«Мои набрали от 41 до 66»
Марина Тхакахова преподает русский язык черкесским репатриантам из Сирии.
Получив в КБГУ специальность преподавателя русскою языка, я вышла замуж за сирийца и в 1989 году уехала жить в Сирию. Жили в Алеппо, первое время не работала, занималась детьми. Постепенно выучила арабский. Брак не сложился, и уже со вторым супругом я стала работать в туристическом бизнесе. После его смерти легализовала все свои документы и стала заниматься уже преподаванием. Государственный университет заключал со мной контракты, помимо этого, преподавала в частных институтах, в высшем институте языков. И частные уроки приходилось давать - настолько русский язык популярен в Сирии. Особенно среди серьезных бизнесменов, которые в основном сотрудничали с Россией. Украиной, Белоруссией, Молдавией. Почти все топовые бизнесмены страны были моими студентами.
А потом война, и моей семье тоже пришлось бежать. Нам было проще, мы возвращались домой, в отличие от других сирийцев, которые знали о родине только по рассказам. Но в любом случае, вернулись мы ни с чем. Через какое-то время ко мне обратились с предложением преподавать русский язык репатриантам, чтобы помочь им быстрее адаптироваться здесь. Ведь многие из них не знают даже черкесского. Я, конечно же, с радостью согласилась. Во первых, и я не буду сидеть без дела, во вторых, это будет посильная помощь людям, которых я за столько лет полюбила всей душой.
Оплачивали мои занятия наши ребята, активисты. Например, Аксана Бжедугова, Заира Жукова. 500 рублей - один урок вне зависимости от того, сколько человек присутствует на нем. И сперва доходило даже до 70 человек сразу. И стар и млад. От 5 до 83 лет. Мужчины хотели побыстрее выучить язык, чтобы иметь возможность найти работу. Не могу сказать, что все усердно занимались. Были такие, кто собирался работать на стройке, заучивал у меня необходимые слова из этой области: кирпич, дай, положить. И, получив минимальный запас слов, бросали занятия, видимо, в надежде, что дальше среда им поможет.
Потом встал вопрос о подготовке к ЕГЭ пятерых учеников. Здесь уже работа должна была вестись посерьезнее. Если в основном моих учеников интересовала разговорная речь, чтобы иметь возможность общения с местным населением, то в этом случае мы должны были за короткий в принципе срок пройти и грамматику русского языка. Я понимала, что просто невозможно обучить, например, падежам, если человек даже не говорит на языке. Невозможно объяснить через «кого-че- го», «кому-чему». Перевод получается «кто-что» в любом случае. Это вообще им не понятно. Дала всю фонетику. Заставила их учить наизусть таблицу падежей и давала визуальную информацию по предлогам: видите «в-, значит, это
такой-то падеж, видите «за - такой-то». Мы понимали, что речь о высоких баллах не идет, главная задача - пройти минимальный порог, то есть получить 36 баллов. А это 17 вопросов. Стали выбирать, какие вопросы нам под силу, а какие не стоит и пытаться решать. Например, «найдите ошибку в синтаксической конструкции». В общем, мы выбрали 20 вопросов, которые они должны были сдать, полученных знаний должно было хватить. Ведь учились они усердно. А как они писали сочинение! Это кино просто. Дается шаблон, а они не понимают ничего. Вот представьте: вам дадут текст на арабском языке и попросят написать о прочитанном своими словами. Вот и они так же. Я им объясняла: пишите сразу «известный автор (имя автора) в своем рассказе или в предложенном для анализа тексте ставит проблему» и думайте, о чем вообще речь идет. Ищите слова, которые вы знаете. О войне, значит, пишите о проблеме войны, о родном крае - значит, о родине. Они писали мне по три сочинения в неделю, готовила их по максимуму. Под конец на сочинение у них уходило по полчаса. Только так строчили. Вообще, сирийские дети очень усидчивые и крайне любознательные. Только и слышу «а почему?» Им важно понять то, что я говорю, и пока не осознают все, не перестанут задавать вопросы.
В ночь перед ЕГЭ минимальный порог для прохождения экзамена снизили с 36 до 24. А мои набрали от 41 до 66. Я так ими горжусь..
Я не знаю, останусь ли я в республике, вообще в стране. Слишком много лет провела в другой среде и скучаю по ней. Я привыкла к другой жизни, к другому менталитету, мой личный процесс акклиматизации тоже неровно проходит. Если не уеду, то буду помогать сирийским черкесам и дальше. Тем более наработки есть уже. И мы уже знаем, как готовиться к ЕГЭ, когда ты почти не говоришь на языке.
Газета Юга
Марина, успеете уехать. Лучше помогите, людям. Вопрос очень остро стоит, что будет с адыгами? Ведь война продолжается за ум, честь и совесть нашего народа. Понимаю, здесь не просто. Наш народ превращен в экспериментальное стадо, как и многие народы Кавказа. В свое время предлагали уехать в США, не поехал. Здесь не просто было, но достиг всего, чего хотел.
Это говорит черкешенка родившаяся на родине, имеющая здесь родственников и в совершенстве владеющая языками. Могу себе только представить, о чем думают черкесы родившиеся и выросшие в Сирии, практически не владеющие языками необходимыми для более мене комфортной одаптации?