В США выходит в печать книга "Arms and Armor of Caucasus" ("Оружие и доспехи Кавказа"), большой раздел которой посвящен черкесскому оружию

Кирилл, расскажите, пожалуйста, о Вашей книге. Как она называется, как долго Вы над ней работали? В каком издательстве и каким тиражом ее издадут? На каких языках? Кому эта книга будет интересна? Как ее можно приобрести?

Книга называется “Arms and Armor of Caucasus”, 328 крупноформатных страниц, более 200 самых разнообразных предметов. Печатается в США, тираж довольно небольшой – 950 экземпляров, на английском языке, за исключением подписей под иллюстрациями, которые выполнены и на русском и на английском. Не побоюсь показаться наглым, но считаю что это наиболее систематичный на сегодя труд по кавказскому оружию. То есть хотя и довольно сжатое, но тем не менее - детальное описание типов, датировок, на основе каких факторов делается подобная атрибуция. Мне сложно сказать сколько времени заняло написание книги – в принципе она во многом опровергает или дополняет мои более раннии монографии, поэтому, наверное, можно сказать что процесс длился 13 лет.

По поводу приобретения, она будет продаваться в интернет магазине Amazon, её можно будет пролистать и приобрести во многих музеях США и Западной Европы. Но розничная наценка довольно существенная, если есть желание – пишите заявку на sales@historyswords.com, и тогда по выходу книги я постараюсь сделать возможным приобретение по карточке или PayPal непосредственно из типографии. Цена в рознице будет около 85 долларов, по предзаказу – 52 доллара. К сожалению, после начала розничной торговли набирать заявки по уменьшенной цене уже вряд ли будет возможным.

Кирилл, будет ли Ваша книга переведена на русский язык?

К сожалению, нет. По своему прошлому опыту могу предположить что если материал в книге окажется интересным, то фрагменты будут переведены на русский и использоваться другими авторами. На сегодняшний момент, впрочем, ее можно рассматривать и как русскоязычный альбом, с учетом большого числа фотографий, хотя конечно английский текст для меня – наиболее важная часть работы.

Какие «живые» экспонаты черкесского оружия рассматриваются в Вашей книге?

Так как целью было описать в общем кавказское оружие, в первую очередь XVI-XIX веков, то и представленные образцы довольно разнообразны – это и защитное вооружение, и шашки, и кинжалы, и сабли, и даже менее типичные виды оружия.

 

 

Насколько черкесские предметы узнаваемы? Есть ли сложности с их атрибутикой?

И да, и нет, и ответ зависит от исследователя. Основных проблем две – во первых очень существенный и традиционный симбиоз черкесского общества с местными государствами кочевников, на данный период это в первую очередь Крымское ханство. Например, для высоких шлемов я предлагаю подобную датировку – сами стальные колпаки нередко кавказской работы, почти всегда примерно XVII века. Далее, если они украшены гравированной латунью, то это, скорее всего, крымский стиль начала XVIII века, сложной работой в черни – кавказский уже после 1770 года.

Вторая проблема - массовое производство образцов в черкесском стиле начиная с 1825-1830х годов и кончая где-то 1875 годом, в первую очередь в Грузии. То есть, пусть мы имеем шашку с типичным немецким клинком, и там довольно таки небольшая работа по серебру на рукояти, как определить её происхождение? Есть случаи когда ясно видно что это сделано в Тбилиси. Но, с другой стороны, самый лучший, на мой взгляд, образец черкесского прибора был сделан для князя Дадиани. Это грузинско-армянская имитация или он был сделан либо в Черкессии, либо человеком традиционно работавшим с черкесскими шашками? Мы не знаем однозначного ответа.

Но есть конечно периоды когда черкесское оружие имеет отличительные особенности по которым оно легко определяемо. По моему мнению, это, например, мухаджирское оружие второй половины XIX века. То есть – всюду есть масса нюансов, которые собственно я и пытался разобрать в данной книге.

Сколько всего подобных экспонатов известно и кому они принадлежат? И где находятся самые большие коллекции черкесского оружия?

Это очень сложно сказать, поскольку и определение черкесского оружия неоднозначно, и ответ очень сильно зависит от типа оружия и конкретных дат. Например, черкесский кинжал первой половины XIX века – необычайно редкая вещь, наверное до 10 известных экземпляров, может быть из 20-30 существующих в мире. Мухаджирские кинжалы – наверное чуть более сотни. Шашки первой половины XIX века – от 20 до 40. К сожалению, по разным причинам Эрмитаж, коллекция Царского Села, Государственный Исторический Музей - не мировые лидеры, именно по черкесскому холодному оружию. Есть довольно сильные частные коллекции, но в основном это буквально один кинжал или одна шашка в каком-то, иногда даже провинциальном музее.

Насколько черкесское оружие ценится коллекционерами и каков объем рынка (в предметах)?

Зависит в первую очередь от зрелищности оружия. Черкесские кинжалы первой половины XIX века нередко очень просто оформлены, это $200-700 и желающих приобрести очень мало. А шашка с серебром и галунами в прекрасном состоянии скажем 1840-го года... Это может быть и $10.000, и $30.000. Пободные предметы почти всегда уходят российским коллекционерам, а там очень неустойчивый рынок – сегодня 30, завтра 10, и наоборот. Шлемы – это прерогатива арабских коллекционеров, за исключением “конвойских”. Там (в основном это пока Лондон) очень сильные коллекции исламского оружия, а эти шлемы – необычны, мечта любого коллекционера доспехов. Хороший высокий шлем в серебре – до $40.000.

Помимо зрелищности, интерес во многом обусловлен культурной «узнаваемостью». В России нет интереса к шлемам, о них Лермонтов не писал, очень незначительный интерес к татаро-черкесским саблям, назовём их ордынками. Хотя Оружейная палата и Эрмитаж имеют поразительные коллекции таких сабель, но в литературе они мало упоминается. В Польше наоборот – музейные коллекции это всего 3-4 экземпляра, но, благодаря литературе, для общества - это узнаваемый, популярный тип оружия, поэтому там есть большие частные коллекции.

Объем рынка – практически нулевой. Можно сравнить с где-то сотней предметов получающих ежегодно в Японии статус «джуё», грубо говоря – очень высокой коллекционной категории. Это из более чем тысячи продаваемых и покупаемых предметов, ежегодно представляемых к этому званию.

 

 

Какая часть предметов на рынке имеет нелегальное происхождение и обязана своему существованию «черным копателям»?

Если говорить о шашках-кинжалах, то это почти ноль. Основной рынок копателей – от скифского периода до где-то XII века. Там это 100%. К сожалению, когда нужно было копать, государство спало, когда нужно было покупать – коллекционеры спали, музеи занимались моралью, а органы хмурили брови, а сейчас ясно – что уже почти поздно что-либо делать, во всех отношениях. Богатейший, почти не имеющий аналогов по количеству предметов, пласт находок – во многом ушел в никуда.

Я часто слышу, что во время крупных строек на исторической территории Черкесии находят археологичесике экспонаты, в т.ч. оружие, шлемы и т.п. Как часто эти артефакты попадают «за океан», минуя официальные структуры?

Если говорить об экспонатах, найденных именно в земле и случайно, то обычно они в очень плохом состоянии, и крайне разнообразны по датировке (где-то от XVII до XX века). Оседают где и у кого попало. К сожалению, это тот случай, когда научная ценность существенна, а внешний вид – ужасен. Поэтому большой цены они не имеют, ни для коллекционеров, ни для официальных лиц. Что скорее плохо – будь это цельные золотые шлемы, неважно где, но они бы проявились, а ржавые ножи XVIII века могут просто выбросить.

С другой стороны, вещи скифского, хазарского, аланского периодов, в особенности на Западном Кавказе за последние 20 лет были разграблены на 95%. Это не случайные находки, это профессиональные команды которые знают где и как работать. Более чем 90% исторического холодного оружия, раскопанного в Земле, – это результат находок каких-то культовых мест, курганов, святилищ. После любой битвы днями «стояли на костях», из трупов вытаскивали стрелы, собирали доспехи. Мечи просто так практически не валяются – есть конечно исключения, скажем при набегах кочевников меньше времени отводилось на поиск оружия, при эпидемиях чумы трупы могли захоранивать, не обыскивая.

Кавказ был очень богат курганными, катакомбными объектами... К великому сожалению, не нашлось людей которые на основе этого сделали бы фундаментальные исследования или коллекции. В принципе, все музеи начинались с «диких» раскопок, затем, кто-то их покупал и после смерти передавал в музей. Только после 1930-х годов закрепилось такое понятие, как государственные археологические экспедиции.

Здесь же огромный пласт был прост утерян, потому что общество не готово ценить редчайшие шлемы VIII или скажем XII века. Скифский звериный стиль в золоте – да, мы все видели как он шел и по  $20.000, и по $100.000 на аукционах, может быть что-то из этого и вывозилось, а более простые предметы – никто в общем ими особенно не интересовался. Если честно, зайдите в соответствующий отдел в крупном музее, и Вы скорее всего увидите что дверцы шкафов – невозможно открыть без фомки, там зачастую не ступала нога исследователя 20-40 лет.

Почему известно так мало «живых» предметов черкесского оружейного мастерства?

Кавказского оружия XVIII века и более раннего вообще очень мало. Можно предлагать различные теории, но скорее всего это комбинация из отсутствия арсеналов и коллекционеров, и того факта, что кавказское оружие производилось в намного больших количествах в XIX нежели чем в XVIII веке. Оружие в бою живет вообще недолго. Это в фильмах 30-40 трупов, а над ними с дымящимся мечом и безумными глазами стоит нечто...

В реальности, если взять стандарты японских палачей – после каждой рубки несколько минут на чистку. После рубки десятка тел (в зависимости от сложности удара) – может быть и новый меч. Причем, создать меч который был бы и долговечен и хорошо рубил – практически невозможно. Обычно, чем больше твердости, тем больше стресса в металле, больше вероятности брака, и проще распространяются трещины.

И конечно в Черкесии никогда не делали столько оружия как в Дагестане или Тбилиси. Дорогое, по большей части привозное железо, сильная конкуренция со стороны европейского импорта, и значительно более ограниченные временные рамки за счет совершенно другой военно-политической ситуации.

В качестве того как доходят предметы до нашего времени я хотел бы привести пример двух коллекций – Николая I и кавказского наместника, князя Барятинского. К сожалению, личная жизнь российских императоров на сегодня относительно мало изучена, но даже просто сталкиваясь с их оружием, становиться понятно насколько предпочтения этого одного человека были абсолютно определяющими для эстетики и судьбы Империи. Конечно в других странах встречаются периоды с похожей ситуацией, можно говорить о влиянии Наполеона Бонапарта на развитие ампира и так далее, но здесь речь идет именно о системе.

Не являясь специалистом по российским императорам, я прошу рассматривать мои слова с некоторым скепсисом, но меня крайне удивило насколько в течении всего XIX века в императорской семье дети категорически отрицали вкус родителей. Например, Александр I предпочитал восточное оружие. Соответственно кавказское оружие в его собрании – это в первую очередь тбилисские образцы. А Николай I, ему поднесли саблю тбилисской работы незадолго после коронации, но впоследствии он категорически предпочитал черкесское оружие, в котором очень хорошо разбирался.

Александр II к оружию относился довольно спокойно, и сильных предпочтений в кавказских образцах не имел, полагаясь на вкус своих приближенных. Возможно, он несколько более предпочитал восточное оружие, судя по некоторым сделанным им подаркам. Александр III, хотя ему периодически и подносили различные образцы от народов Кавказа, не похоже что он уделял им существенное внимание. Впрочем, неясно и насколько официально поддерживаемая в его правление «русификация» общественных институтов отражала его личный вкус, по сравнению с его политическими воззрениями. Николай II разбирался в кавказском оружии. Похоже он инициировал некоторый ренессанс черкесского стиля, во многом в «казачей» (то есть нередко – среди дворян служивших в «казачьих» частях) среде, но он заказывал оружие и в других кавказских стилях.

Возвращаясь к Николаю I, он был абсолютным милитаристом и любителем рыцарства, отсюда и его приверженность именно к черкесскому конвою, и тот факт что грузинские и дагестанские конвойцы, бездоспешные, появились намного позже. Очень существенная часть сохранившегося раннего черкесского оружия – это подарки Николая I. К тому же он хотел заставить Зимний дворец манекенами солдат всей Императорской армии, с настоящим вооружением. Долго считалось что для этого был заказан один манекен черкесского конвойца, насколько я знаю, хранящийся сегодня в Артиллерийском музее (к сожалению, не выставляется), но у этого образца – в основном турецкое оружие. Конечно, оно бытовало на Кавказе. Но сейчас выясняется, что похоже манекенов было несколько, с самым разнообразным, в том числе и черкесским оружием. Некоторые из предметов приведенных мною в книге – именно оттуда. Интересно, что практически ни один из таких экземпляров не остался в коллекции Царского села или перешел в нынешнее собрание Эрмитажа.

С другой стороны, князь Барятинский имел и огромную личную коллекцию, и через его руки прошло очень много кавказских предметов. Но разбирался в кавказском оружии он, как я догадываюсь, довольно слабо. Большинство предметов его гордости – тбилисское оружие 1830х, даже более часто – 1850-1860х годов, которое он нередко называл черкесским. Собственно черкесских предметов в его собрании – практически нет.

Вот такой интересный факт, показывающий как коллекционер разбирающийся в оружии, Николай I, может оставить после себя очень сильную и уникальную коллекцию и при этом его словам, что такой-то предмет – черкесский, можно доверять. И это по сравнению с Барятинским, который непосредственно прошел кавказскую войну, собрал одну из самых больших коллекций, но я подозреваю – полагался в своих знаниях на слова нескольких местных дилеров, которые торговали естественно намного более распространенным - тбилисским оружием.

В черкесском языке существует слово «железо». Его так же используют для усиления смысла. Например "агучипс" - железный (нерушимый) союз. В исторических источниках можно найти упоминания о производстве железа в Черкесии. А в Адыгее обнаружены штольни предположительно для добычи железа и остатки доменных печей. Всё говорит о том, что железо в Черкесии добывалось и обрабатывалось. Насколько оно было качественным и пригодным для создания оружия и в какой период было вытеснено импортом?

Не думаю что на период, рассматриваемый в книге, производство железа в Черкесии было развито. Скорее всего, местная индустрия могла существовать где-то в X-XII веках, возможно где-то даже до XVI-XVII веков, так как существующие данные можно интерпретировать в том ключе, что количество производимых предметов из железа вообще на Северо-Западном Кавказе где-то в XIII-XVII веках резко упало, а импорт – наоборот, существенно вырос. Вообще, пик развития средневековой кавказской металлургии – это где-то VIII-XI века. Впрочем, я не хочу представлять себя специалистом по этому периоду, все таки я занимался в основном более поздними экспонатами.

Возможно ли существование в диаспоре еще не известных экспонатов или диаспора так же бедна, как и Кавказ?

К сожалению, скорее да, чем нет. 99% оружия в диаспоре – начала XX века. В этот период я думаю действительно существует еще специфично турецко-мухаджирская традиция оружейничества, но на рынке господствуют уже крупные «фирмы». То есть, совершенно нормально встретить кинжал работы компании Гузунова (Владикавказ), сделанный в западно-кавказском стиле с чернью и филигранью, который носил турецкий черкес.

С другой стороны, есть и существенные частные и музейные собрания, иногда в очень неожиданных местах, некоторые из которых я пытаюсь показать в книге. Опять таки, мне способствовала удача – после того как мне категорично отказали некоторые коллекции, я стал более агрессивно искать вокруг и вдруг обнаруживал в самых разных местах очень интересные предметы. Была очень кстати помощь Вадима Зверева, с его важной коллекцией черкесских шашек второй половины XIX века. Думаю что большие находки ещё будут, но большинство – не из частных предметов диаспоры.

Есть ли в черкесской диаспоре или отдельно от нее специалисты по черкесскому оружию? Т.е. насколько у профессионалов Вашего профиля эта тема популярна? Сотрудничаете ли Вы с кем-нибудь из них?

Если честно, то основная проблема работы с оружием это то, что почти любой мужчина считает что он в нём разбирается (от стрел до танков), а уж владелец шашки – привык видеть себя невиданной силы богатырём. А как только человек считает что он настоящий специалист, сотрудничать с ним становится тяжело. Что и ко мне, естественно, тоже относится. Это скажем так, специфика этого, и не только этого, поля деятельности.

Если же говорить конкретно именно об адыгах, то, во первых, сколько Вы знаете серьезных коллекционеров среди них? Я знаю может одного, двух. Взять альбом «Черкесы – воины и мастера», интересная во многих отношениях работа, но это ведь почти всё - не адыгские коллекции. И спонсор – не адыгский. Это известные в узких кругах коллекционеры и предметы.

Во вторых, конечно я знаю, что есть кузнецы, есть люди занимающиеся джигитовкой, этнографы, но вот узко оружейно-историческая тематика, по-моему, не получила сравнимого интереса. Cотрудничаю со всеми, включая диаспору.

В третьих, вообще в данном деле всегда сложно говорить о каком-то среднем показателе. Например, российские публикации и коллекции по японскому оружию в общем, с моей точки зрения, несколько своеобразны. Однако, там есть по крайней мере одна очень существенная частная коллекция клинков, на самом лучшем уровне, и есть, правда малоафишируемая, поскольку это «трофей» из Берлина – одна из лучших в мире из музейных коллекций японских цуб. Точно также в США очень мало кто занимается кавказским оружием.

Какие исторические периоды рассматриваются в книге с привязкой к черкесскому оружию? Т.е. насколько полотно связана черкесская оружейная традиция с происходившими в Черкесии и на соседних территориях процессами? Например, внешний спрос на определенные предметы или появление огнестрельного оружия. Существовало ли внешнее влияние на черкесскую оружейную традицию? И наоборот, влияла ли она на сторонние тенденции в оружейном деле? Сравниваете ли Вы черкесскую оружейную традицию с другими?

Я рассматриваю период между XV-XVI веком и где-то началом XX века. Почему именно эти временные рамки? Я несколько раз довольно подробно аргументирую в книге, в частности это - довольно целостный характер культуры в XV-XVIII и XVIII-XIX веках. С революцией, вызванной массовым внедрением огнестрельного оружия – в XVIII веке.

С моей точки зрения, черкесская традиция существовала в условиях довольно суровой конкуренции, где были и немецкие, и иранские, и дагестанские, и грузинские клинки. Соответственно само определение черкесского оружия требует общего анализа рынка, из которого можно сделать заключение - что такое именно черкесское оружие и как мы его определяем. Ведь предметов, дошедших до нас с биркой «черкесское оружие», почти нет. Эту бирку мы придумываем сегодня основываясь на анилизе материала.

Очень существенный процент лучшего черкесского оружия принадлежал семье Гирей. Я думаю, как минимум 4 шлема, 2 шашки, 1 кинжал. И это - и самые ранние, и самые дорогие образцы. Я думаю мы сегодня сильно недооцениваем статус который имели различные Гиреи: Хан-Гиреи, Клыч-Гиреи, Султан-Гиреи в той же Кабарде до революции. Потом, книга - о кавказском оружии в общем, поэтому сравнение различных кавказских традиций это практически обязательный фактор.

Есть ли в книге упоминание оружейных центров, существовавших на территории Черкесии? Где они находились и чем отличались? В какой период процветали и когда угасли?

Если говорить честно, то конкретных указаний на то, где именно находились оружейные центры в Черкесии мной не обнаружено. То есть, имеются довольно общие архивные сведения, наподобие купил саблю там-то, или этнография, что здесь вот делали оружие, но ничего более конкретного нет. Поэтому «открытие» оружейных центров я лично провожу на основе сопоставления техник, подписей и прочего. Если видно что на протяжении 50 лет или около и техника и подписи – одинаковы, скорее всего речь идет и об одной семье мастеров.

Надо учесть, что мастеров скорее всего было немного. К примеру, в Елизаветинские времена в Британии (несомненно большем государстве) в основной гильдии латников работало в лучшем случае около 50 человек, включая и специалистов по позолоте, гравировке и другим дисциплинам. Может быть еще 20-30 человек работало в схожей лондонской гильдии. Если говорить о Черкесии, где в начале XIX века сплошь и рядом украшали и использовали шлемы сделанные еще в XVII веке, существенная часть клинков была привозной, то, наверное, число мастеров исчислялось десятками, не более. По периодам, как ни странно во многом они следуют общекавказским – то есть, довольно легко различить оружие сделанное в 1770-1835, в 1840-1860 и 1865-1900 годах. Это отображает и политические, и экономические изменения, но это и разные поколения мастеров.

Я читал в интернете споры о фехтовании, в которых японские школы пытаются сравнивать с фехтованием шашкой. Что Вы можете сказать на эту тему? Являлась ли шашка оружием для фехтования или для одного удара?

С тем условием, что без наличия подробных письменных описаний того времени, любой разговор на данную тему – немного спекулятивен, можно разве что попытаться отметить некоторые общие правила. Во-первых, использование оружия на коне в истории практически не совместимо со сложной фехтовальной техникой. На первую очередь выходит именно искусство езды и искусство удара.

Во-вторых, даже в том же японском фехтовании есть множество школ рассчитанных на серии от одного до трех ударов, в философии которых более длинный поединок - непрактичен. В том же довольно популярном (хотя и сборном по происхождению) тояма рю – самые длинные комбинации ударов явно не сравнимы с тем что ожидается скажем в европейском дуэльном фехтовании. Есть даже школы считающие основой мастерства - прекрасную постановку не просто первого удара, а одного, совершенно определенного приёма.

Каждая историческая фехтовальная школа имеет определенную философию поединка – как он начинается, при каких условиях и как долго он продолжается. Судя по тому что мы видим на кавказском оружии, оно предназначено скорее всего для скоротечного боя, наверное не дольше 3-5 ударов, а в большинстве случаев рассчитанного на 1-3 удара.

Книга готова и выходит в печать. Будет ли продолжение?

Наверное нет. Для меня это во многом завершающая работа, в принципе мне и моим современникам повезло заниматься данным вопросом именно в тот период, когда цифровая фотография и глобализация рынка вдруг обнаружила тысячи новых предметов и стало возможным создать какую-то общую схему, общее знание. В кавказском оружии я не думаю что такая возможность повторится, поэтому эффект новизны уже не тот. Но надеюсь что кому-то книга пригодится и он создаст более глубокое понимание, и на основе данной работы, и на основе новых экземпляров.

Если говорить не о кавказском, а о персидском или турецком оружии, то тут я очень надеюсь что ряд не известных широкой публике специалистов, в первую очередь Брайен Айзек, опубликуют результаты своих исследований, и мы наконец-то увидим систематизированное описание этого вооружения. Я лично сейчас более занимаюсь японским оружием. Это довольно интересный переход к тематике которая во многом противоположна кавказской - проработана крайне глубоко, с очень сильным упором на эстетику стали, при искуственно крайне замедленным историческим развитием собственно формы. Не думаю, что я внесу в его изучение существенный вклад, поэтому я занимаюсь сейчас проектами уже совершенно другого характера.

Всем хорошо известно, что такое джигитовка. Это часть боевого искусства конного воина. Та часть, которая дожила до наших дней благодаря зрелищности и в качестве уже циркового искусства. Могут ли боевые искусства, существовавшие в Черкесии, быть актуальны сегодня?

Я позволю себе скорее несколько философский ответ, к книге напрямую не относящийся. Если говорить абсолютно честно, то я всегда относился к числу скептиков в том, что касается исторических боевых искусств. Если человек действительно хочет заниматься войной (понимая, что он родился с психическим отклонением), то для этого есть профессиональные возможности, различного характера. Если он хочет познать историческую реальность того времени, то это должно основываться в первую очередь на изучении исторический реальности – то есть сохранившихся предметов, архивных данных.

К слову, огромная часть воинского мастерства средневековья – это просто искусство жизни. Выживание в условиях скудной пищи и антисанитарии, грамотный уход за своим конем, наездничество. Это медицина, которая часто намного более чем все боевые искусства разделяет людей на тех у кого множество дуэльных шрамов и тех кто гибнет от простой стрелы.

Но если говорить об искусстве быть воином и офицером, то это и управляемость войск, и понимание того как они решают различные боевые задачи, и умение работать в команде. И тогда, и сейчас один из самых главных навыков здесь – не просто любовь к своему делу, способность к анализу ситуации, но и понимание себя, своих страхов, своих амбиций. Поверьте, и в армии, и среди конструкторов, не так много людей которые задают вопросы, не боясь выглядеть глупыми, которые бегают вокруг собирая данные – а почему не получилось, а что именно не сработало. Пытаются выработать свою концепцию, а не просто приходят каждый день на службу.

Скажем так, на «военном совете», вы увидите коллег, которые, в переносном смысле, может быть и умеют скакать на коне, но предлагают довольно простые и пассивные решения, которые ожидаемы командованием (хороший карьерный ход). При этом они крайне озабочены тем, чтобы командование, в свою очередь, прямым приказом взяло на себя и всю ответственность. Случись что – нет, мы то знали как надо, но был приказ. И когда Вы предложите альтернативное решение, Вам скажут, как хорошо что пытаетесь мыслить, но крепко не взлюбят. Ведь сорвется операция при единогласной поддержке – ну что-ж, Бог не велел, а тут выясняется что это не Бог, а конкретные товарищи, которые не приняли во внимание Ваши возражения.

А принять Ваше решение – это и риски, и работать нужно больше. Поэтому Вам поставят на вид что Вы отвергаете какую-то поступающую информацию (а она всегда противоречива). Вас долго не будут слушать, до тех пор пока Вы много раз не окажетесь правы. Если вопреки Ваших возражений операция пройдет сравнительно удачно, пусть и за счет малопредсказуемых факторов – Вас могут и наказать: мол де есть такой дурак, всем было ясно, но не ему. Потом можете писать в мемуарах (если доживете вдруг до генеральства) про то какой Вы были умный, но войну Вам выиграть не дали.

Чтобы сделать вклад, нужно уметь и понимать собственные страхи, и собственные, нередко подсознательные, предпочтения. Уметь оценивать свои интеллектуальные возможности, знать где их нужно дополнять за счет профессионализма других. Поэтому воинское (и всякое другое) дело в прошлом очень часто изучали вместе с определенной философией поведения. Дуэль учит ответственности, умению переносить тягости, брать риски, чувству собственного достоинства. А кто, кому нанес царапину за счет более развитой правой руки, может быть и не так важно. И если воссоздавать что-либо из «старого мира», то я бы хотел увидеть именно умение вести себя, умение познавать и изменять себя, и за счет этого достигать успеха, и внутреннего и внешнего.

К сожалению, сегодня взамен этого нам скармливают различные религии, которые учат, что жизнь измеряется тем сколько храмов ты построил для голодных сирот, и сколько раз упал на колени в нужном месте. Вместо совершенства нам пропагандируют формально-количественное отношение – сколько лет служил, в какой должности, сколько статей написал. Поэтому и в кругу исторических боевых искусств я часто вижу людей невысокого происхождения (в чем нет стыда), но считающих себя князьями и награждающих друг друга данами, орденами, званиями великих воинов, носителей секретного знания.

Из этого круга моих, к сожалению, знакомых вышли практически все герои недавних политических событий – по их глубокому убеждению, глубинные интеллигенты и перевоплощение душ белогвардейских офицеров. В звании не менее полковника, полные кавалеры георгиевских крестов и ордена Николая Чудотворца  (речь идет, в том числе об Игоре Гиркине (Стрелкове) - ah).

Вы можете себе представить Хаджи-Мурада или Александра Сергеивича Пушкина, размахивающим сертификатом пятого уровня школы шашечных искусств, с правом на ношение чёрных штанов? Пишущим слёзные прошения дать ему патент на ношение мундира в отставке и значок героя второй степени?

Я – нет. И для таких людей шашка становится продолжением их души.

С доктором Ривкиным беседовал Сахиб Хут.

aheku.net

Сахиб Хут

• оружие
• доспехи
• черкесия
• адыги
• история
• книга