Сулиета Кусова-Чухо: «Пора исповедаться и завоевателям, и завоеванным»

-  21 мая 2014 года  весь Северный Кавказ отметит скорбную дату окончания Кавказской войны. 21 мая 1864 года в Красной Поляне (Кбаадэ) состоялся парад русских войск по поводу окончания Кавказской войны, одним из катастрофических итогов которой стали депортация и рассеяние по миру 90 процентов черкесов.

  Каждый проведет этот день  по-своему, но очевидно одно — столь значительное историческое событие навсегда зафиксировано в исторической памяти северокавказцев. Какие чувства лично у Вас вызывает эта дата и те традиции поминовения, которые сложились в Адыгее, КБР, КЧР, у причерноморских шапсугов? Что Вы ждете от этого дня?

​- К сожалению, то, чего я ждала от этого дня — не произойдет! Расшифровывать мысль подробно не буду, боюсь, получится жесткий текст. А дата действительно скорбная, и в самый раз поговорить не о прошлом, а о настоящем и будущем, потому что когда приходишь обычно к своим могилам, к памятникам старших своего рода, то хочется держать какой-то отчет перед ними. Вот и я прихожу к отцу, самой дорогой для меня потере, легендарному шапсугу Чухо Аслану Ибрагимовичу, прошедшему Отечественную войну, создавшему в Западной Белоруссии колхоз-миллионер, поднявшему в родной Адыгее рисосовхоз «Шапсугский», к мудрому, масштабному человеку и исповедуюсь. Очень хочу ему соответствовать. Вот так и в этот общенациональный день 21 мая хотелось бы подвести кое-какие итоги. Достойны ли мы своей истории? Безусловно, эта дата имеет общекавказское значение. И у каждого из северокавказских народов свой мартиролог в этой войне. Но я думаю, никто из них не будет в претензии, если мы порассуждаем на эту тему в адыгском контексте. Адыги принесли на алтарь Кавказской войны самую большую жертву — практически свой генофонд. Есть ли у нас шанс сохранить себя в истории полноценным и полнокровным этносом? Вот главный вопрос, над которым мы должны задуматься в эти скорбные дни: достойны ли мы памяти наших ушедших? А поразмышлять есть над чем.

- Всем известно, что 2014 год удивительным образом объединил два события, которые сошлись в важных для черкесов «местах памяти» — городе Сочи и Красной Поляне. Это 150-летие окончания Кавказской войны и проведение Зимних Олимпийских игр. В 1864 году именно на Красной Поляне, ставшей ключевой точкой горного олимпийского кластера, закончилось существование независимой Черкесии, на территорию которой после пленения Шамиля в 1859 году был перенесен главный фронт Кавказской войны и где состоялись ее самые жестокие сражения. Эта тема породила целый олимпийский черкесский дискурс, в который были вовлечены и черкесские активисты, и известные эксперты, и высокие правительственные чиновники. Давайте напомним читателям "Кавказской Политики", как говорится, историю вопроса....

- Напомню, что в 2007 году, получив от МОК право на проведение зимней Олимпиады в Сочи, глава государства Владимир Путин в презентационной речи заметил, что Олимпиада пройдет "на земле эллинов и части древней Колхиды", там, где жили греки, армяне и казаки. Речь президента, затаив дыхание, слушала и 5 миллионная черкесская диаспора, и около миллиона российских черкесов, которых президент не упомянул в списке коренных жителей сочинского побережья. Помощники, я считаю, просто подставили президента страны. И еще не раз президентские  референты подставят его в черкесской теме. Как, например, когда он вынырнет с греческими амфорами из Азовского моря, известного на древних картах как Меотское, по названию предков адыгов-меотов. Но при этом прокомментирует, что "здесь краешком прошли адыгейцы".

И когда про гору Фишт ему расскажут, что там был прикован Прометей, тогда как Фишт в переводе с черкесского – "седая голова", а прикован там был адыгский Прометей – Насрен Длиннобородый, тхамада (глава) всех нартов, да и сам нартский эпос входит в мировую сокровищницу сказаний о великанах. И освободил его Сосруко, еще один персонаж из нартского эпоса, который принес огонь людям. Почему бы в данном контексте не подчеркнуть именно адыгскую принадлежность этой территории?

Образ Сосруко мог бы стать, и это предлагали и черкесские общественники, и парламент Адыгеи, но не стал украшением олимпийского торжества. Корабль Ясона, как оказалось из ролика, показанного на открытии Олимпиады, прибыл на необитаемые земли, отвоеванные, по версии авторов церемонии, у дикой природы аргонавтами. Заметим, Колхида находится на территории Грузии, а в районе сочинского побережья существовали свои очаги древней проточеркесской культуры. Ну что уж там древняя черкесская история — историю последнего адыгского столетия постарались вымарать из олимпийского контекста.

- Вы говорите о черноморском побережье, об истории шапсугов очень эмоционально и взволнованно. Для вас это очень личная история...

- Да! Мой шапсугский род Чухо обитал между реками Чухутх и Чемитоквадже в нынешнем Лазаревском районе Сочи. Не случись Кавказской войны, жили бы мы на черноморском побережье в окружении большого рода, а теперь фамилия угасает, и я не знаю, сколько их, моих предков, погибло на турецкой чужбине или умерло от малярии в кубанских плавнях, которые шапсугские переселенцы сушили своими телами.

В долинах рек Шахэ, Мзымта, Псезуапсэ находились тысячи процветающих аулов. Названия рек, гор, ущелий сохранили память об исчезнувших с лица земли сотнях черкесских фамилий. Еще в начале ХХ века Российская империя, осваивая очищенное ею же от коренного населения побережье, не стеснялась об этом напоминать. Путеводители по Сочи и окрестностям, изданные в 1910, 1911, 1915 гг., рассказывали о черкесской культуре, о знаменитых черкесских садах, об истории черкесских топонимов, о разрушенных "гнездах черкесской вольницы". "Новая" политизированная трактовка истории воспевает подвиг запорожских казаков, освоивших якобы дикий край, героизирует военную историю империи эпохи Кавказской войны. Может быть, поэтому Краснодарская краевая Дума с завидным упорством не вносит в Устав края черкесов-шапсугов как коренное население. Черкесы все дальше и дальше от родной земли — и буквально, и фигурально. Маджид Чачух, руководитель шапсугской Хасэ, мог бы войти в историю своего народа, если бы на встрече с Владимиром Путиным в Сочи проинформировал бы об этом президента. Не сомневаюсь, Путин бы эту проблему решил.

Для меня это земли, где история поставила роковую отметку в адыгской драме. И опровергать этот факт бессмысленно, он запечатлен в десятках тысяч архивных документов. У каждого из нас — своя национальная трагедия. Русские стали самым разделенным народом в мире, — сказал Путин в своей судьбоносной речи, принимая Крым в лоно России. Сказал с болью, я его боль понимаю. А у меня моя боль, черкесская. Потому что историческое провидение рассеяло и развеяло мой народ по 52 странам, нам никогда не собраться в единое национальное тело, и пора отказаться в этой связи от всяких романтических иллюзий. Миф о «Великой Черкессии» — всего лишь политизированная страшилка.

- Надо заметить, не единственная. В преддверие Олимпиады произошла политизация исторической памяти, актуализировались задачи черкесского активизма, сформулированные в начале 1990-х гг.

- Это действительно так. И произошло это потому, что черкесы были исключены из олимпийского дискурса, именно это привело к активизации черкесских общественных организаций. Актуализировалась тема геноцида черкесов, официально признанного парламентами Адыгеи и Кабардино-Балкарии в первой половине 1990-х гг. Во время Олимпиады в Ванкувере к посольству России с плакатами, призывающими бойкотировать Олимпиаду в Сочи, вышли зарубежные черкесы, а вскоре от некоторых общественных организаций в РФ, Турции, Иордании, США прозвучало требование признать геноцид черкесов как следствие Кавказской войны. В одночасье "черкесский вопрос", сформулированный первой международной черкесской организацией – МЧА – еще в 1990-е гг., но существующий в различных форматах исторической памяти гораздо раньше, начиная с XIX в., вдруг стал объектом целенаправленных идеологических атак.

- А в чем конкретно эти атаки проявились?

- Начиная с 2008 г., а особенно с признания Грузией в 2011 году геноцида черкесов в Кавказской войне, всевозможные аналитические институты, круглые столы, конференции ломали копья и оттачивали перья в черкесской проблематике. Правда, как показало будущее, "все ушло в гудок" — не черкесов же хотели убедить новоявленные кавказоведы в том, как им относиться к своему прошлому и как чтить память своих предков, что из прошлого отфильтровать и отбросить, а что взять в светлое будущее?

На неискушенного читателя обрушился шквал античеркесских публикаций, со всей очевидностью проплаченных, заказных (о чем их авторы стыдливо признавались в кулуарах конференций), сделанных наспех людьми, никогда не занимавшимися Кавказом, просто дилетантами, вдруг ставшими большими специалистами в черкесской теме. Их сборный хор, как дешевая антреприза, спешно собранная для чеса по провинции, пел одну "арию" — черкесы уехали в Османскую империю добровольно, никакого геноцида не было, а те, кто остались, стройными колоннами вошли в имперские ряды. Только из этой арии выпал очень важный текст — о том общенациональном стрессе, который получили адыги, потеряв свои земли, получив ограничение в свободе передвижения (чего стоила одна "билетная система", по которой перемещение даже в соседний аул "без билета" могло стоить штрафа или сурового наказания), добровольно подвергаясь унижениям местных приставов и всей кондовой царской бюрократической машины. Может быть, именно вследствие этой "великой интеграции" черкесы даже и через 10-15 лет после окончания Кавказской войны, в 1880-90-е гг. уезжали по 5 тыс., 10 тыс., 20 тыс. человек в Османскую империю. Обо всем этом свидетельствуют исторические документы и российских, и турецких архивов.

- Ваше выступление на одном из первых таких круглых столов запомнилось многим, у него очень большое количество просмотров. Оно, без преувеличения, взорвало черкесские сайты и сообщества в соцсетях.

- Вы имеете в виду круглый стол некоего Ливадийского клуба на площадке РИА "Новости" в 2011 г. под броским названием "Черкесский вопрос. Кому выгодно фальсифицировать историю Кавказской войны?" Он стал "первой ласточкой" маргинализации и профанирования черкесской темы.

Среди участников — Игорь Шатров, президент Левадийского клуба, сотрудник Российского государственного военно-исторического архива Лариса Цвижба, глава адыго-абазинского совета старейшин Москвы Юрий Агирбов, которому было безумно стыдно участвовать в этом псевдоисторическом фарсе. Главный тезис архивиста Цвижбы был староват, он принадлежал осетинскому ученому М.Блиеву: Кавказская война была оборонительной со стороны России, которая якобы хотела обезопасить себя от набегов, "наездничества" черкесов. Постепенно конфликт перешел в стадию войны. Шатров утверждал, что гражданская война среди горцев заставила Россию вмешаться, чтобы спасти кавказские народы. К такой примитивной схеме был сведен тот сложный многомерный историко-политический феномен, который принято называть Кавказская война.

Подобных конференций и круглых столов вплоть до начала 2014 года будет организовано немало. В 2011-2013 гг. прошли конференции в Ростове-на-Дону, Ставрополе, Краснодаре, Сухуме, общий пафос которых — все те же "старые песни о главном". Об империи, пытавшейся сдержать натиск "хищников", нарушающих ее границы, о добровольном уходе горцев в Турцию, о "старшем брате", который вывел наивных детей природы из мрака невежества, о джихаде, который якобы вели горцы Западного Кавказа под зелеными знаменами и при помощи английских авантюристов. А о чем так старательно умалчивали эти научные хуралы? О жестокости империи, о специфике черкесского фронта, по завершении которого 90 процентов населения исчезло с территории проживания. Ссылаясь на то, что так воевали все великие империи того времени, и Российская империя была ничуть не более изобретательной в этой войне, чем Британия в Индии, американцы с индейцами или испанские конкистадоры. Может быть. На войне как на войне. Но все эти бывшие империи уже давно адекватно оценили эти страницы своей истории, а их идеологические институты активно работали над темой национального примирения. Чего стоит только продукция Голливуда. А мы в России так и не приступили к заживлению хирургических швов истории, а, напротив, сдираем с них едва начавшую заживать корку.

Выделявшаяся на этом фоне респектабельная конференция в МГИМО в 2011 году, собравшая 10 специалистов-адыговедов из Адыгеи, КБР и КЧР, канула в Лету. Обещанная Рабочая группа по черкесскому вопросу, которую анонсировали модераторы, так и не была создана, а материалы конференции не были изданы. Кстати, мне было категорически отказано в присутствии на одной из таких конференций в Институте востоковедения РАН.

- Среди академических ответов на «черкесский вопрос» — запуск  интернет-ресурса "Переселение черкесов в Османскую империю по документам российских архивов 1860-1865 гг".  Ресурс очень качественный, сделанный по последнему слову компьютерных технологий.

- Я рассматриваю этот ресурс как проявление того, как к античеркесской истерии, продолжавшейся вплоть до начала 2014 г., подключались и академические ученые-историки. Согласна, ресурс качественный. Но вызывают вопросы хронологические рамки, выбранные для проекта — ведь депортация продолжалась вплоть до середины 1890-х гг. Непонятно также, почему среди координаторов проекта не оказалось ни одного человека с кавказской фамилией, а среди партнеров не оказалось ни одной академической структуры из Адыгеи, КЧР и КБР, тем более, что в Кабардино-Балкарии работает самая сильная в мире адыговедения источниковедческая школа, сложившаяся еще в на закате СССР. Проект предлагает читателям 217 документов — а это капля в море среди десятков тысяч архивных источников, хранящихся и в России, и в Турции. Из тех документов, которые выложены на этом ресурсе, можно почерпнуть сведения о массе единичных фактов, частных случаев большой трагедии, но комплексное представление о черкесской драме никак не складывается из этой тенденциозной мозаики.

- Я думаю, в связи с той темой, которую мы обсуждаем, возникает тема профессиональной и личной ответственности экспертов, которые якобы  прогнозировали риски, связанные с черкесским движением, с черкесским вопросом.

- В потоке античеркесской риторики сформировался постоянный "кордебалет" — качество участников иного определения и не предполагает. Непонятно, каким образом кавказоведом стала Яна Амелина – журналистка, известная своей антимусульманской риторикой. Среди солистов и известный своей адыгофобией Андрей Епифанцев, и на все руки мастер Фасих Бадерхан, и Андрей Арешев, быстро переключившийся с армянской проблематики на черкесскую, и Юлия Чмеленко, прежде подвизавшаяся на ниве искусствоведения. Эти люди, видимо, отрабатывая государственные гранты, кочуя с площадки на площадку, транслировали один и тот же крайне  упрощенный текст. Во-первых, за предолимпийской активностью черкесских организаций стоит "вашингтонский обком" и даже "мировой сионизм". А  у современных черкесов РФ нет причин для протеста, ибо у них есть три республики в составе РФ, свои музеи, театры, ансамбли и прочие "песни и пляски". Во-вторых, современные черкесы давно уже живут в другой реальности, навсегда задвинув события 150-летней давности в сферу далекого прошлого. В-третьих, никакого геноцида не было, а была война, каких в XIX веке были сотни. 

Аналогичные мысли были высказаны на круглом столе в Общественной палате РФ "Кавказская война в исторической памяти народов России", состоявшемся в феврале 2014 года. Здесь обозначенная тенденция достигла апогея абсурдности: "Не Россия, а Турция несет ответственность за выселение черкесов", — провозгласил на этом заседании представитель из Ростова-на-Дону. В связи с чем напрашивается крамольная мысль — а не был ли царский генерал Н. Евдокимов, один из авторов доктрины "очищения черноморского побережья от черкесов", агентом турецкой разведки? Ведь именно он настаивал на выселении в Турцию черкесов, в том числе и изъявивших покорность: "уменьшение вредного народонаселения избавит нас от многих хлопот… Что же касается угрозы, будто уйдет все народонаселение, то если бы это свершилось, так оно было бы, кроме удовольствия, принесло бы нам еще существенную пользу". В рамках идеологической бомбардировки "черкесского вопроса" звучали подчас откровенно оскорбительные тексты. Ведущий  политолог ЕДРа Сергей Марков назвал черкесов, присутствовавших при признании парламентом Грузии геноцида черкесов в Кавказской войне, — шлюхами. Правда, после поднявшегося шума Марков был вынужден публично извиниться.

Цель всех этих инсинуаций была одна — вывести черкесскую проблематику из респектабельного поля обсуждения, маргинализировать ее трансляторов. И даже запугать. На молодежном форуме в Домбае я предложила Маркову: «Послушайте, если вы сомневаетесь в профессионализме наших черкесских историков,  – не читайте их труды. Обратитесь к пятитомной истории Потто, царского военного историка. Или прочтите хотя бы «60 лет войны Кавказской» генерала Фадеева. Это очень авторитетные источники. Он ответит на все ваши абсурдные вопросы, которые вы задаете». На что господин Марков заметил: «Вы не могли бы мне подготовить постранично закладочки, где мне читать? Ну, некогда мне этим заниматься. А черкесский вопрос придется мне решать, придется». Таких анекдотичных вещей можно привести достаточно, если бы это действительно не было бы так грустно. К сожалению, все 7 предолимпийских лет прошли под знаком «Осторожно, черкесы».

Я понимаю, что Москва работала с руководителями республик, предлагая гасить любой ценой этот вопрос. Об этом свидетельствует интервью бывшего главы КБР Арсена Канокова журналу «Эксперт»: «Никакого черкесского вопроса нет. С этим носятся 3-4 больных человека». А руководитель Адыгеи господин Тхакушинов рекомендует Адыгейскому республиканскому институту гуманитарных исследований: «Хватит писать о Кавказской войне. Хватит писать о черкесской диаспоре». А о чем, простите? Еще осталось сказать: «Хватит писать о нартском эпосе. Или вообще, хватит писать. Или издавайте поваренную книгу». Опасность, которую якобы источал черкесский вопрос, отбросила от него достаточно респектабельный дискурс, нормальных профессионалов.

- Каковы эффекты от такой массированной активности? Она снизила остроту политических страстей вокруг черкесской темы?

- Эффекты подобной  активности были очевидны — о черкесах вспомнили, заговорили, черкесская тема дала хлеб многим прозябающим в безвестности историкам и журналистам; в самих "черкесских" республиках возбудила  рефлексию на эту тему; и, наконец, она обнажила кризис кавказской, шире — национальной стратегии Кремля. Стало ясно, что никто в федеральном Центре не собирается договариваться со своими народами, никто не собирается привлекать региональные интеллектуальные и политические элиты к написанию аналитических записок, обсуждению черкесской проблемы и принятию по ней адекватных моменту решений. Репрессивная государственная машина задавила черкесскую тему; людей, которые имели свое мнение, запугала посредством традиционных профилактических бесед, кого-то подкупила, кому-то устраивала акции устрашения, кого-то "пристегнула" к терроризму. Можно только догадываться, каким зловещим демоническим образом были представлены черкесы Президенту страны. Слово черкес за эти годы превратилось в имя нарицательное, "в живую занозу на теле империи", по терминологии XIX века.

Отрицать черкесскую трагедию XIX века бессмысленно, только необычайной и неоправданной жестокостью царских властей можно объяснить исчезновение основного, жизнеспособного, пассионарного массива адыгского народа. Читать документы в первую очередь самих царских наместников, военных министров, генералов Барятинского, Фадеева, Эсадзе, Милютина, Евдокимова невозможно без содрогания сердца, и преуменьшать масштаб это национальной драмы бессмысленно. Место трагедии — все черноморское побережье. Но город Сочи развивается как курорт уже более 100 лет, и нельзя идти вперед с головой, повернутой назад, — расшибешь лоб о стену. Но и будущее без памяти прошлого как дом без фундамента.

- Вы не раз публично говорили, что необходимо видеть в Олимпиаде серьезный потенциальный ресурс для народов Кавказа. Ресурс не столько экономический, сколько идеологический. Что Олимпиада — это шанс для России возвысить Кавказ и возвыситься Кавказом. Насколько был использован этот шанс?

- Этот шанс был использован с точностью до наоборот. Для меня открытие Олимпиады — это продуманное пренебрежение к черкесам устроителями культурной программы. И не только по отношению к черкесам. Ничего не имею против творчества Малевича, Шагала, Родченко. Ничего не имею против «спиритических сеансов» по вызову великих русских писателей, особенно Пушкина в халате. Ничего не имею против «концерта по заявкам»: пели достойные певцы, играли достойные пианисты. Тем более, ничего не имею против русского балета. Но стесняюсь спросить, почему девочка Люба, пролетая над Кавказскими горами, не заметила дагестанцев и осетин, вайнахов, адыгов, карачаевцев и балкарцев? Также тихо она проскочила мимо финноугорских народов, тюрков, народов Сибири и Севера…. Какая-то костюмированная массовка находилась в это время на арене, но мы не увидели их лица, лица их культуры. Мы не увидели единую многоликую Россию. Мы наблюдали триумф профессионального искусства, не было только корневой системы России, хотя президент Путин называет  многоликость и неделимость России якорем и ее спасением в глобальном мире. Думаю, что Олимпийский огонь не менее надежно был бы пронесен в руках олимпийских чемпионов кабардинца Мурата Карданова и трехкратного олимпийца чеченца Бувайсара Сайтиева или дагестанских или осетинских олимпийцев. Вот вам возвышение Кавказа и возвышение Кавказом.

Помню свой культурный шок от церемоний открытия и закрытия Олимпиады в Пекине, где посчастливилось побывать. Там без всякого перевода было ясно, каким Китай видит свое будущее и как оценивает свое прошлое. И эти два времени — прошлое и будущее — были в гармонии, и зал накрывало вибрацией мощи государства. А в Сочи  я увидела дорогое, сделанное на экспорт (к тому же иностранцами) высокотехнологичное шоу, бездушное и лубочное — рыхлую компиляцию величия. Мне очень хотелось понять, какую страну мы строим — империю, республику, диктатуру, национальное государство? Не поняла… Да и понимает ли сама Россия, какой она вошла в XXI век. Я не увидела перспективу своей страны за скоморохами на ходулях, мифическим градом Китежем. Страна с размытым будущим. И дело тут не только в черкесах.

- Может быть, черкесские общественники сами были недостаточно активны? Они постоянно критиковали власти за игнорирование черкесского компонента на Олимпиаде. Учитывая, сколько внешних недоброжелателей было у олимпийского проекта, нетрудно предположить, что эта критика становилась поводом для раздражения и, возможно, даже объективные вещи преувеличивались и абсолютизировались, а черкесы превратились усилиями нерадивых аналитиков в демоническую фигуру. Возможно, следовало бы предложить конкретный масштабный культурный проект, подать на него грант, списаться с соответствующими инстанциями?  Может быть, черкесские активисты, да и местная власть не захотели брать на себя ответственность?

- Адыгское представительство на Олимпиаде для меня было вопросом личным и гражданским:  в церемонии открытия хотелось почувствовать эксклюзивную цивилизационную русскую идею, Россию в мире и мир в России. Все черкесские общественные организации в России говорили о необходимости включения черкесского компонента в программу Олимпийских игр. Даже «радикалы» из Черкесского конгресса говорили о возможности снятия темы геноцида из риторики черкесских активистов в случае «признания права черкесов на особый статус в общем контексте; представленности черкесского этноса в эмблеме игр; наличие  значительного объема национальной черкесской музыки в музыкальной программе олимпиады; признание не казаков, а черкесов автохтонами российского Причерноморья».

Рабочая группа по Северному Кавказу Общественной палаты РФ, возглавляемая Максимом Шевченко в 2010-2012 гг., по запросу Администрации Президента  РФ предложила целый комплекс мероприятий, направленных на снижение политической остроты черкесского вопроса, среди которых — организация международного Черкесского делового форума в Москве; организация Молодежного черкесского форума с приглашением молодых черкесов диаспоры; цикл передач на федеральных каналах; обмен делегациями между черкесами России и черкесами диаспоры и т.д.  А в ответ — тишина...

Черкесская интеллигенция предлагала масштабный проект на территории адыгейского горнолыжного курорта Лагонаки по соседству с Красной Поляной "Олимпиада искусств – Олимпиаде спорта". Предлагались и проекты в сфере монументальной — монумент Памяти мухаджиров Кавказской войны, проект которого разработан кабардинским скульптором Арсеном Гушапшевым и одобрен такими  известными художниками,  как Михаил Шемякин – Карданов и  Мухаммед Кишев и Зураб Церетели. Они поддержали идею установления монумента на берегу Черного моря, тем более уместным в связи со 150-летием окончания Кавказской войны. Памятник состоял из двух фигур — на кавказском берегу всадник на коне, обращенный в сторону Турции, вторая часть мемориала – мать с прижавшимися к ней детьми смотрит с турецкого берега Черного моря в сторону покинутой земли. При обсуждении памятника с журналистами Юга России в Лазаревском – Сочи на телефестивале «Кунаки» все пришли к единому выводу, что этот монумент задевает душу и русских, и черкесов — всех жертв Кавказской войны. Черное море волей истории стало акваторией исхода для многих российских народов: и казаков, и горцев, и русских. Тысячами бежали они в турецкие земли от революции, от гражданской войны, чтобы потом рассыпаться по миру многочисленными  диаспорами — это их мы называем сегодня соотечественниками. Получается, что этот памятник, помин души всех вынужденных изгнанников, мог бы исцелить фантомные боли черкесов, примирить их с невосполнимыми национальными утратами. Именно такой мощи аккорд может вызвать общенациональный катарсис и освободить душу от скорби, открыв новые горизонты национального бытия.

И еще один памятник мог бы появиться уже на самой Красной поляне. Обелиск скорби и примирения. В месте, где закончилась война, смешалась кровь не только адыгов, но и русских и кавказских горцев. У этого обелиска мы могли бы оплакать и воспеть  нашу совместную историю. И закрыть счет обид, потому что другого не дано, потому что поодиночке нас сдуют ветры глобализации. Обелиск, о появлении которого говорили уже к 21 мая 2011 года, так и не появился.

- А какой уровень черкесского представительства, на ваш взгляд, надо было явить на Олимпиаде?

- Во-первых, коль скоро Олимпиада проводится на землях черкесов, то первое и главное — черкесы должны были эту Олимпиаду открывать. И черкесская конница или герои нартского эпоса были бы также уместны на открытии Олимпиады, как индейские аборигены на открытии в Ванкувере и как коренное население Австралии на открытии в Сиднее. Однако Олимпиада в Сочи стала единственной и первой олимпиадой в истории олимпийского движения новейшего времени, где коренное население не только не было представлено, но даже и не упомянуто на церемониях открытия и закрытия вообще.

- Но простите. Ведь на Олимпиаде и Паралимпиаде работал Дом Адыга с тремя зонами — концертной, музейной и гостевой; и отдельная экспозиция по Адыгее была организована в рамках экспозиции «Вся Россия»? Сотни фотографий было выложено в интернете, несть числа восторженным отзывам посетителей и участников. Чуть ли не в один голос говорилось о том, что Дом Адыга смягчил все противоречия и сгладил острые углы, показав всему миру, как адыги органичны в пространстве большой страны.

- Мне смешно и горько было видеть этот детский восторг. Оказалось, что все наши чаяния, о которых лично я писала и в МИД, и в Оргкомитет Сочи -2014, были помещены в пластиковую наспех сколоченную кибитку на обочине сочинского парка, которая, кстати, была даже не обозначена на карте Олимпийского парка среди Домов Канады, Америки, Кореи. Почему-то Чукотский чум стоял посреди Олимпийского парка, а Дом Адыга могли найти только люди, которые целенаправленно его искали. Неслучайно журналист Анзор Нибо в одной из своих статей проговорился, что найти Дом Адыга можно было по сарафанному радио.

И восторженные отзывы «деятелей культуры», представлявших Адыгею на Олимпиаде, удручают. Начальник павильона Мугдин Чермит расценил черкесскую кибитку как "грандиозный проект", высокую демонстрацию адыгской культуры. Я не могу воспринимать этот павильон иначе, чем красный уголок в избе-читальне времен 20-х гг. с макетом сакли, парой костюмов, парой книжных иллюстраций, музыкальными инструментами, старейшинами в папахах для бутафории и самодеятельными танцевальными ансамблями. Неужели таков на самом деле уровень адыгов на мировом событии XXI века? На постолимпийской встрече с главой Адыгеи Тхакушиновым Аслан Ходжаев, худрук государственного ансамбля "Нальмес", с наивной радостью докладывал, что танцоров, уже возвратившихся из Сочи в Майкоп и уже взявших отгулы, вдруг спешно, как по военной тревоге, вызвали в Сочи, чтобы танцевать 3,5 минуты на приеме, который давал Путин для МОК. То есть черкесы на этом концерте даже не были предусмотрены, а их выход был импровизацией — "мы готовили номер в автобусе". «А ведущая концерта, сказавшая, что танцоры являются потомками коренных жителей региона Сочи, возможно, уже и не работает», — пошутил Аслан Ходжаев. Почти черный юмор.

Радость моих соплеменников, восторженно рапортующих о возможности потанцевать в пластмассовой кибитке — это радость манкуртов. А подобный уровень представительства коренного населения черкесов-адыгов — проявление полного пренебрежения к народу.

- Очень критично. И возможно, для вашей критики есть веские основания. А вот лично вы как видели черкесскую тему на Олимпиаде?

- При современных технологических возможностях, 3-Д технологиях и интерактивных возможностях уровень должен быть другим.

Дом Адыга  должен был быть стационарно выстроенным домом с адыгской атрибутикой, стилизованным в духе традиционной архитектуры. Не пластмассовая разборная наспех сколоченная кибитка, а традиционная адыгская усадьба с кунацкой, кухней. На экранах в формате 3-Д сокровища курганов Адыгеи, знаменитый ритон из Уляпа, дольмены, знаковые природные места, природные и рукотворные достопримечательности. Настоящее резное дерево, циновки Замудина Гучева, золотое шитье Мадины Шортановой, коллекции модельера Мадины Саральп, золотые и серебряные изделия Аси Евтых, уникальная холодная ковка Александра Пазова и работы наших замечательных художников Феликса Петуваша, Теучежа Ката, фотоальбомы, литература, изданная в КБР и Адыгее. Это демонстрация того, с чем подошли адыги к XXI веку, как нация сохранила свою душу и свою культуру. В этом Доме могли устроить достойный прием олимпийцам и гостям Сочи знаковые фигуры адыгов — такие, как Хазрет Совмен, Арсен Каноков, особое внимание привлек бы художник с мировым именем Михаил Шемякин-Карданов, дирижер Юрий Темирканов, художник Мухадин Кишев, Нафсет Кушу, архитектор и директор Северо-Кавказского филиала музея искусств народов Востока в Адыгее и десятки других не менее значимых адыгов. Это было бы не менее респектабельно, чем прием у Куснировича.

- Я хотела бы вернуться из олимпийской тематики, которая очень показательна для осмысления всех тех процессов, которые проходят в черкесском активизме и вообще... Но эта тема уже в прошлом и, к сожалению, история не знает сослагательного наклонения, ее нельзя изменить. Поговорим о молодежном активизме. Выросло целое поколение 18-20-летних людей, у которых сформировался свой взгляд на последствия Кавказской войны, в значительной мере под влиянием интернета, сложилось свое видение сценариев будущего народа. И с которыми, можно сказать, никто об этом не говорит. 21 мая в 2012 году впервые за всю историю существования этого дня группа молодых людей в Майкопе отдельно от старших отметила этот день так, как они сочли нужным.

- Да! Это был нонсенс для адыгского этикета, для адыгской традиции почитания старших. Я видела ролик в интернете, как уговаривал их вернуться руководитель Адыгэ Хасэ Адам Богус… Было очень корректное объяснение: мы идем своей дорогой. Мы сами по себе, мы не от Хасэ. В Адыгее это поколение сформировалось недавно, а в в Кабардино-Балкарии уже много лет существует самостоятельное молодежное движение. Мне рассказывал один адыгский бизнесмен, как его сын, который учится в Англии, каждый год приезжает именно 21 мая и в этот день берет флаг черкесский и идет с молодежью поклониться памяти ушедших. Это сигнал и симптом, что такой поток молодежный уже структурируется. Пренебрежение на государственном уровне такими датами, как 21 мая, рождает разруху в умах молодых. С молодыми черкесскими умами это уже случилось — достаточно заглянуть в молодежный интернет, а не ориентироваться на официоз. 

- Когда-то в 1990-е гг. в Москве была сильная Адыгэ Хасэ. Помню, как Эдуард Чичев - один из участников совета Хасэ, очень много личных эмоций вкладывал в свою работу.  Как вы думаете, на чем должен сосредоточиться центр черкесского активизма в идеале? Со временем, к сожалению, многие организации изжили себя, стали из «вещи в себе»  «вещью для себя».

- Если бы мне задали этот вопрос лет 5-6 назад, я бы знала, что ответить, потому что контуры деятельности национальных культурных организаций были понятны лет 10 назад. Сегодня на Кабардино-Балкарию ложится особый груз решения адыгских проблем в связи с политической, идеологической и всевозможной немощью главы Адыгеи господина Тхакушинова, который этим никогда не интересовался и интересоваться не будет. Карачаево-Черкесия – там другие проблемы. А вот КБР  – это лидер в этом смысле.

Мне кажется, нужно возродить традиции  Адыгэ Хасэ Москвы. Я помню, как в Хасэ успешно руководил  Михаил Меров. Потом Заур Тутов, при нем активность организации снизилась. Сегодня адыги Москвы оказались «безхозными», воссоздание Хасэ, собирание вокруг себя адыгов — очень серьезная и очень ответственная миссия. Посмотрите, как успешно татары в Москве занимаются культурно-просветительской деятельностью. За ними стоит крепкая, сильная республика, политически самодостаточная, способная диктовать какие-то определенные условия федеральному центру. В нашем случае все будет держаться на личности, на энтузиазме. Нельзя ограничиваться только концертами и этнографическими проектами при тех глобальных задачах, которые сейчас перед нами стоят.

Адыгская непредставленность в серьезном политическом дискурсе продиктована отсутствием лидеров. Не хочу никого обидеть. И МЧА, и всевозможные Хасэ, конгрессы на каком-то этапе что-то сделали. Но сегодня одни и те же лица пытаются маневрировать между волками и овцами, между Сциллой и Харибдой. И все это их уже давит и раздавит в итоге. Тут нужен крепкий мужской голос, или же осталось сидеть на завалинке и ждать, как это решат другие. 

- Сейчас большую роль играет интернет и социальные сети. Вспомним, что самые яркие акции в поддержку эвакуации сирийских черкесов были проведены людьми, которые познакомились и структурировались через фейсбук — это одиночные пикеты и митинг в Москве, выставки в Нальчике рисунков детей из Сирии, участие в строительстве Дома репатрианта Илькая Тыжа в Майкопе, восхождение на Эльбрус (Ощхамахо). Молодежь будет структурировать какие-то свои новые проекты. Она абсолютно не нуждается в одобрении старших, в этом ритуальном одобрении, которое всегда важно было на Кавказе. Как вы видите, какую роль сыграет молодежное интернет-сообщество в развитии черкесского вопроса?

- Я не знаю, насколько эта среда нуждается в модераторе, потому что поток возник стихийно, поток возник по неким велениям времени. Наверное, если ему понадобится лидер – он появится. Есть некий процесс, неподвластный привычным регуляторам. Мы можем только следовать за ним, вписываться в него или не вписываться.  Я бы назвала эти движения в интернете новейшим этапом структурирования адыгского массива с усилением роли диаспоральных адыгов.   

К сожалению, многие молодые адыги в России не знают родного языка, аналогичная история в зарубежных диаспорах, но английский доступен многим, на нем они и общаются. Вот один из феноменов. Кроме того, европейские черкесы выросли в правилах и европейской демократии, которая имеет особые институты и культуру протеста, соответственно арабские и турецкие адыги тоже очень демократизированные. Тем более, Турция сейчас в Евросоюз стремится, она очень много дает национальным группам в плане развития национальной идентичности. Интернет объединяет черкесов по всему миру.  Во что это выльется, мы увидим, но этот процесс необратим. И Адыгэ Хасэ как некий общественный центр должен быть обновлен, его нельзя использовать все время для манипуляций. Я не могу назвать сейчас лидера Хасэ, к которому я бы испытывала пиетет. Это все какие-то люди из подтанцовки.

- Я хочу вспомнить одну ситуацию, она связана с периодом мая 2011 года. Тогда впервые в истории на таком высоком уровне, как Государственная Дума РФ,  была организована встреча черкесских активистов диаспоры и России. Тогда делегация из МЧА, представленная адыгскими активистами из Израиля, из Сирии, из Иордании, из Америки, – практически вся диаспора была принята заместителем председателя комитета по международным делам. И тогда эта встреча могла пройти кулуарно, потому что о ней не было ничего известно, ходили какие-то слухи. Никто не знал, что там происходит. Тогда именно интернет-сообщество открыто обратилось к своим старшим, используя, кстати, риторику, характерную для Адыге Хабзе. То есть они говорили о том, что «если вы старшие, если вы идете представлять нас в Государственную Думу, то мы просим вас в течение 3-дневного срока ответить нам, что вы там будете обсуждать, кто идет и с кем это будет». В общем, Каншоби Ажахов, в то время председатель МЧА, был вынужден ответить. Этим шагом и позже и в других акциях и проектах интернет-сообщество проявило себя как реальный фактор политического процесса. Об этом не надо забывать.

- Это вообще очень важный вопрос участия более широких слоев адыгского населения в деятельности наших представительских организаций, потому что долгое время они были абсолютно закрыты — «вещь в себе». Вот я 27 лет прожила в Кабардино-Балкарии. Все время слышала: МЧА куда-то едут, все время с кем-то встречаются, звучат одни и те же фамилии. Как-то в Сухуми на адыго-абхазском форуме абхазская репатриантка, профессор из Турции спросила меня: «А вас когда-нибудь приглашали на заседание МЧА?» Услышав отрицательный ответ, она засмеялась и сказала: «И меня тоже никогда». Вот это было для меня ответом, что не только здесь мы, интеллигенция, были отторгнуты от этой системы.

Черкесский вопрос, актуализированный Олимпиадой, всколыхнул, безусловно, интерес к деятельности этих организаций. Раз МЧА решает серьезные вопросы, то люди хотят знать, а что Вы решаете. И в этом смысле, может быть, интернет — это  площадка, которая позволяет разговаривать с ними. И пусть никого не успокаивает вялотекущая тишина в адыгском мире. Таков наш менталитет — быть сдержанным до часа Х.

- Я, кстати, хотела бы сказать, что черкесы в 90-е годы показали, что они государственники и что они договороспособны, потому что республики с черкесским компонентом в 90-ые годы удержались от масштабных конфликтов на национальной почве, от идей сепаратизма.

На моих глазах разворачивались в Кабардино-Балкарии события 1992 года, которые могли бы еще задолго до Чечни создать дугу нестабильности по всему Северному Кавказу. Я видела эту толпу на площади, и кровь уже пущенную, и захват телевидения, и требования оппозиции об изменении власти в республике, но возобладало народное благоразумие, помноженное на политическую волю тогдашней власти. Кстати, именно тогда уже стало формироваться представление об угрозах черкесского активизма.

В 1990-е годы во времена В. Кокова и А.Джаримова парламенты Адыгеи и КБР обратились в Госдуму с просьбой  рассмотреть и признать геноцид черкесского народа. Но если современные политики отрицают геноцид, просто на дух не переносят это понятие по отношению к черкесам, тогда объясните, откуда за границей появилась многомиллионная черкесская диаспора? Куда делись завоеванные, как сказал один мой собеседник в интернете. Я, говорит он, понимаю, что после завоевания начинается контакт цивилизаций, начинается диалог завоевателей с завоеванными. Но я хотел бы знать, куда делись завоеванные?

- Я хотела бы перейти к другому вопросу, который тесно связан с этим. Любая активность современных российских черкесов связана с активностью черкесской диаспоры, потому что интернет, скайп, мобильные телефоны сделали невозможное. То общение, которое еще в 70-е годы и даже в 1990-е  казалось невозможным, теперь существует  в режиме ежесекундного обмена информацией. Любое  воздействие на черкесов в России по закону сообщающихся сосудов имеет эффект в диаспоре. Не кажется ли вам, что нужен какой-то принципиально новый подход к изучению черкесской диаспоры? Потому что все те исследовательские экспедиции, которые проводились региональными гуманитарными НИИ  в 90-2000-ые годы, носили  фольклорно-этнографический характер. Мы политологически не знаем о настроениях диаспоры, не знаем, какие там существуют слои, силы, возрастные группы, ориентации. Что вы об этом думаете?

- Сегодня наши диаспоры адыгские, черкесские, северокавказские могли бы стать мощным инструментарием для российской дипломатии в странах Ближнего Востока при том страшном политическом перевороте, который там происходит. Об этом я не раз говорила в Общественной палате РФ на слушаниях по проблемам соотечественников из Сирии. Давайте будем откровенны! Адыги угасают. Угасают как цивилизация, как этнос. Если в ближайшее время такая ситуация сохранится, то исчезнем из истории. По теории этногенеза Льва Гумилева, мы находимся в мемориальной фазе. Мы не дети, мы старики в истории. И если нам не подключат какие-то капельницы и не пустят по ним живительную инъекцию, то у нас практически нет шансов на обновление. Нам просто судьбоносно необходим пассионарный толчок, и он может прийти к нам от диаспор, хотя там еще стремительней идут процессы ассимиляции.

Честно признаюсь, когда-то давно у нашей семьи  была возможность найти фамилию Чухо в Турции. Мой брат военный летчик служил в Азербайджане и в военных сводках обнаружил имя замминистра обороны Турции Чухо Исмаила. Мы не стали его разыскивать, побоявшись страшного разочарования, что это уже будут другие люди. И я сказала себе — пусть останутся на уровне воспоминаний, легенды прадеда. Один из нашего рода Чухо ушел с 8 детьми в Турцию. Наверняка они дали корни. Эта страшная проблема, но не надо наслаивать на нее страшилки, что черкесы хлынут на родину и вытеснят всех. Этого не произойдет, освободите русло потоку общения, дайте этим сосудам общаться друг с другом, и туда войдет ровно столько жидкости, сколько эти сосуды могут принять. Это будет нормальный, естественный процесс. 

- Одна из страшилок, связанная с рисками радикализации ситуации после приезда потомков черкесских мухаджиров, формулируется так: черкесы диаспоры в случае репатриации принесут в Россию радикальный Ислам, принесут сюда матрицы, характерные для Ближнего Востока и сценарий нестабильности. Что вы думаете о радикализация Ислама среди молодых черкесов.

- Я думаю, что это умышленно нагнетаемая угроза. У адыгов вообще ислам никогда не играл доминирующей роли. Сколько нужно религии человеку: помолиться, похорониться, жить по шариату, который прописывает мусульманину все политические, экономические, социальные и моральные нормы жизни. Аналогичную функцию имел у адыгов адыгский этикет (Адыгэ Хабзэ). Он представлял традиционный институт народной адыгской жизни и был регулятором всех форм взаимодействия адыгов с миром и между собой.

Адыги принимали в свое лоно посланцев разных религий, те же шапсуги черноморские до сих пор хранят некоторые доисламские культы. Это не хорошо и не плохо, это наша форма существования веры. Вспомним наиба Шамиля Магомед-Амина – его не приняли шапсуги, но признали абадзехи. Тем не менее ислам сыграл огромную роль в сопротивлении адыгов русской военной  колонизации. Отсюда и драматизм нашей истории, на одном берегу Черного моря — единоверная Турция, на другом — христианская Россия, а адыги между двумя колоссами. Но это был век XIX, а сегодня другая ситуация. Ислам в истории адыгской, если в ближайшее время никакая другая идеология не появится, будет инструментом консолидации черкесов. Ценности Адыгэ Хабзэ, на которых мы, собственно, и держались, успешно заменит исламская идея. Она уже бродит по всему Северному Кавказу как идея мусульманской консолидации, находя чувственный отклик в горячих молодых сердцах. К  тому же она содержит в себе идею социальной справедливости, так востребованную сегодня на Кавказе. Единение через Ислам! А что еще делать разрушенному общекавказскому  единству, разорванному в клочки национальному телу, униженному горскому духу! Другой же склейки не предлагают.

Умышленное раздувание «исламской страшилки» объясняется то ли умыслом, то ли недомыслием столичных агитаторов-пропагандистов. А тем временем мечети уже не вмещают желающих попасть на джума-намаз!

Возвращаясь к главной теме нашей беседы — 150-летию Кавказской войны, которую почти 100 лет вела Российская империя на перешейке между Черным и Каспийским морями, ради исторической справедливости вспомним, что колонизация края в немалой степени проходила мирным путем. Этому способствовал особый характер русского народа, специфика русской цивилизации, масштаб личностей, утверждавших имперскую идею на завоеванных территориях. Сегодня принципиально другая ситуация, и самый раз всем вместе исповедаться у кавказского мемориала — и завоевателям, и завоеванным.

• геноцид
• 21 мая
• траур
• изгнание черкесов
• кавказская война
• шапсуги
• лимпиада