Традиции адыгского наездничества
Наездничество – это институт, характерный практически для всех народов Кавказа. Он заключался в организации военных походов против соседних племен с целью захвата добычи, в основном скота и рабов.
Подобный образ жизни был характерен не только для аристократических племен адыгов (кабардинцев, темиргоевцев, бесленеевцев), но и для демократических племен (шапсугов, абадзехов, натухайцев). У аристократических племен наездничество, равно как и ведение военных действий, являлись почетной обязанностью феодальной княжеско-дворянской верхушки. Военную организацию у аристократических народностей возглавляли князья. Сила и авторитет князя отождествлялись в сознании народа с его способностью защитить подданных от врагов. Признавший свое поражение князь лишался всякого уважения. Участие производительных категорий населения аристократических народностей в военных мероприятиях считалось нецелесообразным. Лишь в исключительных случаях, в момент особой военной опасности, крестьяне входили в состав народного ополчения.
Военная организация демократических племен Черкесии выглядела иначе. Ее своеобразие заключалось в том, что значительная часть крестьян-тфокотлей выступала, наряду с дворянами и князьями, самостоятельными землевладельцами. Это обстоятельство обеспечивало участие шапсугских, абадзехских и натухайских тфокотлей в военных и иных наезднических операциях.
Что же побуждало адыгов захватывать добычу насильственным путем? Попытка объяснить это явление, исходя из крайне низкого уровня жизни горского населения Черкесии, не выдерживает критики. Например, по свидетельству многих авторов, уровень сельского хозяйства у черкесов вплотную приближался к европейскому. Отмечалось наличие террасного земледелия, наличие оросительных каналов. Даже после выселения черкесов в Турцию, долгие годы новые поселенцы не могли достичь этого уровня. Причин для адыгского наездничества много, но одна из главных причин – нравственная. Адыги, включая и представителей знати, не были склонны к накопительству. Храбрость почиталась одним из важнейших качеств адыгского воина, а другим, не менее ценным, являлась щедрость, лишенная каких-либо условностей и границ.
Адыгское наездничество – это не способ существования народа, а особый механизм поддержания военной мобильности общества в условиях стабильной внешнеполитической напряженности в регионе. Наездничество, освященное нормами горского права и связанное с определенной системой воспитания воинов, выступало своего рода гарантом национального суверенитета адыгов. В представлении адыгов красть не значило совершать преступление. Общественное мнение соотносило благородные качества истинного рыцаря – храбрость, удаль, мужество – с умением искусно воровать. Подвиги, достигнутые на поприще кражи имущества и людей, становились мерилом чести и уважения. Однако, общественное признание получал не просто вор, а не пойманный вор. За кражу налагался большой штраф, а неудачливого вора, чаще всего ожидало общественное презрение.
Следует отметить, что попытки изобразить карательные походы царских войск, как ответ на набеги горцев, выглядят неубедительными. Заселение в конце XVIII века Прикубанья черноморскими казаками, отличавшимися своей воинственностью и хищничеством, привело к заметному стеснению адыгов, уменьшению их традиционного ареала существования, что не могло не вызвать крайне негативной реакции со стороны черкесов. Набеги следовали не только со стороны черкесов, но и, в не меньшей степени, со стороны черноморских казаков, которых активно поддерживала регулярная армия.
Практически все авторы, посетившие в разное время Черкесию, отмечали необычайное искусство владения лошадьми. Разведением лошадей для военных нужд занимались на равнинных пастбищах Кабарды и Прикубанской низменности главным образом князья и крупные феодалы. На начало XIX века в Черкесии насчитывалось 58 больших конных заводов. Каждый завод имел свое тавро, восходящее к тамге, которым больше никто не имел права пользоваться. Тамга превратилась в элемент черкесской орнаментики, особенно часто использовавшейся на конских уборах.
Черкесские лошади имели большой спрос на Кавказе, в Крыму, в России, Польше и Литве. В XVIII веке в Кабарду специально для закупки лошадей приезжали покупатели из соседних русских городов и казачьих станиц. Развитие коневодства влекло за собой расцвет отраслей, связанных с производством снаряжения для лошадей. Правда, часть конской упряжи ввозилась в Черкесию из Крыма.
Образец седельного набора получил название у народов Кавказа и казаков “черкесского седла”. Черкесские седла пользовались большим спросом у казаков. Черкесское седло было вдвое легче турецкого и на треть легче европейского, что во время длительных походов снижало нагрузку на лошадь.
В производстве снаряжения для лошади участвовали мастера нескольких специальностей: седельщики, шорники, кузнецы, серебряники.
Черкесское седло относится к типу арчаков. Слово “арчак” означает остов седла. Небольшое, легкое, довольно высокое черкесское седло опирается на спину коня двумя параллельными седельными полками. Форма седла диктовалась военными целями – высокое седло придавало свободу посадке воина, а низкая задняя лука не мешала повороту в седле и возможности отстреливаться на скаку. Наружная и внутренняя стороны седла оклеивались кожей, а верхние части лук оковывались серебряными пластинками. С обеих сторон к седлу прибивались крыльца – куски тонкой и мягкой кожи. К седлу полагались кожаная подушка и потник, которые изготавливались отдельно. Седельная подушка изготавливалась из сафьяна. Она имела четырехугольную форму, набивалась ватой, пухом и оленьей шерстью. Шили подушку иголкой и шелковой ниткой или тонким кожаным ремешком. Потники изготавливались из сложенного в 6 или 8 слоев войлока, сшитого нитью. Обычно войлок смачивали водой и клали вместе с седлом на лошадь; через несколько часов езды седло усаживалось на потник. Для хороших седел потник оторачивался сафьяном, что придавало седлу красоту и прочность.
прикольная статья
Если мне не изменяет память,набивается конским волосом,а не "ватой...".