, ложе реки двойными плетнями с засыпкой камней и посадкой рядами деревьев для регулирования русла реки, можно со временем, выбрав мало-помалу крупные камни на плотину, применить кальмотаж, то есть многократное заиление из реки, и восстановит плодородие занесенных почв.

По типу климата казалось бы, что хлопок должен вызревать здесь хорошо; это и верно для пограничных юго-восточных районов, но не для центральной и северной части его. Старк не имел удачи с сортом Си-айланд, потому что в Сочи не хватает тепла для таких субтропических поздних сортов, а если взять кутаисский хлопок, то созревание его может совпасть с сентябрьскими дождями; предполагая даже, что хлопок почему-либо ушел от дождей и созревание продолжается благоприятно при погожем октябре, мы и тогда все-таки потерпим неудачу, потому что характерные для края колоссальные ливни прибивают хлопок к земле. Вот почему хлопок здесь вообще следует зачислить в ненадежные культуры.

Мне остается сказать еще о нескольких субтропических полевых культурах, которые имеют право на внимание здешних хозяев.
На аллювиальных почвах с водопроницаемой подпочвой, но не в долинах, а у моря, по возможности в местах, защищенных от утренников и сильных морозов, хорошо пойдет рамп (Urtica піѵеа), но не тропическая usitatissima tenacissima, для которой здесь едва ли достаточно тепла. Быть может, еще в большей степени здесь окажется пригодным японское горное рами; оно дает самое нежное и дорогое волокно и удается превосходно на горных, некрутых склонах с богатой, легкой, черноземной почвой. Эта наиболее выносливая из всех пород рами и выдерживает снежные двухмесячные зимы с абсолютным минимумом доходящим до 12° Цельсия. В первый раз корневища этой породы привезены экспедицией удельного ведомства и, посаженные близ Батума, принялись прекрасно.

Несомненно, также полезно возделывание бататов и ямса, заменяющих неудающийся здесь картофель.
Из прядильных растений заслуживают внимания еще кендырь (турка) и индийская конопля (кянаф, кендырь³¹).

VII. Другие, кроме полеводства, отрасли хозяйства

 

Огороды могли бы получить очень большое развитие в местностях, ближайших к морским пристаням, откуда овощи в свежем или сушеном виде нашли бы себе хороший сбыт в города северного и южного побережья Черного моря (Батум, Керчь, Феодосия, Севастополь и проч.). Хотя общая площадь их, по ограниченности рынка, не может быть значительна, но если только показанные мне справочные цены в Сочи и других морских станциях не преувеличены, — дело это представляется верным и выгодным. И в настоящее время эстонский картофель из Михельрипша и арбузы из Адлера находят себе здесь верный сбыт на пароходы. Кроме того, за служивают внимания разведение абхазского вьющегося огурца и культура капусты с высадкой рассады осенью по сухумскому способу. По крайней мере, в Новом Афоне, Сухуме и в Мингрелии прием этот удается превосходно; там, кроме летней капусты, получают таким образом и осеннюю капусту. На огородах могли бы возделываться с большим успехом всякого рода лоби (бобы), которые здесь родят превосходно, а на глубоких рыхлых почвах — бататы и ямс. Кроме того, здесь, по мнению г. Старка, могли бы хорошо пойти артишоки, поспевающие в середине мая и дающие очень хороший продукт, годный для вывоза. На огородах можно было с выгодой заняться также разведением следующих растений: а) люфы (Luffa petala) — тыквы-огурца; скелет ее дает превосходную дешевую растительную губку для мытья — опасную соперницу дорогих губок морского происхождения; б) Peгіllа occimoides, о которой мы уже говорили; в) перечной мяты (Mentha ріреrita); г) ситника (Iuncus communis), из которого японцы выделывают превосходные маты, вывозимые в Америку, а отчасти и в Европу, на миллионы долларов; д) на плодородных и орошаемых равнинах — японского риса лучших сортов; е) крупной японской редьки Daikon.

Виноградарство и виноделие. У черкесов виноградарство составляло одну из важных отраслей хозяйства, и вино получалось "хорошее, крепкое, похожее на греческие вина". Северная граница виноградного района назначалась Беллем приблизительно в нескольких верстах к северу от Псезуапе, почти у р. Аше, теперешнего имения Сибирякова. Еще некоторое время по уходе горцев русские колонисты и военные с успехом готовили вино из оставленных горцами обширных плодоносящих виноградников. Совершенно обратное мы видим теперь, 30 лет спустя по занятии края: все вновь заведенные виноградники, даже в самых передовых хозяйствах, руководимые опытными и несомненно знающими агрономами и виноградарями, или погибли, или, как у Хлудова, дают вина весьма слабые и самого сомнительного достоинства. В то же время вся северо-западная часть сочинского округа, от Аш до Туапсе и далее, начинает входить в славу своими винами, а вина Сибирякова и особенно барона Штейнгеля выдаются своими превосходными качествами. Еще севернее мы находим уже целую группу превосходных винодельческих хозяйств с Абрау во главе, но эти районы не входят в наше описание.

Чем объяснить такое перемещение центра тяжести с юго-востока на северо-запад? Неужели только магометанство было этому причиной? Но ведь черкесы были тоже магометане, да и закон Магомета не запрещал северо-западным горцам пить неперебродившнй виноградный сок, а тем более возделывать столовый виноград; между тем количество виноградников на северо-западе при черкесах был ничтожно и, наоборот, усиливалось по мере движения на юго-восток. Я полагаю, что тут скорее влияли отчасти естественные, а отчасти даже экономические причины. Дело в том, что на северо-западе, особенно ближе к морю, господствуют каменистые грунты с весьма мелкой и вязкой мергелистой почвой; при таких условиях, да еще в засушливом климате, маглари³², единственная во времена черкесов мыслимая система культуры, не могла идти с успехом, следовательно было очень мало виноградников. На юго-востоке же, в несравненно более влажном климат на глубоких, хотя и плотных черноземно-глинистых почвах, можно было сажать виноград на небольшую глубину самым примитивным способом и все-таки получать при возделывании по способу маглари (на деревьях прекрасные результаты в качественном и особенно количественном отношении). В настоящее же время на северо-западе поселенцы, пожелав завести виноградники, применяли улучшенные европейские приемы, практикуемые во Франции и в Крыму, и прямо перешли к глубоким плантажам. На юго-востоке, пренебрегая явным и наглядным указанием минувшей культуры, естественными условиями местности и действуя, очевидно, по инерции, применили тоже европейскую систему культуры винограда: завели скороспелые европейские сорта, низкую обрезку, культуру на проволоке по способу Гюйо, и все это основали на глубоком, до полутора аршина, плантаже в ползучем, глинистом, вязком слое, при уклоне иногда в 30%, или, наоборот на ровном, отлогом и легко заболачивающемся месте. Как в том, так и в другом случае почва заболачивается и на крутых местах сильно ползет; корни винограда купаясь в болоте, загнивают и гибнут, а на низине быстро пропадают; растения тесно посаженные, взаимно затеняются, отнимая друг от друга свет и тепло; вентиляция воздуха между растениями задерживается, притененная почва остается холодной и плохо испаряет избытки огромных масс воды, ее наполняющих; растение вечно купается в низком горизонте сгущенных паров тумана, росы и сквозь густую завесу их получает в продолжение значительной части дня только ослабленные солнечные лучи, отчего необходимейшее равновесие между влагой, светом и теплом сильно нарушается. Кроме того, в вечно сгущенной влажной атмосфере сконцетрированы зародыши растительных паразитов. Далее, одной из главных причин неудач здешних виноградарей я считаю возделывание именно европейских сортов, потому что все они давно уже обратились в скороспелые, для здешних мест непригодные. В самом деле, мы имеем позднюю и прохладную весну, умеренно теплое, несколько засушливое лето с минимальной в году облачностью и большим количеством ясных дней, а затем, в то же время, весьма продолжительную и замечательно теплую осень. Тяжелая почва, пресыщенная влагой, в прохлвдную весну нагревается поздно и медленно, в умеренное лето она нагревается во много раз слабее, чем от крымского солнца; приходит осень, наилучшее здесь время для растительности, но уже в сентябре или много-много в начале октября нужно снимать плоды, иначе они осыпятся от ветра или сгниют от сентябрьских дождей. И вот получаются в результате жалкие заморенные плоды от изболевшейся, изуродованной, истощенной бесчисленной обрезкой и происходящими отсюда многочисленными ранами, лозы, над которой европейский садовник употребил всякого рода насилия, чтобы одолеть ее неудержимое стремление к бешеному росту. В самом деле, в первобытном виде виноград — это царь кавказских лиан, и во влажных районах, подходящих к субтропическим (как Сочи), или в настоящей субтропической полосе (как Абхазия, Мингрелия, Гурия и Батумская область) он развивается в невероятно короткое время до размеров строевого дерева, доходя речнике до 6-7 вершков. Древние писатели приводят еще более изумительные размеры. Эту лозу человек приспособил для своих целей, и, в сравнительно европейском климате и на более тощих сухих почвах, он достиг того, что с успехом для дела (правда, в сравнительно недолгий период жизни лозы) может поддерживать, путем почти карликовой обрезки, плодущие лозы, искусно направляя большую часть растительных соков на образование крупного, сахаристого плода. Но в различных климатах и на разных почвах культура этого растения не может быть одинакова, и потому нельзя делать низкой обрезки там, где существуют условия для господства высокоствольных деревьев, а лианы достигают в погоне за светом, колоссального развития и роста. Имея дело с такими крайностями климата и почвы, гораздо выгоднее дать лозе значительное развитие в стеблевых и листовых органах, но в то же время поставить ее в наилучшие условия света и тепла, поместив ее в самый чистый горизонт воздуха, более свободный от растительных паразитов, и, применяя умеренную обрезку, предоставить растению свободно наливать на солнечном припеке свои плоды вплоть до начала или даже до половины ноября. Утренники не коснутся лозы, так как крона будет высоко над землей; даже небольшой снег, если бы он выпал сверх ожидания рано осенью, не повредит лозе. В верхней Мингрелии обыкновенно убирают виноград только во половине декабря, а прежде, до вырубки сплошной полосы защитных лесов, к уборке приступали только на Крещенье, так что изумленный путешественник мог бы иногда наблюдать, как внизу у земли сверкает белой пеленой снег, а вверху, на солнечном припеке рдеет виноград.

Таким образом, мы пришли опять к маглари, т.е. к такой же системе, какая была у черкесов. В древние времена и даже в половине XVI столетия все кавказские жители держались этого способа, как наиболее дешевого и наименее хлопотливого. Даже в Елисаветпольской губернии существует много садов, вокруг которых в виде лесной опушки, тянутся длинные ряды старых шелковиц, а на них пущены виноградные плети. В древнее время вся теперешняя Кутаисская губерния, включая и Имеретию, была гораздо сырее и лесистее, но с тех пор леса вырубили, местность обсохла и население перешло к возделыванию винограда сначала на олихнари (высокая подрезка), а потом на даблари — менее высокая подрезка, хотя еще в несколько раз выше европейской. Во влажной Мингрелии, в Гурии и в Абхазии система маглари до сих пор осталась; тщетно Гамба, Марр, князь Эристов и другие лучшие европейские пионеры³³ в начале нынешнего столетия, а за ними барон де-Лойнгейль, пытались ввести в обращение европейские лозы и европейскую культуру. Они должны были сознаться, что в стране с влажным климатом и с тяжелой почвой европейские приемы негодны, и вино получается плохое, кислое. Наоборот, вино из маглари добывалось всегда превосходное, крепкое, прочное и ароматичное. Известный француз-путешественник de Chardin, принадлежавший к высшему обществу и привыкший пить хорошее вино (Voyage еn Perse, стр. 158), путешествовавший по Мингрелии в 1673 году, отзывается о мингрельском вине с большой похвалой: «мингрельское вино превосходно, крепко, полно, приятно на вкус и действует легко на желудок. Нельзя найти лучшего вина ни в какой части Азии. Если бы туземцы были знакомы с нашими способами приготовления вина, их вино было бы лучшим в мире». Посетив Кутаисскую губернию в начале нынешнего столетия, Дюбуа не раз вспоминает о хорошем качестве вина Кутаисской губернии, добываемого с маглари. По всему Кавказу издавна славились вина джанские, оджалеши, чхавери и саджевахские, возделываемые на маглари в самых влажных субтропических местностях Гури и Мингрелии. По этому поводу один из выдающихся хозяев Гурии, князь Андрей Эристов, большой знаток местных естественных и экономических условий, приводит следующий любопытный пример. Лет 30 тому назад отец князя посадил в одном углу имения лозы оджалеши и обрезал их по европейски. Плоды получались плохие, вино кислое и виноградник запустили и совсем о нем позабыли. Каково же было удивление владельца, когда через несколько лет он нашел, что лозы, пущенные на свободу, обвившись вокруг соседних деревьев, разрослись в большие лианы и дали массу плодов превосходного вкуса, из которого приготовили великолепную пробу вина. Тогда виноградник привели в порядок, внноград пустили на нарочно посаженные деревья, как бы живые таркальники, и стали из него приготовлять такое вино, что даже в настоящее время оно по крепости не уступает кипиановским и свирскнм винам (лучшим имеретинским), а по букету и аромату далеко превосходит их.

Г. Геевский, инспектор сельского хозяйства на Кавказе, весьма опытный агроном, соглашаясь, что маглари имеет во многом преимущества перед даблари, находит однако препятствие в разведении этим способом из-за грибных болезней, которых, по его мнению, нельзя лечить на деревьях. Однако, мне известно из верных источников, что в озургетском уезде двое хозяев (Беридзе в Гора и Кикодзе в Бара, близ Озургет) успешно лечат виноград на маглари от грибных болезней. В самом деле, неужели нельзя приспособиться и в этом случае? Во-первых, нет надобности давать винограду виться на 8-12 сажень, а достаточно от полутора до трех, в среднем двух сажень, чтобы поставить лозы в нормальные условия. Для живого таркальника всего предпочтительнее хурма, а также шелковица, наконец, ясень, яблоня и черешня. Хурма — очень живучее дерево со сравнительно бедной листвой и с рано опадающими листьями; шелковица же более вынослива и потому пригодна, в северных частях нашего района. Оба эти дерева можно обрезать в виде бокала или в виде решетки и пускать на них виноград, придавая решетке такой наклон, чтобы лучи солнца падали на виноградные перпендикулярно. Обрезка может быть применяема и не каждый год. Как переходную форму в более сухих и открытых местностях я считаю, в интенсивном хозяйстве, решетки, образующиеся натяжением проволоки наклонно между двумя рядами таркальника, из которых один ряд значительно ниже другого, чтобы виноград очутился на наклонной решетке тоже перпендикулярно к лучам солнца. Только как крайняя экстенсивная форма в местах низменных и влажных с тяжелой почвой, могла быть допущена обыкновенная система маглари, например аллеями вдоль ложа рек на шелковице или ясене, как это было при черкесах, или в виде лесной опушки вокруг полей и садов с солнечной стороны. Чистку и обрезку следует производить через несколько лет периодически. Если же мы хотим иметь сплошной сад, то лучше всего держаться умеренно высокой маглари и фигурной обрезки живого таркальника. Десять дюжин таких деревьев при хорошем уходе дадут такой же сбор винограда с десятины, сколько при теперешней системе и уходе в туземных виноградниках получается с 6000—10 000, а у имеретинцев и с пятнадцати тысяч лоз; стоит только сравнить стоимость ухода маглари с даблари, да возможность приглядеть лучше за сотней лоз, чем за несколькими тысячами, и тогда все опасения за хлопотливость при лечении маглари падут сами собой. Но большие лесенки и насосы в роде употребляемых во Франции при лечении фруктовых деревьев вполне удовлетворят самого требовательного хозяина.

Огромное преимущество маглари выступает при мелком хозяйстве и при дороговизне земли и труда. В самом деле, имея 120 дерев на десятине с малозатеняющими кронами, можно насадить промежду виноградных лоз сливовые и иные невысокие плодовые деревья и кустарники, а также эксплуатировать сад под овощи, ягоды и травы: тогда будет проведена в жизнь идея использования необыкновенно богатого теплом, светом и влагой края в двух горизонтах. Таким образом, само заведение виноградников в крестьянских хозяйствах становится доступным и легким, допуская постепенность в насаждении сада.

Есть еше одно важное преимущество маглари, которое может сделать ее популяркой среди народа. Это — гарантия спасения от филлоксеры. Не говоря у о том, что маглари имеет менее шансов заразиться филлоксерой, особенно при смешанной системе она лучше противостоит болезни, потому что имеет гораздо более ресурсов в борьбе, чем карликовая форма. Наконец, при маглари прививка европейских лоз к американским подвоям становится совершенно доступной для мелкого хозяина, так как на десятину требуется ничтожное количество лоз. В самом деле, что стоит привить 120 лоз при чистой культуре и 60 при смешанно-плодовой, когда их обыкновенно требуется привить 5-6 тысяч даже при больших расстояниях между рядами. Благодаря маглари, мы получим превосходнейший способ пропагандировать в стране американские лозы, так как, не говоря уже о том, что крестьянам неоткуда будет достать огромных сумм для возобновления своего виноградника по европейскому способу, даже если бы они и имели их, никакое учреждение не в силах было бы удовлетворить огромного запроса на лозы среди местного населения, виноградники которого тают не по дням, а по часам, вред разрастается в огромный пожар, а тушить пожар приходится шпринцовками. В самом деле, при самой интенсивной системе культуры американских лоз в питомнике, мы можем получить с десятины не более 50 000 черенков в год, а положив 50% на неудавшиеся прививки, всего 25 000. На десятину восстановляемых виноградников нужно 6000 лоз; следовательно, десятина американского питомника может дать материал для восстановления только четырех и, во всяком случае, не более пяти. Таким образом, для восстановления только ста десятин виноградников в год, потребуется питомник в 25 и не менее 20 десятин! Между тем в настоящее время на всем Кавказе не найдется пока и половины такой площади под питомниками с американскими лозами. А виноградная язва не ждет, она охватывает каждый год все новые и новые обширные районы. Если бы в то же время наши ученые филлоксеристы согласились удовольствоваться предлагаемым мною способом, то одна десятина питомника, могла бы послужить им для восстановления 200 десятин, и притом без всякой жертвы для крестьянина, который при маглари мог бы долгое время пользоваться виноградником, как полем для возделывания хлебов и овощей. Дешевизна же этого метода поразительна сравнительно с европейскими: при последнем нужно на десятину затратить не менее 3000 р., а при маглари не выйдет и ста рублей; несомненно, что вообще предлагаемая мною мера могла бы, при доброй воле исполнителей и при известном подъеме духа, оказать широкую помощь разоряющемуся населению, центр тяжести благосостояния которого лежит, главным образом, на виноградарстве и виноделии.

Итак, вот направление, которого должно держаться массовое производств в Сочинском округе. Оно должно заводить систему улучшенной маглари и приготовлять свое вино в обыкновенных грузинских маранях с кувшинами, для которых в разных местах побережья есть прекрасная глина. Это первобытно, несовершенно, но и первобытное можно улучшить, приспособить и в значительной степени упростить; гораздо труднее среди крестьян пропагандировать сложную систему с подвалами и деревянной посудой, для которой к тому же нет на месте хорошего материала. Здесь важнее пошире распространить данную отрасль, дать поскорее ресурсы для улучшения быта и для сбыта дешевого вина на недалекие рынки, а уже потом можно думать об усовершенствованиях. Еще лучше устроить для известной группы хозяев или целого общества центральные подвалы на казенный счет, для правильного выдерживания вина, и предоставить их в аренду компаниям хозяев, которые будут скупать вина из мараней, перевозя их в подвал в удобное время. Это даст сразу огромный толчок местному виноделию.

Что касается до сортов винограда, то для собственного потребления крестьяне удовольствуются изабеллой, а для экспорта заслуживают особенного предпочтения гурийский чхавери, абхазский омлаху, дающий крепкое, похожее на малагу вино, оджалеши (если его еще можно достать из Мингрелии) и мускаты белый и розовый, из столовых хорошо должны пойти шасла и александрийский мускат.

На узких скатах, обращенных к морю, в тепличной атмосфере яркого солнца и теплого моря, притом на тощей почве, вероятно можно с достаточным успехом возделывать лозы по системе олихнари, то есть, высокой грузинской обрезки, на 2,5 арш. и более. Но так как таких мест, за исключением Гагр, немного, то и площадь под такими виноградниками будет невелика.

Кроме виноделия, виноград найдет себе здесь обширное потребление в свежем виде, как лечебный на будущих курортах, и даже проникнет, вероятно, на наши южные рынки, потому что поздние сорта выдерживают перевозку в свежем виде тогда, когда крымские столовые сорта уже отойдут. Очень много винограда будет потребляться в виде маринада, консервов и изюма, приготовленного искусственной сушкой, что в общей сложности послужит значительным усилением пищевых средств во всей стране.

Скотоводство. Население пользуется для работы низменными степными породами Кубанской области и изредка буйволами; последние работают превосходно, но чрезвычайно упрямы, неповоротливы и часто губят посадки и травят поля, а потому, вместе с кубанскими быками, отличающимися тем же недостатком, являются всьма неудобными при обработке малых земельных участков и совсем непригодными при работе на склонах.

Ввиду совершенной ненадобности здесь глубокой райольной пахоты в несколько пар волов, гораздо выгоднее разводить лучшие горные армянские породы Тифлисской и Эриванской губерний, отличающиеся большей выносливостью, проворством, годностью к откорму и молочностью. При некотором изобилии средств можно было бы скрестить лучших представителей этих пород с альгаускими быками, например, из стада г. Краевского, которое аклиматизовано уже довольно давно и представляет собой неоцененный материал для улучшения местного скотоводства. Разведение выносливого и невзыскательного горного скота тем более уместно, что пастбища здесь незавидны; важнее же всего то, что с горным скотом легко проскочить на все лето в обширные альпийские пастбища, близко к главному хребту, где рента составляет 3 копейки за десятину, трава чудная, а пропасти и переправы нипочем привычному животному со стальными ногами и с гибким, как у оленя, туловищем.

Лошади здесь пока более требуются для верховой езды и только отчасти для экипажной, а потому я остановился бы на двух породах: знаменитой кабардинской, как чисто верховой, и горной закавказской лошади казахского уезда, коренастой и очень выносливой, годной и под верх, и в повозку; именно из этой породы наши известные извозчики, молокане Тифлисской губернии, ремонтируют свои обозные табуны. Содержание лошадей обеих этих пород обойдется весьма дешево, так как не менее 9-10 месяцев они будут пастись на подножном корму и только 2-3 месяца зимой проводить в простых загонах (навесах для подкормки сеном и соломенной мякиной).

При бездорожье, особенно на средней террасе, были бы пригодны мулы, а еще более ослы, для доставки грузов с самых головокружительных круч, где уже и лошадь не проберется; те же ослы могли бы вести обработку пропашными орудиями на мелких нагорных полях, где уже для волов и лошадей становится крутенько, а пахота оборотным плугом, без которого немыслим прогресс горского хозяйства, не может быть произведена на достаточную глубину. Ослы и мулы оказали бы весьма важные услуги при расчистке новых мест из-под леса, при заготовке дров, при выжиге угля, при уборке винограда и таркальника, при доставке фуража на плантации и т.д.

Козы и овцы, вероятно, будут разводиться в известном соответствии с рабочим и молочным скотом. Мне казалось бы, что по местным условиям мясная порода была бы предпочтительнее исключительно шерстной. Тушинская и карачаевская овца тут наиболее пригодны.

Шелководство. Черкесы разводили шелковицу в большом количестве, но более ради плодов, чем для целей шелководства; впрочем, многие из них занимали и шелководством, особенно в округе Вардане. В настоящее же время шелководство вовсе не развивается, хотя природа ему благоприятствует.

Дело в том, что здешние колонисты очень бедны, все помыслы их направлены к добыванию хлеба насущного и им не до высоких культур. Поэтому, лишь по значительном улучшении быта поселенцев может получить здесь развитие и шелководство, как естественный и выгодный местный кустарный промысел.

Пчеловодство. Мед служил черкесам довольно крупной статьей вывоза в Турцию, отличаясь от обыкновенного русского белым, кристаллическим, необыкновенно плотным сложением и необыкновенным ароматом. Даже ко времени водворения здесь русского населения оставалось еще множество пчелиных колодок от черкесов, которые не успели уничтожить всех ульев, так что жители на первых порах пользовались даровым наследством. Еще в половине восьмидесятых годов, по сведениям новороссийского архива, всех колодок у колонистов насчитывалось около 11 тысяч, но к 1893 году осталось всего 4,5. Пчеловодство вообще сильно пало за последнее время, и многие пламенные защитники его отступились от него, как от безнадежного дела, пробившись с редкой настойчивостью кто 10, кто даже 15 лет совершенно бесплодно; были хозяева, потратившие в это дело более 15 000 р., а один из них довел свою пасеку до 800 ульев и под конец все потерял.

Дело в том, что в прежнее время, при черкесах, страна представляла из себя непрерывный ряд полей и плодовых садов, климат был суше и солнце пригревало лужайки и склоны гораздо свободнее и сильнее, чем при теперешних зарослях. Пчела находила себе взяток с ранней весны до поздней осени: сначала с плодовых деревьев, а потом с травянистых медоносных растений, росших в изобилии по долинам и горным пастбищам; к ним присоединялись разнообразные культурные кустарники и полевые растения, возделываемые горцами, и все это укрывалось от морских туманов на возвышенных склонах; затем летом приходил на помощь каштан, после которого опять на смену являлись травянистые растения, свойственные засушливому летнему периоду, а за ними следовал целый ряд растений с осенним цветением, затягивающимся на весьма длинный период, причем иногда даже плодовые деревья при очень теплой осени вновь зацветали. Вот почему меду получалось и много и превосходного качества.

Теперь же многое резко изменилось. Вся поверхность заросла лесом, колючками и всякого рода лианами, похоронившими под собой травянистую растительность; плодовые деревья одичали, наполовину задушенные паразитами, опереженные в росте более грубыми дикорастущими лесными породами, имеющими самое ничтожное отношение к пчеловодству; повсюду стало сыро, прохладно и нездорово, и плодовые деревья, смотря по условиям в которых находились отдельные особи, или зацветали довольно рано, или, как это сделалось общим правилом, стали запаздывать заметно в своем цветении, не находясь отнюдь в соответствии с потребностями вылетающих весной пчелиных семей. И вот не успеют пчелы среди туманов и дождливой весны, увеличивающей чувствительно их смертность, взять первый взяток, как он уже почти прекращается, если не считать Azalea pontica и Rododendron, от которых мед получается "пьяный"; затем взяток возобновляется только к первой трети июня, когда цветет каштан, но каштан дает темный, горьковатый мед, а после него, осенью, пчела в последний раз собирает мед с вечнозеленых плющей Hedera и Hedera Colchica.

Очевидно, что пока не восстановятся погребенные под лесом культурные площади, пока солнце не пригреет склоны, пока не запестреют на них снова яркими цветом травянистые растения, пока не разведутся во множестве плодовые сады с деревьями разного периода цветения, — до тех пор о пчеловодстве, как о доходной статье, не может быть и речи. А будут сады, будет и мед в изобилии, и пчелы расплодятся в огромном количестве, а это как раз и нужно, потому что именно пчелами производится оплодотворение плодовых растений и обеспечивается их урожайность. Замечательно, что местный талантливый молодой пчеловод Мехике в Дагомысе, сделавший очень много интересных наблюдений над пчелами, шмелями и осами, не находит здесь почти шмелей, питающихся, как известно, исключительно медом, а осы появляются только весной, во время цветения одичалых плодовых деревьев, и в конце лета, все увеличиваясь в числе к осени; даже в октябре они летают здесь огромными роями.

Плодоводство. Ни в какой другой отрасли не было сделано здесь так много опытов, как в плодоводстве, но результаты получились, большей частью, лишь отрицательные. Иные помещики пытались заводить здесь крупные промышленные сады, но потерпели неудачу вследствие отсутствия дешевых и, главное, умелых рабочих. Кроме того, еще недостаточно установлены ни лучшие сорта, ни приемы культуры, ни пути сбыта.

Со своей стороны, я, при настоящем положении дела, стою не за чисто промышленные сады, а скорее, за возможно широкое развитие так называемого "плодо-хлебного хозяйства", которое предполагает совместное использование земли одновременно и плодовыми, и полевыми культурами, размещенными на площади ко взаимной выгоде друг друга и в пропорции, определяемой потребностью в хлебе насущном и в корме для скота. Сад здесь является пока только как подспорье и, в случае удачи, дает фонды для расширения высоких культур в ближайшем будущем. При таком способе условия для создания экспорта накопляются и укрепляются мало-помалу, не вводя хозяина, обыкновенно безденежного, в крупные расходы и не лишая его возможности получать непрерывно доходы с земли.

Прежде нежели приступить к заложению нового сада, в огромном большинстве случаев приходится иметь дело с корчевкой леса, к которой и нужно приступить заблаговременно, с осени: лучшие деревья выбрать на поделку, пни, сучья и сушняк сжечь, золу разбросать равномерно по лядине и запахать на 1,5-2 в. армянской или татарской сохой и посеять кукурузу; на второй год повторить посев кукурузы, а на третий углубить пахоту на вершок и посеять озимую пшеницу с обработкой между рядами. Этими тремя культурами, а также доходом с леса, может окупиться значительная часть расходов на корчевку, достигающих обыкновенно до 75 рублей на десятину; вместе с тем земля придет в высокое культурное состояние и совершенно очистится от папоротника и других сорных трав.

С этого момента предстоит решение вопроса, какое направление дать будущему саду: исключительно промышленное, или же вести плодо-хлебное хозяйство. Последнее может иметь разновидности.
_________________

Примечания автора:

¹За исключением крайней ленты у самого обрыва к морю, по крайней мере при устьях рек, аллювиальных наносах и в некоторых других местах, где они сберегались от истребления самими туземцами.
²Кузнецов.Эл.Ср.М.Ф.
³В Сочи у Краевского N. oleander растет хорошо с 1893 г.
⁴Берже. "Выселение горцев с кавказа". (Русская старина.1882 г.Январь). Берже был представителем археографической комиссии при наместнике кавказском и пользовался всеми документами архива наместничества.
⁵Вслед за выселением горцев была, по распоряжению Е.И.В. наместника кавказского, снаряжена комиссия в составе агронома Хатисова, лесничего Ротиньянца и других лиц для исследования восточного берега Черного моря и определенния количества пригодных для поселений земель.
⁶Один из вероятных севооборотов, соответствующих обычному плодосмену горских племен, сеявших кукурузу и пшеницу.
⁷Residence in Circassia.Т.I.С.33,24,359;T.II.C.3.
⁸T.I.C.196,200.
⁹Travels in Circassia.Vol.II.1837г.
¹⁰Отчет комиссии Х. и Р. 1866г.С.55.
¹¹Отчет комиссии Х. и Р. 1866г.С.68.
¹²Между рр. Псезуапсе и Аше, близ моря (1,5 в.), замечена правильная террасовка с укреплением отвесных стенок каменными стенами насухо, а на террасах - след большого сада (старк). См. также отчет комиссии. С.116.
¹³Белль, Т.1. С.46.
¹⁴Серебряков. Сельскохозяйственные условия Северо-Западного Кавказа.
¹⁵По р. Шахе теперь занимаются шелководством черкесы; в Кичмае лезгины скупают у них коконы.
¹⁶То же подтверждается и нашими военными лазутчиками (Фелицын. "Черкесы Адыге").
¹⁷Сельскохозяйственные условия северо-западного Кавказа. С.15.
¹⁸Самшит шел 1 пуд за 1 пуд соли; соль стоила купцу в Крыме при загрузке 5 к. за пуд, а за самшит в Константинополе он получал 62 коп.
¹⁹Письма о Кавказе, 1865 г.
²⁰Берже. "РусскаяСтарина", Январь 1882 г.
²¹Русский вестник. Март 1871 г. С.22.
²²Гейдук. С.22.
²³Письма с Кавказа. С 154 и 153.
²⁴Материалами для этого краткого очерка послужили мне документы из Новороссийского архива, всеподданнейшие доклады за разные годы, а затем статьи Верещагина и Лихачева о колонизации.
²⁵Сведения об них, заимствованы мною от г.Старка, местного специалиста по энтомологии и обладателя замечательной коллекции жуков, из которых множество видов открыто им самим.
²⁶Сюда не вошло множество армян, прибывающих из Малой Азии, уследить за которыми администрация не имеет возможности.
²⁷Налогов на двор приходится всего 4 р. 10 к.
²⁸В имении Сибирякова близ устья Аше, на высоте не менее 250-300 фут., 5 марта стар. ст. был в 1893 г. утренник в 5° Ц.
²⁹Многие полагали и полагают даже в настоящее время, что центр тяжести при устройстве хозяйства на восточном берегу, хотя бы и для крестьянина, лежит в заведении высоких культур; говорят, что хлеб можно дешевле купить, чем стоит там его производство, а высокие культуры дадут на это средства с избытком; но упускается из виду, что на высокие культуры надо добыть большие деньги, которых нет у мужика, да и тогда эти культуры дадут результат не ранее нескольких лет, а что же делать до тех пор? Неужели уповать по-прежнему на бывшие горские сады; но ведь горские сады исчезают, а поселянин без собственного хлеба - игрушка в руках любого кулака; значит, краеугольным камнем крестьянского хозяйства должно быть хлебопашество, дающее ему независимость и устойчивость во всех его дальнейших предприятиях.
³⁰Банатка, разновидность тейской, высланная мною несколько лет назад на семена в одно из восточнобережных имений около Береговой, привилась там очень хорошо и дает прекрасные урожаи.
³¹На местном гурийском языке; конопля эта, конечно, ничего не имеет общего с персидским канафом.
³²Способ, при котором лозе дают свободно виться вокруг живого дерева или так называемой живой подставы.
³³Кроме Марра, оценившего сразу большую пригодность маглари; он стремился только облагородить этот способ соответствующими приемами.

*Примечание ah: В начале статьи Автор прямо пишет, что "государственная необходимость смела их одним могучим порывом". "Полное очищение" Западной Черкессии от ее населения было прямо предписано российским планом генерала Евдокимова, принятом на Владикавказском совещании 1860 г. Давая ему оценку, генерал Фадеев откровенно написал: "Не было другого средства укрепить эту землю за Россией бесспорно, как сделать её действительно русской землей". Рассказы о том, что черкесы якобы были "парализованы фанатической пропагандой магометанских хаджей" и потому страна "вдруг" опустела - стандартное клише российской пропаганды, не сданное в архив до сих пор, как и многие другие. На самом деле, исламизация Западной Черкессии, нараставшая в ходе войны с Россией, так и не была завершена до самого конца существования страны, нося, зачастую, декларативный характер. Что же касается российского "человеколюбия", то о нем говорит хотя бы факт полного игнорирования многократных обращений османского правительства к России, с требованием прекратить практику депортации черкесов крупными партиями, неизбежно приводящую к чудовищно высокой смертности среди последних. Судя по тексту, свидетельствующему о высокой информированности Автора, касательно рассматриваемого им предмета, здесь, а также в некоторых других фрагментах, мы имеем дело не с заблуждением, а с сознательным искажением фактов.

Текст: Старые черкесские сады: Ландшафт и Агрикультура Северо-западного Кавказа в освещении русских источников. 1864-1914. Том второй. Составитель С.Х.Хотко.

Оцифровка: aheku.net

 

И. Н. Клинген

• геноцид
• западный кавказ
• кавказская война
• краснодарский край
• миграции
• россия
• сочи
• сады
• агрокультура
• сельское хозяйство
• торговля
• Причерноморье